Горение

Сегодня должны объявить результаты первого экзамена. Тайга сглатывает в преддверии неприятного вкуса этой новости. Стрелка часов медленно передвигается к цифре десять, и через каких-то пятнадцать минут на доске появляются их оценки. Тайга щурится, будто не хочет поранить свои глаза неприятной песчинкой, пока ищет свой бал. Он смог сюда поступить, и считал это хорошим достижением, учитывая свои балы в школе. Правда, это было не только его достижение... Но об этом совершенно не нужно думать, когда глаза напористо ищут имя своего владельца среди остальных, и очень скоро цепляются за знакомую фамилию, пробегают по линии к балу напротив и закрываются. Четверть. Всего четверть из возможных балов. Кагами выдыхает, теперь ему однозначно нужна пересдача и однозначно нужно подготовиться, иначе… иначе он просто вылетит из университета. Акаши, проходя мимо, на пару секунд оказывается рядом с Тайгой и выглядит ещё более высокомерным и надменным, чем обычно. Или Тайге просто так кажется из-за до смешного огромной разницы в их оценках. Тайга хмурится и почти рычит, сжимая кулаки так, что на них проступают вены. Ничего, он пересдаст этот экзамен без помощи Акаши чего бы это ему не стоило, и тогда сможет гордо посмотреть на него. Гордо и пренебрежительно, как сам Акаши всегда смотрит на окружающих. На следующей паре Тайга перебирает в уме всех ботанов в своей группе, которые не боятся его свирепого иногда вида и не слишком занудные. Таких оказывается ничтожно мало. Тайга подпирает ладонью щеку и смотрит в окно, выпячивая вперёд нижнюю губу. Размышляя, он крутит пальцами карандаш и скоро замечает, что разломал его на две части. Тайга возвращается к реальности, когда его кто-то зовёт по имени. — Кагами-кун, дай, пожалуйста, карандаш, — спокойно и вежливо просит сидящий перед Тайгой щуплый парень в квадратных очках. Тайгу словно озаряет. Будто жизнь сама намекает ему, чтобы он перестал летать в облаках и наконец увидел то, что прямо перед ним. Парень, сам того не осознавая, только что предложил свою кандидатуру «репетитора». Тайга победно скалится — это же просто отличная идея. Кацумото хоть и не самый умный, но всё ж гораздо получше в учёбе, чем Тайга. Вроде не боится его и не слишком занудный. — Не могу, он только что сломался, — говорит Тайга и вежливо, на его взгляд, улыбается, потирая затылок. — А, ладно, — парень почему-то настораживается и поспешно оборачивается к себе. После окончания пары Тайга настигает своего одногруппника Кацумото в дверях. — Эй, Кацумото, можешь мне помочь с пересдачей? — спрашивает он, останавливая Кацумото и буквально не давая ему пройти. Кацумото ёжится и немного пятится, Тайга не учитывает, что он, будучи выше на голову уж слишком грозно навис над одногруппником, и это похоже больше не на просьбу, а на требование. Спустя какое-то время Кацумото, отводя взгляд в сторону, тихо отвечает: — Л-ладно. Когда у тебя пересдача? — Через два дня, — радостно, что ему так скоро удалось найти репетитора, лопочет Тайга. — Тогда лучше начать прямо сегодня. Встретимся после пар на крыше. — Почему на крыше? — удивляется Тайга. — Там тихо и никто не мешает, — чуть замявшись, ещё тише и не глядя на Тайгу отвечает Кацумото. Кагами упирается взглядом в его макушку цвета пшеницы и, чуть нахмурив карминовые брови, отвечает: — Ладно. Тогда на крыше, — и, кажется, его уверенный напористый тон заставляет Кацумото содрогнуться. Тайге не нравится вкрадчивое поведение одногруппника, но сейчас это сущие мелочи, если он поможет ему с пересдачей. Тайга бодро отправляется на следующую и последнюю на сегодня пару, оставляя Кацумото позади. После он не менее уверенно подымается на крышу подсобного здания, где иногда собираются рискованные студенты, отбросив мысли о том, что это несколько глупая затея. Тайга подпирает собой выступ стены и ждёт опаздывающего Кацумото, который задерживается по неизвестной причине. Тайга успевает выпить два пакетика сока, пока на крыше показывается чей-то силуэт на фоне закатного красно-оранжевого солнца, не напоминающий Кацумото. Тайга хмурится и пристально следит за прибывшим, за ним показывается ещё один, а потом ещё и ещё. Тайга хмурится и с силой запускает пакет сока в урну в в трёх метрах от него, тот со звуком падает. Что бы это всё могло значить? Где Кацумото? Вновь появившиеся выглядят, как хулиганы или ещё хуже – головорезы. Он удивляется ещё больше, когда из-за четвёртого здоровяка появляется по истине миниатюрный на их фоне Кацумото. Тайга хмурит брови так, что они почти сходятся на переносице. Зачем Кацумото их всех привёл? Тайга сидит неподвижно и выглядит настороженно и пугающе. — Прости, Кагами-кун, – произносит всё так же тихо Кацумото и его стальные глаза упираются прямо в алые глаза Тайги – холодно и резко. Словно сталь рассекает кровь. — Что это значит? — сплёвывает Тайга и подымается, нутром чувствуя, что он нашёл себе не репетитора, а мороку на пятую точку. — Если бы я не привёл их к тебе, у меня бы самого начались проблемы, — сочувствующе и немного жалобно говорит Кацумото, поправляя очки, но Тайга больше не уверен в искренности его слов. Незачем и говорить, что он не ожидал такого поворота событий и предпочёл бы его избежать. Драки и потасовки, тем более с неравным раскладом сил, Тайге сейчас ни к чему. А появившиеся парни всем своим видом и зловредными ухмылками намекают именно на драку. Тайга хрустит суставами, разминая кисти и фаланги пальцев, наклоняет шею в бок и скалится. Если избежать не получилось, то сбегать он не привык. — Чего вы хотите? — спрашивает он прямо и просто. — Всего лишь какой-нибудь компромат на Акаши Сейджуро, — отвечает толстяк с ирокезом и татуировкой на предплечье, доходящей аж до пальцев. — Что? — Тайга чуть не захлёбывается и сплёвывает уже не слюной, а ядом. За этого придурка он точно драться не собирался, и, конечно же, не собирался быть втянутым в драку из-за него. Только не после всего того, что придурок-Сейджуро сделал. Их слова окончательно выводят Тайгу из себя, но он старается угомонить свою ярость и отвечает сдержанно: — Меня с ним ничего не связывает. Если чего-то хотите, то лучше вам прошпионить за самим Сейджуро. Хотя сомневаюсь, что вы найдёте на него компромат, — смеряет прибывших недоброжелательным взглядом и разворачивается боком, готовясь уйти. Кто-то останавливает его за плечо: — Не так быстро. Мы знаем, что одно время вы были довольно близки, — это было самым неудачным, что можно было сказать, и Тайга оборачивается в худшем настроении: меньше всего он хочет, чтобы подобные вещи ему говорили отбросы, которых он впервые видит. Позади него стоит всё тот же толстяк. — Это мы сейчас проверим, — говорит щуплый фрик с выкрашенными в белый прядями волос и серёжкой в левом ухе. На поясе, обвисая, едва держатся широкие дранные джинсы, поверх них повязана чёрная толстовка. Парень стоит в красных кедах и обвисшей, явно большой на него, белой майке, но что действительно примечательно и что заставляет Тайгу вытаращить на него глаза — у него в руках телефон Кагами. Тайга быстрым рывком направляется в его сторону с криком: — Отдай, сволочь, — но оказывается остановлен вовремя подоспевшим на перехват качком с квадратным лицом и крючковатым носом. — Значит, что-то там всё-таки есть, — мелодично и подло напевает тощий, а Тайга скрежещет зубами от злости. Акаши и здесь ему насолил, даже ничего не делая. Тайга рычит. Что хуже всего, эти уличные хулиганы собираются рыться в его телефоне. Ах да, там же есть довольно провокационная фотография Сейджуро, так что они могут найти то, что хотят. Тайга не должен бы быть против, если у Сейджуро из-за этого возникнут неприятности, но ему мерзко. Мерзко, что опять в его жизни всё идёт вверх дном из-за одного крайне высокомерного типа, что теперь его личная информация может стать совсем не личной, в конце концов, мерзко от того, что эти ребята действуют таким подлым способом. Не то чтобы Сейджуро не заслуживал этого и не то чтобы Тайга был святым, но внутри него появляется чувство, что эти ребята не имеют права посягать ни на Сейджуро, ни на его фотографию, ни, тем более, на собственность Тайги. Не то чтобы Тайга собирался кое-кого оправдывать или защищать. — Чёрт, мне нужно время, чтобы подобрать пароль, — недовольно кривясь, говорит тощий. — А этот парень не такой тупой, как кажется, — он кивком указывает на Тайгу. Тайга презрительно фыркает и, стараясь ослабить их бдительность, спрашивает: — Так зачем вам компромат на Сейджуро? — Как, зачем? — отвечает сутулый, державшийся до этого немного в стороне. — Он из богатой и влиятельной семьи. Для них репутация — это всё. Мы хотим всего лишь выручить немного денег на оплошностях их сына. Тайга смеётся сквозь злость. — Вы наверняка о нём ничего не знаете. И вы не те, кто может говорить о его «оплошностях», — досмеявшись, Тайга хмурится ещё сильнее и скалит зубы, думая, как отделаться от навалившейся на него груды мышц. — Чего сказал? — возмущается эта самая груда. — Не трож его пока, Тошиба, — строго командует толстяк. Наверное, он у них главный. Тошиба, рыча, немного ослабляет захват Тайги. «Этот реальная проблема», — думает о нём Тайга, вдыхая чуть свободнее. — Но если Кагуцо не подберёт пароль за пять минут, то мы вынуждены будем попросить тебя нам всё рассказать, — толстяк смотрит на Тайгу каким-то тёмным взглядом, и у Тайги по спине стекает капля холодного пота. — Мы против беспочвенного насилия, — добавляет он и гадко ухмыляется. Для Тайги это звучит как насмешка, и он чувствует, как в венах закипает кровь, разжигая желание начистить присутствующим и ещё кое-кому морду. — Я вам ничего не скажу! — смело заявляет Тайга, и почти в то же время Кагуцо кричит: — Я сделал это! Толстяк и сутулый смотрят на него, а Кагуцо тем временем бормочет: — Так, посмотрим… Сутулый направляется к Кагуцо, а миг спустя нечто вылетает из-за угла здания и молниеносно выбивает телефон из рук Кагуцо ногой. Телефон отлетает на несколько метров и, ударяясь о землю, разбивается на части. Тайга открывает рот в немом крике, пропитанном недоумением.

***

Сейджуро ни его, ни оценки остальных совсем не удивили. Он набрал максимум баллов из ста, когда Тайга весьма предсказуемо провалился. Однако Сейджуро больше не испытывает желания язвить или насмехаться над Тайгой. То ли он устал от этого, то ли ему уже наскучило. Он облегчённо вздыхает, глядя на таблицу, а после спокойно проходит мимо Тайги, упираясь взглядом ему между лопаток и через пару секунд следя за его реакцией на их оценки. Это забавляет Сейджуро и вызывает относительно беззлобную улыбку, однако по нахмуренному лицу Тайги и сжатым в кулаки ладоням он понимает, что Тайге она таковой не кажется. Сейджуро снова протяжно выдыхает. Сегодня у него удивительно умиротворённое настроение, какого не было с прошлой недели. Пары проходят тихо и мирно, жизнь вокруг — словно панорама в кино, на которое он купил билет в первый ряд. Кино, до того момента, как он вылавливает Тайгу взглядом из толпы и слышит его разговор с Кацумото. Сейджуро это не нравится. Нет, Сейджуро точно не ревнует, ему просто что-то не нравится. Он не доверяет Кацумото и что-то в его тоне настораживает его. Да и вообще, Сейджуро не нравится такой тип людей. Сначала Сейджуро поспешно решает, что всё это — дело Тайги и если он влипнет в какую-то передрягу — это тоже его личное дело, но на последней паре чувствует себя необъяснимо тревожно, а после находит себя идущим на крышу вслед за Тайгой. Он сжимает руки в кулаки до побеления костяшек, потому что обычным любопытством Сейджуро это назвать не может, он отчётливо понимает, что беспокоится. Он прижимается к холодной стене за углом и делает глубокий вдох, а затем выдох, расслабляет пальцы, и губы кривятся в намёке на улыбку, когда Сейджуро смотрит на небо, отражающее сейчас его красные глаза. Нет ничего необычного в том, чтобы волноваться о дураках вроде Тайги. Другие же так делают. Вот только Сейджуро никогда не считал, что о дураках стоит волноваться. Для него это не совсем обычно. Сейджуро выдыхает через открытый рот и улыбается чуть шире: ну и пусть, сейчас он поступает так, как велит ему сердце. Не по обычной прихоти, а, скорее, по внутренней необходимости, но знать об этом никому необязательно. Он проследит за Тайгой и никому не выкажет своего присутствия, а потом уже разберётся с причиной своего волнения. Беспокоиться не о чём. Вот только развитие событий поворачивает всё в такое русло, что Сейджуро больше не может спокойно оставаться в стороне. Он всё больше сомневается в том, что не выкажет своего присутствия. Сейджуро закусывает нижнюю губу и мысленно протыкает наглецов чем-то острым. «…Вы наверняка о нём ничего не знаете. И вы не те, кто может говорить о его "оплошностях"…» — Сейджуро ухмыляется, отмечая, что дерзости Тайге не занимать. Он прямолинеен, смел и не умеет сдаваться. Возможно, именно это и привлекло внимание Сейджуро когда-то. «…Я вам ничего не скажу!» — когда Тайга произносит это, перед глазами Сейджуро на мгновение повисает белый экран, он отчётливо слышит биение своего сердца и сбившееся дыхание. Почему Тайга поступает так? Не только из гордости… Следующая фраза служит сигналом для того, чтобы Сейджуро без колебаний выскочил из своего укрытия, быстро и точно выбил телефон Тайги из рук неприятного тощего типа. Телефон падает на твёрдую поверхность асфальта в нескольких метрах, разбиваясь вдребезги, но Сейджуро, в отличие от застывшего в немом оцепенении с открытым ртом и выпученными глазами Тайги, телефон не заботит. Он метко запускает подобранный заранее булыжник в голову толстяка, от чего тот не успевает увернуться, а Тайга, придя в себя, наступает каблуком на ногу шкафа с мускулами, и когда тот ослабляет хватку ударяет кулаком в солнечное сплетение. Другие двое стремительно приближаются к ним, но Сейджуро хватает Тайгу за руку и они убегают на своей предельной скорости, пока парочка действительно опасных типов не пришла в себя. — Ты… — Тайга поворачивается к Сейджуро на бегу, его глаза полыхают яростью, а в эту короткую фразу он вкладывает всё своё недовольство и упрёк бегущему рядом. — Потом поговорим, — прохладно и вполне серьёзно отвечает Сейджуро, не снижая темп. — Не отвлекайся сейчас. — Тц, — недовольно выдыхает Тайга, продолжая бежать.

***

Даже дома у Тайги всё ещё сильно колотится сердце. Злость на тех парней всё ещё не прошла, но теперь куда больше его возмущает то, что Сейджуро сейчас находится в его доме и ведёт себя совершенно непринуждённо. Ведёт себя так, будто ничего не произошло, будто это не он отправил телефон Тайги в полёт и разбил его. Чёртов Сейджуро. — Акаши! Ты в курсе, что… — начинает Тайга, выделяя каждое слово, и оказывается бесцеремонно перебит: — В курсе. Вытяни ногу, — командует он, совершенно игнорируя Тайгу, и ставит стопу Тайги на своё колено. — Акаши! — рявкает Тайга. И присевший на корточках перед ним Сейджуро наконец подымает на него взгляд: — Что? — спокойно и совершенно невозмутимо. — Ты разбил мой телефон, — под этим взглядом уверенность и решимость Тайги накричать на Сейджуро, а ещё лучше — хорошенько встряхнуть куда-то рассеиваются. Хотя встряхнуть Сейджуро сейчас даже физически трудно. На столике рядом лежат бинты, вата, стоят баночки с перекисаю и зелёнкой. Сейджуро отвечает: — Я знаю, — он смачивает вату перекисью и прикладывает одну часть к разбитому колену, вторую — к разодранной ладони Тайги, промывая их. Перекись шипит, а Тайга морщится. — Тебе повезло, что руку не сломал. — Мне не повезло, когда я тебя встретил, — рычит Тайга в ответ. На это Сейджуро лишь хмыкает. Спустя какое-то время он буквально заливает раны Тайги зелёнкой, удивительно не пролив ничего на мебель и на пол, после чего аккуратно заматывает бинтом. Ставит ногу Тайги на пол, подымается и, собрав медикаменты, отправляется предположительно на кухню. — Так что с моим телефоном? — почти безнадёжно бросает Тайга ему вслед. — Ты же не думаешь, что я тебе всё простил, только потому, что ты замотал мои раны? Сейджуро останавливается и отвечает с полуоборота: — Мне не нужно, чтобы ты меня прощал. А твой телефон… Ты же сам сказал, что он разбит. Сейджуро улыбается, чуть щуря глаза, и эта непривычная улыбка совсем не нравится Тайге. — Не строй из себя дурака, Акаши! — бросает ему вслед Тайга, но тот уже скрывается за поворотом и ничего не отвечает. Кагами ударяет кулаком не пострадавшей руки о боковину дивана и делает пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Горло сушит, Тайга протягивает руку к так кстати стоящему на журнальном столике графину с водой, и пьёт, не заморачиваясь, с горла, не найдя под рукой стакана. Бежали они не долго, но по трудному пути. Тайга умудрился упасть с лестницы, неприятно так — расшиб колено и рассёк руку. То, что ничего не сломал, и правда, везение, но Тайга думает не об этом. Где-то на задворках сознания его заботит и даже немного беспокоит то, что Акаши внезапно стал непривычно добрым, отзывчивым — помог Тайге без уколов и лишних слов. «Не иначе потому, что телефон разбил», — решает Тайга, хмурясь. Хулиганам, возможно, удалось скрыться от охраны здания, однако, зная Акаши, это им не поможет, да и сам Тайга считает, что с Кацумото нужно будет разобраться… Всё это отходит сейчас на второй план. Сейчас Тайга хочет немного вздремнуть и не отказывает себе в этом удовольствии. Проснувшись, он лежит на том же диване, где заснул, сидя, накрытый одеялом и перележавший руку. Акаши сидит в кресле неподалёку и пьёт чай с какой-то непонятной то ли мрачной, то ли радостной улыбкой. Тайга прокашливается в кулак — в горле по-прежнему сухо, и чешет затылок. Акаши аккуратно отставляет белую фарфоровую чашку с узором сплетённых орхидей в сторону. К Тайге внезапно приходит довольно очевидный вопрос. Почему Сейджуро вообще оказался вместе с ними на крыше? Что он там делал? Тайга направляет изучающий сверлящий взгляд на Сейджуро. Очевидно, выглядит это глуповато, потому что Сейджуро приподымает брови вверх и улыбается чуть шире — снисходительно. Не найдя ответа на свой вопрос, Тайга решает задать его напрямую, преодолевая сопротивление гордости, предупреждающей, что, возможно, не стоит интересоваться об этом. Сейджуро молчит долгих пять секунд, глядя рассредоточенным взглядом куда-то сквозь Тайгу, и последнему становится немного страшно: вдруг Сейджуро выслеживал кого-то, чтобы убить. Тайга сглатывает, а тем временем зрачки Сейджуро обретают фокус на лице собеседника, и затем следует ответ: — Я присматривал за тобой, — совершенно уверенно и отчётливо произносит он, и эти слова многогранным эхом звучат в голове Тайги. Он бы мог подумать, что ему послышалось, но Сейджуро смотрел прямо на него, и Тайга мог прочесть по губам. — З-зачем? — с подозрением, недоверчиво спрашивает Кагами. Сейджуро выдыхает, позволяя себе ненадолго посмотреть в сторону, а после, снова глядя на Кагами, отвечает: — Я… волновался… о тебе, — достаточно чётко и громко, чтобы быть услышанным. После этих слов Сейджуро прикусывает внутреннюю часть губы и сжимает пальцами своё колено, глядя на успевший охладиться за это время чай. Тайга заливается смехом, сгибаясь чуть ли не пополам. — Серьёзно? — спрашивает он, вытирая влагу с глаз и чуть успокоившись. — Ты волновался обо мне? Это шутка? — Тайга смотрит на Сейджуро с замиранием сердца. Он совсем не понимает Сейджуро и этих внезапных перемен в его поведении. А ещё Тайга боится напрасно понадеяться. Если Сейджуро снова заморочит ему голову, то точно отхватит кулаком по своему аристократически утончённому, искаженному кривыми ухмылками лицу. — Это правда, — тихо, на грани слышимости выдыхает он, опуская голову и упираясь лбом в сложенный из рук замок, так что Тайга видит лишь алые пряди, коротким каскадом свисающие с его головы. Это правда. Сейджуро признаёт это, искренне, честно и бесповоротно. Он понимает, если бы солгал сейчас, совершил бы ещё одно преступление, которых и так немало на его счету. Он чувствует себя впервые за долгое время беззащитным и каким-то растерянным, но вместе с тем, будто груз спадает с плеч, и на душе становится легко и радостно. Будто он действительно куда-то долго и бессмысленно убегал, а теперь вдруг чувствует, что может расслабиться, присесть, отдохнуть и набрать полные лёгкие чистого воздуха. Просто и бесхитростно. Наконец-то он может это сделать. Только вот Тайга не к месту совсем смеётся, заставляя Сейджуро чувствовать себя неловко, хотя он и не винит Тайгу за это. Тогда, на крыше, Сейджуро понял, что Тайга готов защищать его, не смотря ни на что. Это была не просто человеческая гордость. Тайга действительно не может отбросить его и предать несмотря на всё то, что Сейджуро сделал. Тайга по-прежнему заботится о нём, хотя всеми силами пытался это скрыть и даже подавить само это чувство. Тайга грубоват и простоват, но у него большое и доброе, Сейджуро бы сказал, золотое, сердце. Не такое, какое Сейджуро может позволить себе или кому-то ещё поставить как элемент декора на полочке. Не такое, какое Сейджуро хочет ранить. Сейджуро думает, что наконец слышит это сердце, и знает, что может ему ответить. Сейджуро не сожалеет ни о чём и не думает, был он прав или нет: все недопонимания он хочет благополучно оставить в прошлом и по возможности исправить. Теперь он знает, что хочет жить по-другому и знает, как. Он собирается загладить вину и наверстать упущенное. Надо только Тайгу как-нибудь осторожно об этом известить. — Тебе надо подготовиться к пересдаче, — спокойно и как-то умиротворённо произносит Сейджуро, красный цвет его глаз из-под полуприкрытых век становится мягким, вялым и даже немного сонным. — И что? — вскидывается Тайга, готовясь к самообороне. — Я тебе помогу, — утверждает Сейджуро, сонно моргая. Сейчас ему отчего-то невероятно хочется спать. — Я тебя не просил, — насуплено возражает Тайга. Что-то мешает ему порадоваться этому предложению. Он всё ещё обижен на Сейджуро и одновременно немного смущён внезапным предложением. Он не знает, какому голосу следовать: разума, что диктует непреклонную гордость, или сердца, что говорит дать шанс на прощение. Тайга колеблется, и когда он готовится дать ответ, Сейджуро опережает его совершенно нелепой фразой, мгновенно выводящей Тайгу из себя: — Можно я у тебя останусь? Мне нужно поспать. А завтра начнём твоё обучение. Тайга сжимает кулаки и скрипит зубами: «Вот какого он снова всё сам решил?» Хотя этого, наверное, и следовало ожидать от Сейджуро. По крайней мере, решительности ему не занимать. Тайга выдыхает в бок, мирясь с этим, и складывает руки на груди. Потом отвечает: — Я подумаю, — переводя взгляд на Сейджуро, он снова злится, так как последний уже успел устроиться на диване и укрыться пледом, не дожидаясь разрешения. «Ну и ладно, — думает Тайга, чувствуя странное облегчение, хотя беспокойство всё ещё не покидает его. — Завтра решу, что с ним делать».