…
Не нужно быть гением, чтобы понять, что ветеринар предложил мне провести магический ритуал. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что это было довольно легко. С таким количеством сверхъестественных друзей было несложно достать кровь альфы, волос банши и трусы Цербера (шучу, нужна была рябина). И, конечно, как и во всех других магических ритуалах, была «надпись мелким шрифтом». Этот ритуал был очень рискованным, потому что демон (да-да) при заключении сделки мог запросить что угодно взамен. Дитон нервничал, как проститутка в церкви, он все время тараторил о том, что заключение контракта можно разорвать, если мне не понравятся условия, на что я сказала: «Я готова» — и безрассудный холод моих слов его отрезвил. «Я хочу, чтобы он выздоровел и атрофия мозга прошла навсегда.» «Я согласен.» «Какие твои условия?» «Я хочу, чтобы ты позволила мне поселится в твоем теле. Все мои способности передадутся тебе, а наши души крепко переплетутся.» «Я согласна.» Вот так. Сделка была заключена. Теперь во мне жил демон, а Стайлз был здоров. Я вышла из здания, не проронив ни слова. За дверями меня ждала Лидия, которая должна была отгонять посетителей и предупредить всех, если эта маленькая афера превратится во вселенский хаос. Но она не превратилась. И именно поэтому я чувствовала себя так странно. — Что он попросил? — задала интересующий ее вопрос, Мартин. -Мое… тело. — То есть… — дрожащим голосом произнесла рыжая, а затем отшатнулась, увидев то, что повергло ее в ужас.…
Я сразу направилась к Стайлзу, как только привела себя в порядок после ритуала. Для этого понадобилось, надо сказать, два часа. Когда Стилински положили в больницу, моя жизнь взорвалась. Я медленно умирала вместе с ним. Это сильно отразилось на моей внешности. Но все-таки я вписалась во время посещения. Поднявшись на третий этаж, где лежал Стайлз, я подошла к мед. окошку, чтобы поздороваться с Бет. Я так часто приходила сюда, что уже успела завести дружбу (если это можно так назвать) с некоторыми медсестрами. — О, Мару. Привет. — Привет, как он? — я и так это знала, поэтому вопрос заключался в медицинских диагнозах и новых заключениях. — Завтра отправляем на очередную томографию. «Значит, завтра и выяснится, что он чудесным образом выздоровел,» — подумала я. — Ладно, я пойду к нему. — Что ж, палата все та же. Я улыбнулась ей, чего не делала уже давно, и отправилась на встречу, которой ждала все это время. Встречу, где я не буду плакать и скажу, что теперь все хорошо. Я захожу в палату и вижу, что он спит. «Как будто бы ты этого и так не знала,» — звучит ехидный голосок у меня в голове. Подхожу в койке и сажусь на стул рядом. Он лежит на спине, голова повернута к противоположной стене, рот слегка приоткрыт. Его ладонь в пару сантиметрах от моей, не выдерживаю и протягиваю к ней руку, сжимаю пальцами. Он хмурится, морщит нос, а потом открывает глаза. Его ладошка обхватывает мои пальцы и он поворачивается ко мне. От такого тепла и нежности я теряю самоконтроль. Я не чувствую этого, но узнаю, когда Стайлз выпускает мою руку и отодвигается на другой край постели. Его лицо искажено ужасом, потому что мои глаза полностью поглотила тьма. — Успокойся, это я, это все еще я. Теперь все будет хорошо, Стайлз. Он улыбается.