Вирус и баскетбол

Она всегда плохо спала по ночам. В голове стояли крики, ругань. Тело снова вспоминало те удары. А каждую ночь она с шумом вставала, цеплялась костлявыми ладонями в свои же плечи, оставляя следы и открывала рот в немом крике. И каждый раз к ней приходила медсестра, что-то колола, кажется, гладила по голове, говорила, что все будет хорошо. И снова наступала темнота. Кромешная тьма, утягивающая за собой. И никого нет рядом, некому протянуть руку. *** - Ох ты, у тебя уже лучше получается! Ночью тренируешься? Она помотала головой и взяла в руки мяч. - Давай еще раз! Она встала в стойку и развела руки в стороны, загораживая путь к кольцу. Мальчик улыбнулся и дернулся вправо. Она зеркально двинулась за ним. Но тут парнишка поменял весь тяжести на другую ногу и уже секунду спустя пробегал по другой стороне. Она развернулась и побежала за ним, но было уже поздно. Он встал в стойку и подпрыгнув, закинул руки с мячом вверх. Но тут он остановился. Его рука так и замерла в воздухе, а глаза уставились в глаза девушки, что стояла под кольцом. Губы произнесли всего четыре слова: - Ого... Какая ты красивая... Впервые она замерла, не зная, как реагировать. Её ладони тоже застыли. Мяч ударился об бок кольца и отлетел в сторону. Она? Красивая? Она уродка. Ведь именно из-за этого на всём её теле пятна и шрамы, а глаза красные и наполненные кровью от лопнутых в них капилляров. Какая здесь красота? Но его глаза такие чистые и честные. Разве могут они врать? *** - Ух ты! Ты с каждым днем становишься все лучше! Даже я уже не могу тебя обмануть! Она улыбнулась, кивнула в знак благодарности и побежала к кольцу. - Подожди, стой! Стой на месте, кинь оттуда! Она в момент затормозила и повернула голову в сторону парнишки. Но тот лишь кивнул и подпрыгнул. Она прыгнула следом и закинула мяч точно в кольцо. - Трехочковый! Молодец! Трехочковый? Это как? *** Они играли каждый день. Она часто ошибалась, но улавливая на себе добрый взгляд парнишки, продолжала бежать к кольцу, поднимать руки вверх для нового броска. Они не знали имён друг друга, но это не мешало им играть вместе, изучать свои новые способности. Она также не спала по ночам, но уже не от кошмаров, а от ожидания следующего утра, когда она снова будет держать мяч в руках и видеть улыбку друга. Многие дети подходили к площадке и могли целый день смотреть на стремительные полеты мяча, его переход из рук в руки. Врачи с удивлением в глазах смотрели стремительное выздоровление девушки. Она мало ела, но это не мешало ей бегать и закидывать. Казалось, будто увядший цветок снова распустился. С ними играли многие врачи и медсестры, даже другие дети, кто мог ходить, но каждый день, ровно в одно и тоже время, высокая девушка и голубоглазый мальчик встречались на поле и продолжали незаконченную игру. Уже давно никто не считал очки, попадания и промахи; никто не помнил, когда все это началось. Будто это было и будет всегда. Она всё чаще улыбалась и беззвучно смеялась. Её тело уже быстрее реагировало на выпады и действия напарника по игре. Его руки уже увереннее держали мяч, попадания в кольцо стали чаще. Все процедуры, уколы, проверки, врачи, лекарства отошли на второй план. Только баскетбол, только его голубые глаза. *** - Представляешь, оказывается у девушек есть свой отдельный баскетбол! И даже есть баскетбол для инвалидов! Люди ездят в колясках по полю и также закидывают, как мы с тобой! Невероятно, правда? Она лишь улыбнулась и кивнула. - До чего же додумались люди! Это же здорово! Даже если какой-то спортсмен попал в аварию, он все равно сможет продолжать свою карьеру! *** - Тебе удобно с такими длинными волосами играть? Она остановилась и потеребив несколько запутанных локонов в руке, пожала плечами. Она как-то и не задумывалась о волосах. Да, иногда они лезли в лицо, неприятно щекотали щеки и веки, но она просто заправляла их за уши и бежала дальше. Он подошел к ней, встал на носочки и коснулся ладошкой её макушки. - Они же такие длинные и красивые… Почему ты не плетешь себе косы, как остальные девочки? Не умеешь? Давай я тебе заплету. На это раз она ни о чем думала, а лишь села на асфальт и расслабилась. Этот мальчик не переставал удивлять её, но она уже спокойно относилась к любым его восклицаниям и восхищениям насчет неё и в ответ не пугалась, как раньше, а лишь кивала головой в знак благодарности и слегка краснела. Непривычно было слышать крики восторга по отношению к себе после стольких лет унижения, но она быстро привыкла к новому обращению, ведь оно было теплее и добрее прошлого. - Я своей сестренке тоже часто плел косички. Правда она не так спокойно сидела как ты. Она порой могла меня и ударить, - он рассмеялся. - Но это было нормально у нас. Она еле сдержалась, чтобы не вскочить. Нормально? В его семье избиение - это нормально? Серьезно? Неужели не только в её семье это норма жизни? Косой это было трудно назвать. Просто несколько локонов собраны в одну кучу и закреплены неизвестно откуда взявшейся резинкой. Но она лишь коснулась прически рукой и сдержанно улыбнулась. Не коса, да, но такая родная, сделанная с заботой и любовью… Губы медленно зашевелились и беззвучно прошептали: - Спасибо. *** С тех пор, как она попала в больницу, она произнесла ни одного слова или звука. Если она плакала, то без звука, даже всхлипывать себе не позволяла, если хотела что-то сказать, то пыталась объясняться жестами. Многие врачи её не понимали. Ей предлагали общаться по-другому - через бумагу, но она лишь мотала головой и уходила. В конце концов все смирились и привыкли к её правилам. Некоторые медсестры даже пытались запомнить этот язык и часто вторили девушке, забывая, что она не глухая, а немая от травматического шока. Часто людям казалось, что она вообще хочет стать незаметной для этого мира. Передвигалась она всегда тихо и на носочках, часто даже разувалась, чтобы незаметно проскочить по коридору больницы. Во время разных процедур, доставляющий боль или неприятные ощущения, она жмурилась, кусала себя от боли, плакала, но не шипела, не кричала и не дергалась. И сколько бы врачи и психологи не старались - разговорить её они не могли. Общение с другими детьми не приносило ей никакого удовольствия. Они не понимали её языка и даже не пытались понять, а те, кто пытались, потом все равно бросали эту затею. Первоначально она избегала других ребят, боялась их и всегда пряталась в углу комнаты, когда к ней подходил кто-то из сверстников. Ребят помладше она не так боялась, но также не подпускала их к себе. Со взрослыми она была другой. Хоть сначала и также шарахалась от них, но потом поняла, что люди в белом не сделают ей зла и подпустила их к себе. И почему-то ей казалось, что только при ней врачи улыбаются и тепло разговаривают. Она не привыкла к такому теплу и боялась его. Ей казалось, что они просто притворяются и скоро также начнут её бить как в школе. Но нет: взрослые продолжали улыбаться ей, подбадривать, в то время, как с остальными детьми были более равнодушными. И этого она не понимала. С мальчиком, как ни странно, ей было легко. Хоть он и был младше и больным как она, но что-то в нем было такое, чего она никогда не чувствовала в других. Возможно это - желание бороться и идти дальше? И как он, ни разу не получив от неё ответа на вопрос, умудрялся угадывать правильный ответ и строить дальнейший разговор уже на нем? Он не обзывал её, не бил, а нашел внутри еще не потухший огонек и смог его разжечь. А она потянулась за ним, схватилась за него крепко-крепко, не собираясь отпускать, и скоро уже было непонятно, кто кого боготворит.