Горение

Тайга гордо держит перед Сейджуро лист с оценкой «А» и довольно скалится, будто что-то задумал. Сейджуро смотрит исподлобья несколько хмуро, будто Тайга показывает ему не оценку, а долговую расписку. А оно почти так и есть. — Помнишь наш уговор? — бодро спрашивает он. — Помню, — неохотно буркает Сейджуро. — Давай. Уговор был такой: «Если Тайга напишет работу на бал ниже девяноста, то обольётся холодной водой с криком: «Я люблю Акаши» при всех на кампусе. Тайга сразу же разозлился на такое явно несправедливое условие, но потом Акаши неожиданно добавил: «Если хотя бы один ответ окажется неправильным, я позволю себя ударить». Тайга удивился, но раздумывать слишком много над этим не стал. Если Акаши собирался разрешить себя ударить, то это было бы вполне заслужено. Тайга попал в этот выгодный для себя промежуток балов и теперь хрустит пальцами. Акаши смотрит на него прямо и уверенно, не намереваясь скрыться, ждёт. — Ну, что, Акаши, готовься, — предупреждает Тайга. — Хм, — только и отвечает Акаши. Через секунду его глаза расширяются, а сам он смотрит на Тайгу так, как ещё не смотрел ни разу раньше: возмущённо и растерянно, а ещё — немного смутившись. Тайга победно улыбается. Сейджуро ожидал, что он ударит его с кулака или с ноги, как обычно бьют парни, когда хотят ударить, когда злы или чем-то недовольны. Тайга шлёпнул его по заднице. Звучно, всей ладонью и с нескрываемым удовольствием в непозволительной улыбке. Акаши потирает пятую точку и фыркает, какое-то время глядя не на Тайгу, а в пол. Он не зол, скорее, ошеломлён, но парочки секунд ему хватает, чтобы с собой справиться. — Почему ты не мог меня нормально ударить? — спрашивает он после, подымая взгляд и выпрямляясь во весь рост. — А оно мне надо? — с улыбкой в глазах отвечает вопросом на вопрос Тайга. — Думал, я приму твою подачку? Если бы это был кто другой, я, может, и ударил бы, но ты — это ты, с тобой надо иначе. — Хм… — почему-то улыбается Сейджуро примирительно, прикрывая глаза. — Так и быть… но… не вздумай это повторить, — добавляет он с особой настойчивостью, и Тайга ощущает присущее обычно властному голосу Сейджуро давление. Сейчас это кажется Тайге несколько забавным. — Будто я собирался тебя спрашивать, — самоуверенно отвечает он, сложив руки на груди, и показывает язык. — Ну-ну, я как раз собирался тебе телефон вручить, — мягко произносит Акаши, лукаво глядя на Тайгу, прикрыв один глаз и склонив голову на бок. Кажется, Сейджуро тоже по-своему развлекается. — О, так ты купил его для меня? — Тайга оживляется в приятном удивлении, а потом быстро хватается за голову. — Чёрт, почему ты не мог его сразу отдать? Акаши с чувством собственного достоинства качает головой, и Тайга сокрушенно выдыхает, ожидая, что теперь тот будет строить козни. Акаши практически бесшумно приближается к Тайге, проходя мимо, останавливается и говорит тихо, но с присущей его голосу внутренней силой, вызывая ощутимое волнение: — Держи, — его рука с небольшой коробкой, на которой красуется логотип надкушенного яблока направляется в сторону Тайги. Тайга осторожно поворачивает голову в его сторону и так же осторожно, сглатывая, берёт в руки подарок-возмещение. Несмотря на то, что за эти выходные он раз двадцать заводил разговор о телефоне, взывая к совести Сейджуро, тот оставался безразличным и несокрушимым в своём равнодушии. Совершенно отрешенно выслушивал обвинения, глядя холодно и даже снисходительно, чем вовсе раздражал Тайгу. Если честно, последний за эти два дня почти утратил надежду, что Сейджуро ему хоть что-то возместит. Единственный раз, когда он ответил Тайге на его доводы, то полюбопытствовал, почему этот телефон так ему дорог. Тайга начал перечислять причины, делая значительные паузы на размышления, в том числе упомянул, что этот телефон прислали ему родители из Америки вместе с письмом и пожеланием заботиться о себе. При этих словах глаза Сейджуро распахнулись чуть шире, а плечи почти неуловимо вздрогнули, или Тайге так показалось — уверенно он сказать не мог. В любом случае, Сейджуро не показывал никаких признаков обеспокоенности телефоном Тайги, а сейчас так неожиданно вручает ему новый. — Спасибо, — немногословно благодарит Тайга, ощущая ладошками гладкий картон коробки и проводя пальцами по серебристой надписи. Он смотрит сначала на неё — будто боясь, что коробка с телефоном ненастоящая и исчезнет, как только фокус закончится, а после — немного непонимающе на Сейджуро, который, хмыкнув, одаривает Тайгу коротким нечитаемым взглядом и проходит мимо, направляясь в свою комнату. Это вполне в стиле Сейджуро. Покровительственно и самоуверенно. Сейджуро не спрашивал, можно ли ему въехать обратно, как и не спрашивал Тайгу, нужна ли ему помощь, он снова разместился в квартире Кагами, так естественно и просто, что Тайга даже не заметил, как это произошло (хотя когда он задумывается об этом, то считает поступок Сейджуро наглым). Тайга улыбается. Что теперь с этим делать? В конце-концов, он не настолько сильно хочет выгнать Сейджуро, чтобы говорить об этом. Похоже, теперь у них будет время узнать друг друга получше, понять и разобраться во всём как следует. А ещё так неожиданно приятно видеть растерянное лицо обычно невозмутимого Сейджуро, и задница у него тоже приятная на ощупь. Надо будет её ещё как-то пощупать. Мысль об этом делает улыбку Тайги неприлично озорной.

***

«Слышишь?.. Ты же слышишь, да? Я кое-что понял… — голос звучит не слишком уверенно, немного сдавленно, но в целом решительно. Я… больше не считаю решение жить с Кагами отвратительным. Делай, что хочешь. Я…» «Осознаёшь, что он неплохой парень? Что он искренне влюблён? Что он не из тех, кто предаёт своих друзей?» «…» Я больше не собираюсь препятствовать… Да… Теперь я с тобой… Так что… Я возвращаю тебе тело». «Спасибо… Присматривай за мной…» — Акаши внутренне улыбается, тепло и слёзно-влажно. Эта нелёгкая неделя стоила того, чтобы примириться со своим альтер-эго. Сейджуро впервые за долгое время чувствует себя настолько целостным. Он открывает глаза, переворачивается на спину и потягивается на кровати, улыбаясь деревянному потолку с приятным цветом пралине. — Ужинать будешь? — звучит грозное и гордое из кухни. — Да. — «Спасибо». Сейджуро прикрывает глаза, губы расплываются в улыбке, которая мягче шелка, реже и дороже алмаза. В его глазах тигриный оскал Тайги, грозный и добрый одновременно. Тайга забавный, с ним не соскучишься, пусть даже он совершенно не умеет играть в сёги, строить стратегии в баскетболе и… ещё много чего не умеет. Это не важно. Сейджуро больше не цепляется мёртвой хваткой за свою извечную гордость, Тайга же позволяет себе его простить.