Таинственный замок

Мрак от спустившейся темноты озарила яркая вспышка в темно-синем небе, пробравшаяся через незашторенное окно небольшой комнаты, в которой мы сейчас находились, и осветила ее, а так же всю находящуюся в ней мебель. Меня охватило странное оцепенение от неловкости, вызванной нахождением в объятиях Адама, от его рук, нежно и неторопливо гладящих мою спину, порождающих непроизвольную дрожь расходящуюся по всему телу, от того, что я буквально лежу на нем, уткнувшись в теплое плечо, от его теплого дыхания на мое ухо, такое обжигающее и томное, от того, что мои волосы упали ему на шею, а руки висели по бокам безвольными, ничего не чувствующими. Сердце глухо билось в груди, грозясь оставить на ней синяки, стук от него отдавался протяжны эхом в ушах, и, казалось, был слышен по всей комнате. Лишь звук потрескивающих поленьев в камине возвращал в реальность, вырывал из непонятно откуда взявшегося неправильного оцепенения, которого не должно быть. Подавшись назад, к окну, я пытался отстраниться, но теплые руки еще сильнее и увереннее прижали меня к себе, выбивая из легких последний воздух, заставляя быстро и шумно выдохнуть. - Адам, не нужно. Он никак не отреагировал, а лишь полушепотом выдохнул мне на ухо, разбрасывая прядки волос в разные стороны, обнажая шею, мгновенно покрывшуюся мелкими мурашками. - Не бойся. Я уперся руками ему в грудь, четко ощущая дрожащей ладонью, как сильно бьется его сердце, отталкивая его от себя, и отодвигаясь сам. Он обреченно выдохнул, отвернул голову в право, опуская глаза, и выпустил меня из захвата своих рук. Я резко попятился назад, отодвигаясь к столу у окна, прижимая согнутые в коленях ноги к часто вздымающейся груди. Все еще ощущая себя неловко, толи за выходку Адама, толи за свою реакцию, толи за то, что так себя повел, струсив, и сбежав, все еще чувствуя напряжение, повисшее в воздухе, и мешающее сделать нормальный вдох, чтобы до конца прийти в себя, осознать происходящее. А между тем, повисла неудобная, угнетающая тишина, которая неприятно резала слух и давила на грудь, только усиливающая неловкость, стремительно нагоняя краску к щекам. - Я обещал тебе сюрприз. Слова звонко разбивают стеклянную тишину на множество острых осколков, разлетающихся по всей комнате, отдаваясь эхом у меня в голове. Я поднял голову, и прищурил глаза, пытаясь сфокусировать немного поплывшее зрение, тишину разбил Адам, все так же сидящий на полу, подобрав ноги под себя, часто-часто хлопая ресницами, быстро бегая потемневшими глазами по моему лицу, словно, пытаясь что-то отыскать на нем, и неуверенно улыбался, теребя край своей рубашки. Я выдохнул, пытаясь принять обычное выражение лица, не показывать своего непонятного для самого себя состояния, задрал подбородок кверху, слегка склонив голову вбок, и перевел взгляд на Адама. Заметив, что я его слушаю, он улыбнулся уголками губ, и с энтузиазмом продолжил, чуть наклоняясь в мою сторону. - И вот, мы с ребятами с группы решили устроить вечеринку. - Выждал небольшую паузу, смотря за реакцией на моем непроницаем лице, совершенно не выражающим никаких эмоций, но ничего там не увидев, он опустил глаза, поджал губы, и выпалил на одном дыхании, смотря в мраморный пол, на гладкой поверхности которого отражались языки пламени из разгоревшегося камина. - Ну и так вышло, что она будет проходить здесь, у нас. Не дав ни одной эмоции проскользнуть на мое лицо, я отвел глаза, смотря сквозь замершего Адама, все так же нервно теребящего край рубашки, не сводя с меня взгляда, терпеливо ждущего, не издавая ни звука, храня тишину. Пропуская мимо ушей, что он назвал свой дом нашим, я ответил как можно резче и холоднее. - Прости, а меня это коим образом волновать должно? Мне совершенно нет дела до твоих развлечений. - Хмыкнул, радуясь его неоднозначной реакции, а именно, широко распахнутых глаз и удивленно приоткрытого рта, показывая все безразличие и равнодушие, я деловито продолжил, еще более грубо и резко. - И вообще, терпеть не могу вечеринки. - Я начал подниматься с холодного пола, и отряхивать нисколько не испачканные брюки, поднимая на него взгляд, и смотря в блестящие глаза, проговорил. - Желаю отлично повеселиться. Без меня. - Постой... - Адам встрепенулся, быстро вставая с пола. - Почему ты уходишь? Что с тобой? - Он просто непонимающе смотрел на меня, хлопая глазами, разведя руки в стороны, на бледном лице красовалось странное недоумение, вызывающее у меня непонятно откуда взявшуюся радость, которую я тут же подавил, запирая глубоко в себе. Это еще что за реакции такие? Я начал закипать, подошел к нему вплотную, задирая голову вверх, с вызовом смотря в его якобы недоумевающие глаза. - Что со мной? - Я широко развел руками, со злостью, до скрежета зубами наблюдая за его спокойствием. Прищурился, вглядываясь в лицо напротив, которого практически не было видно из-за свесившихся на него волос, замечая плотно сжатые и мелко подрагивающие губы. Спокоен он. - А что с тобой, Адам? То есть со мной что-то не так, а с тобой все отлично? Это по-твоему из нас двоих ненормальный я, да? -На мгновение остановился, переводя сбитое дыхание, на секунду отворачиваясь в сторону. - Хотя да... - Снова повернулся к нему, с издевкой продолжая. - Я ненормальный, стал им, когда оказался здесь, раз я вижу всю эту хрень, которую никак не объяснить. Может ты удосужишься мне пояснить, что здесь у вас черт возьми происходит!? Он тряхнул головой, отбрасывая с лица мешающиеся волосы так, что теперь я мог видеть его нездорово блестящие темно-синие глаза. - Томми, успокойся... - Его руки находились на уровне груди, поднятыми вверх, которыми он порывался схватить меня за запястье, но я увернулся, одернув руку, резко перебивая его. - Хватит меня успокаивать! Я спокоен! Вот скажи, почему ты запретил мне общаться с Майком?! Или почему ты постоянно все прячешь от меня? Или куда свалил Эбер? Или что творится с тобой? Почему. Почему ты держишь меня за непроходимого идиота? Он никак не отреагировал на мои слова, ни один мускул не дрогнул на его нездорово бледном лице, лишь между темными бровями залегла еле заметная складка. - Есть вещи, о которых я не могу тебе рассказать. Так будет... Я перебил Адама не дав ему закончить, злясь из-за его ответа, который я прекрасно знал. Я вспылил, отталкивая холодные руки, хотевшие меня схватить. - Лучше для меня? Спасибо, что бережешь меня, спасибо тебе большое! Я развернулся, направляясь к двери, размахивая руками, и практически ничего не видя из-за растрепавшихся волос, загородивших пол лица. - Томми, послушай... Я остановился, но так и не повернувшись, нервно рассмеялся, чувствуя, что я окончательно теряю внутренний контроль и самообладание. И не давая эмоциям прорваться наружу, и не разрыдаться прямо здесь, я сжал что есть силы кулаки, и четко проговорил. - НЕТ! Это ты меня послушай. Я не желаю оставаться здесь больше ни минуты. Я не собираюсь слушать твои сказки. Какого черта я уже даже в больнице побывал? Может ты мне это объяснишь? Или...или так тоже будет лучше для меня, а? Что же ты молчишь? Здорово, что я уже здесь чуть не умер, правда? - Томми! Резко выпалил, не удосужив его взглядом, и вышел из комнаты, хлопая дверью со всей силы. - Оставь меня! *** Я сидел у себя. Взобравшись с ногами на деревянный стол у окна, и, положив подборок на колени, смотрел на усиливающийся дождь, громко барабанящий по подоконнику с другой стороны окна, ударяясь о него, и разбрызгиваясь множеством маленьких капель на стекло. Водил пальцем по холодному запотевшему стеклу, оставляя протяжный след. Я злился на него, я злился на себя, злился на свою реакцию, на неправильную реакцию, которой не должно быть, злился на все тайны, которые он не собирается открыть мне, злился на отца за то, что отправил меня сюда. Злился, понимая во что я ввязался, ввязался не по своему желанию, не по своей вине. Вечеринка. Я болезненно хмыкнул, убирая волосы с лица, соединяя пальцем капли на стекле. Пусть сам туда и идет. Тоже мне событие, когда приходит куча народу, и начинает творить отвратительные вещи, от которых им самим же потом стыдно, но это же вечериииииинка, там можно. Но на самом деле, сам факт того, что Адам решил пригласить своих друзей очень мне на руку. Ему будет совершенно не до меня, он будет занят безудержным весельем, а я тем временем смогу пробраться к нему в комнату, и хорошенько ее обыскать. Больше он меня не сможет водить за нос. Все. Теперь я точно знаю, что здесь что-то нечисто, и я узнаю что именно. Слишком долго меня держали за дурака, что я чуть было в него и не превратился, в слепого, доверчивого, ничего невидящего, дурака. Я стукнул ладонь по столу со злости, и прикусил губу, зашипев от резкой боли. Чертов Адам. Теперь тебе от меня никуда не деться, больше ты не сможешь меня провести, я знаю все твои уловки, и знаю, что тебе явно есть что скрывать, теперь я точно это знаю. И я обязательно узнаю что, обязательно. *** Пока в доме начали слышаться посторонние голоса, я уже задремал, со жгучим предвкушением в груди ощущая свою задумку, которую мне просто не терпелось претворить в жизнь, от этого по телу разливалось сладкое чувство предвкушения, вперемешку с адреналином, от которого покалывало в кончиках пальцев, вызывая глупую улыбку на моем лице. Сейчас-то все разрешиться, сейчас все станет ясно. Но для начала я решил найти свой телефон, я точно помню, что я его брал с собой в первую очередь. Только вот где моя сумка? Я встал с кровати, выгибая спину, уперев руки в бока, разминая затекшие мышцы после сна, обегая небольшую комнату глазами. Помнится мне, что я даже свои вещи не разбирал, а оставил все в сумке. Ну и где же она? Почесывая затылок, я принялся ходить по комнате, и искать сумку, заглядывая под кровать, под стол, и только осмотрев все вещи в комнате, до меня дошло посмотреть в шкафу. Чертыхаясь, и браня самого себя, я направился к этому огромному шкафу, в который, казалось, может поместиться не только моя огромная сумка, а сотни таких же, а то и больше. Открыв дверцы, разрезающие своим тонким скрипом тишину, передо мной предстал пустой пыльный шкаф с огромной паутиной в углу, внизу которого и оказалась моя сумка. Раскрыв замок на сумке, я, не доставая ее из шкафа, начал рыться в ней. Телефон, как и следовало полагать, оказался на дне, из-за чего мне пришлось перерыть всю одежду в сумке, и потом с трудом, огромным трудом ее закрыв. Разряжен. Я разочарованно вздохнул, крутя телефон в руке. Вот же черт. Я кинул телефон на кровать, из-за чего тот подскочил на ней несколько раз, и потонул в мягком матрасе. И как мне его зарядить? У них здесь электричество есть? Плюнув и махнув рукой на него, я так и оставил безжизненный телефон лежать где и лежал, и отправился на выполнение своего ответственного задания. Высунулся из двери, осматриваясь. Никого. Стараясь не создавать лишнего шума, я на цыпочках спустился по лестнице, держась за перила, и прислушиваясь к посторонним звукам. Проходя мимо пустующие комнаты, звонкий смех и музыка слышались все четче и четче. Дойдя до зала, я аккуратно приоткрыл дверь, заглядывая внутрь, и пытаясь найти глазами Адама среди множества незнакомых мне людей. Заметив его сидящего в обнимку на диване с каким-то ластящимся к нему парнем, я протер глаза, сомневаясь, что все правильно увидел. Протерев глаза, и посмотрев еще раз, и увидев то же самое, я пожал плечами, не до конца понимая что там у них происходит. Так же бесшумно прикрыв дверь, я ускользнул назад, быстро, бегом направляясь в Адамову спальню. *** Ну и что ты у нас тут прячешь? Я приоткрыл дверь в его комнату, просовывая голову в проем, осматриваясь, пробегаясь по комнате глазами, а потом уже полностью проходя внутрь. Тихонечко прикрыл дверь, удаляясь вглубь, осматриваясь по сторонам, темной комнаты, с плотно зашторенными темными шторами окнами. Оглядываю мебель, ничем непримечательную, обычную мебель. Большая двуспальная кровать, старый шкаф темно коричневого цвета, забитый книгами, деревянный письменный стол на тон светлее шкафа. Я подошел к столу, провел по нему руками, и оперся на него ладонями, пробегая взглядом по его поверхности, по лежащей на нем книге в красном переплете, по небольшому синему блокноту рядом, по белой настольной лампе, факт наличия которой злил меня. То есть, электричество здесь есть, это один я живу, как дикарь. Первым делом, я с огромнейшим удовольствием вместе со злостью включил лампу, свет от которой тут же мягко разлился по комнате. Взял блокнот в руки, без какого-либо угрызения совести. Ну и что, что читать чужое - нехорошо? На войне все средства хороши, а я более чем уверен, что это война. Открываю первую страницу - пусто. Вторая- пусто. Хм.. Решаю пролистнуть его сразу, собирая все страницы вместе, отщелкивая их пальцем, страница быстро сменялась страницей, с характерным звуком шелеста бумаги, пока я не наткнулся на след от ручки в самой середине блокнота. Ну конечно же, какой идиот будет писать что-то в середине? Правильно, тот идиот, который хочет что-то это спрятать от посторонних глаз. А здесь у нас как раз номер телефона. Я уселся на стол, подтягиваясь на руках, убирая пальцами с лица мешающую челку за ухо, внимательно рассматривая цифры, словно, желая убедиться, что этот номер мне незнаком. Хмыкаю и пожимаю плечами, и без чувства вины или стыда вырываю этот листок из блокнота, оставляя в нем неровную полоску. Улыбаюсь, и рассматриваю листок. Мне нужнее, дорогой Адам. Смотрю ниже, опускаясь на пол с мягким ковром, поджимая пол себя ноги, и выдвигаю ящики стола. Так, что здесь у нас? Какие-то письменные принадлежности, ручки, ноты, бумага. Ладно, здесь ничего интересного. Следующий - пусто. Последний - пусто. Я уже стал задвигать ящик обратно, как что-то блеснуло в углу ящика. Тянусь рукой к этому нечто, просовывая руку в глубь ящика. Рука натыкается на что-то холодное, прямоугольной формы. Иии...Серьезно? Мобильный телефон? Хотя....Хотя это логично, у каждого человека есть мобильный телефон, ну за некоторым исключением, конечно же. А Адам не промах, чего он без мобильника сидеть будет. Тем более он же с Эбером как-то связывается. Я крутил телефон у себя в руках, довольно улыбаясь. Ох, как же это интересно. Копаться в чужом телефоне...Мне кажется, покопавшись в телефоне, можно узнать о человеке абсолютно все, даже о самом близком, которого казалось бы, знаешь всю жизнь, тоже можно почерпнуть мноооого нового и интересного. Поэтому, я не даю никому свой телефон под страхом смерти. Покопайся в нем, и сочти меня жутким извращенцем, перестав со мной общаться, и начни обходить стороной. Ну что ж, обычный сенсорный телефон, снимаю с блокировки, и сразу же залезаю в звонки. Телефон выдал длиннющий список. Никогда не подумал бы, что Адам такая болтушка, ну вот, теперь ты знаешь о нем больше, Томми Джо. Вожу пальцем по экрану вниз, внимательно смотря на дисплей, последние номера, я так понимаю, ребят из группы, определенные, судя по дате звонков он сегодня созванивался с ними. Листаю вверх, натыкаясь на неопределенный номер, звонивший ему вчера вечером, который повторяется у него довольно часто. Я привстал на колени, откладывая телефон на пол. Где тут у него ручку можно найти? Ах да, первый ящик. Достав ручку, я потянулся вниз за телефоном, выуживая его из ковра, на секунду задерживая пальцы в мягком ворсе ковра. Садясь теперь уже на стул, я пододвинулся ближе к столу, собираясь переписать номер из телефона на листок. На мой листок. Начинаю уверенно выводить цифры на бумаге, посматривая на экран телефона. Ну вот. Я посмотрел на первый номер, переводя взгляд вниз, на второй. Какого черта? Они совпадают. Я почесал затылок, ничего не понимая. И кому это тут Адам звонит. Решив внимательнее изучить телефон Адама, я принял решение забрать его с собой. И мне ни капли не стыдно перед ним. Нет. Убрав листок и телефон в карман брюк, я подтянул их, и взялся за лежащую на столе книгу. Покрутил ее в руках. На вид обычная книга, читаю название "сборник стихов". Я усмехнулся, и покачал головой. Уж никогда бы не подумал, что Адам такой романтик, стихи читает, а потом своим пассиям рассказывает. Открыл книгу, из которой тут же вывалилась стопка с фотографиями, рассыпаясь по столу разноперым веером. Твою же мать. А это еще что? Я хлопал глазами размером с блюдце, с приличное такое блюдце, ничего не понимая, и просто прожигая глазами раскинувшиеся на столе фото. Дрожащими руками взял стопку фотографий, рассматривая себя на них. Фото из моей повседневной жизни. За мной следили. Но зачем? Я завис на фото, где я довольный иду домой с дня рождения друга в дибильной красной шапке, которую я выиграл там же, через силу участвуя в не менее дибильных конкурсах. Меня уже слегка потряхивало, а мозг отказывался принимать какую-либо информацию, включая эти проклятые фотографии. Казалось бы, что такого в безобидных фотографиях? Да абсолютно ничего. Только не тогда, когда они каким-то образом оказались здесь. Здесь я стою в окне своего дома, фото сделано снаружи, но прекрасно можно разглядеть мой силуэт. Я отбросил фото, смотря следующее. А здесь мой выпускной. И сколько так за мной наблюдали? Проклятый Адам. Что я еще о тебе не знаю? Я выдохнул, и собрал беспорядочную кучу фотографий в ровную стопку, выравнивая ее по столу, стуча по нему фотографиями. Я выбрался с Адамовой комнаты, уже совершенно не обращая внимания ни на кого вокруг, кто мог бы присутствовать, и видеть меня. Плевать. Я медленно спустился на этаж ниже, идя к своей комнате. Судя по всему наступила ночь, и коридоры подсвечивались лишь холодным светом фонарей из окна. В темноте что-то мелькнуло. Я остановился, смотря огромными глазами туда, где только что было движение. Пригладил волосы назад, и протер глаза, сомневаясь в увиденном. Может я был прав, когда говорил, что я ненормальный, может мне уже все кажется. Ну переутомился, стрессы. Я так и стоял, ничего не предпринимая, вглядываясь в темноту, но ничего не происходило. И я, мысленно дав себе подзатыльник, направился к двери, косясь в сторону, где мне показалось движение, как оттуда передо мной промелькнула фигура, облаченная в черный плащ и капюшон, попадая под свет фонаря из окна, и мгновенно скрылась у меня в комнате. Я так и замер с открытым ртом, не моргая смотря на хлопнувшую дверь моей комнаты. Что это вообще такое? Это мне все кажется? Очень реалистично, хочу сказать, но нет. Я еще не сошел и не выжил из ума, возраст не тот. Нет. Я определенно должен что-то сделать. Но что я могу сделать? Не по мою ли душу там пришли? Так, главное не поддаваться панике, сейчас нужно думать быстро и хладнокровно. Может это какой-нибудь дружок Адама, собравшийся обставить его, и начать он решил с комнате, где живу я. Что сильнее, страх или любопытство? Я рванул с места, резко распахивая дверь настежь, заглядывая внутрь, замечая это нечто, роющимся в моем столе, яростно переворачивая даже не мои вещи в ящиках стола. Моих веще там не было, я не рисую, и не прячу там телефоны, так что так. Брови поползли вверх от возмущения, и резко опустились, встречаясь на переносице, сам не понимая, откуда у меня взялась смелость говорить, я прокричал, действуя лишь на бескрайнем возмущении и накатившей злости. - Эй! Для тебя здесь ничего нет! Проваливай отсюда! Явно не ожидая меня здесь увидеть, фигура резко оторвалась от яростного копания, поворачивая голову на меня. Глаза были закрыты разноцветной карнавальной маской, а на руках одеты черные кожаные перчатки. Осмелев еще больше, и немного подавшись в комнату, я облокотился на дверной косяк, начиная наступление, яростно вглядываясь в лицо напротив, бегая по нему глазами, замечая тонкие потрескавшиеся губы. Говоря четко и понятно, я старался не поддаваться панике и спрятал это все глубоко в себя, не позволяя хоть малейшей эмоции прорваться наружу. Не сейчас. Не здесь. - Кто ты? И что тебе нужно? Горящие глаза моего оппонента быстро-быстро бегали по моему лицу, цвета которых, к сожалению, нельзя было определить, а ладони нервно сжимались и разжимались. Я не успел даже опомниться, как он мгновенно двинулся на меня, с разбега толкая в грудь, отталкивая в сторону, и выбегая из комнаты. Я полетел вниз, к окну, пытаясь зацепиться за дверной проем, хватаясь за него пальцами, оставляя в них занозы. Полетев на пол, и ударившись головой о деревянный подоконник, я глухо застонал, морщась от боли. В висках болезненно пульсировало, а тошнота подступила с новой силой. Вот же черт. Помнится, что я успел этой твари полоснуть ногтями по щеке. Приподнимаю руку на уровень глаз, быстро пробегаясь по ней глазами, осматривая ее, и сразу же опускаю, закрывая глаза. Все правильно, оцарапал, на ногтях кровь.