Грязнокровка Слизерина

— Что?..       Пэнси попятилась. Девочка смотрела на них с отрешенностью и крайней разочарованностью во взгляде. Гермиона тоже смутно понимала происходящее: она, та, что всем своим сердцем желала попасть под гордое знамя Гриффиндорского льва, убежала бы от этого всего, скорее подала бы на перераспределение, да, хоть, Дамблдору! Но… она этого не сделала и не сделает, наверное. Она боялась, да и уже не хотела идти туда. Гермиона Грейнджер, прямо у себя на глазах, переставала нравиться себе — она чувствовала, что это перебор, чувствовала, но останавиться уже не могла. Она вжилась в свою роль. Хмыкнув, Гермиона протянула приторно-сладким голосом: — Куда же делась выскочка-Пэнси? Или на деле не такая уж ты и храбрая?       Паркинсон покраснела не то от возмущения, не то от слез. Она действительно не могла ничего на это ответить. Дрожащим голосом девочка прошептала: — Ты… Ты кретин… Драко… Кретин, слышишь! — всхлипывая, она бросилась в спальню.       Она, Гермиона Грейнжер, только что заставила заплакать девчонку. Она, та, что собиралась стать одной из величайших светлых магов. Что ж, не получится.       Гермиона усмехнулась. Гермиона оскалилась.       Гермиона ужалила.       Драко неуверенно протянул: — Не думал, что грязнокровкам позволено грубить настоящим магам.       Его губы растянулись в противной усмешке. ****       В гостиной и спальнях было очень холодно. Наступила уже глубокая ночь. Соседки Гермионы уже мирно посапывали, укутавшись в тёплые одеяла с зелёной эмблемой Слизерина. Взглянув на них, и в мыслях не пронеслось бы, что днём эти девочки — ни кто иной, как подколодные змеюки. Хотя, такими и полагалось им быть. Грейнджер долго ворочалась без сна: все этой злорадной ночью казалось ей неправильным — и матрасы, в коих она чувствовала выпирающие пружины, и колючая горячая подушка… Да даже погода ей не нравилась — уж больно холодно для октября! Она была готова обвинить все на свете, но не себя. «Пэнси начала первой… Не я. Не я!» — она силой отгоняла от себя нависшие каменным грузом мысли. Вскоре, устав от мучений, она села на кровать и бездумно уставилась вперёд. Спустив босые ноги с постели, Гермиона выскользнула в гостиную. Огонь в камине догорал, но было видно раскалённые угольки, а в самой комнате воцарился полумрак. Девочка опустилась в мягкое кресло и протянула к огню озябшие руки. — Не такая уж ты и правильная, какой хочешь казаться, Гермиона.       Грейнджер вздрогнула и оглянулась. За ней стоял Малфой с его вечной притворной улыбкой. В его серых, почти бесцветных, глазах играли зеленые блики стен. Они молчали, но это молчание было бесценным, приятным. Мальчишка опустился с соседнего кресла и продолжил: — Кажется нельзя выходить из комнат в такое позднее время, Герм… Грейнджер. Не так ли? — А чего же ты тогда сидишь здесь? — ответила вопросом на вопрос Грейнджер.       Малфой сощурил глаза, улыбнулся и потянулся в кресле. Девочке показалось, что они стали то ли радостными, то ли довольными. Нет, что она возомнила — в темноте не особо разглядишь, а это Малфой. Мерзкий Малфой, который умеет радоваться, только когда остальным плохо. Наверное. — Я, в отличии от тебя, не строю из себя паиньку. — Заткнись! Я отличница! Не то, что некоторые. — Ой, кто-то злится! Надо же! Но ведь Шляпа не может ошибиться, — Малфой замялся. — Да и небо вон какое… Звездное. — Романтиком захотел стать? — Гермиона усмехнулась. Она сама змея, а других сородичей к себе не подпустит, — Не удруждай себя. Тебе не идёт. — Почему же? Во всяком случае, мне это идёт явно больше, чем тебе. — Э… Просто не привычно… — Понятно, — кротко сказал Драко и как-то грустно вздохнул. — Иди. Скоро утро.       Они замолчали. Малфой молча смотрел на игривые языки зеленоватого пламени, а Гермиона наблюдала за ним. До неё только сейчас дошло, что он назвал её по имени. Не грязнокровкой, а по имени.       Грейнджер поднялась и сказала: — Доброй ночи… Малфой.       Она двинулась к двери спальни и, как только, её рука легла на ручку, до неё донеслось. — Приятных снов, грязнокровка. А, знаешь, я не позволю никому называть тебя так, — Гермиона было обрадовалась, и зарделась, но тут Драко низко добавил, — Кроме меня, конечно.       Она обернулась, но Драко не отрывал глаз от камина. Ей было и приятно, и неумолимо отвратительно. Она лишь понимала, кем становится. Гермиона фыркнула: — Только посмей! — Ещё как посмею, Грейнджер.       Мальчишка расхохотался, но звучало это, как тихий вой, как печальная песнь. Он покинул гостиную, тихо закрыв за собой дверь. **** — Грейнджер! Грейнджер! Кто-то тряс Гермиону за плечо. — Что? — недовольно буркнула девчушка, закрываясь от надоедливой однокурсницы. — Вставай, — это Лаванда. Гермиона поняла по голосу.       Скинув с себя тёплое одеяло и поёжившись от холода, Грейнджер быстро натянула на себя школьную мантию, ибо мороз в спальне стал еще более зверским, чем вчера ночью.       Вчера ночью. Гермиона усмехнулась. Не позволит! Не его это роль. Неужто он считает, что она, Гермиона Грейнджер, может растаять от пары слов. Пусть мечтает дальше.       В Большом Зале все уже завтракали. Девочка с аппетитом стала уплетать тосты с клубничным джемом, запивая все это горячим какао. — Кстати, вы слышали, что сегодня мы будем учиться летать на метлах? И угадайте с кем?       За их столом пронёся вопль отчаяния. Они будут заниматься с Гриффиндорцами. С ненавистными теперь Гриффиндоцами. ****       Мадам Трюк стояла и что-то строчила в блокноте. — Сегодня мы будем парить в воздухе! Готовьтесь!       И она опустилась в долгие объяснения про технику безопасности, про то, как сеть на метлу, как её правильно держать, и что надо говорить. Большинство её даже не слушало. Слизерин кидал на кучку Гриффиндорцев испепеляющие взгляды. — Итак, начнём.       Гермиона громко и властно сказала, вытянув вперёд руку. — Вверх!       Метла молниеносно среагировала и оказалась в руке девочке. — Отлично. Теперь прикажите своим метлам взлететь на метр от земли. — Смотрите!       Все дружно задрали головы вверх и увидели, как на метле, медленно, но верно, поднимается Невилл, толстый мальчик из Гриффиндора. Он закрыл глаза и вцепился мёртвой хваткой в метлу, что костяшки пальцев побелели. — Стойте, Долгопупс! Остановитесь!       Внезапно Невилл издал нечеловеческий крик и полетел на землю. Все ахнули. Когда мальчишка столкнулся с землей, Слизеринцы дружно захохотали. С таким звуком он упал: наверняка сломалась не одна кость. — Перелом руки. Срочно к мадам Помфри.       Мадам Трюк взяла мальчика под руку и повела в больничное крыло. Невилл прихрамывал, а на руку было страшно посмотреть.       Гермиона заметила, как Драко наклонился и что-то поднял. Этим чем-то оказался блестящий шар, который, видно, выпал у Невилла из кармана при столкновении с землёй. — Посмотрите! У толстяка что-то вывалилось из мантии! — Малфой, живо отдай.       К Драко приблизился мальчик в очках. Поттер… Что, интересно, сделает Гарри, когда Гермиона уже не на его стороне и даже не в нейтралитете. — А ты попробуй, отними. Давай, Поттер! Неужели силёнок маловато?       Малфой взлетел над землей и ухмыльнулся, подбрасывая одной рукой шар.       Гарри не заставил себя долго ждать и тоже поднялся в воздух. — Мальчики! Драко! Поттер! Прекратите!       Гермиона попыталась достучатся до разума мальчишек, но все тщетно.       Они уже гоняли на огромной скорости вокруг площадки. Сама не понимая, что творит, Грейнджер вскочила на метлу и взлетела. Ветер трепал её волосы. Гермиона полетела навстречу мальчишкам. — Вы меня слышите? Спускайтесь!       Гарри не заметил её и их метлы столкнулись. Поттер удержался, а вот Гермиона… На одной руке вися над пропастью, девочка пыталась сообразить, что делать. Страх затуманивал разум, а метла предательски заскользила под ней.