О человеческой узколобости

Очередной выходной. Навалилась куча бытовых дел, которые нужно было разгрести, устроить постирушки, сделать хотя бы легкую уборку, приготовить нормальной еды. Несмотря на то, что он был взрослым парнем с шестилетним сыном, мама иногда привозила пакеты с едой. Саша возмущался демонстративно не хотел брать, но в глубине души был ей благодарен. На пельменях, пицце и готовой еде из доставок жить можно, но кто бы что не говорил, домашняя еда лучше. Хоть готовить Саша не любил, но умел. Зазвонил телефон, Паша ответил. Спустя пару реплик он бросился обуваться, на ходу крича отцу: – Пап, я с Мишкой в кино. Не волнуйся, с ними будет его папа. Пока! И обувшись, убежал. Саша остался один и продолжил доставать мясо и овощи на суп. Наверняка, в кинотеатре перебьет аппетит и будет жаловаться на невкусный разогретый. Такие бытовые мелочи забивали Саше голову, пока он чистил морковь и, вытирая слезы, шинковал лук. Но на смену таким обыденным размышлениям пришли иные, как-то сами пришли, незваные. Между размышлениями о том, откуда на полке взялась упаковка с базиликом, вклинились мысли о Данииле. – Нет ничего плохого в том, чтобы зайти к нему на страницу и узнать, как у него дела, – заверял себя Саша, уже загружая страницу. – Это нормально, интересоваться парой. Всего одним глазком, а потом пойду стирать. Увидев новое фото, по геометке сделанное довольно далеко, Саша испытал двоякие чувства: с одной стороны он порадовался, что Даниил так далеко, а с другой он испытал довольно неожиданную злость. Какого чёрта этот парень шляется где попало и не думает искать свою пару, Сашку. Полистав другие фото, пройдясь по последним записям, уже виденным, он опомнился и пошел стирать. Весь процесс стирки заключался в том, чтобы засунуть вещи в стиральную машинку и достать уже сухие. Поэтому выполнив несложную процедуру, Саша снова вернулся к размышлениям. Уже некоторое время парень заходил на чужую страничку, просматривал в телевизоре новости, в надежде увидеть знакомое лицо, услышать имя. Он сам этого не замечал, но неосознанно продолжал делать. А когда замечал, то оправдывался тем, что ему просто интересно чем занимается Даниил, просто посмотреть одним глазком, ведь в этом нет ничего такого. И совершенно не хотел признавать, что это серьезно увлекло, что всё чаше он заходит на чужую страничку, всё чаше смотрит в серые глаза. Что с тоской смотрит вдоль нити туда, где на другом конце находится он, совсем близко, в одном с ним городе, но так далеко. Однажды Саша снова решил поехать к нему, но на пятом светофоре психанул и поехал назад. Хлопнула дверь – Паша вернулся. Парень и не заметил, как пролетели часы. – Я вернулся, – прибежал Паша, едва разувшись. – Пап, это был такой классный фильм! Завтра с тобой снова пойдём на него, ты должен это увидеть! – Ага, сходим. Ты не голоден? – Не, Мишкин папа купил пиццу, большую и вкуснючую. Мы её с Мишкой ели-ели, так полностью и не съели. Саша погладил сына по волосам. – Слушай, Паш. Ты постоянно говоришь Мишкин папа то, Мишкин папа сё. Он его всегда привозит и забирает из садика и в кино с вами был его папа. А что с мамой? – А её нет. Как и у меня. – Паша глянул на отца. – Наверное, именно поэтому мы стали друзьями. Все дети в садике с начала на нас странно смотрели, ведь у нас не было мам. Я же пошел туда осенью и тогда в саду устраивали день мамы, большой концерт, каждому раздавали стишки, все рисовали портрет мамы, а когда был тот утренник, то не них приходили смотреть их мамы, но к нам с Мишкой мамы не приходили и рисовать нам было некого. – Паша улыбнулся, – Но у меня есть ты, лучше всякой мамы! Паша вспомнил тот день, когда всем раздали листики и сказали нарисовать маму. На его реплику, что у него нет мамы, воспитательница сказал просто нарисовать что-нибудь. Тогда он сидел, чуть не плача перед белым листком, смотрел как другие дети смеются, водя по листам цветными карандашами, споря у кого мама красивее. Его сосед рисовал какое-то бесформенное желтое пятно, отдаленно похожее на человека. Именно тогда к нему подошел улыбчивый мальчик с мочалкой вместо волос, черной и кучерявой, сел перед ним, смял белый лист и кинул его себе за спину. – Забей. У меня тоже нет мамы, – позерствовать Мишка любил чуть ли не с пелёнок, сыпля пафосными словами и жестами при любом случае. – Наверное, ему тяжело жить без мамы, – вырвал Пашу из воспоминаний Сашин голос. – У него есть папа. – Не понял. У тебя тоже есть я, но ты часто жалуешься, что хочешь маму, – возмутился папа. – Нет, ты не понял, у Мишки есть ещё один папа. – Эм... Что? – У его папы парой оказался парень. В начале это было странно, но Мишка сказал, что в этом нет ничего странного. Такое бывает. Ведь такое правда бывает? – Угу, бывает. Чёрт... – Парень со вздохом закрыл глаза ладонью. – А? Пап, что с тобой? Тебе плохо. – Ага, плохо. Я тут места себе не нахожу, мать тебе ищу, а у тебя оказывается есть знакомые гомопарочки! – усмехнулся Саша. – Мишка говорил, что люди плохо относятся к таким, как его папы. – Паша надул губы, – не надо было тебе говорить. – Надо было говорить. И пораньше, чем сейчас. – Ты мне запретишь дружить с Мишкой? – Нет. Зачем? «Что за бред?» – удивился парень. – А мама Ксюши забрала её из садика, когда узнала. Воспитательница сказала, что теперь она ходит в другой садик. Саша подивился толщине тараканов, которые водятся в головах некоторых индивидуумов, забыв как сам бежал от такого ещё месяц назад. – Дружи сколько влезет. Не буду я тебя переводить в другой садик. – Саша, представив сколько документов нужно будет собрать, пришел в ужас и поспешил перевести тему. – Ну раз ты не голодный, то я пойду бельё из стиралки достану, – ему срочно требовалось побыть одному. Придя в ванную, не спеша доставать вещи, даже немного забыв о них, он задумался о более высоком. Ну или низменном. Это нормально. – Это, чёрт подери, нормально! Сколько раз он видел отца Миши, не задумываясь, почему за ним не приходит мать. Миша всегда выглядел таким веселым и совсем не был похож на более серьезного и неулыбчивого Пашу. Покопавшись в памяти, Саша смог вспомнить и другого отца Миши, более молодого со светлыми длинными волосами парня. Тогда, когда он видел их вместе, он не придал этому значения. Тогда ему и в голову не могло прийти такое. Но сейчас, когда он сам уже почти стал таким, после слов сына, он вспоминал эту счастливую семейную парочку, где никто не выглядел несчастным. Интересно, они с Даниилом так же смогут гулять? И как все парочки целоваться? Заниматься сексом? На этом моменте Саша впал в ступор. Секс между мужчинами, какой он? И, наверняка, кому-то придется играть роль женщины? А так, как он сам худощав и невысок, то ответ был очевиден. Из ступора вывел звонок телефона. – Мама? – А чему ты так удивляешься? – возмутилась Леонида. – Я же волнуюсь за своего единственного сына. За его душевное здоровье и семейную жизнь. – И сразу к теме, – ты уже познакомился с тем парнем? – Нет, – икнул от испуга Саша. – Почему? – Я... Я боюсь! – Чего ты боишься? – Мама, мы же парни! – Саша, вы же пара! – передразнила Леонида сына. – Я не готов! – Какой у меня глупенький сын, – смягчился тон женщины. Леонида была без ума от всяких любовных романов, сериалов и прочих мелодраматичных вещей. Сейчас, когда подобное случилось с её сыном, она была рада собрать весь свой читательский опыт и послужить сыну советчиком и путеводным светом к счастливой жизни. Уже не дрожа от страха, слушая наставления матери, изредка вставляя «ага» и «да, мама», Саша думал, что было бы неплохо встретиться с Даниилом и наконец-то поговорить. Нечего трусить и откладывать эту встречу. Будь мужиком! Собери яйца в кулак! Хватит наматывать сопли! Соберись тряпка! И уже решившись, вспомнил, что завтра понедельник и лучше отложить это до субботы.