Дитя солнца

Мелиса глубоко вздохнула и повернула голову, чтобы посмотреть на эльфа — эйфория от испытанного ей оргазма уже начала потихоньку отпускать, а вместе с этим пришло и чувство вины. Поддавшись своим неудовлетворенным желаниям, она нарушила ту тонкую грань, на которой они с Седриком балансировали последнюю неделю, а может и больше, ведь Анешка всё время намекала ей о том, как к ней относится бывший скоя’таэль. Но может это и к лучшему? Теперь между ними не будет недосказанности и этих сумасшедших поцелуев, а может всё станет только хуже, ведь девушка так сильно привязалась к этому старому эльфу, который показал себя в постели не хуже, чем любой молодой человеческий мужчина. Седрик лежал на спине, прикрыв лицо руками, и что-то бормотал на Старшей Речи: ученица травницы могла разобрать только отдельные слова, которые часто встречались в обиходе охотника, но, кажется, в этот раз он ругался, но девушка не поняла на кого. Она протянула руку, чтобы коснуться плеча своего любовника, но тот, едва почувствовав её прикосновение, резко подскочил. — A d'yeabl aep arse! Девочка, что я наделал? Он сел, повернувшись к ней спиной, и уронил голову на ладони. — Седрик, — потянулась было к нему ученица травницы. — Тебе лучше уйти, luned, — глухо произнес он. Мелиса не знала, что и ответить, минуту назад всё было так хорошо, они оба испытали такое удовольствие. Чем она могла обидеть охотника? Девушка не верила в то, что он, как и все мужчины, встречавшиеся на её пути, просто воспользовался ею, а теперь, когда он получил желаемое, просто не хочет видеть её. Она не верила, но гадкий червячок сомнения всё же заворочался где-то в глубине души. Предательские слёзы навернулись на глаза, но ученица травницы быстро смахнула их и, одевшись, практически не глядя, благо нижнее белье здесь было популярно в основном среди шлюх и высшего сословия, схватила плащ, а затем, громко хлопнув ветхой дверью, выбежала в ночную темноту. Девушка почти бежала по тропинке, что вела к домику Анешки, смахивая всё катившиеся из глаз слёзы. Почему ей было так больно от его слов? Даже больнее, чем тогда, когда её первая ошибка в выборе спутника разбила сердце. Неужели это была любовь? Но тогда почему она бежит, вместо того, чтобы заставить Седрика поговорить с собой и объяснить свои слова? Эти мысли заставили её остановиться, на смену обиде пришла злость. Кто он такой, чтобы так просто выкинуть её из своей жизни? Мелиса развернулась в обратную сторону, свет в хижине не погас, а значит ещё можно вернуться и заставить этого остроухого алкоголика поговорить начистоту. Но как только она попыталась сделать шаг в сторону дома Седрика, сильные руки схватили её сзади: одна, закрыв рот, чтобы девушка не кричала, оказалась до боли знакомой мозолистой пятерней. — Что, подстилка эльфья, не нализалась, ещё хочешь? — послышался сзади знакомый голос, и её отпустили. Но прежде, чем девушка успела обернуться, на голову резко опустилось что-то тяжелое, и сознание погрузилось в темноту. Мелиса очнулась в пещере, освещённой тусклым, чадящим факелом. Где-то громко капала вода, с оглушительным звоном разбиваясь о твердую породу. Воздух был сырым, и к сильному запаху плесени примешивался едва различимый смрад разложения. Голова, по которой пришелся удар, казалось, раскалывалась на несколько частей. Болели затёкшие руки, связанные грубой веревкой. Чуть пошевелившись, ученица травницы ощупала путы. Руки были связаны крепко, на совесть, самой ей было их не развязать. Девушка поерзала на мелких камнях, больно впившихся в нежную кожу, и внезапно услышала шаги, эхом отдававшиеся в больной голове. — Очнулась, сука? Перед ней стоял Нива с перекошенным от злобы лицом. В руках рыбака был грубо сделанный ржавый нож. — Нива? Что происходит? Зачем ты… — девушка была в растерянности. — Заткнись! Ты думала, я не узнаю? На всю деревню меня опозорила, а потом трахалась с этим… ненормальным эльфом в его же хижине. Давно ты перед ним ноги раздвигаешь?! — Постой, ты не так… — Я сказал, заткнись! Рыбак ударил Мелису по лицу так, что у той потемнело в глазах. Затем он, придавив её ноги, медленно начал разрезать на девушке платье. Ржавый нож плохо резал ткань, но мужчина был терпелив. От него несло алкоголем, глаза лихорадочно блестели в свете факела. Девушка, что было силы пыталась освободить руки, связанные за спиной, но у неё никак не выходило, веревка была слишком туго затянута. В то же время она лихорадочно соображала, как спастись из этой ситуации — её сейчас изнасилуют, и возможно не один раз, судя по похоти в глазах её похитителя. Наконец, устав терзать плотную ткань тупым ножом, Нива со всей силы дернул ворот платья, обнажая упругую грудь девушки. Она задергалась, то ли пытаясь уползти, то ли высвободить ногу, но крепкий парень быстро пресек все её поползновения ещё одним ударом по лицу. С маниакальным блеском в глазах и кривой улыбкой мужчина схватил грязными пальцами нежную кожу. — Я себе их такими и представлял. Большие и упругие, как мечтал... чтобы ты подарила мне себя, а ты оказалась грязной эльфьей подстилкой. Скажи, он тоже мял их? Или может, ещё облизывал? — Нива, ты же не такой, опомнись, я забуду про это, только отпусти меня, прошу, — взмолилась Мелиса. — Что, отпущу, к эльфу своему побежишь? А он мне стрелу меж лопаток засадит? Нет, Мелиска, ты отсюда не выйдешь. Но сначала я покажу тебе, что такое настоящий мужик, не волнуйся, у меня поболе, чем у этого дохляка Седрика будет. Рыбак дернул завязки на своих полотняных штанах, высвобождая напряженный член, и слегка помял его, демонстрируя своей жертве. Ученица травницы пришла в ужас от этих действий и что есть силы забилась в путах, но Нива уже придавил ей ноги и, разрезав веревку, с силой развел их в разные стороны. Девушка всхлипнула от неминуемости своей участи, но вдруг парень закатил глаза и со всего маху упал лицом прямо на обнаженную грудь Мелисы. Та, извиваясь на холодном полу пещеры, попыталась сбросить бесчувственное тело Нивы с себя, но у нее ничего не получалось. — По-моему, милсдарыня, у вас неприятности, — послышался спокойный, пробирающий до дрожи голос охотника на нелюдей. — Роше? Что вы здесь делаете? — сдавленно спросила девушка, всё ещё пытающаяся избавиться от прижимающего её тела. — Охочусь за белками, а тут такая занимательная картина… — Не хотите мне помочь? — А я разве уже не помог? — иронично изогнув бровь, спросил командир «Синих Полосок». — Или вам тяжело? — Да, — прохрипела Мелиса. — Что? Я плохо вас слышу. — Пожалуйста, Роше, помогите мне. — Вот так бы сразу, — весело отозвался мужчина. Охотник за нелюдями одним движением ноги спихнул тело рыбака с такой силой, что оно откатилось почти в самый угол пещеры. — Ух ты! Какая великолепная картина. Хм. Теперь даже не знаю, развязывать тебя, милочка, или нет, — присвиснув, сказал Роше, рассматривая обнаженную грудь девушки. — Что, увидел сиськи, сразу перешел на ты? — Само собой. Ученица травницы значит. Простая деревенская травница, больше похожая на аристократку, что-то здесь не вяжется, милсдарыня. Кто ты на самом деле? — стал серьезным мужчина. — Может, для начала развяжешь? А то как-то не до откровенностей, когда ты так на меня смотришь. — А может, в таком положении ты расскажешь больше? — Чего ты хочешь, командир головорезов? — гордо спросила она, позабыв свой страх перед этим мрачным мужчиной. — Головорезов? — глаза Роше сузились. — Я охраняю покой мирных граждан от шаек белок. Не они ли являются головорезами? Судя по тому, что говорят местные, твою деревню вырезали именно они, или всё было не так? Мелиса не знала, что придумать. Её легенда, которую придумала Анешка для местных кметов, не убедила проницательного и умного мужчину. — Что ж, тебя не обманешь, но с чего ты взял, что я расскажу правду? — Да мне и не нужно, — улыбнулся Роше. — Тогда чего тебе от меня нужно? Я никому зла не делала, просто хочу спокойно жить. — С таким милым личиком, в этой дыре. Да стоит с тебя на рынке капюшон сорвать, и каждый второй стражник, а то и комендант, будет пытаться сотворить то же, что и этот кмет, — сплюнул в сторону бессознательного рыбака командир охотников на нелюдей. — Значит, ты меня пожалел, Вернон Роше? — Не совсем, — мужчина в смешном шапероне присел рядом со связанной девушкой и прикрыл её грудь остатками платья. — Так лучше, а то отвлекает, знаешь ли. — Спрашивай, — обречённо вздохнула ученица травницы. — Ты много общалась с нелюдями из Флотзама? — Не очень, только по работе. — Мои источники говорят, что чаще всего ты наведывалась в бордель, кто-нибудь из твоих клиентов проявлял лояльность к белкам? — Нет, в фактории люди и нелюди живут между двух зол, в городе этот сумасшедший садист Лоредо, а в лесах рыщет псих Иорвет. — То, что этот Лоредо — редкостная падла, я заметил. А вот Йорвета, как назвала его ты, зовут так только нелюди, значит, при тебе часто звучало это имя из их поганых ртов. У Мелисы всё внутри похолодело от этих слов. — Да не бойся ты, чего затряслась, как осиновый лист? Знаю, что ты водишься с местными остроухими, по крайней мере, с одним точно. В твоём случае лучше помочь мне, а не бояться. Однажды этот псих одноглазый может заявиться и сюда, тогда эти милые грудки, — Роше указал на прикрытую лоскутами ткани грудь ученицы травницы, — либо будут прострелены шальной стрелой, либо познакомятся с грязными лапами головорезов Йорвета, а может и он сам тобой попользуется, пока его люди не испортят эту милую мордашку. Что на это скажет твой остроухий ухажер? Или присоединится, встанет в очередь? — Ну и подонок же ты, — выплюнула Мелиса. — Седрик не связан с бандой Йорвета, если ты об этом. — Знаешь, моему отряду очень нужны такие, как ты: где кровь остановить, где рану обработать. А с нами ты была бы под защитой, никто и пальцем не посмел бы тронуть. Ведь не просто так же ты здесь от кого-то прячешься. — Это вербовка? — приподняла бровь девушка. — Это предложение. Подумай, не придётся больше под остроухих ложиться — Клянусь, ещё одна подобная фраза, и я тебя ударю, когда развяжешь. А что делать с ним? — кивнула Мелиса на Ниву. — Он ведь это просто так не оставит. — С ним я разберусь. Не бойся, оставлю в живых, — усмехнулся мужчина. — Но потом: сначала мне нужно убедиться, что ты, милсдарыня, больше не влипнешь ни в какую историю, а то мне ведьмак всю плешь проест. Вернон ловко выдернул кинжал из ножен на поясе и, наклонившись, одним движением перерезал путы на руках и ногах Мелисы. Девушка тут же прикрыла лоскутами разорванного ворота наготу и встала, разминая затекшие ноги. Вернон подал ей её же плащ, в который она закуталась. Ученица травницы была не восторге от того, что главарь «Синих Полосок» будет провожать её до дома, но то, что он сделал в следующий момент, повергло девушку в шок. Мужчина ловко подхватил легкую девицу и взгромоздил себе на плечо, она даже не пикнула, находясь в легком ступоре от произошедшего, а этот мужлан спокойно понес её из пещеры небольшим перелеском, отделяющим Флотзам от Биндюги. Но ближе к деревне девушка забеспокоилась и начала вырываться. — Отпусти меня! — прикрикнула она на мужчину, но это было бесполезно. — И не подумаю, мне так спокойнее и теплее, знаешь ли. — Я сказала, отпусти! — начала брыкаться Мелиса, от чего Роше пришлось схватить её второй рукой, которая легла аккурат на мягкое место девушки. — Будешь так извиваться и орать, нас вся деревня услышит. — Мужлан! — Спасибо, а я ведь хотел сказать тебе комплимент. — Какой? — удивилась ученица травницы. — Попка у тебя гораздо более упругая и округлая, чем у Меригольд. — Извращенец озабоченный, прекрати меня лапать! — О! Да! Скажи это ещё раз, меня это заводит, — откровенно потешался Вернон над своей ношей. Девушка затихла, осознавая бесполезность того, что она оскорбляет охотника на нелюдей, его это только забавляло, да он и сам её подначивал с самого начала. Ночные дозорные удивлённо проводили взглядом вышедшего из леса мужчину с ношей на плече, но в темноте подумали, что это какой-то мешок, даже не стали его окрикивать, не чудовище и ладно. Роше доставил Мелису прямо к хижине травницы. Поставив свою ношу, он с насмешкой оглядел слегка покачивающуюся девушку, кутавшуюся в плащ, и сказал: — У меня к тебе будет просьба, милсдарыня. — Всё, что угодно моему спасителю, — процедила сквозь зубы девушка. — Зайди завтра в наше расположение, да склянок своих возьми побольше, некоторых моих людей осмотреть нужно. И не бойся, тебя там никто не тронет. Всего доброго тебе, прелестногрудая дева, — Вернон Роше отвесил легкий поклон и, развернувшись, зашагал в сторону Флотзама, насвистывая какой-то веселый мотивчик. — Анешка, — тихо позвала Мелиса, зайдя в хату, — ты дома? Травница вскочила со стула возле печки и кинулась к ней. — Что случилось? Почему платье разорвано? Кто это сделал? — Это Нива, он хотел… — всхлипнула девушка, наконец осознавая, что была на волосок от смерти. Женщина обняла её и погладила по голове. — Ну-ну, не плачь. Хочешь, давай воды нагрею, помоешься. Дождавшись утвердительного кивка, травница схватила ведро и быстро вышла, чтобы набрать воды. Когда она вернулась, Мелиса уже лежала на кровати, укрытая с головой в одеяло, а разорванное платье тлело в печке, распространяя по хижине едкий запах. Анешка вздохнула, поставив ведро у входа, закрыла печь и подошла к своей ученице, погладив девушку через одеяло, она тихо произнесла: — Этот сученыш — не жилец.