Психолог

Мне казалось, что прошла целая вечность. Фрэнк смотрел в мои глаза, а я в его. Слёзы подступали, а в горле образовался неприятный ком. Я хотел подойти к нему и ударить по его милому личку, хотел, чтобы ему тоже было больно. Его лицо не выражало никаких эмоций. Всё это время стоны, раздававшиеся из другой кабинки, сопровождали это действо. Линдси смотрела то на Фрэнка, то на меня, не понимая ничего. — Я пойду, — не выдержав, она вышла из туалета, задав меня плечом. А мы всё стояли и смотрели друг на друга. Обида и желание подойти и поцеловать его слились воедино. И я действительно не знал, чего я хочу больше. Поэтому я просто стоял и смотрел. Я не знаю, что происходит у Фрэнка в голове, но почему-то мне кажется, то же, что и у меня. Если я ему правда нравлюсь. Протяжные стоны, которые становились всё громче и громче, резко закончились, и пара вышла из туалета. Теперь мы остались совсем одни. И мне казалось, что мир остановился, когда Фрэнк сделал шаг ко мне. Я тоже сделал к нему шаг, даже не осознавая этого. Моё тело не подчинялось моему мозгу. Расстояние между нами сократилось на несколько шагов, и я уже мог отчётливо видеть его глаза, его расширенные зрачки, обрамлённые тонкой тёмно-коричневой полоской. Но в них виднелась полная отстраненность. Белок его глаз был красноватым. Его руки дрожали. В голове пронеслась одна мысль, из-за которой мой рассудок вернулся в этот мир. Он употреблял наркотики? Одна эта мысль взорвала внутри меня бурю эмоций, но больше всего во мне бушевала злость. К счастью, расстояние между нами было маленьким, поэтому мне не составило труда ударить его в нос. От удара он упал на пол. Я сел на него сверху и ударил ещё и ещё. Из его носа потекла ярко-красная кровь. Ещё один удар, и я попадаю ему в губу, которая тут же рассекается. На этом моменте я, наконец, осознал, что я делаю. Я остановился, а из моих глаз полились слёзы. Я смотрел на Фрэнка, на то, как медленно течёт его кровь, пачкая его щёки, губы. Я смотрел на него и понимал, что ему всё равно. Всё равно, потому что он под действием наркотиков. А я даже не знаю, что он употреблял. На его губах заиграла безумная улыбка, отчего мне стало страшно. Я встал с него, взял салфетку и стал вытирать кровь с его лица. Сейчас мне нужно только увести его отсюда. И чем быстрее, тем лучше. *** Я положил Фрэнка на кровать, уже будучи в его маленьком домике рядом с бассейном. Не рискнув звонить в дверь и объяснять что-либо Андерсону, мы просто обошли дом вокруг и сразу попали к комнату Фрэнка. На самом деле в глубине души я хотел ещё пару раз ударить его и подпортить его милое личико, но останавливал себя, ссылаясь на то, что ему и так сейчас плохо. Фрэнк лежал на кровати, а я сел рядом с ним, чуть приподнимая его голову и кладя себе на колени. Включив маленький ночник, я посмотрел на его лицо. Кровь всё ещё струилась из носа и губы, поэтому, дотянувшись до коробки с платками, которая очень кстати стояла на прикроватный тумбочке, я вновь стал убирать его кровь, не делая никаких резких движений. Моё спокойствие удивляло меня самого. Фрэнк смотрел в одну точку, практически не моргая. Когда кровь перестала течь, я просто сидел и смотрел на него, перебирая пряди его чёрных волос. Прошло около часа с тех пор, как мы пришли. — Джи, — вдруг нарушил такую долгую тишину голос Фрэнка, — прости. Всего лишь два его слова, а я уже готов был простить ему всё на свете. — И ты меня, — я наклонился к нему и поцеловал в лоб. Не знаю, сколько ещё прошло времени, но Фрэнк уже мирно посапывал у меня на коленях, а я всё продолжал смотреть на него и гладить по голове. Мне хотелось спасти его. Как никого раньше. Хотелось спасти его от наркотиков, от одиночества, от самого себя. Я порылся в карманах джинс Фрэнка и нашёл там пачку сигарет и зажигалку. Вытянув одну сигарету, я вышел на улицу, оставляя парня одного. Яркий огонь в ночной темноте, одна затяжка — мой мозг машет мне ручкой, вторая затяжка — я расслабляюсь, третья — мои веки прикрываются, четвёртая — я отправляюсь в рай. Слишком давно не курил. Даже не было желания. Но сейчас мне захотелось этого так, как никогда. Хотелось расслабиться, хотелось вновь почувствовать обжигающий дым во рту. Этот привкус ни с чем не сравнится. Пусть никитин — тот же наркотик, но после него я хотя бы буду осознавать, что делаю. Я смотрел, как дым, выдыхаемый мной, создавал причудливые формы и исчезал во тьме. Так тихо и спокойно. Докурив сигарету и выкинув бычок в урну, стоящую рядом с дверью, я зашёл в домик. Фрэнк всё так же спал, свернувшись в позу эмбриона. Я вдруг улыбнулся. Да, хоть Фрэнк действительно оказался наркоманом, но он рядом со мной, и я рядом с ним. И теперь, что бы ни происходило, я не хочу оставлять его. Потеряю работу? Ну и фиг с ней. Она нравится мне, но придётся жертвовать чем-то, потому что ради Фрэнка я готов пойти на жертвы. Подойдя к кровати, я наклонился к Фрэнки и поцеловал его в уголок губ. Потом провёл кончиками пальцев по ране на губе, одновременно виня себя за то, что ударил его, и хваля. Винил за то, что причинил боль человеку, который мне нравится, а хвалил… а хвалил за то, какой у меня хороший удар. Фрэнк зашевелился, и я моментально убрал руку с его губ. Но было поздно. — Джи? — Айеро посмотрел на меня, но было видно, что он не до конца понимает, что происходит. — Надеюсь, это не очередной мой сон… — Нет, Фрэнки, это не сон. Я здесь, я рядом, — я присел на корточки около кровати, беря его руку в свои. Она была очень холодной, и я поднёс её ко рту, обдавая горячим дыханием и целуя. Фрэнк внимательно смотрел на меня, следил за каждым движением, видимо, пытаясь убедиться в том, что это действительно не сон. — Ты не уйдёшь? — его голос звучал очень тихо. — Нет, не уйду, — я покачал головой вправо-влево для большей правдивости. — Больше я никуда не уйду.