Вирус и баскетбол

Она давно не видела кошмаров, даже когда ей удавалось уснуть. Но сегодня снова все повторилось. Она поднялась, по привычке обхватила себя руками и приоткрыла рот. Никто не пришел. Она посмотрела на дверь и встав с постели, подошла к окну. Полная луна, редкие облака. Тихо, пугающе и одиноко. - Эй, ты в порядке? Она обернулась и замерла. В дверях стоял её друг. - Я слышал как ты встала, - прошептал он и вошел. - Кошмар приснился? Она кивнула и опустила голову. - Не бойся, мне тоже часто снятся. До подъема еще 5 часов, ложись. Она кивнула и вернулась, укрывшись тонким одеялом. Он подошел к кровати и сел рядом. - Хочешь, я посижу с тобой? Она кивнула и улыбнулась, смотря на его тонкую ладонь, что гладила её плечо. - Знаешь, я тоже часто просыпался ночью от кошмаров и не знал, как от них избавится. Но перед тем, как уснуть, я думаю о чем-то хорошем и мне спится лучше. Попробуй также. Она кивнула и прикрыла глаза. Что-то хорошее, правильно? Хорошее… А зачем думать, если «хорошее» итак сидит сейчас рядом и держит за руку? Он же здесь, зачем про него думать? Именно с такой мыслью она расслабилась и подложила руку под голову. А почувствовав его под боком - шире улыбнулась. Её ладонь легла парнишке на спину и прижала к себе. В комнате стало теплее. *** Как ни странно, врачи ничего сказали, увидев их на утро в одной палате. Лишь разбудили и ушли. Ни ругани, ни упреков, ничего. Ей даже сначала показалось, что его и нет рядом. Но почувствовав хрупкую ладошку на своей спине, она ухмыльнулась и потрепала друга по лохматой голове. - Ой, привет, - он улыбнулся и встал. - Как спала? Хорошо? Она кивнула. - Ну и супер. Пойдем, скоро завтрак дадут. Тут он остановился и обернулся. Погоди, ты что, не распускала волосы на ночь? Она тоже остановилась и покачала головой. А зачем? Они заплетены, все супер. - Забавно, они теперь такие запутанные! Ты хоть расчешешься? Она пожала плечами и встала. Её рука коснулась прически, которую он ей сделал и указала на парнишку. Тот улыбнулся: - Сделать тебе прическу? Она кивнула. - Если расчешешься, я сделаю, обещаю! *** Скоро врачам стало ещё легче с ней общаться, потому что у них появился переводчик. К великому удивлению всех, он понимал все её знаки и просьбы и слово в слово переводил её мысли. - Как ты понимаешь её? - спросила однажды медсестра, доделывая очередной укол. - Даже взрослые, и те не понимают. - А что здесь трудного? - ответил он. - Просто надо приглядеться к её рукам и глазам и сразу все станет понятно. *** Она много раз видела кровь, все её тело было усыпано кровяными пятнами, но никогда она не реагировала на неё так бурно как на этот раз. И испуг, и шок связались внутри в один большой узел, заставив её дыхание участиться, а сердце забиться в разы быстрее. - Как ты так умудрилась-то?! - его бледные ладошки поглаживали её плечо, даря спокойствие. Она пожала плечами и поморщилась от вспыхнувшей боли. Медсестра убрала ватку и подняла глаза на нее. - Болит? Она помотала головой и расслабилась. Однако новое прикосновение снова заставило её вздрогнуть. Губы сжались в тонкую линию. И снова ни звука. Надо терпеть - после уколов и побольнее бывает. - Молодец, ты терпишь, - он улыбнулся, встал сбоку от женщины и подул на предплечье. - А я не могу заставить себя терпеть. Постоянно кричу на процедурах. Она в ответ лишь улыбнулась и взлохматила свободной рукой его короткие волосы. Он заметно посветлел и щелкнул её по носу. - Когда я вырасту, я буду всегда приходить к тебе и перевязывать, если надо будет! Надо только научиться! А это не так уж и тяжело. Его взгляд упал на заученные движения рук медсестры, что уже перевязывали рану бинтом. Она тоже замерла, завороженно глядя на белоснежную повязку, обволакивающую её руку. Подняв глаза на медсестру, она беззвучно сказала: - Спасибо. - На здоровье, дорогая, - та улыбнулась в ответ. - Руку береги, несколько дней лучше не играть. Завтра придёшь утром на перевязку. Она в миг нахмурилась. Не играть? Несколько дней? Так много?! - Не волнуйся, - он, словно прочитав её мысли, положил ладошку ей на плечо и ободряюще погладил. - У меня есть идея, как провести их с пользой! Знаешь сколько еще всего можно делать с мячом одной рукой! И просто можно погулять! Я столько тебе всего покажу на улице! Не смотри так, я здесь каждый угол, каждый кирпичик знаю! Правда! Она беззвучно засмеялась и кивнула. А его мелкие обветренные губки коснулись её перевязанной руки. *** Они часто падали, спотыкались, ударялись (всякое в спорте бывает), но в последнее время слишком уж часты у них стали падения. И чаще всего именно по его вине - то он не туда свернет, то подрежет, то просто мяч не в руки, а в ногу ей кинет. В конце концов все дошло до травмпунктов. *** - А губа зашивается? - Что?! - медсестра обернулась и приподняла бровь от удивления. - Зачем её зашивать? Она просто прикушена, вот и все. Правда, не понимаю, как так можно было… - Мы играли, - он опустил голову и густо покраснел. - Я не так кинул и… - Она поймала лицом? - Да… Она, сидя в миллиметре от разговаривающих, улыбнулась одним краешком губ, держа на другом ватку с перекисью. - Эй, не двигай губой! - сказала врач. - Вообще не улыбайся! Она кивнула и нахмурилась. - Ну, не хмурься так, - женщина рассмеялась. - Просто поменьше двигай губами. Потом наулыбаешься вдоволь, хорошо? Кивок. - Значит так, моя милая, не улыбаться, и пока не играть. Кровь уже должна остановиться. И будь осторожна в следующий раз, пожалуйста. Ты же уже почти нормальная, а ходишь вся в синяках, как больная. Она снова нахмурилась и кивнула. Нормальная… Очень странное слово. Что это значит? Быть нормальным - это как? Жить также, как люди за забором? Без процедур, уколов, красных пятен на коже? Это, конечно, было легче - она еще не забыла свою прошлую жизнь за стенами больницы, но есть ли в этом смысл? Она до сих пор чувствует на себе отвращенные взгляды прохожих, многие подростки смеются над ней, обзывают. Даже если она вернется без этого вируса - что-то изменится? Что ждет её там? Опять та квартира, ежедневное заплаканное лицо матери, злые глаза отца. А что ждет её здесь? Безвкусный завтрак, болезненные процедуры, насмешки с той стороны. Но среди всего этого будут его глаза, рыжий мяч, кольцо на стене с разорванной сеткой, стуки мяча об асфальт, крики поддержки, смех, объятия, падения, радости. Где лучше? Там, где родные, но неуютно, или где незнакомцы, но хорошо? А что будет с ним, если она уйдет? Куда он пойдет? Где ему хорошо? *** - Ты выздоравливаешь, - он улыбнулся с радостью в глазах и дотронулся до её кожи, ставшей уже более чистой из-за почти ушедших пятен. - Тебя скоро выпишут. Она повернула голову в его сторону и беззвучно спросила: - А ты? - Меня не скоро, видимо. Я еще не до конца оклемался, как говорит врач. И, видимо, мои странные повороты в игре тоже связаны с болезнью. Знаешь, иногда я понимаю, что тело просто не слушается меня, а идет само. Это так странно. Ты чувствовала когда-нибудь, что просто теряешь контроль над телом? Твои руки и ноги просто отключаются и работают сами по себе. Нет. А я чувствовал. Это ужасно. Меня завтра опять поведут в лабораторию - нужно еще кровь сдать. А ты готовься - скоро конец. Она указала на забор, затем на себя и помотала головой. - Не хочешь уходить?! - он в удивлении приподнял брови. - Но почему? Ты же почти здоровая! - А ты?! - Я приду, просто позже. - Нет. - Что «нет»? Это твой шанс вернуться в нормальную жизнь! - Нет. - Да что «нет» то?! Она ткнула на него пальцем, затем на себя и на забор. - Мы не сможем уйти вместе. Я еще не выздоровел… Она снова показала на себя, потом на асфальт и кивнула. "Я остаюсь здесь". Он пару минут просто смотрел на нее и скоро встал и обхватил её шею руками. Она приоткрыла рот от удивления и подняла руки. А почувствовав его слезы у себя на плече, окончательно растерялась. - Я так хотел уйти с тобой, - его голос дрожал и изредка прерывался всхлипами. - Я очень хотел чтобы мы ушли вдвоём. Только ты и я. Мы бы всегда были вместе, играли. Перешли бы в одну школу, записались в один кружок по баскетболу, жили одной квартире. Я даже знаю, где! Но ты уйдешь раньше… А если бы я выздоровел, это все стало бы реальным. Я хочу тоже выздороветь, как и ты, потому что ты - все, что у меня осталось. Но тебе нужна нормальная жизнь, ты не заслуживаешь этого кошмара в больнице. Я буду тормозить тебя, если уйду с тобой… Я хочу, чтобы ты была счастлива. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Её ладони легли ему на спину и прижали к себе. Губы зашевелились и тихо прошептали: - Я не уйду без тебя. И тут всхлипы стихли. Он отстранился от нее и распахнул глаза: - Ты... говоришь…? Она тоже замерла и приложила руку ко рту. - Я… Я… Ты меня слышишь? - Слышу! Я тебя слышу! - он рассмеялся и схватил её за щеки. - Какой красивый у тебя голос! Я так счастлив! Ты говоришь, я слышу тебя! - и слез как не бывало. Снова обняв её, он уткнулся носом ей в плечо и прошептал: - Как тебя зовут? А она, обняв его в ответ, прошептала: - Алиса. А тебя? - Макс. *** Она и правда шла на поправку гораздо быстрее. Врачи уже начали прощаться с ней, желать хорошей жизни в будущем, хоть до выписки и оставалось ещё три недели. Но она не радовалась этому. Потому что он не поправлялся. Его здоровье с каждым днем все ухудшалось и ухудшалось, пятна становились больше и ярче. Почему так было - никто не понимал. - У него не такой сильный иммунитет, как у тебя, - говорили ей врачи. - К тому же он еще маленький. Он никак не реагировал на такие заявления и продолжал верить, что все будет хорошо. Они также играли, как и раньше, гуляли, навещали друг друга, но врачи уже не радовались, когда видели их вместе. Дошло даже до того, что им запретили видеться.