Русал в моих сетях

— Нацу, а как появились русалки? — Да-а… Кто знает? — русал легкомысленно пожал плечами. — Мне кажется, они всегда были — может, даже намного раньше людей. Хах! — Вот как? «Раньше людей, значит…» С появлением в её жизни Нацу, Люси неожиданно для самой себя стала всё чаще задумываться о морском народе. Откуда они взялись? И почему так ненавидят моряков? Откуда взялся — на её голову — сам Нацу, и почему он?.. Почему он теперь путешествовал с ними, плыл возле их корабля, иногда нежился на палубе, будто ему не было никакой необходимости каждое мгновение дышать под водой («Ради тебя я задержу дыхание, Люси!»), или сидел на корме корабля и, устремив покрытую редкими чешуйками руку к горизонту, кричал: «Полный вперёд! Поднять паруса!» — и заливисто смеялся. А ещё он учил её плавать (смешно подумать: капитан корабля — и не умеет плавать!), и рядом с ним Люси совсем не боялась утонуть. — Держись крепче, Люси! — Нацу, что ты… Нацу нырнул, крепко прижимая её к себе, а Люси открыла для себя огромный незнакомый мир, скрытый от глаз под слоями воды. Мир, из которого однажды — в общем-то, совсем недавно, но кажется, будто уже целая вечность прошла — к ней приплыл Нацу. — Это… — Здорово, правда? — Нацу снова очень громко захохотал, и Люси просто не смогла не улыбнуться в ответ. — Да, это здорово! Это — и плавать, и видеть мир, о котором раньше и не подозревала, и больше не бояться воды, и чувствовать руки Нацу на своей талии — всё это действительно было здорово. После встречи с Нацу для Люси каждый день наполнялся смехом и радостью, новыми открытиями и весельем. У Люси всё было хорошо, она почти счастлива… почти. Нацу учил её плавать, а Люси по вечерам сбегала из общей столовой и ужинала в компании Нацу, свешивая ноги через бортик и чувствуя, как кожа покрывается холодными солёным брызгами. Она больше не боялась упасть за борт, потому что точно знала: выплывет. Или Нацу подхватит, как всегда, очень вовремя — и в самый последний момент. А потом непрошенной — невозможно-обреченной — гостьей их накрыла любовь. Непрошенная, невозможная и до слёз обидная. «Это несправедливо! Какая разница, человек, русал… Какая, чёрт возьми, разница, если мы в самом деле любим друг друга?!» После их первого случайного поцелуя Нацу отстранился и покачал головой, стараясь скрыть слишком явное сожаление: — Мы не можем быть вместе, Люси. Я ведь… русал. А ты — человек, и это… «Невозможно, противоестественно, глупо». — Неправильно? — вместо этого спросила Люси, и Нацу отвел взгляд в сторону: «Если бы дело было только в неправильности…» Дело — в сотни совершенно разных «но», возведенных между ними. — Невозможно, — всё-таки обронил Нацу, а Люси пыталась не думать о том, что вместе с этим словом он обронил — совсем чуть-чуть — и её собственный мир. — Если только не… — Не? Ты о чем, Нацу? — В детстве я слышал истории о морских колдуньях, которые могут подарить русалкам ноги вместо хвостов. Но это старые-старые сказки, и я ещё ни одной из них не встречал, — неохотно ответил Нацу, с какой-то странной, не свойственной ему задумчивостью переведя взгляд на проверяющую канаты на палубе Джувию. Люси тоже смотрела на нее и по-прежнему ничего не понимала. — Было бы здорово встретить такую колдунью! — Да, Люси. Люси иногда снились сны, странные, немного пугающие, немного завораживающие сны — о русалках и русалах. Об одной морской деве, которая — конечно же — никогда не была русалкой, пусть и не представляла своей жизни без воды. Впрочем, как и каждый из команды юной пиратки. Ей снилась Джувия: с хвостом, жабрами и чешуей, пойманная в сети, знакомая и такая близкая, что от этого почему-то становилось больно и тошно, как от морской болезни. — Если тебя поймали, держись за меня. — Не отпускай мою руку, слышишь? Не отпускай. «К чему всё это? Зачем?..» Люси не знала, но просыпалась с улыбкой на губах и неясным предчувствием чего-то переломно-необратимого. Отчего-то казалось, что — счастливого. — Джувия, если бы ты была русалкой, то я бы об этом знала? Когда-то давным-давно Джувия одна из первых пустилась в это бесконечное странствие вместе с юной и тогда ещё весьма неопытной пираткой. Разумеется — скорее всего, наверное, возможно, — у них почти не было секретов друг от друга. — А разве я похожа на русалку, Люси? — Нет… нет. У русалок, как у Нацу, есть хвосты и жабры, они живут под водой и обожают сырую рыбу. А Джувия обожала только Грея, немного ненавидела собственную магию, и от запаха рыбы её каждый раз мутило. «Наверное, она была бы самой странной русалкой во всём океане». Джувия не русалка. Нет, конечно же, нет. *** — Мне пора, Люси, — Джувия улыбнулась и взмахнула хвостом, покрытым небесно-голубой чешуей. У Джувии не должно было быть ни хвоста, ни чешуи, ни… У Джувии были и хвост, и чешуя, а Люси смотрела на подругу и всё ещё не могла поверить, что всё это — взаправду. Так не должно было быть, это попросту невозможно, но… невозможно. «Джувия, ты…» — Но… Но как же так? Ведь ты… А как же Грей, ты его так просто оставишь? А я? — происходящее не укладывалось у Люси в голове, она отказывалась верить, знать, понимать. Но глаза ясно видели, что Джувия — давно знакомая ей Джувия — каким-то невероятным образом за минувший день умудрилась отрастить себе хвост и жабры. — А мы все… Нацу стоял за спиной Люси, стоял на двух вполне обычных, совершенно человеческих ногах. Люси всё ещё не понимала. Люси не хотела понимать. «Сказки о морских колдуньях оказались правдой, да, Нацу?» — Пришло время прощаться. — Но ты ещё ни с кем не попрощалась! А я обещала довезти тебя до острова из твоего детства. Помнишь? Мы же его до сих пор не нашли, и поэтому… — Это уже неважно, — возразила Джувия, и Люси почувствовала, как начинает задыхаться. Волнами накатывало отчаяние. — Что неважно? — как-то разом пересохшими губами спросила Люси, уже догадываясь, каким будет ответ. Но ей все равно было необходимо его услышать — хотя бы для того, чтобы наконец поверить. «Почему всё обернулось так?» — Всё, — ожидаемо сказала Джувия и, помолчав, добавила: — И я уже попрощалась с тобой. … На небе распускался оранжево-алыми цветами закат, и в море — таком же апельсиновом и сумрачном — отражалось небо. В море, которое собиралось навсегда забрать себе Джувию и стать для неё новым домом, взамен того, что она потеряет вместе с этим кораблем. Люси не была уверена, что ей хватит сил — в самом деле хватит — отпустить Джувию. «Почему ты должна уходить? Почему не можешь плыть вместе со мной дальше, как плыл Нацу?» — Пожалуйста, не отпускай мою руку, Джувия. «Не отпускай». — Люси, — тихо позвал молчавший до этого Нацу, и Люси вздрогнула, почувствовав прикосновение его горячей ладони к своему плечу. — Ты ничего не сможешь изменить, Джувия уже сделала свой выбор. Вместо хвоста у Нацу были ноги, а кожа — сухая, теплая и больше не навевала мысли о море. Несколько недель назад Люси о большем и мечтать бы не смела, но теперь… Теперь Джувия — с хвостом и жабрами, — собиралась уплыть в океан, который станет — обязательно станет — для неё новым и любимым домом. Вместо корабля. А ещё теперь Люси понимала, что мечтать стоило осторожнее. Русалки ведь не живут среди людей. Русалки не дышат воздухом и не влюбляются в тех, для которых кислород жизненно необходим. И кто ж знал, что водные маги — морские колдуньи — могут превращать русалок в людей и самим становиться русалками взамен тех совершенно неправильных, невероятных и невозможных русалов, влюбившихся в обычных людей? Кто знал?.. — Спасибо тебе, Джувия. Джувия стала русалкой и отдала свою магию ради того, чтобы Нацу и Люси могли быть вместе и любить друг друга. Как? Зачем? Почему? Люси не понимала и отказывалась понимать, однако… Теперь ей осталось только поблагодарить подругу — и наконец-то отпустить. — Правда, спасибо, — следом за ней повторил Нацу и крепко сжал ладонь Люси в своей руке. — Обещаю, что сделаю Люси счастливой! — Я в этом даже не сомневаюсь, — с едва уловимой улыбкой ответила Джувия. «А как же?..» Люси до сих пор не знала, откуда берутся русалки и как вообще они связаны с магами воды, и не знала, как сами маги воды связаны с морскими колдунами. Однако в этот день она узнала, что одна русалка — как минимум, одна в этом бесконечно синем океане — еще вчера была самой обычной влюбленной девушкой, ведьмой, магом, колдуньей. А сегодня, вот, обратилась в русалку. Рука выскользнула из руки, и Джувия, взмахнув на прощание хвостом, уплыла, а Люси так и не успела спросить у неё, как… Как им теперь всем быть? Сколько ждать их следующей встречи? Да и… Случится ли она, эта встреча? «А как же Грей? Кто теперь сделает счастливой тебя саму, Джувия?» *** — Джувия, ты… Ты поможешь нам? — Променять магию и жизнь на суше на вашу любовь? — Ты единственная морская колдунья, которую я знаю и которой доверяю. Мне больше не к кому обратится за помощью, но… — Нацу запнулся на полуслове и замолчал. Он любил Люси и хотел сделать её счастливой. Правда, хотел. И он хотел любить Люси так, как никогда не умели — просто не могли уметь, не были способны — любить русалки. А Джувия — морская колдунья, одна из тех, кто, если верить старым сказкам и легендам, могла превратить его в человека, взамен на… что-нибудь. Да на что угодно! Нацу всё готов был бы отдать, но… Заплатить эту цену придётся не ему, и в этом детские сказки солгали. Плата — только за самой колдуньей, и Нацу чувствовал, что не имеет права просить Джувию о чём-то подобном. Не имеет. Но все-таки просит. — Если бы я знал других магов, я бы никогда… — Я понимаю, Нацу. Я понимаю. Джувия — морская колдунья. И она больше всего на свете хотела бы, чтобы Люси в самом деле была счастлива. И Джувия готова была стать русалкой и принести в жертву свою магию свою любовь ради того, чтобы Нацу и Люси могли бы быть вместе и любить друг друга. Джувия к этому готова, и она не сожалеет… почти.