Тернии Судьбы

Ирина лежала на подушке, прикрыв глаза, Николай Борисович лежал чуть выше нее, а точнее он опирался на один локоть, в другой руке он держал перышко, вытянутое из подушки и проводил им по лицу девушки. Ирина морщила носик или подергивала губами, а Маслова это забавляло и смешило. В голове мужчины крутились разные мысли, но одна была сильнее всех, как он мог поддаться такому безумию?! Он работает пластическим хирургом уже без малого пятнадцать лет и за это время насмотрелся на обнаженных девушек вдоволь, но никогда его не интересовали девушки сильно моложе него. Конечно, у него была любимая жена и возможно, поэтому он не обращал на них внимания. Хотя Маслов сомневался, ведь когда Сомкин привел в клинику Маргариту Бухарину, все в ординаторской живо начали обсуждать ее прелести, Голованов вот отметил размеры ее грудной клетки и Николай Борисович с Кравченко не остались в стороне. Значит, он замечал женскую красоту и реагировал на нее, просто никогда ничего не заходило дальше шуток. Но сейчас, сейчас он понимал, что Ирина это не просто увлечение или половое развлечение, что так необходимо мужчине в любом возрасте. Нет, он никак не мог даже подумать так об этой девушке. Николай Борисович понимал, что влюбился, влюбился в это прелестное создание. Вот сейчас он морщит носик, смеется и ему это ужасно нравится. Нравится прикосновение ее рук, ее голос, мягкие волосы. Все в этой девушке заставляло мужчину трепетать. Никогда Маслов не думал, что снова будет влюблен, что кто-то кроме горячо любимой им покойной жены сможет приносить ему столько радости. И Николай Борисович понимал, что Ирине он нужен. Он нужен был жене и привык быть нужным, дети уже взрослые и не нуждаются в его опеке и вот он остался один. А Ирина, она такая хрупкая и беззащитная, что Маслов снова почувствовал себя полноценным мужчиной. Мысли Николая Борисовича прервало то, что Ирина перестала смеяться, мужчина посмотрел на нее. Ирина ласково смотрела на него. — О чем задумался? — спросила девушка. Он провел рукой по ее щеке. — О тебе, — честно сказал он. Ирина улыбнулась. — Мне очень хорошо с тобой, — серьезно и без тени улыбки сказала она. Маслов наклонился и поцеловал ее в ответ. Они снова забылись, увлекаясь друг другом. В этот момент к дому подъехала машина, из нее вышли девушка и парень. Катерина внимательно посмотрела на знакомые окна. — Как думаешь, отец дома? — спросила девушка. Парень осмотрелся по сторонам. — Его машины нет, наверное, на работе, — ответил Костя. — Ладно, у меня ключи есть, поднимусь и возьму альбом сама, — ответила девушка и зашагала к подъезду. Катерина не видела ничего плохого в том, что зайдет в родительскую квартиру без предупреждения, ей просто нужны были старые мамины фотографии, и она знала, что альбом хранится дома. Брат и Сестра уже почти год жили отдельно от отца, но Катерина сохранила ключи. Она вошла в квартиру и буквально спотыкнулась обо что-то. Приглядевшись, она поняла, что это были женские сапожки на высоком каблуке. Катерина не понимала, что она видит и что вообще происходит. Тут же на вешалке она увидела пальто, так же в прихожей стояла сумочка. Девушка настороженно прошла дальше, даже не разуваясь. В гостиной она увидела, то, что повергло ее в шок. На столе стояли бокалы с недопитым вином, рядом бутылка. По полу были разбросаны предметы женской и мужской одежды. Катерина даже забыла, зачем пришла, в ее голове крутилось только одно: «у папы есть женщина?» Для девушки всего год назад потерявшей мать было сложно понять, что отец мог вступить в новые отношения. Увидено сильно обидело и задело ее. Тут зазвонил телефон, его мелодия громко оповестила о ее присутствии в квартире. — Уже бегу, нет не поднимайся, я сама все нашла, — ответила Катерина и отсоединилась. Девушка понимала, что если все это увидит ее старший брат, то он придет в ярость и устроит скандал. Хотя Катерина и сама была не против, выцарапать глаза папиной любовнице. Несколькими минутами ранее: Ирина сначала услышала громкую музыку, а потом и голос и поняла, что в квартире кто-то есть. Николай Борисович решил выйти в коридор. Спешно натянув джинсы и футболку, он вышел из спальни. В дверях гостиной он застал дочь. — Катя? Ты почему тут так рано? — спросил ее отец. Девушка еле сдерживала обиду. — Да уж прости, что помешала! — фыркнула она, мотнув головой. — Кать, ну ты чего, как маленькая? — спросил отец, видя, что девушка чуть не плачет. Девушка шмыгнула носом. — Пап я думала, ты маму любишь, а ты тут с какой девкой развлекаешься, да еще и в такой день! — выкрикнула она. По щекам девушки потекли слезы. — Прекрати истерику и не раздувай ссору на пустом месте, — пытался успокоить ее отец. Он подошел к дочери и хотел обнять ее. — Не трогай меня! — вскрикнула она, отскакивая в сторону. Маслов убрал руки. — Катюш я люблю вашу маму и всегда буду ее любить, она навсегда в моем сердце и этого никто не отнимет, — высказался отец. — Странная у тебя любовь, не мешает тебе приводить сюда других женщин, в вашу спальню, — выговаривала девушка плача. Мужчина облокотился о стену, он закинул голову и шумно выдохнул. Он понимал, что дочери будет не просто понять его. Как объяснить ей? Как рассказать, что тоска по их матери буквально пожирает его изнутри, там, словно черная дыра, которая разрастается и засасывает в себя все. Остается лишь тоска и боль, а потом пустота и безразличие. И лишь Ирина и новые чувства не дают мужчине тронуться рассудком. Не дают ему начать пить или как-то по-другому забываться. А ему хотелось именно забыться, сначала спасала работа, а теперь в его жизни появилась Ирина. Светлый человечек, который украшает его дни и лечит его израненную горем душу. — Дочка просто постарайся понять меня, — просил отец. Катерина смотрела на отца глазами полными слез и обиды. Она кинула в него ворох одежды, что собрала с пола. Мужчина, молча, подобрал все и закинул в спальню. — Прости, но я не могу понять тебя! Ты так любил маму и всего через год ты уже встречаешься с другой женщиной и к тому же в ее день рождения, — высказалась дочь. Николай Борисович вдруг вспомнил, какое сегодня число. День рождения Анны. Но он ничего не сказал, он не знал, что ему сказать! — Можешь считать меня эгоисткой или кем угодно, но я никогда не приму тот факт, что у тебя может быть другая женщина. Это противоестественно. — Высказалась Катерина. Маслов хотел возразить ей, но не стал. В дочери говорит обида и вряд ли тут можно что-то сказать. Николай Борисович молился лишь об одном, что бы его девочке никогда не пришлось пережить подобного и пусть уж лучше она никогда не поймет его и не примет, но только пусть никогда не узнает, что это такое потерять любовь всей своей жизни. Он потерял не просто любимую женщину, а жену, мать своих детей. Катерина взяла альбом из шкафа и предпочла уйти, ключи от квартиры она бросила на столик возле входной двери. Она быстро спустилась по лестнице, ей претила одна лишь мысль, что у отца другая женщина, что он может быть с кем-то другим. И теперь квартира, связанная у нее с теплыми воспоминаниями вызывала лишь отвращение. Поговорив с дочерью, Николай Борисович вернулся в спальню. Ирина сидела краю кровати одетая и судорожно всхлипывала. Глухие рыдания рвались наружу. — Ирочка, что случилось? — спросил Маслов, не на шутку обеспокоившись. Девушка подняла на него заплаканные глаза. — Я слышала все, что сказала твоя дочь, что говорил ты и так гадко я себя еще никогда не чувствовала! Я словно злая разлучница, любовница и твоя дочь никогда не увидит во мне человека! — высказалась Ирина. — Милая ей просто нужно время! — ответил Маслов, он хотел обнять девушку, но та отпрянула от него. — Прошу не трогай меня! Не получится ничего у нас, все вокруг только и будут видеть во мне подлую женщину, а я не готова к такому! — объяснилась она. — Ириш ты же не можешь так вот просто сдаться? — недоумевал мужчина. Ирина плакала. — Об меня только что вытерли ноги и втоптали в грязь! Давай лучше забудем все что произошло и будем просто коллегами, пока не зашло слишком далеко! — предложила девушка. Она хотела уйти, но Маслов остановил ее. Он держал ее за плечи. — Ирина давай обсудим все, давай решим, как нам быть дальше, но только не бросай все вот так! — буквально взмолился мужчина. Девушка покачала головой. — Видимо все это знак, знак, что не стоит и пробовать, никто не поверит в любовь между взрослым мужчиной и молодой девушкой, слишком сильны вековые стереотипы, — грустно сказала она. Она вышла в коридор и стала спешно одеваться. Мужчина не знал, как остановить ее, не знал, что сказать! — Прости, так будет лучше! — бросила она в дверях и вышла прочь. Маслов сполз по стене. Он не мог поверить, что все это происходит сейчас и здесь. Он только поверил во вновь приобретенное счастье, и оно тут же испарилось. Все это время Катерина сидела в машине, ей нужно было успокоиться, что бы управлять автомобилем, а вместо этого она рассказала все брату, и тот только подстегивал ее гнев. Вдруг Катерина увидела Ирину, выбегающую из подъезда и все бы ничего, но она узнала сапоги и пальто, именно они висели в прихожей. Девушка решительно вышла из машины и подошла к Ирине. — Значит вот ты какая! — ехидно и с обидой сказала Катерина, к ней подошел брат. — Ты чего? — не понимал он. — Так это она, я узнала ее по одежде! — выкрикнула Катя. Ирина не хотела говорить с ними и хотела просто уйти. — Нет уж постой! — прикрикнул Костя и остановил девушку за руку. — Пусти! — вырвалась Ирина, но Костя был сильнее. — Тебе вообще, сколько лет? — изумился Костя, присматриваясь к девушке. — Не ваше дело, пустите! — кричала Ирина. — Отвали от нашего отца! — высказалась Катерина. Ирина вырвалась из рук Кости. — Не волнуйтесь, все кончилось, не успев начаться! — призналась им Ирина. По щекам девушки потекли слезы, и она убежала прочь. Катерина еще что-то крикнула ей вслед, но Ирина уже не слышала ничего. Она бежала, не разбирая дороги. Ей хотелось поскорее оказаться дома, рядом с мамой. Она всегда все поймет и объяснит или просто успокоит. Ирине было ужасно плохо и гадко. Она словно искупалась в яме с отходами. К ней отнеслись словно к второсортной проститутке, а она всего лишь полюбила и даже не женатого мужчину, а вдовца. Мысли о Маслове лишь заставляли ее еще больше плакать. Сердце ныло. Вскоре Ирина была уже дома. Она вбежала в квартиру и, закрыв все замки, словно за ней кто-то гнался, пытаясь отдышаться. Только здесь она могла дать волю слезам, она медленно сползала по двери, не понимая, почему мир так жесток к ней! И вдруг она увидела, как из ее гостиной вышел Маслов. Девушка, вскрикнула от испуга. — Ты что тут делаешь? — изумленно спросила она, поднимаясь на ноги. Позади него показалась мама. — Он тебя искал, и я пригласила его подождать, — рассказала мама. Я буркнула, что-то невнятное и скрылась в ванной. Набрав в пригоршни ледяной воды, я окунула в нее лицо. Разгоряченное от слез оно почувствовало облегчение. Немного успокоившись, я вышла и прошла в гостиную. Мама и Николай Борисович пили чай. — Милая присядь рядом, — просила мама. Ирина послушно села подле матери. Женщина погладила дочь по волосам. — Ирина ты знаешь, я никогда не лезла в твои сердечные дела, пока ты сама не пускала меня в них, но сейчас я хочу вмешаться! — начала мама. Девушка немного напряглась, она бросала неловкие взгляды в сторону Николая Борисовича. — Дорогая, Николай рассказал мне все, все безо лжи и это понравилось мне. Ты ведь не думала, что счастье само будет плыть в руки? — спросила вдруг мама. Я не знала, что ответить. — За свое счастье нужно бороться моя дорогая, идти сквозь любые тернии и стараться не смотреть ни на что, — высказалась мама. Девушка посмотрела на Николая Борисовича. — Иришка, я не могу ничего обещать тебе, но здесь и сейчас ты нужна мне! — признался Маслов. Мама девушки улыбалась. — Поверь моему опыту, этот мужчина любит тебя! — сказала мама. Девушка подошла к Николаю Борисовичу, тот встал с кресла. Ирина лишь молча, прижалась к его груди. Его сердце взволновано стучало. Он провел рукой по ее волосам. — Прости меня, — попросила девушка. Маслов улыбнулся. — Это ты меня прости! Я не смог объясниться с Катериной, — признался он. Мужчина прижал девушку к себе. С того дня Ирина поняла, что ей и правда придется бороться за свое место под солнцем. Она не готова к борьбе и понимала, что слишком подвержена чужому мнению и не уверена в себе, но ее чувства к Николаю Борисовичу были сильнее. Постепенно волнения улеглись. Они решили, пока встречаться тайно и никого не посвящать в свои дела, тем более коллег. Пока им придется вести себя, как школьникам и прятаться по углам и кустам. Но Маслов был готов на все, лишь бы Иришка была спокойна и не переживала. Месяц пролетел незаметно. Близились новогодние праздники. Ирина свыклась с тем, что на работе ей и Николаю Борисовичу приходилось скрывать свои отношения и у них это неплохо получалось. Девушка боялась лишь того, что снова кто-то узнает и воспримет в штыки их отношения. Пусть уж лучше в тайне. Да и некогда было на работе думать о любви, оба были загружены своими пациентами и прочими обязанностями. В тот день Николай Борисович уже полчаса искал Ирину по коридорам больницы. Ему нужно было разобраться с ней по поводу путаницы в выданных лекарствах больным. И он нашел девушку в сестринской палате, она пила чай с пончиками. Она была там совершенно одна и Маслов вошел. Он хотел было сразу начать разговор о нестыковке, но улыбнулся, глядя на Ирину. Губки и носик девушки были перемазаны сахарной пудрой. — Ты чего улыбаешься? — спросила она, не понимая его неожиданной улыбки. — Ты испачкалась, — ответил он. Девушка немного взволновалась и попыталась исправить, но сделала лишь хуже. — Да нет же, не так, — хохотнул мужчина. Его забавляло ее поведение. Девушка встала и направилась к зеркалу, но он остановил ее. — Позволь я помогу, — предложил Маслов. Девушка кивнула. Он аккуратно провел указательным пальцем по ее губкам и носику. Ирина инстинктивно облизнула губки. — Лучше так, — сказал мужчина сам себе и, наклонившись, поцеловал девушку. Ирина прикрыла глаза от удовольствия. Его мягкие губы осторожно убрали всю сахарную пудру с ее губ, и поцелуй стал еще слаще. Он отстранился от нее всего на секунду, Ирина даже не успела открыть глаза, смакуя вкус его поцелуя, как вдруг в сестринскую палату вбежала Варя. — Ой, простите, я не помешала? — спросила Варвара. — Ну что вы Варенька, мы разговаривали про пересортицу в лекарственных препаратах, выданных в мое отделение, — сходу ответил Маслов. — Ах да, препараты, так что там не так? — нашлась Ирина. Николай Борисович вывел ее из сестринской палаты в коридор для разговора. Новый Год начался спокойно и вот уже первый месяц года позади. Ирина много работала и большую часть времени проводила в клинике. Их отношения с Николаем Борисовичем крепли день ото дня, и теперь девушка уже прекрасно понимала, что не может и дня без его улыбки, без его ласковых прикосновений. И тот день начался довольно обыденно и обещал быть таковым, но не тут, то было. Маслов выслушивал очередную речь пациента, который застал его в коридоре возле кабинета, но слушал он его вполуха. Возле сестринского поста была Ирина, она разбиралась с какими-то инструментами и привлекла внимание хирурга. Вообще он любил иногда вот так вот украдкой наблюдать за ней, перекидываться с ней улыбками и мимолетными жестами. Что поделать девушка прочно засела в сердце мужчины. Вот и сейчас он изредка посматривал на нее и ждал, когда же пациент закончит со своим ничего не значащим ни для него ни уж тем более для Маслова монолога. Ирина собиралась уходить, подхватив лоток с инструментами, как вдруг ей позвонили. Она выудила телефон из кармана халата и ответила на звонок. Внезапно Ирину словно ударило током, она отшатнулась к стене, лоток и телефон полетели вниз, инструменты со звоном рассыпались по полу. Девушка побледнела, и начала медленно оседать. Маслов бросился к девушке и на силу успел ее подхватить. — Ира что с тобой? — взволновано, спросил Николай Борисович. Но девушка, молча, висела на его руках. — Варя нашатырь! — скомандовал Маслов, но Варя и сама уже догадалась и тут, же протянула ему ватку с дурно пахнущей жидкостью. Мужчина привел медсестру в чувства и смог усадить ее на лавку. Девушка еле держалась в себе и то и дело снова была готова упасть в обморок. Ее лицо было бледным, словно из нее выкачали всю кровь. Маслов обеспокоился не на шутку. — Варя принесите успокоительное, — попросил Николай Борисович. Девушка убежала выполнять его распоряжение. — Иришка, что произошло? — спросил Маслов, касаясь холодных рук девушки. Та попыталась что-то сказать, но лишь заплакала. Рыдания рвались наружу и готовы были перерасти в истерику. Подоспела Варя и им удалось влить в Ирину дозу успокоительного. — Соседка позвонила, мама умерла, — ответила девушка, на какое-то время, придя в себя. Николай Борисович прижал девушку к себе, а она и не сопротивлялась. Как никогда он нужен был ей сейчас. От волнения и страха ей не хватало воздуха, ей казалось, легкие сейчас разорвет от того, как часто и глубоко она дышит. Вскоре ее увели в свободную палату и, вколов уколы дали поспать. Утро было морозным, возле ворот кладбища толпился народ и сновали машины и микроавтобусы. Николай Борисович и Ирина шли к машине, а точнее Маслов практически волоком тащил девушку на себе. Она шла медленно, и не разбирая дороги. Ее глаза застилала пелена слез. За эти три дня со смерти матери девушка сильно изменилась, она похудела и осунулась, ее кожа была бледной и холодной. Николай Борисович видел, как горе пожирает ее изнутри, но понимал, что все это нужно пережить. Никакие слова тут не помогут, это просто надо принять и понять. Но он был готов и поддерживал Ирину во всем. Вот и сейчас он, молча, вел ее, с похорон придерживая, что бы от усталости она не упала. Все обязанности по похоронам и прочему он взял на себя, что бы девушка, не касалась этого вообще. Он с трудом буквально силком заставлял ее есть, и пить, а тут какие-то денежные и прочие вопросы. Сейчас для Ирины не существовало ничего, в ее душе поселилось страшное горе. Такая неожиданная смерть матери подкосила ее. Женщина шла на поправку и вовсю была готова жить дальше, как вдруг оторвавшийся тромб оборвал ее жизнь. Так вот быстро и не аккуратно. Этого никто не мог предвидеть и никто не мог знать, но такое случается у тех, кто долго лежал и вдруг начал активно двигаться и ходить. Март начался неожиданной капелью. Вокруг все таяло, оттаяла и Ирина. Девушка постепенно приходила в себя. Старалась много работать и забыться работой. Было уже поздно, Маслов обходил клинику, будучи дежурным врачом. В одном из слабоосвещенных коридоров он увидел Ирину. Девушка сидела, в темном углу поджав ноги к груди, и плакала. Маслов подбежал к ней. — Иришка тебе плохо? — спросил он, опускаясь рядом с ней на корточки. Девушка отрицательно замотала головой, потом вдруг прижалась к Маслову. — Мне так ее не хватает! — вдруг выкрикнула она, продолжая плакать. Маслов взял ее лицо в свои руки, она подняла на него заплаканные глаза. — Милая мы переживем это, вместе переживем, — сказал он ей. Девушка кивнула. Она ощущала его помощь и поддержку. — Прости, просто стало так грустно и одиноко, — высказалась девушка. Николай Борисович улыбнулся. Мужчина вытер слезы с ее лица, наклонившись, он, поцеловал ее. Так нежно и ласково. Приятное тепло разливалось по телу девушки. Ее окутывала пелена любви и заботы мужчины. Он помог ей подняться и обнял ее. Голова девушки лежала на его груди, а он провел рукой по ее волосам. — Ты не одинока, у тебя есть я, — тихо сказал мужчина. Ирина крепко обняла его. — Я люблю тебя, — прошептала она. Мужчина улыбнулся. — А я люблю тебя, — ответил он, еще крепче прижав ее к себе. А ведь в этот день они впервые признались друг другу в любви. Ирина боялась, что-то говорить ему, боялась напугать своим рвением, а еще больше боялась услышать в ответ, что он не любит ее. Что пока не может сказать ей подобного. Но тогда в коридоре ее слава просто шли от сердца. Ей вдруг так сильно захотелось сказать ему это. И она не пожалела, мужчина тоже полюбил ее. Не думал Маслов, что сможет полюбить кого-то после Анны. Что снова сможет открыть свое сердце для чувств. Но Ирина была особенной, словно с другой планеты она заставляла мужчину испытывать то, что он давно забыл. Николай Борисович снова жил полноценной жизнью, у него появился новый смысл — его Иришка. Она нуждалась в нем, а он в ней.