Hoshi

Есть здесь кто неживой? Сверхъестественное (Supernatural)

       — Поздравляю, Магна, — сухо отчеканил Хао, окинув бесцветным взглядом посиневшее едва теплящееся жизнью тело на песке. — Из всего изобилия девиц вашего племени ты выбрал самую слабоумную.        Магна ничего не ответил, уязвлённо поджав сухие губы в тонкую линию. Он был бы и рад возразить, найти поступку Нэмид хоть какое-то рациональное объяснение, но в голове не было ни единой идеи, чем она руководствовалась, влипая в очередной переплёт. Пустить в своё тело демона и позволить ему рыться в мозгах, как в корзине с грязным бельём — кто вообще в здравом уме на такое решится?        — Ты же говорил, что Канги у вас спец по демонам, — вновь заговорил Хао. — Что же он дочери не втолковал, что нужно не миловаться с ними наедине, а держать от себя за километр?        — Нэмид безусловно поступила неразумно, — наконец отозвался Магна, тщательно подыскивая слова, чтобы не ухудшить неосторожной фразой и без того незавидное положение вещей, — но почему Вы запретили мне вмешаться, когда ещё была возможность? Почему не дали оградить её от этого… Рё?        Уголки рта Асакуры на секунду дрогнули в нервной усмешке.        — Мне просто стало любопытно, как далеко она готова зайти.        Хао и подумать не мог, что его неприятель из первой жизни так быстро вотрётся к Нэм в доверие, и то и дело ловил себя на мысли, что это его неимоверно злит. Словно эта девчонка назло готова была выказать своё расположение кому угодно, только не ему.        — Выходит, Вы знали, что дело идёт к этому? — Магна многозначительно кивнул в сторону лежащей без чувств Нэм и с вызовом скрестил на груди руки. — Но откуда? Какое вообще отношение этот демон имеет к ней?        «Он начинает задавать слишком много вопросов», — хмыкнул Асакура, подходя к телу и опускаясь рядом с ним на колени. Скрывать от Магны правду он даже не планировал, но эта интонация, будто Хао чем-то кому-то обязан, ему совсем не нравилась.        — Нэм была знакома с Рё в прошлой жизни. — В груди судьи что-то неприятно захолодело. Словно кровь вмиг замерзла, кристаллизировавшись в ледяную крошку. Безусловно, он предполагал, что с Нэмид не всё так просто, как кажется на первый взгляд, однако выводы, тянущиеся за этим открытием, полностью переворачивали его представление о ней.        — Но Вы сказали, что и Вы были знакомы с ним во времена Хэйан. Означает ли это, что…        — Да, — скучающе подтвердил Хао, идя на опережение. — У нас с Нэмид общее происхождение, если можно так выразиться.        Поднялся сильный порывистый ветер, взбив в воздух облака песчаной пыли, словно отражая внутреннее беспокойство прибывших на место шаманов. Пока Асакура сосредоточенно прощупывал пульс, едва касаясь шеи девушки, чтобы ненароком не заставить её тело проснуться, судья места себе не находил. Всё, о чем теперь он мог думать, это кем именно приходилась Нэм Хао, что он настолько с ней обходителен.        — Тебя не должно это волновать, — хладнокровно заметил Асакура, без труда считав каждую эмоцию подчинённого. Мысли Магны слишком раздражали, нескончаемым жужжанием влезая в уши. — Или боишься, что я её у тебя заберу?        Вопрос хоть и прозвучал в ироничной форме, в нём отчётливо слышался отнюдь не шуточный посыл. «Она ему нужна», — вот что понял Магна наверняка и смиренно склонил голову, проглатывая назревающее чувство негодования.        — Вы правы. Не должно.        В глубине души он знал, что, как бы Нэмид ему ни нравилась, как бы ни хотелось получить на неё эксклюзивное право, если Хао скажет, что отныне она принадлежит ему, Магна отдаст её, не моргнув глазом. Это животный инстинкт, как охота или размножение — сохранение собственного благополучия ценой малых потерь. Как в стае низкоранговые волки уступают добычу альфе, так и он, виляя хвостом, готов исполнить любую прихоть Асакуры, лишь бы только заслужить его расположение.        — Я попробую проникнуть к ней в голову, — наконец озвучил Хао свои планы, — но это будет непросто. Сейчас её сознание и мысли работают на износ и находятся под полным контролем. Значит, нужно искать другой путь. Попробую пройти через Врата Памяти.        Он прекрасно осознавал, что судья не понимает, о чём идёт речь, но всё же чувствовал себя обязанным держать его в курсе. Как-никак, Нэмид что-то да значила для Магны, и его переживания насчет её дальнейшей судьбы были вполне искренни.        — Врата Памяти? Это тоже где-то в голове, да?        Хао уж было хотел снисходительно усмехнуться, но сдержался. Разумеется, шаман, владеющий только топорной техникой использования мёртвого тотемного животного, едва ли разбирается в устройстве души живого человека. Для Асакуры же, мудреца, постигшего пять концов Звезды Единства, это было элементарно, ведь взять под контроль саму природу можно, только познав все пять врат шаманского естества: Врата Тела, Врата Подсознания, Врата Сознания, Врата Мысли и, наконец, Врата Памяти.        — Я тебе как-нибудь потом объясню, что это и где это, — Хао сдержанно кивнул и осторожно взял Нэмид за руку, закрывая глаза и сосредотачиваясь, — а сейчас не отвлекай и следи, чтобы у нас не было гостей. Эти Икс-судьи в последнее время начинают мне немного докучать.        Магна зачем-то тоже кивнул с заметным опозданием, хоть и знал, что Асакура этого жеста не видит, а затем мановением пальцев направил Магнескопа, парящего над головой, обследовать территорию. Дух совы недовольно ухнул, описав в небе еще пару кругов, но в конце концов повиновался и изменил свою траекторию. Если на горизонте покажутся остальные члены Совета, то Магнескоп будет первым, кто об этом узнает.        Когда склизкий холод, исходящий от тела Нэм медленно, словно болотная жижа, полез вверх по руке, Хао невольно поежился. Невидимыми липкими щупальцами он скользнул по плечам, обвил шею, но на этом не остановился — вгрызся в горло, заполнив слизью глотку, и принялся пробираться всё выше и выше — к мозгу. Асакура стиснул зубы, едва не прикусив язык. Ощущения были далеко не из приятных, и Хао был готов проклинать всё, на чём свет стоит, но не издавал ни звука. «Когда в следующий раз соберёшься умереть, моя красавица, напомни, чтобы я не вмешивался».        Последний импульс холода по позвоночнику, и Хао оказался там, где нужно. Длинные щупальца медленно отступили, втянувшись обратно в тело Нэм, что так и осталась лежать рядом, словно последний якорь, связывающий реальность и мир иллюзий. Пустыня изменилась до неузнаваемости. Превратившись в сумрачную степь с густым туманом, мешающим обзору, она напомнила Хао о родном Изумо — в сезон, когда река выходила из берегов, он частенько наблюдал такую картину ранним утром и поздним вечером. Только вот декор в виде пятиметровых зелено-чёрных врат, увешанных цепями и тяжёлыми затворами, несколько мешал погрузиться в ностальгию. Ни крепости, ни здания — лишь этот запертый вход в никуда. Или, скорее, выход из неоткуда.        — Ну и где же радуга и пони? — хмыкнул Хао, подходя ближе к вратам, невольно подумав, что обстановка несколько мрачновата для внутреннего мира светлой шаманки.        С деловитым видом он обошёл Врата кругом, выискивая изъяны и слабые места, однако ничего не нашёл: металлическое изваяние выглядело так, будто стояло здесь с незапамятных времен и собиралось простоять ещё столько же. Все дальнейшие старания Асакуры хоть как-то сдвинуть цепи с места тоже были напрасны — внешне лёгкие и хрупкие, они не двигались ни на йоту. Попытки шамана впустить в упрямые звенья поток фуриоку цепи и вовсе принимали враждебно, выбрасывая всё до последней капли рикошетом обратно.        Хао вернулся к Нэмид и снова, присев рядом, сжал заледеневшую ладонь в своей руке.        — Хватит упрямиться, глупая, — в сердцах прошептал он. — Я не желаю тебе зла. Я хочу помочь.        Желаемого эффекта не последовало, и Асакура нахмурился, ощущая, как его захватывает чувство негодования и злости. Врата Памяти оказались куда более неприступными, чем Врата Мысли, что были всегда для него открыты — спасибо способностям демона Охачио, которого Хао ненароком поглотил ещё в детстве. Может, стоило прихватить ещё пару-тройку демонят, чтобы заиметь комплект ключей от всех запретных дверей?        — Что-то не так? — послышался голос Магны откуда-то извне, но Асакура не спешил отвечать, тщательно обдумывая происходящее и пытаясь вернуть своим действиям холодный расчёт.        — Похоже, у нашей маленькой официантки есть большой секрет, который она никому не хочет рассказывать, — он взглянул на хрупкое тело, в котором, казалось, не осталось ни кровинки, и устало выдохнул. Эта девчонка даже в коматозном состоянии умудрялась доставлять ему неприятности — чем не талант?        — Я могу Вам чем-то помочь?        На этот раз Хао не удостоил Магну ответом, напряжённо сверля взглядом врата. Не так он это представлял, совсем не так. Обычно этот ход совсем не защищен и едва ли конкурирует с садовой калиткой по степени надежности.        — Ладно, — Хао глухо хлопнул себя по коленям, поднимаясь на ноги, — не хочешь меня впускать — не надо. Как будто мне интересно знать хоть что-то из твоей розовой девчачьей жизни, — и резко замолчал, оглядевшись. Его посетило странное тревожное чувство, будто кто-то за ним пристально, не мигая, наблюдает. Где-то вдалеке послышалось противное воронье карканье, напоминающее смех старой беззубой ведьмы. Словно знак, что его обращение услышано и доставлено нужному адресату.        — А хочешь, открою тебе тайну, Хоши? — шаман невесело усмехнулся, произнеся заветное, канувшее в лету, имя и понизил голос до вкрадчивого шёпота: — Я сыт твоими выходками по горло. И я очень хочу, чтобы ты не выжила. Всё станет проще, если ты умрешь. Слышишь? — переспросил он, так громко, что его голос отозвался в пространстве эхом. — Гораздо проще.        Однако стоило последнему колкому слову сорваться с языка, как по спине снова пополз тягучий склизкий могильный холод, подобный тому, что поднимался от тела Нэмид. Хао отчётливо ощутил чьё-то присутствие и всё тот же немигающий взгляд на своём затылке, но оборачиваться не стал. Лишь застыл неподвижной статуей, ощущая, как это «что-то» приближается бесшумно, но почти вплотную.        — Ну так вперёд, — отозвался женский голос у самого уха, разносясь по воздуху зловеще-пещерным эхом и издевательски-ласково добавил: — Убей меня, Асаха.        Хао вздрогнул. Лицо исказила кривая усмешка, а из груди вырвался нервный, истеричный смешок. Этот голос ему знаком. Очень хорошо знаком. Ноги будто перестали слушаться, но шаману удалось заставить себя развернуться, чтобы тут же пожалеть об этом. Сердце в груди судорожно сжалось, пропустив пару ударов.        Это была Хоши. Такая, какой он не хотел её вспоминать — взлохмаченная, истощённая, с синюшно-белой кожей и с синяками под остекленевшими глазами. Чёрное кимоно струилось в пол, липло к ногам, полностью отсыревшее от крови, сочащейся откуда-то из-под пояса — Хао не сразу заметил торчащую из её живота чёрную рукоятку ножа, как напоминание о событиях тысячелетней давности. Похоже, Хоши пыталась его вытащить, но не смогла — её ладони и синюшные кисти были изрядно вымазаны чёрно-бордовыми разводами. Шаман почти чувствовал, как в нос пробирается удушливый металлический запах, и потому непроизвольно задерживал дыхание.        — Ну здравствуй… Хоши, — он хотел бы сказать что-то ещё или хотя бы улыбнуться, вот только облик бывшей возлюбленной не располагал к душевному приветствию. Хоши резко, как кукла-чревовещатель, склонила голову набок, и уголки её губ дрогнули в снисходительной улыбке.        — Уходи, Ха-о, — глаза так и остались безэмоционально-стеклянными. — Что бы ты ни делал, что бы ни сказал, врата останутся закрыты.        Пожалуй, именно после этой фразы Асакура отчётливо понял, что не стоило говорить, что он желает смерти своей первой любви. Существо, что стояло перед ним, кем бы оно ни было, явно не собиралось ему помогать.        — Вот как? Ты готова позволить хозяйничать в своей голове отбросу вроде Рё, а меня не пропускаешь? — с усмешкой спросил Хао. Он нервничал, не зная, как реагировать на вполне себе бодрый труп Хоши, но виду не показывал. — И как это понимать, милая?        Где-то вдалеке снова послышалась воронье карканье, и Хао показалось, что он даже увидел, как чей-то несоизмеримо огромный чёрный силуэт, хлопнув крыльями, промелькнул в тумане.        — Рё для меня не угроза. — Ни один мускул на лице девушки не дрогнул ни от очевидной претензии, ни от давно забытого обращения. — Ты — да.        Асакура неудовлетворённо хмыкнул. Эта Хоши отличалась от той девушки, что явилась ему во сне, и была ему не рада. А может, и вовсе желала ему смерти.        — Разве так говорят с тем, кто хочет помочь?        Мрачная неживая копия явно не нуждалась в помощи. Её взгляд не выражал ни страха, ни потерянности — он вообще ничего не выражал, кроме подчёркнутого снисхождения.        — Ты хочешь помочь не мне, а себе. Тебе не нравится, что ситуация вышла из-под твоего контроля, и ты хочешь вмешаться, чтобы его вернуть. Кто же знал, что Рё в этой жизни будет вызывать во мне больше доверия, чем ты, да?        Руки шамана непроизвольно до хруста сжались в кулаки. То ли потому что Хоши попала в яблочко, то ли потому что он сам едва разбирал мотивы своих поступков. Хоши с бесцветной заинтересованностью устремила немигающий взгляд под ноги, за спину Хао — туда, где по-прежнему лежало тело Нэмид.        — С чего ты взяла, что Рё для тебя не опасен?        Она не спешила отвечать, продолжая рассматривать Нэм с хладнокровным пристрастием, словно ничего и не слышала вовсе, и это порядком выводило Асакуру из себя. Если он что и понимал наверняка, так это то, что девушка перед ним абсолютно непредсказуема, и, скорее всего, полностью неадекватна.        — Рё, конечно, этого не осознаёт, — наконец, ответила она, будто бы с неохотой, — но его связывает со мной клятва, что он дал ещё при жизни. Невидимой нитью она связывает наши души, и разорвать её могу только я. Нынешняя я.        В эпоху Хэйан все приближенные феодалов давали такие клятвы — клятва верности хозяину и его семье. Разумеется, Хао об этом знал, вот только никто никогда не разбирался, обязаны ли они придерживаться своей клятвы и дальше, после смерти. По-видимому, да, если бедолагам не посчастливилось застрять на этом свете.        — Нить, говоришь… — эхом повторил Асакура. — То есть с человеком, что желал нам обоим зла, у тебя особая связь, и ты ему жизнь готова доверить, а я просто так пытаюсь вытащить твой неугомонный зад из этой передряги?        Интонация шамана, пропитанная спокойствием, не выдавала раздражения, однако именно оно неприятно сдавливало грудь и стучало в висках. Хоши, наконец, отвлеклась от созерцания Нэмид и вернула своё внимание Хао, и при этом нахмурилась так, что её лицо начало казаться чуть более живым.        — «Мой неугомонный зад» вообще не нужно было бы ниоткуда вытаскивать, если бы ты не ставил ультиматумы и не угрожал моему отцу, Кэтери и Силве, — холодно отчеканила она и с изучающим укором склонила голову набок. — Как по мне, так ты просто не смог смириться, что я могу спокойно существовать без твоего участия, и потому поставил себя любимого в центр моей жизни.        Асакура ядовито усмехнулся, скрещивая на груди руки.        — За что ты так на меня злишься, милая? За то, что я пытаюсь сделать из несуразной версии тебя шаманку, достойную моего королевства?        Хоши вытянулась напряжённой струной, еще сильнее нахмурившись, и сжала кулаки.        — Ты прекрасно проживал без меня свои земные жизни. Даже в первой недолго обо мне горевал и уже через два года женился. Так зачем я тебе в этой? — Её реплика словно молотом ударила по голове, и брови Хао в удивлении поползли вверх. Об этом он и не подумал.        — Ты что… упрекаешь меня за то, что я не хранил тебе верность?        Тень смятения и рассеянности промелькнула на обескровленном лице девушки, и она на мгновение прикусила губу, точно понимая, что взболтнула лишнего.        — Что?.. Конечно, нет, — её голос прозвучал твёрдо, но с долей обескураженности. — Ты не должен был хранить мне верность. Я даже рада, что ты жил полной жизнью, не хоронил себя заживо. Просто… — она опустила взгляд и вымученно выдохнула, понижая голос до шепота, — если ты меня больше не любишь, то не привязывай к себе снова. Позволь сделать то, что я не смогла сделать в прошлый раз: завести семью, детей, состариться… Я что, слишком много прошу? — её глаза, полные невысказанного разочарования и обиды, взглянули на Хао, и в его груди что-то болезненно сжалось в ответ. Слова Хоши вскрывали старые раны, что давно затянулись и превратились в уродливые шрамы. Он винил себя за её смерть. Винил за то, что так много ей наобещал, а единственное, что смог сделать, это подкинуть побольше дровишек в её погребальный костёр. Лишь время заглушило голоса его сожалений, но теперь он снова их слышал. Они кричали в его голове снова и снова. «Это ты во всём виноват».        — Ты нужна мне, — на выдохе признался Хао, внимательно глядя девушке прямо в глаза. — Даже спустя тысячу лет. Нужна. И плевать, кто ты. Хоши или… Нэмид.        Хоши невесело усмехнулась и покачала головой.        — Не нужно пытаться завоевать моё расположение. Я ведь всего лишь сгусток эмоций и воспоминаний, охраняющий Врата Памяти.        Асакура знал, что беседует не с настоящей душой, но всё ж таки сейчас, в эту секунду, он видел в этой страшной копии с отпечатком смерти ту самую девушку, что когда-то потерял. И пусть это было лишь очередное астральное тело, подобное тому, другому, привязанному к тотему, он был рад возможности снова поговорить с ней, как с живой.        — Ты должна их открыть для меня, — тихо попросил Хао. — Верь мне.        Хоши снова покачала головой, непреклонно нахмурившись, а затем бережно расправила складки пропитавшегося кровью кимоно, будто бы и не замечая, как пачкаются руки, и как ткань продолжает упорно липнуть к ногам.        — Прости. Время переговоров вышло.        За спиной кто-то громко каркнул, и Хао сильным ударом большого чёрного крыла отбросило в сторону. В следующее мгновение над ним навис огромных размеров ворон с горящими красным глазами. Он снова громко каркнул, а затем раскрыл клюв и вцепился шаману в живот, пытаясь оторвать от него кусок. Боли не последовало, однако Хао отчетливо слышал, как затрещали мышечные ткани и зачавкала пузырящаяся кровь. Немой крик застрял в горле, но вырваться так и не успел — Хао снова оказался в пустыне. Его ладонь по-прежнему сжимала ледяную руку Нэмид, и лишь сердце, выскакивающее из груди, служило напоминанием о кошмарном видении.        — Мой господин, — Магна разводил костёр неподалёку и что-то при этом жевал с глухим треском и чавканием. Асакура едва не поморщился — с таким же звуком всего несколько секунд назад его пытался сожрать ворон, — Вам удалось?        Хао мрачно усмехнулся, устало прикрывая глаза, и улёгся на землю, мельком глянув в сторону Нэмид.        — Она сильная девочка. Сама справится.        Нэмид чувствовала себя измученной. Сцены, что показывал ей Рё, были отрывочны, непонятны, а сам демон всё больше нервничал, потому что не мог вспомнить многие детали, которые казались ему важными.        — А потом он стоял здесь, — задумчиво произносил он, материализуя силуэт Хао возле стены, — или здесь… — силуэт перемещался в центр комнаты. — А может…        Нэм держалась за голову, болезненно трещавшую с каждой минутой всё больше и больше.       — Рё, пожалуйста, давай коротко.        И тогда демон кивал и пропускал эпизод, чувствуя, что своими потугами только доставляет шаманке дискомфорт. Оба знали причину, но никто не произносил её вслух: светлое фуриоку целителя и тёмное рейоку демона — тот ещё коктейль, так что им обоим тяжело делить одно тело на двоих.        — Вот. Пожалуй, это нужно, — демон неловко кашлянул в кулак, силой мысли расставляя декорации в небольшой комнате с высоким потолком и широкими витиеватыми колоннами.       Ему было сложно сосредоточиться лишь на ключевых событиях, мысли путались, и потому иногда показывал абсолютно ненужные вещи: как проходили будни в поместье, разговоры с подчинёнными, как напивался Йоширо и начинал молотить своих жен… Впрочем, иногда демон находил в памяти и нужные вещи: он помнил, как Асаха стал прислуживать во дворце, помнил, как Хоши чуть не расплакалась и зажала рот руками, узнав, что должна будет выйти замуж за Рё, помнил, как ловил Асаху под её окнами и гнал прочь…        — Это… — Нэмид зачарованно огляделась. — Это комната Хоши?       Она и не сомневалась что права — демон нигде не уделял столько внимания деталям, сколько в этой комнате. Значит, она значила для него гораздо больше остальных. Столики, украшения, шелка, расшитые цветочным узором… Нэм была готова поклясться, что чувствует нежный аромат, похожий на лаванду, витающий в воздухе, хотя до этого момента запахи демон не пытался воссоздать вообще.        — А, — мрачно отозвался Рё. — Чуть не забыл.        Секунда, и в его руке из черного дыма материализовался конец импровизированной веревки, связанной из больших лоскутов ткани, похожих на простыни, который он тут же красноречиво передал в руки Нэмид. Та взялась за него скорее машинально, чем осознанно. Поначалу она не понимала, что демон хочет ей сказать, но затем, наконец, заметила, что второй конец веревки крепко обхватывает одну из колон.        — Она сбежала? — тихо спросила она, искоса глянув на воина, на что он молча кивнул, а пространство сразу же завертелось, смазывая картинку. — Но как ей удалось?       Рё нервно дёрнул плечами.        — Помог наш с тобой общий приятель. Тогда весь смысл моей жизни свёлся лишь к одной цели — вернуть её домой.        Одержимость Рё бывшей возлюбленной была столь очевидна, что Нэм даже не думала воспринимать эту фразу как преувеличение или излишний пафос. Она лишь кивнула в знак того, что понимает и не осуждает. Нэмид искренне ему сочувствовала, боясь представить, как это тяжело, когда кто-то, кто тебе особенно дорог, готов на всё, лишь бы держаться от тебя подальше.        — И я их нашёл, — лицо демона исказила злорадная усмешка.        Внезапно пространство перестало вращаться, сменяясь густым туманом и серым сумраком. Кожу неприятно лизнуло прохладой. Нэм поёжилась, обняв себя за плечи и готовясь увидеть очередное видение.        — Тапки тануки мне в рот, — прошептал Рё. — Ты это тоже видишь?        Озадаченная этой реакцией, Нэмид уж было открыла рот, чтобы спросить, что не так, однако заветный вопрос так и не сорвался с языка, застряв в горле. Тело забила крупная дрожь, ноги подкосились, и Нэм со сдавленным всхлипом зажала рот рукой, чтобы не закричать. Из тумана вышла она.        Походящая на живой труп Хоши в чёрном окровавленном кимоно.