Only you my friend

Мы любим друг друга, так почему бы не укрепить нашу любовь?

      Беспокойные мысли терзали его — Тим хрипло дышал, то дело бормоча что-то в бреду. Холодные капельки пота текли по лбу, вниз по щекам. Легкие порезы под правым глазом начали кровоточить. Лицо приобрело синий оттенок, как будто кто-то душил парня. Пока Алекс протирал мокрой марлей полумертвое лицо друга, Тим вертел головой, хмуря густые брови. Потрескавшиеся бледные губы шептали что-то. А потом тело задрожало в судорогах. Очень сильных судорогах. И это не понравилось Пенберу.       Ах, он и забыл, что Тим употребляет успокоительное три раза в день, в редких случаях пять или шесть. Сегодня он и не принимал, ибо не мог проснуться. Да и вообще не хотелось будить его. Ал предпочел позаботиться о нем, пока Тим с трудом отдыхал. А еще он просто хотел подольше налюбоваться кукольным, исхудавшим лицом прокси.       В этом же ничего плохого нет, правда? Алекс любит Тима, а Тим его. И он хотел лишь одного — его скорейшего пробуждения. Хотел избавиться от мучающей боли в сердце. Хотел сказать, пусть любовь и была вызвана в корыстных целях того придурка и предателя, Ал все равно будет любить его. Прокси не верил в вечную любовь, но пока он жив, пока прокси Слендера, пока рядом с ним Тим, в той тюрьме у него появилось, возможно, самое настоящее его желание — поверить в эту ненастоящую гипотезу. И тогда он почувствовал себя маленьким ребенком. Но разве это плохо? Даже самая темная душа хочет почувствовать любовь, в которую верят все барышни да джентельмены. Мечты мечтой, все зависит от нас самих. Раз хотим любви, так встань и возьми её. И Худи без единого отчаянья наплевал на все слова Наблюдателя, выбросил из мыслей те тревожные сны и заставил себя полюбить Тима снова. Разве это плохо?       Он не заметил, как прокси открывал глаза. Синева пустым взглядом осматривала деревянный потолок и хрустальную люстру, затем шкафчики, двери… и внезапно заснувшего парнишку. Тим смутно помнил эти черты бледного лица, желтую толстовку. Где-то он видел его. Но легкая ломка из-за жуткого сна и нехватки успокоительного просто не позволяла ему нормально поработать с мыслями. Лицо скривилось, когда он попытался встать. Раны отдавались пульсирующей болью по всему телу. Приподняв кофту, глаза наткнулись на окровавленные белые тряпки, замотанные вокруг ран. Немного неумело, но хоть что-то, иначе б сдох от потери крови. Повернув голову, прокси наткнулся на пачку обезболивающего средства, спирт с баночкой зеленки, бинты и еще одну упаковку. Взяв ее в руки, он радостно выдохнул — это успокоительное. С трудом поднявшись, не обращая внимания на посапывающего парня, нашел кухню и направился туда. Набрав воды в прозрачный стакан, залпом выпил пару таблеток.       Все начало приходить в норму. Мозг постепенно начал рисовать события прошлого. В ужасе он чуть ли не грохнулся, а когда резко посмотрел на кресло и спящего парня на нем, Тим побежал к нему, упав на трясующиеся колени. Изумрудные глаза вмиг распахнулись, увидев тизо стонущего Тима. Алекс тут же опустился к нему, прижав к себе. — Тише. Я здесь. Все хорошо. — Ты же — не глюк, правда? — Нет. Я настоящий. Посмотри на меня, — прокси приподнял подбородок другого и легонько коснулся бледных губ. — Веришь? — Тим кивнул, не веря произошедшему. Он… поцеловал его (С добрым утром: -D)?       Мир будто сошел с ума. Они сошли с ума. Их тела, разгоряченные и возбужденные, будто стали хозяевами самим себе, не подчинялись мозгу. А он твердил им, держать себя в руках. Но зачем это, когда они хотят насладиться друг другом? Эти слегка болезненные и жадные поцелуи, гуляющие руки по всему телу… Они тонули. Тонули в этом сладком мире порока, в том, в чем нуждались. Дрожащие руки стягивали испачканную в крови и грязи одежду, пока другие гладили грудь и спину. Оба не сдерживалась, однако это был их первый раз, и хотелось… чего-то запоминающего, чего-то необычного. — Я тебя хочу…       Они могли говорить лишь несколько коротеньких фраз. Но слова в таких случаях необязательны, тела говорят за себя. Сладкий на слух шепот, страстный стон и возбуждающая реакция… Все, что им нужно. Полуголые тела ласкались, губы уже обследовали верхнюю часть тела, а руки касались нетронутые до этого налитые кровью члены. Тим решил чуточку изменить ход и, наклонившись к паху любовника, ловко обхватил головку, языком облизывая его. Неожидавший такого Алекс, прикрыл рот ладонью, боясь своего громкого стона. Тим, улыбнувшись уголками губ, опускался ниже по стволу. Хоть и дышал хриповато, он угадал, как можно пуще возбудить любовника. Белая жидкость наполнила его полость и прокси охотно проглотил её, ведь это все его. А он любил то, что принадлежало ему. Худи резко впился в губы друга, заставляя сесть ему на колени. Прохладные руки гладили худые бедра, колечко мышц… — Будет больно… — Знаю…       Тим тщательно облизывал длинные пальцы Худи, всухую тому не хотелось входить в столь желанное тело. Когда прокси закончил, Ал всунул сразу два пальца. Тим воздержался от крика, крепко стиснув зубы. Двигаясь бедрами в такт, Худи заметил, что любовник хочет большего. — Нетерпиливый, — усмехнулся Худи и перевернул Тима спиной к себе, войдя членом наполовину.        В этот раз Тим не сдержался. Громкие стоны от сладкой боли приносили удовольствие обоим. Худи двигался медленно, но позже нарастил темп. Оба стонали, оба хотели друг друга еще больше. Пот тек по телу, ранки тоже стали кровоточить. Слизнув алые капли на спине любовника, прокси с глухим стоном кончил, а вслед за ним и сам Райт. Уставшие, удовлетворенные адской страстью, прокси подолгу целовались, прикрыв обнаженные тела пледом.       Вскоре тьма поглотила из разумы и они провалились в сон…       Они получили того, что хотели. Они обезумели от схожих желаний. Разве это плохо?