Reign. Царство.

[Ребекка — младшая дочь Екатерины Медичи, любимица матери] — Это неприемлемо. Слова матери прозвучали хлестко, словно хорошая пощечина, и Ребекка впервые за долгое время вспомнила о том, что Екатерина Медичи не только ее заботливая, всегда угождающая ей мать, но и женщина, имеющая славу той, у кого стальная хватка и бескомпромиссные взгляды. — Что, прости?.. — рассеянно улыбнулась принцесса, невольно принявшись играть с одним из своих белокурых локонов: она всегда так делала, когда нервничала. — Ты и Нарцисс, — коротко пояснила Екатерина, не сводя с любимой дочери жесткого взгляда. — Абсолютно недопустимо, милая. Ты должна прервать с ним любые отношения, немедленно. — Но никаких отношений и нет, мама! — рассмеялась Ребекка, и уголок рта Екатерины досадливо дернулся: ах, это была ее вина, только ее вина! Она самолично избаловала девочку, самолично позволила ей поверить в то, что ей все дозволено и все сойдет ей с рук! — Ты приходишь в его покои по ночам, — сдержанно напомнила королева-мать. — Тебя видели, милая. Об этом шепчутся уже не только слуги. — Разве не наплевать? — пожала точеными плечиками принцесса Ребекка. — Ты сама говорила, что в нашей жизни никогда не будет такой роскоши, как брак по любви, или даже искренней привязанности. Почему я не могу наслаждаться тем, что у меня есть сейчас? К тому же, удовольствие само плывет мне в руки. — Это «удовольствие», — раздраженно повысила голос Екатерина, — Является лордом-канцлером Франции, и «плывешь» в его руки именно ты! — О, только не начинай говорить мне о страшном коварстве Нарцисса, умоляю, — беспечно отмахнулась Ребекка от матери. — Это всего лишь страсть, ничего больше. Я не стану оружием в его руках. К тому же, разве вы с ним не союзники? — Карл безумен, — холодно напомнила дочери королева-мать. — О каких союзниках вообще может идти речь, когда дом Валуа в таком шатком положении? — Мои плотские утехи с Нарциссом никак не повлияют на это положение, мама, — картинно закатила глаза Ребекка. — Умоляю, оставим этот разговор. Этот мужчина принадлежит мне, а не наоборот, и так будет до тех пор, пока он мне не надоест. — Что ж, милая, это весьма опрометчивый выбор, — обронила Екатерина и, сухо улыбнувшись, покинула покои своей младшей дочери. * * * — Значит, это правда, Стефан? — Что именно ты имеешь ввиду? — рассеянно уточнил лорд Нарцисс, но взгляд его, брошенный на Екатерину, был пытлив и подозрителен. Змей-искуситель и настоящий дьявол, он всегда был настороже, именно поэтому и добился для себя столь высокого положения. Был ли он счастлив этим и нужно ли ему было все это — это было уже совсем другим делом. — Слухи о тебе и моей дочери, — мягкая улыбка, с которой королева-мать вошла к нему, превратилась в маску неодобрения и осуждения. Эта женщина могла испепелять взглядом, воистину. Но даже ей Нарцисс был не по зубам. — С каких пор ты собираешь сплетни о моих любовных похождениях, дорогая? — хрипловато рассмеялся он. — Выпей вина, расслабься. Обо мне всегда говорят, но стоит ли верить всему сказанному? — Ребекка подтверждает это, — обронила Екатерина веско, но Нарцисс не повел и бровью: — Ах, эти юные мечтательницы, вечно они грезят обо мне и рассказывают сказки. Я не посмел бы, ты же знаешь. — О, я знаю, — колко рассмеялась Екатерина. — Слишком хорошо знаю тебя, Стефан. Ты спишь с моей дочерью прямо перед моим носом только для того, чтобы причинить мне боль! — Я в самом деле так хорош, что ты все еще ревнуешь меня? — не удержался от насмешливого тона Нарцисс. — Это не ревность! — гневно возразила Екатерина. — Это просто желание защитить мою девочку от тебя! Ты мстишь мне, все еще мстишь за Лолу, за мои попытки… — Не смей осквернять память моей жены, Екатерина. — взгляд Нарцисса потемнел, на лице появилось пугающее выражение, он стоял слишком близко, он излучал угрозу и силу… Екатерина сама не поняла, как очутилась в его объятиях, как его губы накрыли ее собственные в неистовом — полном злобы и доминирования — поцелуе. Он унижал ее своими ласками, своим очевидным превосходством, своей неоспоримой притягательностью для нее — ведь он был прав, говоря о ревности. Познав однажды этого дьявола, было невозможно переболеть им — Нарцисса всегда было мало, он навеки становился манящим наркотическим дурманом, ради которого пойдешь на все… Екатерина Медичи, увы, пала одной из его жертв — и ничего поделать с собою она не могла. Пока Нарцисс неистово срывал с нее одежду, она лишь млела, покоряясь его грубости и настойчивости. Да, она корила себя за то, что делала, но это было выше ее сил. — Так вот отчего ты велела мне порвать с ним, мама? — звенящий, полный гнева голосок Ребекки разорвал тишину покоев, исполненную лишь прерывистым дыханием любовников. Екатерина вскрикнула, пытаясь прикрыть обнаженную грудь, а Нарцисс едко, неприятно расхохотался. — Отличный ход, королева-мать, — оценил он, пока Ребекка полными от слез глазами созерцала мать и своего любовника в весьма пикантной позе. — Присоединишься к нам, принцесса? Или с тебя довольно на сегодня плотских утех? — Вы двое мне омерзительны! — выкрикнула Ребекка, прежде чем убежать прочь. — Ах, как вышло ужасно… — пробормотала Екатерина, прекрасно понимая, что Нарцисс ни на секунду не поверит ни в ее раскаяние и сожаление, ни в случайность происходящего. — Пожалуй, ужаснее некуда, — желчно согласился он. — Но это же не повод прерываться? Его ладони на ее бедрах были слишком властными, слишком жгучими, слишком настойчивыми… Екатерина не умела говорить ему «нет». * * * — Ты не должна была этого увидеть, милая, — виновато произнесла Екатерина, касаясь плеча Ребекки, сидящей перед туалетным столиком. — В самом деле? — язвительно улыбается Ребекка, глядя на мать сквозь зеркало взглядом, полным и обиды, и гнева, и непонимания, и разочарования одновременно. — А мне показалось, что именно этого ты и хотела. Чтобы я увидела лицо Стефана меж твоих перезрелых грудей! — Не смей так разговаривать со мной, Ребекка! — щеки Екатерины вспыхнули, она отпрянула, и теперь уже и ее гневный взгляд схлестнулся в зеркале со взглядом дочери. — Ты не знаешь этого мужчину, он словно сам дьявол! — О, да, мама, — вкрадчиво подтвердила принцесса Ребекка. — А ты — змея ему подстать, так ведь? Ты так отравлена похотью, так жаждешь его, что наплевала даже на меня. — Не смей, Ребекка! — повторила королева-мать твердо. — Я холила тебя и лелеяла, я берегла тебя и позволяла тебе все на свете, я пела тебе колыбельные в детстве, я… — Ты была прекрасной матерью, да, — подтвердила Ребекка сухо, — До тех самых пор, пока не раздвинула бедра перед мужчиной, который принадлежит мне. — Стефан Нарцисс никогда не будет принадлежать ни мне, ни тебе, милая, — горько произнесла Екатерина Медичи. — Он принадлежит той, что никогда уже не коснется его щеки теплой ладонью. Он принадлежит своей мертвой жене. С ней нам обеим тягаться бесполезно. — Избавь меня от этих сантиментов, — капризно потребовала Ребекка и прибавила: — И от своего присутствия тоже. Я не желаю тебя видеть, мама. Ни тебя, ни твоего любовника. Вы стоите друг друга. Ну, а я… Я отправлюсь в Испанию, навестить свою старшую сестру. И не дрожи от страха, я не стану жаловаться ей на то, какая грязь здесь творится! Я просто хочу убраться подальше от тебя и твоего дьявола. Эти слова, несомненно, причинили Екатерине огромную боль. Но правда была в том, что в глубине души она была так же и рада — Нарцисс доставался ей, хотя на самом деле это скорее она сама доставалась ему…