Дитя солнца

Как и обещала, Анешка подняла Мелису на рассвете, довольно бесцеремонно стащив с нее одеяло. Девушка, не привыкшая вставать так рано, сонно терла глаза, сидя на лавке. Стресс, пережитый вчера, тоже сыграл свою роль. Она долго не могла заснуть, ворочаясь на жесткой лавке, думала о том, что же случилось с сестрой, как ее найти и, самое главное, как отсюда выбраться? — Я принесла воды, умойся, — строго сказала травница. Мелиса подошла к ведру у печки. Та давно остыла, и в доме было немного прохладно, вода оказалась ледяной, отчего все тело покрылось мурашками, но сон как рукой сняло. Сняв длинную льняную рубаху, девушка решила обтереть тело. Ей, казалось, она все еще пахнет костром, который разводил Седрик, чтобы обсохнуть. Анешка, возившаяся в это время с завтраком, оценивающе посмотрела на девушку. — Нет, не похожа ты на эльфийку, уши острые, а фигура красивая, округлая. Те больше тощие да угловатые, с маленькой грудью. Признайся, ты магичка? — Нет, не магичка, — ответила Мелиса, натягивая рубаху обратно. — Там, откуда я, их вообще нет. — И нищеты нет, все богаты и счастливы, — гнусаво протянула травница. — В этом плане всё, как здесь, — ответила гостья травницы, обнимая слегка замершими от ледяной воды пальцами кружку, от которой доносился аромат чабреца. Мелиса отхлебнула обжигающий напиток, и сонливость окончательно покинула тело. Эта строгая женщина вызывала доверие, поэтому девушка решила все рассказать. — Я живу в мире высоких технологий, где магия уступила развитию науки, и волшебные народы покинули людей. Они ушли в другой мир, отделившись также от небольшой горстки своих собратьев, которые остались с человечеством. Мой народ погибает вместе с лесами, которые вырубает человек, уничтожая волшебные рощи. Чтобы как-то выжить, они вынуждены были смешать свою кровь с людьми, и в итоге появились такие как я — полукровки. Моя сестра, которую я ищу, открыла портал с помощью какого-то древнего артефакта, я последовала за ней и попала сюда. Вот, в принципе, и всё. — Послушай, девочка, я, конечно, не ведьма, но кое-что в магии смыслю. Раз ты говоришь, что твой народ волшебный, может в тебе тоже есть магия? Мелиса откусила немного зачерствевшего хлеба и пожала плечами. — Не знаю, может и есть. — Давай доедай быстрее, пойдем в лес, соберем немного корешков и заодно сходим на место силы, хочу кое-что проверить. Девушку дважды просить не пришлось. Не доев хлеб, она кинулась к своей лавке и уже натягивала платье, которое сшила вчера, исколов все пальцы странной иглой. Но результат того стоил. Чуть приталенное, с небольшим вырезом и вытачками на груди платье сидело идеально. — Это что еще такое? — возмутилась Анешка. — Платье, я его вчера сшила. Мелиса не поняла, чем так недовольна травница. Еще раз осмотрев себя, она не нашла к чему придраться. — Если ты хочешь привлекать внимание всех окрестных кметов и стражников, то это платье как нельзя лучше подходит, — скрестила руки на груди женщина. — Снимай это, надевай мое и плащ накинь. Девушка поняла, что имела в виду Анешка, ведь она выросла в мире, где не принято скрывать свое тело, а здесь царит мрачное средневековье со всеми вытекающими последствиями. Поэтому послушалась и надела такой же бесформенный балахон, как у травницы. Когда они вышли на улицу, солнце еще только поднималось из-за горизонта, а на траве, что росла о край тропинки, пересекающей деревню и разделяющейся на множество ответвлений огибающих простые домики с соломенной крышей, застыли капельки предрассветной росы. Местные жители еще не проснулись, не было даже вчерашних рыбаков. Единственной живой душой, встретившейся на пути, был Седрик. Он стоял на вышке, вглядываясь в лес и чуть покачиваясь, как тонкая веточка дерева от ветра. Эльф даже не обратил внимание на двух ранних пташек, бодро шагающих по тропинке к лесу. Травница строго запретила от неё отходить и предупредила про ловушки, капканы и монстров, о которых вчера упоминал Седрик. Лес не был таким же приветливым и солнечным, как Мелиса его запомнила. Роса сразу намочила подол платья и плаща, кое-где в небольших овражках от скопившейся в них воды поднимался белый пар. Через час ходьбы по хорошо протоптанной лесной тропинке Анешка вывела Мелису на небольшой пригорок, к которому уходила тропинка. Деревья здесь были темные, и само место показалось не очень приятным. По спине девушки пробежал холодок, когда она заметила, что возвышается на пригорке. Огромная голова, наверное когда-то принадлежавшая статуе. Ее венчал странный головной убор, а пасть под выпученными глазами была утыкана множеством зубов. По мере приближения Мелиса почувствовала странную вибрацию в воздухе, такая же была перед тем, как её затянуло в портал. Анешка подвела её прямо к этой жуткой голове. Вибрация стала сильнее. — Ну что? Чувствуешь что-нибудь? — спросила она, внимательно наблюдая за девушкой. — Да, как будто воздух стал плотнее и завибрировал. Женщина усмехнулась. — Да, определенно способности к магии у тебя есть. Можешь зачерпнуть силу? Мелиса покачала головой. — Я никогда этого не делала. Травница подвела её ближе, почти к самой пасти жуткого идола. — Закрой глаза и прислушайся к себе. Девушка последовала совету, стараясь выкинуть из головы лишние мысли, прикрыла глаза, стараясь почувствовать поток силы, как она делала, когда училась использовать магию гламура сама. И, неожиданно, получилось. Магия потекла по венам, вызывая необычайную легкость в теле и покалывание на кончиках пальцев. — Получилось, Анешка! У меня получилось! — открыв глаза, радостно сообщила травнице Мелиса. — Ну, а колдовать-то ты умеешь? — приподняв правую бровь, спросила она. — Нет, не умею, но зато вот что могу. Мгновение и перед местной травницей стояла уже не странного вида эльфийка, а красивая, молодая, человеческая девушка с большими зелеными глазами, пухлыми губами и россыпью мелких веснушек у аккуратного носика. — Вот, теперь меня не придется прятать, — улыбнулась Мелиса. Анешка лишь покачала головой и еще больше нахмурилась. — Да, только с таким милым личиком проблем тебя ждет не меньше, чем если бы ты была эльфийкой. Весь восторг резко улетучился, и девушка погрустнела. — Ну, чего надулась? Не расстраивайся, пойдем, травки соберем, а к обеду, если Седрик ещё будет в состоянии, пойдете твою сестренку искать. Вздохнув, Мелиса пошла следом за травницей обратно в сторону деревни, надвинув капюшон плаща чуть ли не до подбородка. — Анешка? — Чего тебе? — недовольно отозвалась женщина. — А почему Седрик столько пьет? — А это ты у него спроси, если захочет, расскажет. — Понятно, — вздохнула Мелиса и, больше не проронив ни слова, зашагала по тропинке, стараясь не отставать от своей спутницы. Остальная часть утра прошла спокойно. Травница повела Мелису ближе к деревне, собирая травы и корешки, показывала ей как правильно это делать. Перечисляла названия и от чего каждая лечит. Девушка старалась запомнить всё, ведь это были полезные знания, которые могли пригодиться. Как знать, найдет ли она сестру и смогут ли они выбраться отсюда. Если Ольга вообще здесь, вдруг её забросило на другую часть континента или, что хуже, в другой мир. Но она твердо решила найти её, ведь если не попытается, всю жизнь будет жалеть об этом. Но сначала надо было попытаться продать хоть что-нибудь из своих вещей, быть иждивенкой она не привыкла, да и Анешка очень много сделала для неё. Кто бы еще пустил незнакомую девушку в дом, и не просто девушку, а представителя презираемой здесь расы, которую обвиняли во всём, начиная от разбоя, заканчивая болезнями и колдовством. Ещё надо было найти какого-нибудь сильного чародея, который, скорее всего, запросит немалую сумму за свои услуги. Пока Мелиса размышляла, они вышли к деревне. Биндюга уже проснулась, и в ней кипела жизнь. Почти все жители были на улице. По невысохшим лужам прыгала голопузая детвора, играя во что-то по типу салочек. Периодически кто-то из них выкрикивал: «Смерть Йорвету! Белок на сук!» Мелису перевернуло, игры детей в её мире были намного невиннее. Женщины копались в небольших огородиках, а мужики плели сети или сидели у костра, передавая по кругу бутылку с какой-то жидкостью, но, завидев травницу и ее спутницу, замолкали и долго провожали взглядами. Реакция для деревни вполне обычная. Местные жители оправданно не жаловали незнакомцев, ведь зачастую те оказывались ворами или, того хуже, шпионами скоя’таэлей. Мелиса внутренне напряглась, готовясь к неудобным вопросам, и натянула капюшон ещё сильнее. Но дойти до домика травницы они так и не успели. Их догнала полная женщина и, задыхаясь от быстрого бега, окликнула знахарку: — Анешка, погоди! Моя Милка с какой-то хворью свалилась, горит вся и бредит. Я к тебе утром прибегала, но не застала дома. Посмотри её, а? — Я зайду домой, кое-что возьму и сразу к тебе, — спокойно ответила травница. — Ага, — кивнула краснощекая селянка, но, посмотрев на Мелису, не удержалась и спросила. — А это кто с тобой? — Ученица моя, дочка Чеславы, теперь сирота, белки её деревню вырезали, — ответила Анешка. — Бедное дитятко, небось, надругались, да изуродовали, — сочувственно покачала головой селянка и пошла по тропинке к себе домой. Анешка подождала пока женщина отойдёт на достаточное расстояние и обратилась к Мелисе: — Если есть не хочешь, иди прямо к Седрику, он дома, я надолго. Глинка сейчас твою историю по всей деревне растреплет, к вечеру до Флотзама дойдет, так что не удивляйся, но старайся ни с кем не говорить. Девушка кивнула, показывая, что поняла предупреждение знахарки, и, развернувшись, пошла к немного покосившемуся домику охотника. Она несколько раз постучала в не очень прочную местами и покрытую мхом дверь, но, так и не дождавшись ответа, решила войти. Стойкий запах перегара ударил в нос, а от душного спертого воздуха немного закружилась голова. Хозяин этого почти нищего домика обнаружился на кровати. Он лежал поверх застеленных шкур в одежде и грязных сапогах. Девушка несмело подошла ближе. Она не знала, стоит ли тревожить охотника сегодня. Судя по всему, он был в стельку пьян. Этому свидетельствовала и новая гора бутылок, нестройными рядами громоздящаяся на столе также и под ним. Потоптавшись на месте, Мелиса все же решилась подойти ближе. Эльф спал, широко раскинув руки, от чего расстегнутая жилетка расползлась. В распущенной шнуровке рубашки виднелась затейливая татуировка. Девушка чуть наклонилась, почти не дыша и пытаясь её рассмотреть. Листья на ветках, которыми была покрыта часть шеи и груди охотника, когда-то были зелеными, а теперь приобрели серый оттенок. Давно немытые темные волосы с забавными косичками на висках и спутанными прядями лежали на подушке. Небольшой шрам был на переносице, Мелиса не заметила его при первой встрече. Он был по-своему красив. Хищные черты лица удивительно гармонировали с худым, но жилистым телом. Неожиданно эльф открыл глаза цвета спелой лещины с золотистыми вкраплениями и, схватив девушку за руку, с силой дернул на себя. Она опомниться не успела, как оказалась под Седриком на узкой кровати, а охотник прижимал ей руки и ноги, не давая пошевелиться. — Qued aeen esseath? Que caen? Странные слова резанули слух, а нос наполнил запах бражки. — Седрик это я, Мелиса. Взгляд эльфа прояснился, он откинул капюшон с лица девушки и замер. — Но, что случилось? Ты человек, luned? — Нет, — сдавленно ответила она. — Это маскировка, природная, как у хамелеона. Седрик отпустил Мелису и помог ей подняться с постели. Девушка разгладила платье и уселась обратно на кровать. — Я никогда о таком не слышал, разве что маги так могут, — озадаченно произнёс охотник. — Хорошо, как скажешь, раз вы все твердите, что я маг, можете считать так, — раздраженно отозвалась она. — Ты хочешь идти в лес? Сейчас не самое лучшее время. — Нет, на самом деле мне нужно в город, надо кое-что продать. Эльф почесал взлохмаченную голову и поискал что-то под кроватью. Это оказалась та самая куртка, которую девушка надевала вчера. Встряхнув её и тем самым подняв кучу пыли, охотник направился к выходу. — Ты идёшь? Мелиса, обрадовавшись, подскочила с мягких шкур и, натянув посильнее капюшон плаща, быстро пошла вслед за Седриком. Город Флотзам поразил Мелису своей неопрятностью. Узкие грязные улочки, пропахшие рыбой работники, толкающие тяжелые бочки, и шумный рынок со всякой всячиной. Девушка шла вслед за эльфом, старательно прижимая к себе свою небольшую кожаную сумку, которая теперь была окончательно испорчена после сушки возле печки — кожа стала дубовой. Девушка отметила, что здесь есть самая настоящая резервация. Одна из улиц с покосившимися бедными домиками была заполнена только эльфами и бородатыми коротышками, которых она сначала приняла за гномов. Седрик остановился возле высокого двухэтажного дома с добротной дубовой дверью и вывеской у входа со странными рунами. Мелиса толкнула дверь и вошла в просторное помещение, которое пахло как библиотека. За низким прилавком стоял такой же бородатый коротышка, каких она видела недавно на улице. Только одет он был в добротный синий камзол средневекового покроя и бархатную беретку. Увидев эльфа, вошедшего следом, он заулыбался, показывая неполный набор передних зубов. — Седрик, здравствуй! Рад тебя видеть! — пробасил он. — Привет, Эйнар, — улыбнулся эльф. — Этой барышне нужно кое-что продать, не мог бы ты взглянуть? Краснолюд жестом пригласил девушку подойти ближе, и Мелиса, открыв сумку, достала из нее пару дешевых китайских браслетов с переливающимися камнями из прозрачной смолы. Эйнар, увидев изделия, достал монокль из нагрудного кармана и аккуратно взял один из браслетов в руки. — Да, тонкая работа и очень необычная, камень теплый и идеально отшлифован. Хотя… это камень? — Нет, уважаемый. Но, скажу вам по секрету, ничего похожего вы нигде не найдете. — Значит, магическая побрякушка? — брови краснолюда поползли вверх. — Можно сказать и так, — пожала плечами Мелиса. Седрик тоже с интересом рассматривал браслеты, но брать их в руки не решался. Повертев в руках по очереди каждое украшение, владелец лавки древностей положил их обратно на прилавок и дал эльфу знак закрыть дверь. Охотник задвинул тяжелый засов и облокотился на косяк. — Вот что, мазелька, раз Седрик тебя привел, значит доверяет, а посему куплю я у тебя эти диковинные побрякушки по сто оренов за каждую, но чтоб никому ни слова, договорились? — Договорились, почтенный Эйнар, — пожала руку краснолюда девушка. Из лавки Мелиса вышла в приподнятом настроении, держась рукой под плащом за пухлый мешочек с монетами. Затем Седрик провел её на рынок, предупредив, чтобы деньги не показывала и много не покупала, избегая внимания местных воров. Базар Флотзама был небогат, как показалось девушке. Ковры, ткани, посуда — все это её не интересовало. Единственное, что привлекло внимание, добротная кожаная обувь, которой торговал светловолосый эльф. Девушка отметила, что этот seidhe был намного ухоженнее Седрика, по крайней мере, пахло от него гораздо лучше, но, когда продавец посмотрел на девушку, лицо его приобрело надменное выражение. Мелису это не смутило, она уже ловила на себе подобные взгляды от других остроухих, проживающих в Биндюге. — Здравствуйте! — вежливо поздоровалась она, заходя под небольшой навес, защищавший товар и продавца от солнца и непредвиденного дождя. Эльф чуть скривился, но когда девушка немного приподняла капюшон, скрывавший ее от посторонних глаз, внезапно улыбнулся и спросил: — Чего желает, милсдарыня? Для такой красивой барышни у меня найдется достойный внимания товар. — Мне нужны сапоги, удобные и прочные, никаких украшений не надо, просто, чтобы выглядели прилично, — ответила Мелиса. — Таких сейчас у меня нет, но готов сделать нужную вещь за неделю и почти бесплатно, всего пятьдесят оренов. Девушка призадумалась. Много это было или мало, но спрашивать у Седрика при продавце не решилась. Обувь была нужна в любом случае, так что она согласилась. — Пройдите сюда, измерим вашу ногу, — улыбнулся эльф, обнажая белые зубы без каких-либо признаков клыков. Отдав обувщику задаток в десять оренов, Мелиса двинулась дальше в сопровождении охотника. — Он содрал с тебя больше, чем положено. Девушка даже остановилась, от такого заявления. — И сколько он берет обычно? — За простые сапоги? Двадцать оренов. Он взял пятьдесят только потому, что ты человек, да и ты ему понравилась, жди сапожки с доставкой. Микаль только для вида воротит нос от dhoine, на самом деле он тот ещё бабник. Мелиса разозлилась, нет, не на Седрика или ушлого эльфа-сапожника, а на себя. Сколько бы лет она не притворялась смертной, но природная гордость передалась ей с кровью предков и иногда мешала жить. Ведь ничего страшного бы не случилось, позволь она охотнику вмешаться. На рынке они провели ещё пару часов, пока девушка не нашла для себя предметы первой необходимости, и, когда она, наконец, купила себе расчёску и странного вида зубную щетку, Мелиса пожалела Седрика, который таскался за ней полдня. Купив у краснощекой, полной женщины большую бутыль краснолюдского спирта, гордо вручила её охотнику. После этого они отправились обратно в Биндюгу заниматься своими делами.