Бери меня в плен свой

      В больнице было прохладно и тесно. Светло-голубые стены давили своим непредвзятым спокойствием, надоедали вечным умиротворением. Спинки местных лавочек будто впивались в кожу, из палат слышалось пищание аппаратов. Находиться тут вообще не хотелось.       Звонивший неопытный стажёр полиции, из-за которого мир Марины буквально перевернулся с ног на голову, к счастью — или, к сожалению, — разволновался и напутал весь смысл сказанного. Костя просто стал жертвой пьяного водителя, выехавшего на встречную полосу; он жив, хоть и не совсем здоров. Врачи настояли на госпитализации и оставили его в больнице «хотя бы до утра».       Марину, не решившуюся войти в палату к мужчине, спас приехавший вместе с ней Фёдор. Точно не зная, что именно рассказала Марина Андрееву, он не хотел накалять ситуацию, поэтому максимально пытался обойти эту тему стороной.       — Константин Михайлович, — парень открыл белую дверь и прошёл внутрь, — ну как вы?       — Всё в порядке, — сухо ответил Андреев, давая понять, что не собирается продолжать разговор, но вид растерянного Фёдора почти повеселил его, поэтому он продолжил: — и с чего они решили тут меня держать? Как будто дел других нет!       — Вот, — Рокотов положил на тумбочку рядом с кроватью синюю папку и улыбнулся жизненному настрою коллеги, — Марина Сергеевна просила передать, — тише добавил он, застав врасплох теперь уже Константина, мимика которого менялась ежесекундно.       Костя даже не заметил, как автомобиль унесло на тротуар, а перед глазами оказалась чёрная «мазда». Обычно, как говорят побывавшие в такой ситуации люди, в момент столкновения перед глазами проносится вся жизнь. Но у Андреева другой случай.       Вся жизнь пронеслась перед его глазами получасом ранее, когда в душу вновь вонзился ржавый кинжал его судьбы, напомнив о том, кто он такой и кем был когда-то.       Его жена, его дочь, его семья. У него были люди, которых он любил и которые любили его. У него было счастье, которое пропало в один миг.       Тело наливалось тяжестью, голова невыносимо клонилась вниз. Он поддался: закрыл глаза и опустил голову на руль, руки свисали параллельно телу.       В эти доли секунды в мыслях промелькнула лишь одна связная: «Она! Пожалуйста! Она нужна!» — и он провалился в темноту, отчего-то накрывающую жаром.       Проморгавшись, Андреев понял, что Рокотов молча сидит на стуле у двери и с недоверием смотрит в его сторону, сдерживая странное желание спросить, как чувствует себя пострадавший. Или всё же не сдерживает? Костя вновь погружается в раздумья, так и не разобравшись, сказал ли Фёдор что-то вслух, или же ему почудилось...       ... как тогда, в морге, после не самой приятной прогулки по мало знакомому лесу:       — Я люблю тебя.       «Какой же ты трус, Михалыч», — непонятно к чему провозгласил Андреев сам себе в своей же голове, снова возвращаясь к мучившим и не отпускающим раздумьям.       Рокотов, то ли не желая мешать мужчине, то ли в отчаянии расспросить хоть о чем-то, двинулся к двери.       — Федя, — окликнул его Андреев, когда тот уже нажал на ручку, — а Марина здесь? — он знал, что она здесь. Вернее, надеялся.       — Позвать? — Костя лишь молча кивнул.       Марина сидела недалеко от палаты, прикрыв глаза. Фёдор понял, что она не спит, когда, присев рядом, почувствовал на себе её взгляд, негласно спрашивающий о том, как там Константин Михайлович.       — Зовёт тебя, — стараясь не показывать голосом всю горечь, которая овладевала им, он отвернулся, чтобы Марина не видела его лица, будто показывая в сторону палаты.       Уже когда Марина направилась к заветной двери, он горько и со злостью прошептал себе под нос:       — Позови ты меня на рассвете,        Я приду, не заставлю я ждать, — буквально скороговоркой, отчаянно сжимая руки.       А Костя всё думал. Ни о чём и обо всём сразу, почти ненавидя себя за то, что в его голове сейчас совершенно не дело четырёхлетней давности и не его семья. В его голове — две женщины, совсем разные, но обе любимые. Это было невыносимо, он никак не мог разобраться и ответить на такой простой вопрос, поставленный себе не первый раз: кто?       — Как ты? — стараясь не выдавать никаких эмоций, Марина вошла в палату, посмотрела на стул.       — Нет, — хрипло ответил Костя, рукой поманив женщину к себе. Она медленно подошла к кровати и села рядом.       Будет ли как в прошлый раз?       — Больной, выздоравливайте.       Или иначе?       Костя протянул руку, чтобы дотронуться до плеча Марины, и привлёк её к себе. Заключая женщину в объятия, он так и не дал себе чёткого ответа, но всё же задумался о том, что за всё это время вспомнил о Надежде всего раз — и тот, когда думал о Марине.       А за стенами палаты на холодной скамье ютился Фёдор, который тоже задавался вопросом, но уже другим. Почему?