Психолог

Вторник. Вот и наступил ещё один мой выходной. Я проснулся с улыбкой на губах. Мне снился Фрэнк. Мне снилось, как мы с ним гуляли по берегу залива, держась за руки, и ели мороженое. Мне снилось, как я испачкал мороженым его нос, и как он мстил мне за это, кусая моё плечо. Мне снилось, как мы целовались. И это было так реалистично. Я чувствовал тепло его губ, я чувствовал его руки у себя на талии, я чувствовал, как он проникал своим языком в мой рот, чувствовал, как мне становилось жарко от этого. Желание видеть Фрэнка после этого сна только возросло. Я проснулся в 11, но ещё около получаса пролежал в кровати, смотря в потолок и думая о том, что я никогда за всю свою жизнь не влюблялся. Никогда ни к кому я не чувствовал того, что чувствую к Фрэнку. Я хочу быть с ним каждую минуту, хочу чувствовать его тепло, видеть его улыбку. Да, я слишком часто думаю об этом. Но мне нравится об этом думать. И да, Вы можете сказать, что у меня всё как-то быстро протекает. Вроде бы еще в субботу утром я ни о чем таком не думал, а во вторник уже говорю таким громким словом, «влюблённость». Да я и сам не поверил бы раньше, что такое возможно. Но, как видите, оказывается, такое может быть. Вспомнив о том, что сегодня ко мне придут Рэй и Криста, я нехотя выбрался из-под тёплого одеяла. Для начала нужно было позвонить Бобу. В институте Боб был нашим с Рэем, так скажем, хвостиком. Он часто ходил с нами, но мы не особо его замечали. Когда Рэй уехал в Нью-Йорк, я сильно сдружился с Брайаром, как оказалось, он был очень хорошим другом и собеседником. Мы не виделись с ним уже две недели, поэтому я даже соскучился по нему. — Боб, и что это ты так долго не берешь трубку? — сразу с претензий начал я, хоть и знал, что практически каждую ночь он отрывается в клубе (ну, как отрывается… он там работает. Психолог-бармен, забавно же звучит, да?), а днём высыпается. — Джера-а-ард, тебе с левой или с правой? — эх, какой же он всегда милый и добрый утром. — А можно без этого обойтись? — Только если у тебя найдётся действительно веская причина, по которой ты разбудил меня, — тут он ненадолго завис, видимо, смотря время на телефоне, — в грёбаную половину двенадцатого утра, — заорал Боб в трубку. — Найдётся, конечно найдётся. Я сейчас рыгнул и вспомнил ту забавную историю, когда ты, пьяный в хлам, решил познакомиться с милой девушкой, подошёл к ней и рыгнул ей прямо в лицо. Вот, решил позвонить тебе, чтобы ты посмеялся вместе со мной, — я решил поиздеваться над своим любимым другом. — Ну всё, Джерард, ты труп! Беги, пока можешь. Сейчас мне хватит и десяти минут, чтобы добежать до твоего дома, хоть я и живу в часе езды до тебя! — я просто наслаждался криками Боба, попивая кофе, который я заранее себе приготовил. — Хотя нет, можешь не бежать, я всё равно найду тебя, куда бы ты не убежал, и убью! — его истерики закончились тем, что он положил трубку. Эх, а так хотелось ещё послушать, как злится этот маленький гном. Я, недолго думая, снова набрал его номер. Но он, видимо, не такой тупой, как я думал. Он не брал трубку. Я позвонил ещё раз, потом ещё раз, потом ещё раз… На седьмой попытке дозвониться до него я решил написать ему СМС. «Рэй приехал в Джерси! Сегодня ко мне в гости придёт. Сказал, что не придёт, если тебя не будет.» Отправив сообщение, я посидел с телефоном в руке ещё около минуты, пока он не зазвонил. Как же хорошо я знаю Боба. — Да-да? — как ни в чём не бывало сказал я с очень серьёзным голосом. — Как это приехал? Когда приехал? Почему я не знаю? Когда ты его встретил? Почему мне не сказал? За это я тебя убью, потом воскрешу и снова убью. — Так ты придёшь? — проигнорировав все его вопросы и угорозы, спросил я. — Конечно приду, куда я денусь. Ради такого даже возьму на работе выходной. — Ну вот и отлично. В шесть приходи, поможешь мне с едой. — С едой? Ты сам не сможешь заказать пиццу? — Да, я маленький ребёнок. Придёшь в шесть, я сказал! — Ладно-ладно, приду в шесть. После того, как я мило поболтал с Бобом, я начал заниматься уборкой. Давно же я этого не делал. Я нашёл так много вещей, которые уже давно потерял. Вот, например, часы, которые мне подарила мама на мой 26 день рождения. А вот подводка, которой я красил глаза, будучи в старшей школе. Хотел быть похожим на вампира. Мой бледный цвет кожи мне в этом тогда помогал. Вот старые и, кстати говоря, вонючие носки со слониками. Ну, а что? Я ходил в них по дому. Месяц тому назад. Да-а-а, нужно почаще делать уборку в квартире. Под кроватью я нашёл кусок давно засохшего бекона, старые рисунки, конспекты из университета, которые, кстати, решил положить на видном месте, чтобы как-нибудь освежить в памяти материал, очередные носки, точнее, носок, ручки и карандаши, печенье, покрывшееся плесенью. На столе лежала целая куча моих вещей. Мне всегда лень их складывать и убирать на полку после стирки, поэтому я просто кидал их на стол, а когда мне нужна была какая-то вещь, я копался в этой куче, как навозный жук, находил то, что мне надо, гладил и был счастлив. Разложив все вещи по местам, на столе я нашёл свой недоделанный рисунок панды, билет на концерт, который тогда так и не нашёл, покупал другой, ключи от квартиры… хм, я думал, я их где-то потерял и сделал новые… Куча всякого ненужного и очень даже нужного была найдена мной. А также мне на глаза попались альбомы с фотографиями. Один альбом был посвящён моему детству, второй — моим годам в институте. Я открыл первый альбом и стал рассматривать фотографии. На этой фотографии я ещё совсем маленький. Я сижу в коробке из-под игрушек и улыбаюсь. Маме стало лень каждый раз доставать мне игрушки из этой коробки, и она посадила меня в неё. Всегда, когда смотрю на эту фотографию, начинаю сомневаться в том, что мама меня любит. А вот я и Майки, мой младший брат, сидим в песочнице. У Майки на голове куличик из песка в виде какашки. Я всегда очень любил своего брата. Здесь я надел пальте и туфли мамы. Я просто промолчу… И нет, тогда я не задумывался о своей ориентации, мне просто хотелось быть таким же красивым, как и мама. Мой первый класс, я сижу и учу уроки, я играю с Майки в приставку, я… сижу на туалете. Спасибо, мама, я всегда буду любить тебя за такие фотографии. И вообще, я не понимаю, зачем все родители фотографируют своих детей голыми или полуголыми? В моих мозгах никак не находится ответа на этот вопрос. Я пролистал этот альбом, останавливаясь на некоторых фотографиях, чтобы предаться воспоминаниям. В этом альбоме действительно все мои счастливые моменты из детства. Просмотрев альбом с фотографиями из института, я нашёл на его страницах нас с Рэем: мы стояли, приобняв друг друга за плечи, и улыбались в камеру; Рэя, неумело флиртующего с нашей одногруппницей; пьяного Боба, который делал макияж спящему Облачку; наших учителей; наш выпускной… Как много мы пережили вместе с Рэем и с Бобом. Так много хочется вспомнить. Жаль, что почти всё из той жизни уже забыто. Но как круто, что есть фотографии тех ценных моментов нашей жизни, которые навсегда сохранят наши воспоминания. Когда моя ностальгия закончилась, я вновь принялся за уборку. Закончил я её часам к пяти. Похвалив себя за хорошую уборку, я решил поиграть на гитаре перед тем, как все придут. Я достал её из чехла, настроил и стал играть песню, слова которой уже несколько дней крутятся в моей голове. Да, моё своеобразное хобби — я сочиняю песни. These are the nights and the lights that we fade in These are the words but the words aren’t coming out They burn 'cause they are hard to say For every failing sun, there’s a morning after Though I’m empty when you go I just wanted you to know That the world is ugly But you’re beautiful to me Are you thinking of me Like I’m thinking of you I would say I’m sorry, though Though I really need to go I just wanted you to know I wanted you to know I wanted you to know I’m thinking of you every night, every day Мой голос звучал достаточно тихо и аккуратно, будто боясь чего-то, и каждый раз я сбивался в аккордах, потому что мне не нравилось звучание, но когда я уже стал доволен результатом, я отложил гитару. Именно в этот момент в дверь позвонили. Ну наконец-то Боб.