Twice in a Lifetime

Дни проходили, а я так и не покидал дома. Мне, в общем-то, было не за чем. Диван стал моим лучшим другом, и я валялся на нем так часто, как только мог. Мой домашний халат стал повседневным нарядом. Большего комфорта в жизни мне никогда не приходилось испытывать. Я приподнялся на диване в середине дня. Чувствовалась слабость. Это напомнило мне о гриппе, который я подхватил в прошлом году, и как я был привязан к кровати около двух недель. Тогда я тоже не особо хотел есть, хоть и знал, что должен. Не то чтобы я засовывал в себя еду через силу, хотя в большинстве случаев так и было; просто съестное быстро заканчивалось, и оставалось только то, что нужно готовить. А я был не в состоянии. Сегодня я чувствовал себя по-другому. Всегда был доволен тем, что просто лежал тут и спал, но сегодня поднялся и почувствовал что-то. Я заскучал и был обеспокоен и одновременно раздражен собой, поэтому стал блуждать по дому. Поднялся наверх. Я был там только один раз, и это только чтобы сходить в душ перед похоронами. Я даже заставил Вика подняться сюда, чтобы достать из спальни мой парадный костюм, так как все еще не мог зайти в эту комнату. Даже сейчас я, длительно смотря на дверь, не решался податься вперед и открыть ее. Медленно я прошелся вниз по коридору. Дошел до одной из гостевой комнат; не той, которую мы с Эштоном покрасили. В этой парень занимался работой. Он всегда был очень творческим и просто обожал реставрировать вещи. Вся комната была заполнена мебелью, из которой он планировал сделать что-то более приличное для дома. Я подошел к последнему из его проектов. Это была обычная разваливающаяся тумба, которую мы нашли в подвале, когда только переехали. Она остались от людей, что жили тут до нас, или, может, даже от жильцов, что были до них. Я знал не много о старинных вещах, но эта тумба выглядела лет на сто точно. Когда мы только нашли ее, большинство ящиков было сломано, ручки вырваны с корнем, но Эштон все починил. Теперь она выглядела словно новая и почти законченная. Не хватало лишь шлифовки и небольшого слоя лака. Я медленно провел кончиками пальцев по древесине. Мое сердце сжалось. Это была одна из многих вещей, которые он оставил позади. Теперь я не имел понятия, что делать со всем находящимся в этой комнате. Мне это определенно больше не нужно. Я вышел из комнаты и закрыл за собой дверь: больше не хотел там находиться. Я почувствовал, что мне нужно бы сходить в ванную комнату. Раньше использовал туалет на нижнем этаже, но раз уж я был тут, то решил направиться обратно по коридору к ванной. Я повернул дверную ручку и распахнул дверь, но когда сделал это, дверь сорвалась с петель и с грохотом ударилась о стену. — Вот черт, — я раздраженно прошипел. — Хэй, Эш... Я остановился. Слова, как и воздух, повисли в моем горле. Мое тело встряхнуло. Не могу поверить, что только что сказал это. Полагаю, старые привычки забываются долго, но на какую-то долю секунду я и правда поверил, что Эштон сейчас придет и поможет мне с этой дверью. Я отпустил дверь и отошел назад. У меня не выйдет починить это: я не был хорош в подобном. Помогал тем, чем мог, но на самом деле Эштон всегда выполнял всю работу, и сейчас здесь было так много вещей, которые нуждались в реставрации. Весь дом рассыпался на глазах. Я не мог этого вынести. Мне никогда не удастся сделать это место таким же прекрасным, каким бы хотел его видеть Эштон. У меня появилась идея. Я быстро сделал свои дела в ванной, после чего спустился вниз, чтобы взять телефон. Я нашел номер Райана на магните для холодильника и позвонил ему. Он был риэлтором и любил раздавать эти магниты-визитки. — Здравствуйте, это Агенты по продаже недвижимости Райана, чем могу помочь? — Райан заговорил на другом конце телефона. — Райан, привет, — я сказал. — Келлин? — Да, эй, ты не мог бы зайти ко мне? — спросил я. — У меня есть кое-какая работа, но я, возможно, найду время, чтобы зайти попозже, а что? — Ты можешь зайти поскорее? Это по работе, — ответил я. Он замолчал. Думаю, понял, что я хотел сделать. Если Райан будет медлить, я точно передумаю, потому ему стоило бы поторопиться. — Да… да, я сейчас буду, — он сказал. — Спасибо, — я повесил трубку. Я присел на один из барных стульев. Когда-то я думал, что этот дом будет присутствовать в моей жизни до конца дней. Собирался завести семью и состариться здесь. Эти надежды и мечты были вырваны из моей головы в тот момент, когда умер Эштон. Больше мне не хотелось здесь жить. Я собирался продать дом и уехать как можно дальше от этого места. Слишком больно просто жить в этом городе. Здесь вырос Эштон, здесь он ходил в старшую школу, здесь все напоминало о нем, и оставаться тут казалось просто смешным решением. Я хотел выбраться и именно поэтому позвонил своему другу Райану. Он был риэлтором и мог мне помочь. Я сидел на месте, не двигаясь, пока в дверь не постучали. Я не был уверен в том, сколько времени прошло. Поднялся и открыл парадный вход. Райан был в костюме, который он всегда надевает в часы работы. — Келлин, эй, как ты? — он спросил с сочувствием в голосе. — Я в порядке, — коротко сказал я, так что он не смог спросить что-нибудь еще. — Проходи. Я немного отступил и дал ему пройти в дом. Конечно, он уже знал, зачем я его позвал. Он, как, в общем-то, и любой другой агент по продажи домов, оглядывался по сторонам, оценивая место. Дом был не таким уж и непригодным. В конце концов, Эштон и я пока справлялись. Этому месту только не хватало немного краски и хорошего ремонта. — И так, мне кажется, я знаю, зачем ты мне позвонил, — Райан сказал. — Я хочу продать дом, — я подтвердил. Он еще какое-то время осматривался, перед тем как его хмурый взгляд упал на меня. — Ты уверен, что хочешь это сделать? — Определенно, — я кивнул. Он все еще смотрел на меня, будто думал, что я принимал неверное решение. Неверное решение было бы оставаться в этом доме, когда он больше не принадлежал мне. Я не должен больше находиться здесь. — Слушай, я сделаю то, что ты просишь, но, может, тебе стоит подождать, прежде чем принимать такое плохое решение? — он предложил. — Я уже принял его. — Просто не хочу, чтобы ты потом жалел об этом, — он сказал. — Ты риэлтор, Райан. Ты всегда уговариваешь своих клиентов не продавать дом? Боже, как ты вообще ведешь дела таким образом? — я спросил чересчур резко. Он тихо вздохнул, кивнув. — Ладно, хорошо. Я помогу тебе продать дом, — он сказал. — Мне нужны любые документы, которые у тебя есть о доме, и я смогу начать. Могу сказать, он точно не был рад тому, что сейчас происходило, но все еще делал это для меня. Я зашел на кухню и открыл выдвижной ящик, где хранил все бумаги, вытащив от туда все то, что могло понадобиться Райану. — Ты уже думал о цене? — Нет. Мне плевать, — я сказал ему. — Ладно. Сегодня у меня плотный график, поэтому я зайду завтра, и мы оценим дом и составим некоторые документы. — Хорошо, — я кивнул головой, отдавая ему бумаги. Он взял их, аккуратно кладя бумажки во внутренний карман пиджака, прежде чем посмотреть на меня. Я просто хотел, чтобы он сделал свою работу и ушел, но мы были друзьями или что-то типа того, поэтому я мог видеть его беспокойство обо мне. Я чувствовал себя некомфортно. Он был скорее другом Эштона, чем моим. — Ты как держишься вообще? — он спросил. Я облокотился о край кухонной тумбы и пожал плечами. У меня не было на это ответа. Я не знал, что чувствовал. Тревогу, возможно. — Спасибо, что заскочил. Я прошел мимо него к парадному входу, открывая дверь шире. И оставался рядом с ней, пока парень не вышел. — Если тебе понадобится что-то, просто позвони мне или Кэсс, — он сказал. Я кивнул, ничего не говоря, и затем он ушел. Я снова остался один на один с тишиной дома и звуками природы, окружающими меня. Это был первый раз, когда я выглядывал за дверь с похорон Эштона. Сегодня был прекрасный день, но я не мог ощутить его во всей красоте. Вместо этого чувствовал бездонную дыру в животе. Я вышел на крыльцо. Воздух здесь был намного свежее. Глубоко вздохнул, прикрывая глаза на какое-то время. Я чувствовал, как секундная дрожь прошла через все мое тело, а разум помутнел. Открыв глаза, почувствовал легкое головокружение. Я взглянул на деревянные качели рядом с домом. Этот тупой кусок рухляди так и оставался поломанным. Одна часть была ниже, чем другая, звено цепи отсоединилось, в кресле не хватало пары деревянных палок, а подлокотники были поломаны. И все же, несмотря на то, в каком ужасном состоянии находились качели, я подошел к ним и аккуратно присел. Как ни странно, они смогли выдержать мой вес. Это было неудобно, но я оставался тут, склоняясь одной стороной к земле. Я прикрыл глаза и облокотился головой о цепь. Хотелось спать. Я пытался заснуть, как только мог, на старых, покосившихся от времени качелях, пока не услышал звук приближающейся машины. Я открыл глаза и посмотрел на дорогу. Это была машина Вика. Я не видел его с похорон. У меня и не было особой причины, чтобы видеть его. Единственной вещью, которая связывала нас, был Эштон, так что после похорон я не должен был больше встречаться с ним. Я смотрел, как он выходит из машины и двигается к дому. Он увидел меня, сидящим тут, и изменил свое направление. Я не сказал ни слова, когда он сел на другой конец качелей. Они неприятно скрипнули, но не сломались: были сильнее, чем я думал. —Знаешь, я даже никогда не замечал, что эта штука была сломана, — он сказал. — Ага, с того самого момента, как мы купили этот дом. Я просил Эштона починить их, но он продолжал говорить «я сделаю это завтра», — мой голос сходил на нет. Я завернулся покрепче в свой домашний халат, когда холодок пробежался по моему телу. Вик ничего не ответил мне. Я и не ждал. Это просто был факт, как и то, что здесь находилась еще сотня вещей, которые нуждались в починке, но этого никогда не случится. — В общем, Райан позвонил мне. — Разве в риэлтерском деле не должно быть чего-то типа конфиденциальности клиента? — я резко спросил. — Не злись на него. Он просто обеспокоен. — Не нужно. Я продаю дом и уезжаю. Конец, — сказал я. — Тебе нужно подумать об этом. — Уже, — я пробормотал. Хотелось, чтобы Вик поскорее ушел и я вернулся обратно ко сну. — Ты не можешь продать дом, — он вдруг сказал. Я ничего не ответил. Глядел на открывающийся вид леса передо мной. Может, стоит переехать в большой город, где не будет деревьев, чтобы напоминать мне о доме. В городе происходит так много всего, что у меня навряд ли хватит времени, чтобы вспоминать это место. — Эштон правда хотел этого, — Вик сказал, может, даже, слегка грубовато. — Это была его мечта, и ты собираешься просто выбросить ее? Я хмуро посмотрел на него: — Чего ты ждешь от меня? — Я хочу, чтобы ты не бросал то, над чем Эштон так старательно работал. Ты вообще понимаешь, как сильно он бы разозлился, узнав о том, что ты делаешь? — он гневно спросил. Я отвернулся и закрыл глаза. Мне должно было быть плохо. Должна была чувствоваться вина. Должно было хотеться плакать от слов Вика, но пока все, что я ощущал, находилось в моей голове; я не мог почувствовать это сердцем. — Мне не закончить это, — я прошептал. — Я не могу остаться. — Может, у меня получится тебе помочь? Я посмотрел на него. Он говорил серьезно? Я ему даже не нравился. Он всегда обращался ко мне, словно я был его головной болью, ну, до того, как все случилось, конечно. — Что, если мы починим дом для Эштона, а потом ты сам сможешь выбрать, продавать его или нет, — Вик сказал. Огромная часть меня хотела сказать ему нет. Я хотел уехать отсюда. Но, когда он сказал, что это ради Эштона, я просто не мог отказаться. Он был прав. Это была мечта Эштона, и если бы я просто выкинул ее как ненужный мусор, он бы возненавидел меня. — Хорошо, ладно, — я согласился. — Правда? Я кивнул головой: — Да, без разницы. — Хорошо, круто. Так, с чего начнем? — он спросил. — Ты начнешь с похода домой. Я устал. — Ладно, тогда я зайду завтра. Я просто кивнул, не произнеся ни слова, когда он встал, попрощался и ушел.