Дитя солнца

Идти за Седриком оказалось не так просто. Мало того, что нужно было следить, куда наступаешь, так еще и мокрая модельная обувь на каблуке совершенно не подходила для прогулок по дикому лесу, постоянно застревая в земле или цепляясь за корни. Пару раз девушка чуть не упала, но ловкий эльф сумел подхватить ее. Пока они шли, Мелиса пыталась рассмотреть внимательнее своего спасителя. Кроме острых ушей этот представитель Старшей Крови мало походил на эльфа в представлении смертных. Острые, казалось, даже хищные черты лица, темные, давно немытые волосы и поношенная одежда. Он больше похож на оборванца, чем на прекрасных и бессмертных фейри. Еще от Седрика разило перегаром, как от заядлого алкоголика, каким был их сосед по даче дядя Жора. Но эльф был добрым, это девушка знала точно своим шестым чувством, доставшимся от родителей. Еще один слабый отголосок магии жителей холмов, чья кровь, хоть и очень разбавленная, текла в ее жилах. Охотник остановился, чуть прислушался и повернулся к своей спутнице. — Прикрой лицо и опусти глаза, не смотри ни на кого. Мы недалеко от деревни, — строго сказал он. — А что не так с моим лицом? — спросила девушка. — Слишком красивое, — отозвался эльф. Больше не сказав ни слова, он быстро зашагал вперед. Мелиса прикрыла нижнюю половину лица краем платка, от которого слегка пахло плесенью, и поспешила вслед за охотником. Скоро ноги ступили на утоптанную тропинку, идти стало легче. Биндюга представляла собой маленькую деревеньку в десять домов максимум. Имела небольшой прудик, на берегу которого сидели что-то весело горланящие мужики, а на границе с лесом была сбитая из дерева сторожевая вышка с двумя дозорными. Махнув рукой одному из них, Седрик быстро повел девушку обходным путем. Местные жители еще только просыпались, и кроме ранних рыбаков на улице были только две полные тетки с большими корзинками белья. Вместо того, чтобы впустить Мелису в дом, эльф предложил ей залезть в окно, пока никто не видит. Девушка не возражала, ей и самой не нужно было пока привлекать к себе внимание. Первое, что встретило ее в доме Седрика, был застоявшийся запах перегара и кожи, а еще слегка пахло разложением. Поэтому, перелезая через узкий подоконник, Мелиса решила оставить окно открытым. Внутри дом был небольшим — одно помещение служило спальней, кухней и мастерской. Недалеко от входной двери стояла печка, когда-то беленая, но сейчас покрытая копотью. Рядом с ней была небольшая кровать, застеленная шкурами, а посередине стоял большой деревянный стол, заставленный пустыми бутылками и глиняными кружками. На стенах, кроме места возле кровати и печки, висели добротные луки, капканы и холщовые мешки. Это был дом охотника. Когда дверь с протяжным скрипом открылась, девушка вздрогнула, но это был Седрик. Он быстро закрыл дверь на засов и повесил свой лук на гвоздь около входа, там же разместил колчан. Тушка зайца, что висела на поясе эльфа, глухо ударилась о заставленный бутылками стол. Мужчина погремел кружками, взяв одну из них, и допил содержимое, утерев рот рукавом рубахи. Мелиса, чуть скривившись от увиденного, подошла к Седрику. — Есть у тебя тряпка? — Зачем? — удивился тот. — Я со стола уберу. — Возьми платок, который на тебе, — безразлично отозвался хозяин. Девушка поспешно сняла с головы кусок ткани и принялась за уборку. Находиться в таком бардаке, пусть даже недолго, она не собиралась. Пришлось немного поспорить с эльфом, он не считал, что для уборки нужны вода и мыло. Но все же Мелиса отвоевала ведро, которое Седрик принес для похлебки. Охотник даже выдал неровный кусок темного мыла, правда, он был весь в пыли и паутине. Когда с уборкой было покончено, Седрик уже обработал заячью тушку и приготовил из нее рагу. Без соли было непривычно, но довольно питательно, так что гостья подождала, когда эльф доест свою порцию. — Посиди здесь немного, мне надо выйти и достать тебе платье, — быстро сказал охотник и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Мелиса убрала со стола, сложив грязную посуду в ведро с водой. Время тянулось медленно, казалось, прошло не меньше часа. Когда Седрик вернулся, и не один, с ним была невысокая женщина в простом сером платье, подпоясанным куском бечевки. У нее были темные волосы и простое лицо, но взгляд голубых глаз был цепким и проницательным. В руках молодая женщина держала сверток из ткани, который протянула Мелисе. — Меня зовут Анешка, я местная травница, — сухо представилась она. — Я Мелиса, очень приятно. — Седрик, не мог бы ты?.. — спросила травница. Эльф тут же вышел. Женщина развернула сверток, что был в ее руках. Это оказалось такое же серое и бесформенное платье, как и надетое на ней. Мелиса скинула свои сырые вещи и натянула платье на себя. Грубая шерстяная ткань тут же начала колоться, но она была теплой и сухой. Это все, что сейчас требовалось. Анешка одобрительно посмотрела на девушку в просторном платье, которое было ей немного великовато. — Надень платок и пойдем, поживешь пока у меня. — Но как же… — заикнулась было Мелиса, но женщина строго ее перебила. — Оставаться у Седрика неприлично. Слухи поползут по деревне, будешь ненужное внимание привлекать. Пойдем, пока я не передумала. Девушке ничего не оставалось, как накинуть платок и последовать за травницей, а та уже вышла из дома и бодро шагала по тропинке в сторону пруда. Пробегая мимо удивленного охотника, Мелиса помахала ему рукой на прощание, но эльф лишь пожал плечами и виновато улыбнулся. На счастье, в такую рань по дороге им никто не встретился — если бы это случилось, девушка не знала бы что и делать, ведь они еще не придумали легенду, как она оказалась здесь. Внутри домик травницы оказался довольно уютным. Беленые стены, чистая печка, над которой сушились всякие травки и корешки, на шкафу в углу сидел большой черный ворон, любопытно косивший желтым глазом на гостью. Анешка указала Мелисе на лавку, застеленную периной. — Спать будешь здесь, а свои вещи можешь повесить на гвоздь у входа, но только после того, как просушишь. — Спасибо огромное, — поблагодарила Мелиса. — Не стоит, я Седрику должна, а так бы в жизни эльфийку в дом не притащила, — грубовато ответила травница. Девушка всё равно была благодарна. Присев на лавку, которая будет служить ей постелью, она начала разбираться в мокрой сумочке. Косметичка, телефон и бумажник были мокрыми насквозь. Разложив вещи у печки, спросила, может ли чем-то помочь хозяйке, та молча дала ей ножницы, иголку, нитку и большой кусок шерстяной ткани коричневого цвета. — Платье себе сошьешь, а то у меня их только два, и не благодари, за материал отработаешь потом. — Конечно, — согласилась она. Удобнее устроившись около очага, в котором горел огонь, чтобы было лучше видно, Мелиса принялась за работу. Травница разожгла печку и поставила в нее большой чугунный горшок. Затем пододвинула табурет и уселась напротив гостьи, внимательно следя за тем, как она справляется с заданием. — Готовить умеешь? Вопрос был неожиданным, он напугал юную путешественницу в пространстве, отчего она уколола палец толстой иглой, не сильно, но неприятно. — Да, у нас была такая печка, думаю, и с этой я справлюсь. — Хорошо, чем еще ты занималась у себя дома, что-нибудь полезное делать умеешь? Не удивляйся, Седрик мне все рассказал, и я не выдам твою тайну. Мелиса вздохнула с облегчением: несмотря на напускную строгость и показную нелюбовь к нелюдям, в глубине души Анешка была доброй, это было видно по ее глазам, они выражали беспокойство. — Мы с сестрой собирались стать медиками. — Медичка значит. — Вроде того. Послушай, Анешка, я очень хочу найти сестру, она сейчас где-то там, одна. — Не волнуйся, если вы с сестрой похожи, то не пропадет она, Седрик поможет поискать ее в лесу, большего предложить не могу. Анешка пыталась успокоить гостью, но Мелиса знала, насколько опасен этот мир. Разбойники, чума и монстры разных мастей. Хотя Ольга не была так уж беспомощна, по крайней мере, как держать лук она знала, недаром пять лет провела в реконструкторском клубе. — Ладно, нужно решить, как тебя людям представлять, — перевела тему травница. — Есть у меня подруга в окрестностях Вызимы, у нее две дочери твоего возраста, она очень хотела, чтобы они ремесло переняли, но девчонки пытаются попасть в Аретузу. Скажем, что ты старшая дочка ее, приехала обучаться. У них там банды скоя’таэлей рыскают, скажем, что они на деревню напали, будешь лицо закрывать, якобы из-за шрама. Её, подругу мою, зовут Чеслава, в деревне об этом некоторые знают, а вот имен её дочерей я никому не называла, так что все очень удачно сложилось. Ладно, я пойду в лес за травами, вернусь поздно. Сильно не засиживайся, разбужу на рассвете. Есть захочешь — каша в печке, и не бойся. Если кто-то придет, сиди тихо. Не ответишь, уйдут. В мой дом деревенские не заходят, — подхватив небольшой мешок, висевший на гвозде у двери, травница ушла по своим делам, оставив девушку одну. Беспрерывно работая иголкой и иногда поглядывая на печь, в которой сейчас томилась каша, Мелиса тихонько грустила о своей судьбе. Все сложилось очень неудачно, если бы не этот дурацкий ключ и пропажа сестры, у них было бы замечательное будущее. Они часто мечтали, что когда отучатся и пройдут практику, то уедут куда-нибудь в глушь и станут отшельниками, Ольга очень часто об этом говорила. Оно и понятно, такова её суть, сестру всегда будет тянуть к природе. Мелиса очень хотела её поддержать, ведь роднее чем эта девушка, приёмная дочь её дяди и тети, у неё не было никого. С родителями уже давно были довольно напряженные отношения, они безнадежно застряли где-то в прошлом, всё время чего-то боялись, даже с соседями смогли поругаться. Очаг почти погас, и Мелиса прервала свое занятие, чтобы поискать хворост, который хозяйка подбрасывала в тлеющие угли. Мелкие ветки и небольшое количество дров нашлись под печкой. Девушка быстро распалила очаг и заодно проверила кашу в печи. Та была готова. Выставив её на специально приготовленную деревянную доску, гостья травницы всё же решила поесть. Положив в темную глиняную миску ароматной перловой каши, она уже взяла ложку, чтобы попробовать, но чуть не выронила её, услышав громкое «Кар» со стеллажа, на котором лежали пучки с травами. — Привет, — обратила она внимание на птицу, которая сейчас с интересом косила на неё оранжевым глазом. — Ты голодный? Потоптавшись немного на стеллаже, ворон ещё раз каркнул и опять повернул к девушке свой яркий глаз. Мелисе стало неуютно. Порывшись около печки, достала ещё одну деревянную ложку, а вторую с кашей оставила остывать. — Ты голодный? Или пить хочешь? Птица не ответила, но на всякий случай Мелиса налила воды в высокую, деревянную кружку и подошла к стеллажу, предлагая питомцу травницы попить. Ворон жадно опустил мощный клюв в сосуд и начал поглощать воду так, как будто его мучила сильнейшая жажда. Когда птица закончила и отряхнула мокрый клюв, разбрызгивая капли во все стороны, девушка предложила ему остывшей каши, но, видимо, ворон был не так голоден. Съев чуть-чуть крупы, сдобренной салом, он отвернулся к стене, тем самым давая понять, что в услугах девушки больше не нуждается. Не став долго ждать, Мелиса вернулась к трапезе, ведь ей предстоит еще сшить платье, а на дворе уже начало темнеть.