Тернии Судьбы

С того самого дня для Ирины начались хлопотные дни. Теперь ей предстояло постепенно поставить мать на ноги, и та очень быстро шла на поправку. Это было тяжело, каждодневный массаж, особая гимнастика и физкультура, не считая медикаментозных процедур. Но это стоило того и уже через месяц результат был на лицо. Женщина могла пусть очень медленно, опираясь на костыли и не без помощи посторонних, но ходить. Ирина была бесконечно рада этому. То, что она видела, был для неё просто сказкой. Маму выписали домой, и соседка продолжала ухаживать за женщиной. Ирина, наконец, смогла погрузиться в работу и заняться собой. Это был обычный октябрьский день, а точнее вечер, когда днем ещё светило солнце, а ночью подмораживало. Ирина торопилась домой, после работы она заглянула к подруге, с которой не виделась много месяцев и теперь спешила от неё на метро. На скользкой дорожке девушка поскользнулась и буквально скатилась на проезжую часть, только она успела встать, как её ослепил свет фар. Машина с визгом затормозила, но успела довольно сильно ударить девушку по левой ноге. Водитель выбежал на помощь и какого было удивление Ирины, когда им оказался Маслов. — Ты в порядке? — взволновано спросил он. Девушка сидела на бордюре. — Да, нога немого болит, — отмахнулась она и попыталась встать, но тут же упала в руки Маслова. — Оперируете вы лучше, чем водите, — в сердцах высказалась девушка. — Кто бы говорил, это ты упала прямо под колеса, — парировал он, придерживая ее. — Отвезти тебя в клинику? — предложил он. — Да это просто ушиб, — отнекивалась девушка, — И вообще мне пора домой, поздно уже, — добавила она. — Послушай, я не могу так тебя отпустить, давай я хотя бы ногу твою осмотрю, — предложил Маслов. — Где? На улице? — изумилась девушка, перспектива даже немного поднять юбку на морозе её не прельщала. Маслов усмехнулся. — Я здесь живу недалеко, давай поднимемся ко мне, я наложу повязку и угощу тебя чаем, — предложил Николай Борисович. Ирину терзали сомнения, но нога болела и саднила и девушка понимала, что глупо отказываться от помощи. Маслов усадил её в свой внедорожник, и они уже через три минуты были возле его дома. — Вы и правда недалеко здесь живете, — хмыкнула девушка. Маслов рассмеялся. — А ты думала, я катаюсь по ночам по городу и сбиваю девушек? — хохотнул он. Ирина вышла из машины, опираясь на Николая Борисовича. Они поднялись в его квартиру и постепенно смелость девушки улетучивалась. Ей казалось безумно глупо и не обдуманно, что она согласилась пойти к нему. Нет, она не боялась его, просто переживала, что он подумает на её счет. Но спорить она не могла, так как нога сильно саднила, и ей трудно было ходить. Маслов разделся и помог Ирине снять верхнюю одежду и даже разуться. Он проводил её в гостиную, а сам вышел. Девушка осматривала, все то, что могла увидеть с дивана, и ей показалось, что здесь очень уютно. Ирина знала, что Николай Борисович уже год, как вдовец, но здесь не чувствовалось запустения, как в других холостяцких квартирах. Не сказать, что Ирина часто ходила по квартирам неженатых мужчин, но как-то по-другому она представляла себе жилье хирурга. Вскоре вошел Маслов с аптечкой. — Давай посмотрим, что там у тебя? — предложил Маслов. Ирина аккуратно подняла подол длинной юбки и чуть выше колена и вниз была большая ссадина, которая кровоточила. — Ух, хорошо я тебя задел, — изумился Маслов. Он аккуратно обработал ссадину и наложил повязку. Девушке нравилось прикосновение его теплых и сильных мужских рук. Под действием антисептика с обезболивающим лекарством ей стало легче. Нога перестала ныть и привлекать внимание, и девушка смогла сосредоточиться на чем-то другом. Николай Борисович, как и обещал, угостил её чаем, и они немного поговорили. Напиток кончился, и Ирина понимала, что надо идти домой. — Мне пора домой, — ответила девушка решительно, вставая. Ирина прошла в коридор и стала повязывать шарф, в отражении зеркала она видела Маслова, он стоял, опираясь спиной о дверной косяк, ведущий в зал. Она то и дело бросала на него взгляд, и из-за этого ей постоянно приходилось перевязывать шарф, он ложился не аккуратно. Маслов с улыбкой наблюдал за ней. Потом он просто стащил шарф с её шеи. Девушка удивленно повернулась к нему, он крутил кусок материи в руках. — Ирина оставайся здесь, поздно уже, — предложил он. Девушка помедлила, но все, же снова взяла свой шарф и накинула его на шею. — Ну, куда ты пойдешь одна? У меня спальня свободна, выспишься, а завтра я подвезу тебя до клиники, — не оставлял Маслов попытки задержать девушку у себя. Ирина взглянула на часы, они показывали два часа ночи. Метро уже закрыто, а на такси ехать дорого, да и долго, а ей хотелось бы поспать. — Ладно, уговорили и правда уже очень поздно, — согласилась девушка. Николай Борисович улыбнулся и ушел готовить девушке ночлег. Ирина разделась и застала Маслова в спальне, он разбирал постель. — Спать будешь здесь, а я устроюсь на диване в гостиной, — ответил хирург. — Я вам точно не помешаю? — спросила она. Маслов усмехнулся. — Я живу один, дети живут отдельно, а волноваться всю ночь, как ты добралась до дома намного хуже, чем спать на старом диване, — ответил Николай Борисович. — Спасибо за заботу, но теперь меня будет мучить совесть, что я выгнала вас на старый диван, — высказалась девушка. — Обо мне не волнуйся, не самое плохое место, где мне доводилось спать, — отмахнулся Маслов, — Кстати, ванная рядом с кухней сразу после гостиной и вот тебе футболка будет как сорочка, — добавил Николай Борисович. Девушка с благодарностью приняла его заботу. — С твоего позволения я пойду спать, у меня операция завтра с утра, — откланялся Маслов, и, прихватив постельные принадлежности, скрылся в гостиной. Утром Николая Борисовича разбудили будоражащие сознание и желудок запахи с кухни. Он отчетливо уловил аромат свежего кофе, а остальные ароматы были для него загадкой. И потому мужчина поспешил одеться и выйти на кухню. Он увидел Ирину в своей футболке, которая доходила девушке до колена, обнажая ее красивые стройные ножки. Волосы девушки были влажными и слегка вились. Николай Борисович еле сдержался, что бы, не подойти и не обнять её сзади. Но он боялся напугать её, пусть уж лучше все идет своим чередом. Повернувшись, девушка слегка вздрогнула, видимо она не знала о его присутствии. — Смерти моей хотите? — выдохнув, спросила Ирина. — Ну что ты, прости что напугал, — извинился Маслов. — Долго спите доктор, опоздаем на работу, — ответила медсестра, — Садитесь за стол, завтракать будем, — скомандовала девушка. Она поставила перед ним на стол тарелку с омлетом, тосты и чашечку кофе. — И за что мне такие кулинарные изыски? — спросил Николай Борисович. — Моя благодарность за ночлег, — ответила девушка. Дальше завтракали они молча. Маслов уже и отвык от нормальной еды. Обычно его удел бутерброды на скорую руку или разогретая в микроволновке готовая еда из супермаркета. С такой «диетой» и до язвы не далеко, но готовить Николаю Борисовичу было некогда. — Спасибо за завтрак, я готов сбивать тебя каждый день за такое, — высказался Маслов. Ирина встала и убрала посуду в мойку. — Нет уж, увольте лучше просто пригласите меня еще раз на чай, — ответила девушка. Но тут, же предпочла включить воду и помыть посуду. Надеясь, что за шумом воды сможет унять волнение. Она не понимала, зачем сказала это, но сказанного уже не вернешь. Маслов подошел и выключил воду, обратив на себя внимание девушки. Он стоял так близко, его шоколадные глаза излучали какое-то таинственное притяжение. — Тогда приглашаю тебя на ужин сегодня вечером, — сказал он. Ирина смотрела на него словно завороженная. Она не могла и, чего врать, не хотела отказывать ему и потому поспешила согласиться. Вечером Ирина забежала домой, что бы переодеться. Мама уже прекрасно справлялась дома сама и без сиделки. Девушка буквально влетела домой. — Ирочка ты куда-то собираешься? — взволновано спросила мама, видя суетливость дочери. Ирина опустилась, присела перед мамой и положила голову ей на колени. — Мамочка, ты не обидишься на меня? — спросила девушка. Мать погладила ее по волосам. — Не говори ерунды, ты и так столько времени потеряла из-за меня, — ответила мама, — я же вижу, как ты светишься, у тебя появился мужчина? — осторожно спросила она. — Мамулечка, я кажется... влюбилась, — ответила девушка. — Судя по моему опыту, ты не влюбилась, а втрескалась! — с улыбкой ответила мама, — беги, собирайся и не заставляй симпатичного хирурга ждать, — скомандовала мать. Девушка изумленно смотрела на мать. — Откуда ты знаешь? — спросила она. Валентина засмеялась. — Я была инвалидом, но не утратила способность наблюдать, я, же видела, как ты смотришь на него, как он смотрит на тебя, — ответила Валентина дочери. Девушка поцеловала руки матери и поспешила переодеваться. Долго думать не пришлось, и Ирина выбрала романтичное серое трикотажное платье с оригинальной кружевной оборкой снизу длиной чуть выше колен. К нему подошли высокие сапоги на небольшом каблуке. Поверх она одела, пальто из твида на пуговицах с поясом, подчеркивающим ее фигуру, так же комплект дополнила объемным белым вязаным шарфом. Поцеловав мать, она вышла из дома. Внизу ее уже ждал Маслов. Мужчина открыл ей дверь машины и помог сесть. Вскоре они уже подъехали к симпатичному ресторану. Он располагался на 22 этаже здания и отсюда открывался потрясающий вид на ночную Москву. Ирине понравился антураж помещения, выполненный в белых и нежно бежевых тонах, кругом был тюль, органза, атлас. Они разделись и сели возле окна. — Прекрасно выглядишь, — похвалил Николай Борисович, помогая девушке сесть. — Спасибо, — смущенно ответила девушка. Она чувствовала скованность и неловкость. Девушка редко посещала такие места, а точнее всего раз или два и ей не хотелось показаться неотесанной дурой. Милая девушка-официант принесла меню и карту вин, которую подали мужчине. Ирина листала меню, но здесь было столько всего, ресторан специфицировался на средиземноморской кухне и подавал, стони блюд. От волнения девушке совсем не хотелось есть и потому она остановилась на рыбе на гриле и легком салате. Маслов предпочел красное полусладкое испанское вино и тоже рыбу на гриле с салатом, но более мужским так сказать. Они много говорили и вообще прекрасно проводили время. Ирина, наконец, смогла отдохнуть от всех своих забот, от жизни полной постоянного напряжения. С момента аварии, в которой пострадала мама, девушка совершенно не отдыхала и лишь теперь могла вдохнуть полной грудью и расслабиться. Николай Борисович оказался отличным собеседником и вообще он умел отдыхать и веселиться. Поужинав, они вышли на улицу. Воздух был морозным и свежим и слегка бодрил. Пошел первый снег. Девушка закружилась, ловя снежинки, и радовалась словно ребенок. Маслов с улыбкой наблюдал за ее озорной непосредственностью. — Спасибо вам Николай Борисович, за такой чудесный вечер, — поблагодарила его девушка. Он улыбнулся. — Может, уже перейдем на «ты»? — спросил он, — По крайней мере, когда мы не на работе? — добавил он. Ирина смущенно улыбнулась. — Давайте, — ответила она, — то есть давай, — тут же поправилась Ирина. — Ну, вот и отлично, — обрадовался хирург, — Ирина, может, поедем ко мне? — предложил он. Лицо девушки залилось краской, она не могла ничего ответить от смущения. Маслов понял ее смущение. — Просто выпьем еще вина и продолжим наш разговор, — пояснил он. Девушка согласилась. По дороге они купили еще вина. Теперь пришлось ехать на такси, и за машиной Николай Борисович обещал вернуться позже. Они устроились в гостиной. Только сев на низкий диван Ирина поняла, какое неподходящее платье она выбрала, оно еле-еле прикрывало ее бедра, не говоря об остальном. Ирина старалась незаметно оттягивать его, но оно снова и снова ползло вверх. В один из таких моментов Николай Борисович просто остановил её руки. Вино ударило в голову. Девушка поняла, что с нее хватит или она наделает глупостей. — Перестань его поправлять, — попросил он. Ира убрала руки от подола, но он тут, же пополз вверх. Николай Борисович сидел так близко, он смотрел на девушку своими чарующими и сводящими с ума карими глазами. Она была беспомощным кроликом, а он гипнотизирующим питоном. Он приблизился ещё ближе, теперь девушка могла чувствовать его дыхание на своем лице. Она все еще смотрела на него, но внутри нее все переворачивалось, сердце бешено колотилось где-то в горле. Прядь волос упала на лицо девушки и мужчина аккуратно убрал ее коснувшись рукой ее щеки и шеи. Его рука так и осталась позади. Маслов вдруг притянул девушку к себе чуть ближе и поцеловал. Он не мог больше бороться с желанием попробовать ее губы на вкус, да и вино слегка развязывало руки. Девушка робко ответила на поцелуй. Его губы были горячими и мягкими. С каждым движением Ирина инстинктивно отклонялась назад и в итоге уже просто полулежала на диване. Сильный мужчина позволил своим рукам исследовать тело девушки. Его большие горячие ладони обжигали каждым прикосновением к ее телу. Даже сквозь материю платья она ощущала их огненное тепло. Не видя сопротивления со стороны девушки, Маслов провел рукой по бедру Ирины и легко скользнул под юбку. Девушка выдохнула, не ожидая почувствовать его там. Ей вдруг сильно захотелось ощутить прикосновение его кожи, почувствовать запах его тела. Дрожащими от волнения руками она пыталась справиться с пуговицами на его рубашке. Они поддавались, но с трудом. Мужчина продолжал ее целовать, и вот его рубашка уже полетела в сторону. В руках девушки было красивое мужское тело. Это заводило и будоражило ее. Маслов тут же отреагировал на ее выпад, и вот молния на платье со скрипом поползла вниз, пара движений и на девушке осталось лишь красивое кружевное белье. Тут Николаю Борисовичу повезло больше, одним движением снял сразу практически всё. Ему нравилась бархатная и нежная кожа девушки, её прикосновение заставляло мужчину желать Ирину всё сильнее и сильнее. Запах её волос, аромат ее кожи сводили его с ума. Он буквально терял рассудок. Вскоре они уже перебрались в спальню. Движения стали смелее и откровеннее. Избавившись от остатков так не нужной сейчас одежды, они, наконец, могли унять свой голод. А они оба были именно голодны. Оба истосковались по любви, ласковым прикосновениям и близости. Эта ночь была для обоих долгожданным подарком. Никто не знал, что будет говорить или делать утром, как они посмотрят на все это, сейчас никого и ничего не волновало. Было только желание, страсть и неутолимая жажда.