***
Эх, видел бы он, с каким рвением взялся за дело Рэнтвисел Свэк. Этот пройдоха сразу начал связываться со всеми своими личными осведомителями, обещать им всевозможные посулы за помощь в поисках. Ну и сам не забывал носиться по окрестностям, заглядывая чуть ли не под каждый мусорный ящик. Чего не сделаешь, чтобы вернуть себе расположение императора Зла. Спросите — зачем такое усердие? Сами же написали, что «наблюдатели» были в нейтралитете. Так-то оно так, но злодейских выплат всем, творящим беззаконие Зургу на радость, никто не отменял. А Свэк был готов удавиться за любой грош. Да и ущемленное ЧСВ никто не отменял. Ему на удивление, он очень быстро вышел на нужный след. Буквально второй… или третий… не важно какой!.. главное, тот информатор выдал зацепку прусского местонахождения. Жаль лишь, что в не очень хороших обстоятельствах. — Ты тоже хочешь сдать его местной банде Шриндо? — уточнил у Свэка по телефону. — А… При чем тут эта банда? — Растерялся Свэк от неожиданности. — Как при чем? — Удивился голос в телефоне. — Этот красноглазый человечишка недавно отметелил зама их главаря. Ещё и бабло их спер. Жуткий позор! Ну и они решили проучить его и заодно очистить свое имя. Обещали нехилую награду нашедшему, а самого человечка пустить на фаршик и сожрать. Они в еде непритязательны, лишь бы мясо… Вот тут-то Свэк в душе взвился от возмущения. Это кто там вздумал жрать его билет в расположение Зурга?! Пусть держат карманы шире! Но информатору он лишь ответил: — А, ну раз так, ищите. Я-то думал, чего так все завелись, а это просто — вендетта! Пока! Я не при деле! — И отключился. Но хитрец не думал сдаваться. Просто захотел отвести от себя внимание. Враги в лице банды людоедов мало кому нужны — ему ещё тут жить. Да и хватило пары зацепок, чтобы своих пронырливым умом определить примерную зону поиска и решить известить об этом Даркмэттера. Пусть он сам спасает искомого субъекта от головорезов. Свэк ему не самоубийца.***
«Братца Третьего Рейха хотят пустить на котлетки?!» — Ворп чертыхнулся. Мало ему было конкуренции в лице рейнджеров, ещё и местная банда подъехала в очередь за его целью. Будто ему и без этого проблем было мало. Космический кораблик Даркмэттера устремился к Торговому Миру на всех парах. Уступать Альянсовским сторожевым шавкам и бродячим трущобным псинам одинокий кот был не намерен. Хватит с него шахт и застенков, он должен гулять на воле. Сам по себе… пусть и на бесконечных заданиях. Хорошо, что Ворп заранее настроился на худшее, ибо кампания по поиску и «изготовлению фарша из оборзевшего человечишки» развернулась на полную. Слишком хорошо заныкался красноглазый. За всю ночь поисков, которая, кстати, длится почти двадцать часов на этой планете (почти сутки по меркам планеты Столицы!), ни слуху, ни духу ни от одной ищейки-информатора. Свора оскорбленных бугаев, с виду похожих на людей, разве что с дополнительными конечностями и полным набором клыков, вместо разных зубов, особым терпением не отличались да и рейнджеры вдруг выразили интерес к их цели, так что им пришлось в корне менять планы — не просто искать, а пытаться выманить. И способ для этого они выбрали наижутчайший. В трущобах Торгового Мира было полно всяческих внутривидовых кланов и диаспор, в том числе и людские объединения. То мелкое людское гетто, что располагалось в намеченной зоне поиска цели, включало в себя около пятидесяти взрослых человек и их общий «детский сад», состоящий из двадцати трёх малявок от трёх до двенадцати лет. И без того нелёгкая жизнь трущобных поселенцев была омрачена внезапным нападением на рассвете, бандой Шриндо в полном составе. Восемнадцать четырехруких бугаев вместе с главарем, заявились на их территорию, заперли взрослых в бараке покрепче, а мелких загнали в загон из стальной сетки… как скот какой-то. Вернее даже не — как… Они и объявили людских детишек — скотом, который пустят в пищу, если один из взрослых людишек — «красноглазый, седоволосый», не явится к ним с повинной, чтоб занять место на обеденном столе. Или отпущенные для поисков цели мамаши детей не поторопятся найти его сами. Родители детей, да и остальные их сородичи, слёзно молили о пощаде, сквозь стенания вопили, что — «Не было отродясь в их клане никаких красноглазых!», но все без толку. Жестокие существа, Только внешне похожие на людей, и не пойми как получившие статус разумных, были непреклонны. Или им выдают красноглазого, или на обед им будут людские малявки, нежные и сочные. И точка! О, бедные, несчастные матери! Сбивая ноги, задыхаясь от страха за чад и быстрого бега, они рыскали среди трущоб. Искали того «красноглазого», накликавшего на них страшную беду, срывая голос в попытках докричаться до проклятого сородича. Проныра Свэк многое перевидал на своем веку, но чтобы кто-то… борзел вот так! Ни в жизнь! «Да уж, хреново, когда в районе правит монополия!» — Думал он, созерцая поиски несчастными матерями одного человечишки. Другое дело, когда банд в районе как минимум две или лучше сразу три-четыре. Тогда они собачатся между собой, не особо досаждая обычным обывателям. Как в его детстве — аж пять банд ежедневно устраивали друг дружке веселую жизнь и так были заняты, что даже тянуть мзду с местного населения у них не было времени ни капли времени. Свэк вздрогнул от резкого — «Эй, ты!», разом очнувшись от воспоминаний далёкого детства. Перед ним стоял один из бандюганов, и настроен он был явно не доброжелательно. — Какой черной дыры, ты, человечье отродье, не со всеми?! Живо в барак! — Гаркнул этот тип. — Т…так я же н…не с ними… — Пискнул рыжий проныра в растерянности. — Да мне накласть! Живо к остальным, или разделишь с малышней наш обед, пузан! — Гаркнул бугай и потянулся за Свэком, но тот извернулся в последний миг и припустил прочь со всех ног. «Совсем оборзели! Совсем! Меня не знают! Второго из информаторов! Дикие! На бошку больные!» — Вертелось в голове у рыжего, пока он пытался оторваться от четырехрукой горы мышц за его спиной. Его спас канализационный люк. Он юркнул туда, не взирая на вонь и кишащих внизу подобий земных крыс, оставив громко матюгающегося качка позади. Он бежал и бежал по доходящей до щиколоток зловонной жиже, пока ругательства не затихли вдали. Лишь тогда он перешёл на шаг, стараясь выровнять сбившиеся дыхание, как вдруг вышел к одному из стоков, закрытому решеткой. Ну как, закрытому? Чуть заложенному почти истлевшим решетчатым листом. Ему бы выйти наружу, но вонь нечистот была не так страшно, как возможность снова напороться на бандюгана. «Надо звякнуть Даркмэттеру!» Ворп уже заходил на посадку на шаттле, стараясь не привлекать к себе внимания, как внезапно в его рации послышался стерический голос Свэка: — Помоги мне, Ворп! Ты где? Ты мне срочно нужен! За мной бандиты из шайки Шриндо ломятся! Честное слово — я только шел мимо, а меня уже хотят подать на стол! Даркмэттер поморщился, ну и каким боком тот придурок сцепился с этими отбитыми? — Я сбежал от них, сижу в канализации. Это угол Флит-стрит и… в общем там какой-то склад на углу, он большой, чуть ли не в целый квартал. Не ошибешься! Поторопись, прошу! А то меня съедят эти маньяки-людоеды и кто тебе скажет где находился тот, кто тебе нужен! — Окей, уже бегу… «Паникер, Вирс тебя побери!» — Ворп чуть не сказал это в слух, но трусишка Свэк уже отключился. — Ну какого Вирса ты не берешь уроки самообороны, проныра? Сам же хвастался что убежишь ото всех и тебя не достанут? Придется этого чудика вытаскивать… Эх, жаль моего оружия нет, беру что попало. — Шпион осмотрел свой арсенал и всё-таки решил делать ставку на свою незаметность и ловкость. А чтобы не быть беспомощным перед этой кучкой разъяренных бандитов, он всё-таки взял свой бластер, которым ему милостиво разрешили воспользоваться его Темнейшество. — Ну всё, я готов. — Ворп между делом посмотрел, где этот чудик сидит и, выйдя из шаттла, начал пробираться в ту сторону, отрапортовав проныре: — Сиди тихо где сидишь, мистер «Сколько раз на меня уже покушались!». Как подойду, постучусь. И не ходи к тому ходу, откуда залез, Вирс их знает этих спятивших… — Красноглазый! Выходи, сволочь! — Мимо Ворпа, таящегося за углом, прошла женщина. По всей видимости, она была из местных, из землянок, короткие светлые и волнистые волосы, не особо привлекательное лицо, заплаканные глаза то ли голубого, то ли стального цвета. Да что на них глядеть, обычные женщины, а он здесь по делу. Осмотревшись и убедившись что бандитов здесь нет, Ворп заприметил люк чуть ли не на середине дороги. Вытаскивать посреди дороги этот наверняка трясущийся холодец Ворп не желал, тем более что… — Ну что, Хельга! Не откликается? Не нашла? — К той женщине подбежала другая, почти с таким же типажом, но с темными почти черными волосами, только её лицо было более полненьким, а маленький подбородок делал его похожим на сердечко. Хельга меж тем тряхнула головой, и вновь горько заплакала. «Крашенные что ли?» — подумал мельком Даркметтер, пару секунд смотря на плачущую и причитающую Хельгу и то, как ее подруга, пару раз выкрикнув в адрес красноглазого: — Чтобы ты сдох поскорее! — Начала утешающе гладить по белокурой голове подругу по несчастью, уводя её прочь от этого места. Ворп покачал головой, но всё же с трудом отвел взгляд от полнолицей: — «Увы, девушки, он мне самому живым нужен», — и продолжил свой путь вдоль того самого склада. Но проходя мимо дверей или ворот, Ворпу вдруг внезапно чуть не стало дурно, он аж сам остановился, не понимая с чего ему резко стало не по себе а спина тут же покрылась потом. — «Запах… я чую оттуда какой-то жуткий запах. Будто смерть прошла мимо…» — Шпион было припустил от этого склада подальше, словно закрыв глаза, заткнув уши — «Ничего не знаю и знать не хочу, это место словно пахнет ужасом и болью!» Он бежал так будто за ним самим гналась Безносая, сильнее, пытаясь убежать от этого страшного сладковатого запах который будто везде преследовал его, что чуть было не пропустил люк. Оглядевшись, и попытавшись снять крышку, шпион понял — своими руками этот люк ему не снять. Но прислушавшись, понял, что его дело поправимо — чуть пониже на улице был какой-то овраг и то ли там было болото, то ли бежал ручей, но звук текущей воды шпион слышал очень хорошо. «Может там заканчивается эта ветка канализации?» — Ворп не стал брезговать и подошел к тому месту. Звук журчащего ручья и явные миазмы от канализации подсказали что он прав. Скрываясь в кустах, шпион чуть было не оступился и не съехал задом по земле, видимо от складов должны были построить ещё какое-то здание, и когда-то даже подготовили котлован под него, но свай не было и всё так и заросло бурьяном. Но из-под земли выходила большая труба, оканчивающаяся полуприкрытой решеткой, подпертой то ли не менее ржавой трубой, то ли арматурой. — Свэк, ты там где, живой ещё? — быстро отряхнувшись и подойдя ко входу в канализацию, тихонько позвал Ворп в рацию и для порядку стукнул по ржавой решетке кулаком: — Тук-тук, это я! Рядом с тобой развилка должна быть, за ней выход в дикую природу. Выходи, не трусь, бандитов тут нет. — И добавил: — Пошевеливайся, тут поиски везде, люди ходят. — Назови себя! — потребовали вдруг из сумрака. — Да ты рехнулся, Свэк, — и, вздохнув, Ворп произнес в рацию, не сводя взгляда с темноты подземелья: — Ты мне фургон отдал доверху набитый жрачкой. Злодейские не нужны? — А… это ты. — Ответили ему и послышался стук упавшего камня о бетон. — Я уж думал — ты меня бросишь. Зачем тебе за мной приходить. Сам слышал. — И на свет божий сквозь решетку, показался нос проныры, остальное не пролезло. — Слышал. Была такая мысль. Но меня тоже могут съесть. Я могу подойти или так и будешь сидеть, как узник? Или скорее — как принцесса! А то могу сдать! — усмехнулся Ворп и потянув за решетку снизу, охнул — оказалось что не так-то просто её поднять. — Что там? — Петли заело. — Ворп приметил какую-то арматуру, взял в руки, всунул меж решеткой и местом где ржавел замок, потянул — решетка так и не сдвинулась. — Да что б её. Ну не назад же идти? Не хочу тебя вытаскивать посреди улицы. Сам видишь, какие тут неадекваты ходят. Тем более женщины нашего беглеца ищут, а мне не хочется видеть его готовым блюдом на их столе! — нахмурился Ворп, повернувшись спиной к пройдохе, размышляя. — Постой! Ты же не собираешься меня бросать здесь? Я для тебя всё что хочешь сделаю! Тебе нужен новый протез? У меня есть один торговец, он что угодно сделает. — Из грязи и палок? — усмехнулся шпион, глядя на Свэка. — Твоими бы словами да на петли. — Что? — Масла бы сюда, — объяснил синеликий. — Можно машинного, да хоть тосол. Петли заело, а у меня рук не хватает. Жаль что не на земле открывается, я бы железок навтыкал, да камень бы сбросил. — Там рядом склад. — И что? — У него рядом следы от машин… Может быть… — О, нет! Я когда рядом бежал — меня ж чуть не… Ты сам-то туда подходил? — Нет, — насупился Свэк. — Но большего варианта я не вижу. — Тьфу на тебя. Чем же ты полезен, если предлагаешь зайти в эту гадость? Может действительно бросить тебя здесь? — рассердился Ворп — его бесила необходимость идти туда, где волосы встают дыбом по непонятной причине, хотя у Зурга он уже многого натерпелся и думал что ничто его уже не напугает. — Ты что об этом месте знаешь? Что там такое? — Какой-то склад… — пожал плечами торговец. — Может быть там во дворе стоят грузовики… Насколько я слышу отсюда — ни разу никто не проходил и не подъезжал. Голосов вроде тоже не слышно… Но может они в самом складе? Ты вроде ловкий… И вежливый когда надо. — Подойти и попросить? А платить чем? — Недовольно спросил шпион, но сам понял, что выхода не было. Он сердито вздохнул и бросил: — Сиди здесь тихо, ночью попытаешься выбраться. Тебе бетонную дубинку вынуть или ты всё же принцесска? — Но почувствовал, что Свэк вновь насупился, и примиряюще сказал: — Жди уж, узник. Только если ты мне будешь лапшу на уши вешать насчёт нашего друга — я тебя сам пришибу и с потрохами твоими погаными съем! И он полез наверх, пригибаясь и прислушиваясь. На улице всё так же была оглушающая тишина и палящее солнце, будто здесь и не жили люди и работники все вымерли. Подходя к воротам, Ворп вновь прислушался, остановившись и будто раздумывая — действительно, во внутреннем дворе не было никаких звуков. Здешние люди либо матерятся, работая, либо спорят, либо всё-таки включают радио. «А здесь — ни души. Ох, не нравится мне это место…» Но делать было нечего, И Ворп уже хотел постучать по воротам или всё же перелезть, но… он увидел что дверца самого склада приоткрыта. «Наверное оттуда мне пахнуло какой-то дрянью… Зайти… или нет… Любопытство всё-таки наказуемо… Но как же этот придурок… Жаль у меня протез сломан, не хватает мощности… Но петли у них не настолько заржавели… Хм, вроде бы у них и там тихо? Не может этого быть…» — и Ворп неверяще покачал головой. Он нервничал от того, что он тут стоит и в любой момент его могут просто увидеть. Конечно людям здесь на чужое добро плевать, но вдруг заявятся хозяева и настучат по голове? — «Ну что ж, постучусь сам, если не получу пулю в лоб или угрозы — попробую попросить. А если я там непрошеный гость, то смотаюсь, зачем испытывать судьбу. А со Свэком… Ладно, всё решит случай. Иду». И Ворп, решительно дернув дверь на себя, прикрыл глаза и вошел в пыльный полумрак, пахнущий железом, смазкой и чем-то сладковатым. Было действительно тихо. Но то что он увидел, открыв глаза его, даже его, бывалого и беспринципного злодея, не имеющего никакой совести и чувств, повергло в шок. На стенах, на уровне глаз на полках, на каких-то кольях, и везде, где только можно — были насажены на пики, поставлены на полки, подвешены кое где на веревки человеческие черепа! С потолка свисали какие-то кости, много костей, и самое главное — грудные клетки, строение ребер было самым разным от взрослого до… — Вирс… Что за люди тут живут? А может… это не настоящее? — Ворп огляделся, покачал головой и прошел между ящиков, коими были уставлен склад. Коробки стояли чуть ли не высотой в человеческий рост и запахи здесь витали самые разнообразные, здесь пахло старыми ношенными вещами, какой-то кожей, мясом, бензином, пластиком, маслом… Не все ящики были закрыты и были большими: в открытом и обычном ящике из-под продуктов Ворп увидел одежду, в другом разнообразную обувь… Он прошел чуть вперед, осторожно осматриваясь и практически на цыпочках, и вдруг заметил заметил на этом складе масло: небольшая канистра стояла на полу рядом с этими непонятно чем набитыми деревянными коробами — грех не взять! И поэтому в этом месте у Ворпа задерживаться не было резона — взяв канистру, хоть и полупустую, шпион собрался уходить, и уже было хотел оставить немного мелочи, но зацепив взглядом ящик в котором были какие-то темные прямоугольники, пахнущие кожей и пластиком, очень знакомые… — Да это же кошельки! Пустые… — Ворп отступил и впервые мысль о побеге из этого места: тут же, прямо сейчас ему не стала казаться сумасшедшей. — Какой странный запах… будто… на скотобойне… — Шпион закашлялся и осмотрелся, он зашел в открытую часть и не сразу понял ЧТО лежало на окровавленном столе рядом с пилой топором и прочими инструментами. — И если я прав… О, Вирс!.. Что здесь… Что здесь, Ворп понял практически мгновенно. Он успел краем глаза увидеть два тела, вернее то, что от них осталось. Одно было и вовсе разобрано на части, а второе было практически целым, разве что не было головы, которая словно в издевательски скалила зубы, вися на каком-то колу. Ворп не помнил, как он выбежал из этого ада, тяжело дыша, он облокотился о железо и тут же вскочил, будто оно было раскаленным. Он бежал в сторону оврага, чувствуя что его вот-вот стошнит, его разум вопил ему «БЕГИ! Бросай этого трусливого торговца и беги!». Но всё же он нашел в себе смелость так не сделать. — Что с тобой? Эй, ты меня слышишь? — до пытавшегося отдышаться слуги Зурга долетали слова Свэка, значит он всё-таки добежал куда нужно. Ага, и масло в руке, хорошо что не обронил. Интересно, их видели? Его — видели? А Свэк всё продолжал болтать, будто не чуя опасности: — Да что с тобой? Ты какой-то взмыленный… Тебя прогнали? Ты украл масло? За нами погоня? — Да заткнись ты! — Рыкнул на болтуна Даркмэттер. — Заглохни! Никого там не было! Но бежать нам надо, причем срочно! Дай шапку свою! Давай, принцесска! Иначе — возись, а я пошел! Мне моя жизнь дороже! — Да, не кипятись ты! Держи! — Свэк поспешно протянул шапку и заскрежетал зубами. Любимую вещь использовали вместо тряпочки для протирания заржавевших петель.***
В это самое время на ближайшей свалке машин… Эта ночка далась прусскому беглецу тяжко. Спать на полуистлевшем заднем сидении одной из множества побитых и заброшенных машин — то ещё удовольствие. Места мало, смердит затхлостью, ещё и мысли всякие лезут. Но Гилберт пытался подремать хоть немного. Когда спишь, не так хочется есть и пить, и злость не шибает в голову, заставляя кидаться на все подряд. Уж лучше во сне творить бесчинства, думал он в ту ночь, проваливаясь в тревожную дремоту… Сон вышел не лучше нынешней реальности. Там он, один из солдат СС, командовал зачисткой польской деревни от всего мужского населения. Все, даже маленькие мальчики, были отобраны для этапирования в ближайший концлагерь. Несчастных уже погрузили в транспорт, их жены и матери тихо рыдали в сторонке, как вдруг… закричали в голос. — Schweigen!!! — Рявкнул офицер Байльшмидт, но голоса стали только громче. Гил крикнул снова и взвел было автомат, но тут же сам ужаснулся своей жестокости. Это же давно прошло! Война закончилась, его жизнь в качестве государства Пруссия тоже… так почему же он зверствует? А голоса все громче и громче… Вздрогнув, Гил открыл глаза и ощущая тяжесть недоспанных часов в своем теле, услышал пару женских голосов наяву. Сквозь рыдания отчаяния и потоки нецензурной брани они звали некого… душегубца, из-за которого их детки обречены на казнь. — Красноглазый человек, выходи! — Воскликнула одна и повалилась в изнеможении на отломанную дверь одной из машин. Вторая не стала ей помогать. Проковыляла мимо на ватных от страха ногах, продолжая звать некого красноглазого. «Уж не меня ли?» — Догадался Гил, тяжело вставая, мышцы ломило, но он сам осторожно размявшись и сделав пару взмахов, приходил в порядок. За долгую жизнь он уже привык, что его альбиносские глазищи — одна из самых его запоминающихся черт. Уникум — как любил говаривать сам Великий. Редкий и неповторимый… — Выходи, красноглазая сволочь! — Вдруг возопила упавшая и полила невидимого душегубца отборнейшей бранью. «Фройляйн…» — Гил поморщился, как от зубной боли. — «Даже бухой Артур вам в подмётки не годится! Услыхал бы вас в пиратской юности, жить бы не смог, вздернулся бы от зависти!» Он тихонько выглянул из авто. Женщина все ещё валялась на дверце, поджимая к себе явно травмированную ногу, и костерила красноглазого последними матерками. Вскоре к ней присоединилась и вторая, ибо сил продолжать поиски не осталось и у нее. «Что-то случилось… И это что-то явно связано со мной… Не толпами же у них тут красноглазые люди шарахаются! Но, если они ищут меня… Зачем?! И почему — женщины?!» — Гил схватился за голову, а вот она немного тяжеловата. Он смутно помнил события прошедшей ночи и надеялся лишь на то, что он не поднимал руку хотя бы на женщин. Хорош был бы рыцарь — баб бить. Кайзеровский полицай, а не рыцарь… Его мысли прервал истошный вопль одной из женщин: — Выходи, мразь красноглазая! Из-за тебя наших детей хотят казнить! «Детей? Казнить?!» — Прусс застыл от возмущения. С какого перепуга из-за него должны были казнить детей? Чё за фигня?! — Э-э-э! Погодьте, фройляны! — Гил не стал больше ныкаться. Вышел как был — бесстрашный и решительный, в трофейном красном плаще-дождевике. Прям как на параде. — Чего случилось-то? Чего матом кроете, как портовые? Выкладывайте, раз призвали Великого. Обе зареванные дамы остолбенели. Смесь радости и паники отразилась в их заплаканных глазах. Нашли! Но… он убежит же! Точно свалит! Дались ему их несчастные дети! Первой опомнилась более стойкая дама, все еще держащаяся на ногах. Ринулась вперед из последних сил, чтобы схватить того, кем сможет выкупить жизнь их с подругами детей, но… мерзавец отшатнулся и ей досталась лишь его нога. — Держи его, Марго! Держи! Я… сейчас! — Вторая женщина сорвалась с места. Поползла по грязи и ржавым железякам, раня руки и колени. Что ей ее жалкие конечности, когда на кону жизни их малышей! — Фройляйн… Эй… да вы чего? Я ж не убегаю никуда… Я… помочь… — Гил сам не понял, почему так сел его голос и вместо слов удается издать какое-то невнятное блеянье. Сбежать от этих блаженных — раз плюнуть, но сможет ли он после этого называть себя не то что рыцарем или мужиком, а вообще — человеком? — «Сначала разберусь — че да как?» — Гил вздохнул и продолжил спокойнее: — Спокойнее, уважаемые, я не думаю бежать. Выкладывайте, что там у вас стряслось, может, подсоблю чем. — Словно в подтверждение своих слов, он присел на корточки. Пытливый взгляд словно сам собой упал на лодыжку раненой женщины и Великий мгновенно понял почему женщине тяжело ходить: — «Растяжение… надо бандаж!» Гражданка, дайте-ка сюда свою ногу. Ну, чего пялитесь? Давайте, давайте. Лечить буду! А вы… — он обратился ко второй, здоровой, — выкладывайте — зачем искали Великого меня? Гил оторвал край плаща и занялся врачеванием, внимательно слушая обеих женщин. Сквозь потоки совсем не дамской брани и стенания, он расслышал главное: — Какие-то выродки явились к ним в поселение и пустят их детей на жаркое, наших дорогих крошек! — И это случится, если им не выдадут наглеца, отоварившего зама их главаря, так ведь?.. — М-да, хреново! — Заключил Гил под конец рассказа. Кто знал, что та потасовка аукнется куче народа. Но, что сделано, то сделано. Бежать — не вариант. Бывший рыцарь Тевтонского ордена знал, что сам себя уважать не сможет, не то что смотреть другим в глаза… особенно в те — большие и синие. Такие доверчивые и добрые, словно у ангела, сошедшего воплоти к грешному бывшему воплощению… Гилберт мотнул головой, отгоняя слишком реалистичное видение «рыжеволосого ангела». Эх, позвонить бы ей, да позвать на помощь. Все познается в сравнении, и перспектива быть арестованным казалась сущим пустяком по сравнению с чужой бедой. У них ведь — дети. Гил в свое время и сам был готов умереть без раздумий ради драгоценного младшего братика. Как помочь несчастным, но при этом не угодить на обеденный стол? Отчаявшиеся фройляйн… вернее — фрау, у каждой из которых уже есть дети, ему не помощницы. Вон как дико глядят, вцепились мертвой хваткой. Вряд ли дадут позвонить рейнджерам даже из уличного телефона-автомата. Про попытку позвонить с телефона личного вообще речи не шло, да и дамы вряд ли владели такой роскошью. Значит, возможная подмога отпадала напрочь. И просто сдаться, а потом быть оперативно спасенным, не светило горемычному рыцарю. Но как тогда быть? Как не стать главным блюдом? Эти бешенные бабы ради спасения своих чад сдадут его на закуски без раздумий. — «Думай, Великий, думай!!!» — Гилберт сделал последний оборот вокруг лодыжки, закрепил свободный конец, и в голову пришла шальная мысль. Ночью он не только деньжат отжал у тех выродков, но и крайне полезное устройство. И, как он только что вспомнил, опробовать его на горе-гопниках тоже успел, с разгромным успехом для себя. Оставалось лишь правдоподобно сдаться и… — Значит так, дамы — сдамся я. Жить мне осталось всего ничего, хоть малых ваших спасу! Ну чего уставились? Да не живец я. Видите глаза какие красные? То — бешенство! Все равно подыхать! Веревку тащите! — Уже… — Пролепетала ошарашенная женщина с замотанной ногой, доставая моток чего-то черного, похожего на провода. «Ништяк! Гладкая! Как по маслу развяжется!» — Гил взял в руки моточек и стал вязать какие-то узлы. Один виток, второй, третий, несколько замысловатых переплетений и… — Все! Я сейчас просуну руки в петлю, а вы потяните за длинный конец… Сейчас… — Он засунул сначала левую руку, повертел на ней петлю, словно проверяя узлы еще раз, потом незаметно подцепил пальцами крохотную петельку, чуть потянул за нее и, довольно хмыкнув, просунул туда вторую руку. — Все! Ведите меня! Пущай они подавятся… перезаражаются! Бывшее воплощение Прусского королевства горделиво пошло за «пленившими» его женщинами с таким самодовольным видом, будто он не выглядел как самый распоследний нищий в чужих шмотках с чужого плеча, которые стащил по незнанию, а был на самом деле наследным принцем, которого признали владыкой всей вселенной и он направлялся на собственную коронацию. Немногочисленные прохожие, в основном все те же вымотанные поисками женщины останавливались, завидев его горделивый вид, и застывали, разинув рот. Всё-таки нашли его! Спасены их дети! Однако… какой же он странный… И ведь не боится совсем! Будто не знает что с ним будет… Бандиты охренели от вида пленника не меньше, чем остальные. Их будущий обед не дрожит от страха, как остальные их жертвы, а стоит, горделиво задрав голову и словно говоря своим надменным взглядом: «Его Прусское Величие явилось во всей красе! Благоговейте в моем присутствии, челядь! Роняйте челюсти от моей несравненной крутости и… не смейте жрать меня без сервировки стола золотыми приборами! Я ж — главный деликатес галактики, вашу мамашу!!!» Первым дар речи обрёл главарь банды. Надо же всё-таки держать марку перед остальными: — Ну, что? Попался? Эй парни, смотрите кого нам ведут! — главарь позволил себе смешок и, продолжая оглядывать Гилберта, обошел его по полукругу. — Ты-то, такой худенький да маленький, и сумел побить моих лучших бойцов? Что-то не верится! — И вдруг приблизился на расстояние вытянутой руки: — Нет, не мечтай, кролик красноглазый. Я тебя на ринг не пущу. Я слишком предусмотрителен, чтобы смотреть бои даже таких хлюпиков, как ты. Мне это не интересно. — Тут женщины всё-таки рискнули напомнить о себе и о своих детях и молодой бандит чуть поморщился, но приказал, даже не глядя на исполнителей: — Так и быть. Отпустите мелкотню. Пусть живут. — И на радостные возгласы махнул рукой: — Да-да, я знаю. Эй, там, займитесь ими, мне надоело слушать все эти причитания! Радостные благодарности женщин смолкли как обрезанные, видимо женщины уже знали что не стоит сердить этого типа. Они мигом растащили своих испуганно молчащих и зареванных драгоценных чад и поспешили свалить с площадки перед их поселением. Все знали, что пощады от этих типов ждать не стоит, и наблюдать за «кулинарными» экспериментами над несчастным не горели желанием. Тем паче давать смотреть на это детям. Но пара женщин обернулась. Те самые, поймавшие красноглазого человека. И столько стыда и сожаления было в их взглядах… не передать словами. Пленник же и бровью не повел, когда выпустившие детей шестерки стали вдруг разжигать костер и даже вытащили громадный стальной штырь. Лишь заметил тоном оскорбленного аристократа: — Э-э-э-э-э!.. Вы меня, что ли, собрались запекать на открытом огне? Такой деликатес и на простом огне? А где маринад? Пивной? Schorschbräu Schorschbock 57** — как минимум! Или что там у вас вместо нормального пива? Или лимончиком и пряными травами сдобрите… — и на афиг бандитов, изволил повысить голос: — Перед вами, между прочим, деликатес более чем тысячелетней давности! Да, да, я тыщу лет прожил, потом еще тыщу лет хранился в ледяной пещере. Выдержанный, как дорогой сыр или изысканный коньяк, а вы его на вертеле, без приправ! Вы б меня еще сырьем сожрали, как трупоеды, падальщики. — Ах ты мразь! — Мгновенно завелся опешивший главарь. Услышав о двухтысячелетнем мясце, он лишь недовольно буркнул что то вроде «да ты жёсткий наверняка», и вообще, наблюдая за пленником, он жаждал, что его хотя бы будут умолять о пощаде, а тут… С самого детства ему не везло. Мать — нищенка, отец… не богаче, еще и с мутацией. так уж вышло что у отца выросли снизу ещё одни лишние, свисая бесполезной парой, недоразвились и висели как неприглядные и некрасивые плети, никакого толку от них, одно уродство. И у его сына, как на зло, были такие же. Вот как их не ненавидеть?! Сбежав от родителей, которые и сами были бедны настолько, что в иные вечера даже и воды не было, он рано познал жесткость улиц Торгового Мира — либо ты, либо тебя. Конечно, прибившись к компании таких же отщепенцев, он успел позаниматься не слишком этичными поступками, но уж слишком нужна была еда. Особой ловкостью он не обладал, но его худощавый рост позволял пролазить где другие не пролезли бы. Воровать кошельки и лазить в чужие дома, он конечно пытался, но у него были грехи иного рода. Что лучше — свистнуть у невнимательного прохожего кошелек и скрыться быстрее ветра, лишь бы тебя не поймали и не прибили или безопасно пролезть в подвал или на чердак дома, где обычно жили безобидные братья меньшие? Мясо ведь такое сытное! Потом, возмужав и подкачав мышцы даже на слабеньких нижних руках, он осел в одной банде малолеток. Он мог бы в какой-то стать заместителем главаря, у него были такие качества как рассудительность, умение ждать, он не вступал в драку лишь бы подраться, как это делали его сверстники, да и сам задирой не был. Но… «Эй ты, трупоед! Шавка рейнокская!» — все эти дразнилки вновь вспыхнули в памяти когда-то бывшего мальчишки с чердака, которому не в первой было опускать тяжелый камень на голову беззащитного котенка, щенка и прочей живности, а потом жарить добытое на огне. Голод не тетка, а мать родная. Но в банде таких странных с развинченными шариками не терпели. Тем более общение с одним знакомым рейнокцем*** тоже дало свои плоды. Тот тип не гнушался есть разумных существ, как все в его расе. Конечно жаль, что потом, после ареста рейнокца, Шриндо выживал сам по себе. Зато он нашел себе подобных. Помесь людей и какого-то местного четырехрукого вида, разумного и хищного. С той встречи прошел уже год, он теперь верховодил в банде с такими же отморозками «сородичами», как и он, но… детские обиды не забываются. Они вспыхивают, как будто в огонь плеснули горючей жидкостью, опаляя сердце яростью. Вот и сейчас красноглазый чужак, явно говорящий про него, насмешливо посмотрел на главаря и выдал что он, главарь банды, Шриндо — обычный трупоед! Вот как тут сдержишься? — Это ты — про меня?! Стой на месте, тухлое тысячелетнее мясо! — Вне себя от ярости, главарь махнул битой, утяжеленной металлическими штырями. Они были прикручены по периметру и ломали кости с первого раза. — Стой на месте и я буду милостив, всего лишь сломаю тебе шею! — и ринулся на белоголового. Но тот отпрыгнул как кузнечик, легко и быстро, впрочем, не касаясь оружия ребят, таких же штырей, дубин и прочего хлама, который собирали самолично. Парни, окружив незнакомца, всё так же не выпускали его из круга. Они подняли своё колюще-режущее и помахивали им, чтобы этот ненормальный не сбежал. Но хитрющий дрыщ и не думал прорываться силой. Нафиг так рисковать шеей, когда можно… юркнуть между ног озверевшего главаря и… Дикий вопль огласил окрестности. В тот миг Гилберт возблагодарил вселенную, что в ней так много гуманоидов, похожих строением на него самого. И кое-какие «мужские признаки» оказались в привычном месте, для всякого смахивающего на человека существа. — «Видать, создатель всех по шаблону клепал…» — Усмехнулся Гил и, откатившись подальше от извивающегося на земле бугая, вскочил на ноги и гаркнул вслух. — Ну чё, крутой? Шокером по яйкам — вжик и ты месяц не мужик! Ксе-се-се-се-се!.. — Он рванул с места во всю прыть, уводя оставшихся на ногах бандюганов за собой. Несся, одновременно давясь ликующим смехом и холодея от дышащей в затылок погони. За очередным поворотом обнаружилась неглубокая, но разлившаяся по всей улочке лужица. Видимо лужа была вечной, а ещё именно сегодня кто-то мыл машину. Гилберт буквально пролетел по ней, взметая ногами кучу брызг. Преследователи ломанулись следом и это предрешило исход погони. Шокер полетел за спину, прямо в воду! Миг… и большая часть бандитов корчилась в казалось бы неглубокой лужице. Остальные ломанулись обходными путями, но Гилберт не побежал дальше, как поступил бы любой другой человек, чья жизнь висела на волоске. Нет, он решил схорониться там, где его точно не будут искать. Почти под самым носом. А именно… та странная будка с окошечком, на крыше одного из гаражей, откуда выглядывают какие-то птицы. На голубей похожие. И курлыкают так же, даром что цветом как трава… Главное, пустили к себе, в «голубятню». Птички всегда любили альбиноса… — Умницы мои… Гулечки… — Умилился Гил, поглаживая кончиками пальцев одну больно ласковую пташку, чтобы хоть как-то успокоиться после безумной авантюры. Он же выжил явно чудом. Не иначе, как высшие силы вступились. «Благодарю тебя, дева Мария, что вступилась за мою грешную душу! Они сами напросились! Благодарю, что сохранила меня в этом безумии! И… да простит меня Господь за богохульство… Аминь!» Даркмэттер и Рэнтвисел выбирались из оврага не без приключений. Ворп был весь взъерошенный и постоянно оглядывался, впиваясь взглядом в ворота того самого склада, и поминутно подталкивал жирные телеса Свэка, а тот ныл что слишком круто и надо бы в обход и вообще… — У тебя ж ранец реактивный! Что тебе стоило? Взял бы… уф… меня под руки… ох-х… и… — обессиленно простонал торговец-проныра, наконец-то выбираясь из оврага. Сил встать у него не было, да и дышал он с трудом. — В спортзал могу отнести твои бренные останки. Проныра он, ага. Давай быстрей, а то понабегут эти бандюки. Я-то деру дам, а ты? Давно зарядкой занимался? Да пошевеливайся же ты, потом отдышишься! — И потянув еле перебирающего ногами Свэка, он потащил его подальше от этого места. Да только задыхающийся торговец как назло не прошкандыбал и метра, остановился как раз около склада, только дорогу перебежать. — Да что ж ты так… ох… торопишься… Ну прибегут они… ну… уф… увидят. — Тьфу! — сплюнул Ворп и сердито пояснил: — Дикое там место. Смерть там живет. Заглядывать не советую, трупы там… кости. Вещи… чужие. — Вещи? — загорелись глаза у торговца. — Просто так лежат? Может забрать? — Ага. Если хочешь. А я тут постою. — Ворп увидел около ворот какой-то черный камень, поднял его… и, всё же подойдя к воротам поближе и проведя по железу завитушку, принялся что-то рисовать. — Иди-иди, вызволять я тебя не буду. — Да я на секундочку… — пробормотал Свэк, пряча глаза и незаметно уходя за дверь. — Наверх посмотри, как зайдешь, — посоветовал шпион проводя на воротах уже третью линию и пожирнее. Он практически дорисовал тот изломанный крест подсмотренный в военных документах тысячелетней давности. Рисовал Ворп неумело и этот знак был больше похож на паука с изломанными ногами чем на тот крест, но… — Ну хоть так, чем вообще никак, — оглядывая дело своих рук, ещё поблагодарил судьбу шпион что здесь случайно оказался древесный уголь. Как буквально через миг со склада, как ошпаренный, выбежал Свэк. Бежал он быстро, высоко подбрасывая свои тощие ходули. — Эй, Свэк! А как же добыча?! Погоди, ненормальный! Правее бери, цыпленок! — И Ворп, в последний раз окинув дело своих рук, побежал следом. Координаты он запомнил и теперь никакая сила не заставит его вернуться в этот склад. — «А вот кое-куда надо позвонить. Пусть придут, проверят…» Свэк убежал недалеко, видимо всё-таки сказывалась неторопливая жизнь «всеми уважаемого торговца». И пока Свэк вновь восстанавливал дыхание, стоя в подъезде, Ворп, забежав следом, подошел к нему притык и потребовал: — Давай, принцесса. К делу. — И на непонимающие глаза прощелыги, пояснил: — Я предупреждал, Свэк. Координаты белобрысого. Что он там натворил, что его эти отморозки ищут? — Видимо поссорился с бандой, — затараторил Рэнтвисел, испуганно поднимая руки на уровне груди и заискивающе улыбаясь. — Выяснил только, что они на него очень злые. Кажется он, убегая, врезался в кого-то… или… не знаю, но отметелил он их знатно. К тому же, вроде бы, их и ограбил… Видели его в том месте, а сейчас… сейчас его ищут. Может он ушел, подожди… — и торговец достал свой телефончик, открыл какой-то чат и видимо полез выяснять. — Щаз, Ворп, дружище… Я выясню… — Ещё раз вякнешь что я твой дружище… — нервно рыкнул шпион. Его бесила эта неподготовленность, вернее как выяснилось Гилберт ушел и теперь вновь неизвестно где. — «О, Святая Венера, ну что за идиот мне попался! Почему я должен был спасать его жирную задницу, вместо того чтобы…» Красная пелена вновь начала застилать Ворпу глаза, он чувствовал себя как будто вновь выпил те таблетки и ещё чуть-чуть — Рэнтвиселу точно не поздоровилось бы. Его раздражало всё — вся эта неизвестность, зазря потерянное время, суетливость Свэка и его выпирающий задний карман, в котором явно лежало что-то небольшое и прямоугольное, может быть телефон, а может и бумажник. «Всё-таки взял, не удержался. Как же вы все этим… бесите!» — Нашел я твоего белобрысого!.. — Вдруг сдавленно прошептал Свэк. — Его видели в банде Шриндо. Вели по улице, связанного. Но… он вроде бы удрал. За ним погоня… По этой улице побежал! Всё, больше ничего не знаю. Вот координаты, Ворп! — Твоё счастье, — процедил Даркметтер, вглядываясь в цифры на экране. — Твоё счастье что у тебя такие вездесущие информаторы… А то бы я отволок твою тушку на тот склад, подарочек им бы сделал. В обмен, — шпион прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, и соображал быстро: — Сможешь сам уйти и не вляпаться? Или мне тебя с собой брать к Зургу? Если хочешь — иди на перекресток трех светофоров, под мостом, соберемся там. Если тебя там не будет — значит свяжусь позже. Если же придешь… — и он осторожно выглянул из подъезда: — Кажется сюда идут. Да не дергайся ты, это всего лишь пара женщин с детьми. Свэк тоже выглянул чтобы убедиться что это не по его душу и не оборачиваясь спросил: — Как думаешь… твой хозяин мне даст скидку что я помогал тебе отыскать белобрысого… Ворп? Во-орп! Ты где? — пометавшись по подъезду туда-сюда и осторожно выглянув на улицу: «Куда он ушел? Ведь дверь же не скрипела! И на улице его нет!» Свэк вдруг почувствовал удар маленьким камешком по голове, листья на дереве шевелились, как и кусты растущие рядом с домом. Женщины, стоящие около второго подъезда, прощались, бурно плача и что-то обсуждая, благодаря Святую Вернеру и крепко прижимая девочек при себе. Они обернулись на его крик, присмотрелись, а потом и вовсе пошли вместе… на всякий случай. Кажется та, у которой подбородок был маленький и личико было похоже на сердечко, закивала и согласилась с подругой. И они вчетвером вошли в подъезд. И тут ожил телефон Свэка: — Еще раз сорвешь мне всю маскировку — самолично шею сверну, бегаешь плохо. А насчёт твоего вопроса — скажу так. Он был вроде бы в духе. Я о тебе не упомянул, некогда было. Но кто знает. Вдруг пронесет. Жду твоего решения, принцесса. — И отключился. — Чтоб тебя, Даркмэттер… — пробормотал Свэк, и оглядевшись, будто увидел это место как в первый раз, и дал куда-то деру в противоположную сторону. А Ворп бежал на место казни прусса. Конечно жаль, что Великий не побежал прямо к нему, а дальше, глубь, ближе к центру, ведь здесь, на окраинах его можно было перехватить… — «Чертов житрест! Зачем я с ним возился, зачем спасал? Ай, не о том думаешь!» Ворп добежал до установленного штыря в середине площадки — строители в этом месте забили сваю и конец её торчал из земли, обрезанный наискось, на уровне щиколотки. Шпион поворошил уже тлеющий костер ногой и сплюнул: — Вот дурни. Тут штыря не хватит. Два нужно, а то и три. Под тяжестью тело прогнётся, упасть может… А тут отросток небольшой. Сомневаюсь что воткнете так чтобы сам штырь держался. Или любите есть с песком? Дурни… — И помчался дальше. Увидев за углом возвращающихся бандитов, он решил обойти железно-бетонные домики с другой стороны. Обойдя пару гаражей, он убедился что бандиты ушли подальше и его не слышат и вытащил чей-то телефон из кармана. — Не только ты, Свэк, мастер на ловкие руки. Хоть у меня сейчас одна левая, но чужое брать нельзя. Ага… Отлично вроде телефон живой… эх, взять нельзя, но доброе дело... я обязан сделать. Есть тут междупланетная? Отлично, на две минуты… ну мне и пяти секунд хватит. Алло? Альянс? Примите вызов для рейнджеров, координаты… Это склад в Торговом мире в жилом квадранте 45-67 угол Флит-стрит и Уист. Возьмите рейнджеров с крепкими нервами и будьте готовы бою, здесь ходят бандиты из банды Шриндо. — Вызов принят, держитесь! — Мзмен был краток и всё же спросил для уточнения: — А как выглядит этот склад? Там их много! — На углу, не ошибётесь. На воротах знак будет черным отмечен. Свастика Третьего Рейха! Быстрее только, чую, они сейчас сюда заявятся! — И нажал отбой. — Жаль не смогу лично в руки передать им телефон пропавшего и посмотреть на повязанных людоедов, он же опять уговаривать начнет… — И Ворп, выходя из-за гаражей, оглядел территорию: — Ну и где же ты прячешься, Великий? Мимо него с воем пробежала кучка бандитов, совершенно не обращая на шпиона никакого внимания. Даркметтер посторонился, огляделся и услышал какое-то усиленное курлыканье в птичнике на гараже. Строго говоря это даже был не птичник, а скорей какая-то труба, околоченная обычными досками по периметру второго этажа и считавшаяся за третий. «А может там была труба, вон кирпичи торчат… — Подумал Ворп и усмехнулся: — Ай да Великий! Мое ему уважение, знает как прятаться, по кошачьи! Залезть в первое безопасное место и затаиться, пока шавки бегают с лаем по округе. Да только как мне к нему пробраться незамеченным… Я-то больше его. Вдруг эта крепость трухлявая развалится, если я полезу? Меня ж птички заклюют!» Но пока Ворп размышлял, из гаража, а вернее со стремянки, видимо поставленной с другой стороны, слетел тот же мужичонка и с воплями побежал в сторону удравших бандитов. — «Э, нет, плюгавый! Это моя добыча!» — Ворп ринулся к тому краю, поставил упавшую стремянку и полез наверх. Потом, словно пересилив себя, постучал два раза и тихо произнес: — Гутен таг, Великий. За вами я. Откройте. Сейчас сюда бандиты понабегут и из милого домика для птичек сделают решето. Откройте. Из инопланетной голубятни послышался сдавленный голос прусса. Богатейшая смесь непечатных выражений на великом и могучем Ванькином, и своем родимом посрамила бы всю местную шушеру. Даже шпион в первый миг опешил. Хоть прям щас бери блокнот и составляй целый словарь. Маты заглушила стайка зелёных пташек, выпорхнувших наружу. Они устремились шпиону прямо в лицо, скрыв от нового преследователя побег. Гил не слез на землю, а драпанул по крыше с криком: — Хрен вам всем, а не Великий! — И как заправский балерун, перемахнул на соседнюю крышу, потом ещё на одну и ещё… до ближайшего здания побольше и подлиннее, явно устремляясь к более цивилизованному району малоэтажек. Увы, балету Великий не учился, и быстро подустав, он развалился на одной из крыш, надеясь, что успеет отдышаться и продолжить «тактическое отступление». Когда Великий рванул на третьей скорости Ворп конечно офигел и, еле отмахнувшись от птичек, дотронулся до кнопки открывающей крылья реактивного ранца. — Всё равно ведь не уйдешь! — крикнул синеликий вдогонку. — «Я теперь понимаю, почему молодчики Шриндо не смогли его поймать…» Вирс, куда он делся? Белоголового словно черная дыра затянула и тут же сама испарилась. Нет нигде, не прыгает, не скачет. А, так вот же он! И шпион подлетел поближе, к переводящему дух пруссу, полулежащему на крыше. Едва ли заметишь красный плащ на такой же красной крыше: — Отдыхаем? Ты хоть скажи когда у тебя таймер-то оттикает, чтобы я за тобой погнался. Чтобы честно было. Посмотрим, что стоят твои ноги против моих крыльев. А если спрячешься, ну значит — какая твоя голова против моей, идет? А то… может рванём отсюда вместе, да подальше? Не нравятся мне здешние бандиты, честное слово! Отбитые какие-то на всю бошку, едят себе подобных… фи… — И Ворп картинно зажал нос двумя пальцами. — Даже Зург до такого не опускается. Мало ли чего подцепить можно, мясо-то сырое… Идём со мной, если хочешь жить, — и чуть наклонившись, он протянул свою единственную руку. — Ну чего зыркаешь, я тебя спасать пришел, к твоему другу бугаю увезу. У нас там не курорт, но хотя бы относительно безопасно. Никто вас там есть не станет и искать — тоже. Идем, Иван волнуется. Скучает по тебе… — Тут Ворп чуть отвел взгляд и всё-таки с усмешкой спросил: — Пойдешь? Или опять побежим? — «Паскуда! Не добил я тебя!!!» — Гил скрипнул зубами. Даваться так просто он не был намерен никому. Но одно имя русского заставило отмести мысли о побеге. — С какого хрена русского вспомнил? Он в больничке, а ты меня явно не туда потащишь. — Нет, не в больничке он. У нас! Умыкнули его на подлёте к планете тюрьме. Он теперь ходит по новым владениям и помахивает железякой… По виду, какой-то трубой. Типа — волшебная палочка для неслухов. Говорит, пока нету прусса, самому приходится напрягаться. С ума сходит без своих. Обещал жукам порастягивать их, как какого-то там Латвию, если не будут веселить его. — В колхоз не грозится всех отправить? — затаив дыхание спросил Гил. Он не особо верил этому похитителю его брата, кто его, желтоглазого, знает… Заманит Великого к себе, а Ваня и не в его плену? — О колхозе не слышал, а вот ГУЛАГ он упоминал. — Усмехнулся синеликий. Понял по горящему взгляду алых глазищ, что добыча каждое его слово ловит. — Говорил — сказочное место, в которое его товарищ Сталин отправлял непослушных ребятишек, страну поднимать. — А про других руководителей не упоминал? — Гилберт невольно поёжился, услышав знаменитую фамилию. — Ну почему же. Упоминал. Петра Первого, Ивана Грозного… Он так рассыпался в хвалебных диферамбах к ним. Какие хорошие начальники, говорил. В самый раз для его дикого народа. Иначе его люди лишь пьют да баклуши бьют. То ли дело при твердой руке, да ежовых рукавицах. «Партия сказала — надо, комсомол ответил — есть!», да наш император от такой философии нового слуги прямо расцвел. А уж какие истории твой дылда ему рассказывал… Заслушаешься… — лицо шпиона приняло самый безмятежный вид, когда он старательно подражая мягкому голосу русского начал причитать. — Тяжко, ох, тяжко мы жили, ваше Амператорское Величие! Все руками! И строили, и жали, и пряли… Ох, тяжко… Особливо, ежели год неурожайный или ворог у ворот стал осадой… — Ворп хмыкнул. Ещё вчера его раздражал подхалимаж России, но сегодня те причитания казались даже забавными. Особенно вкупе с реакцией прусса. Вон как вытаращился! — Слушай, а он, правда, настолько двинутый? Вроде ж мазохист, раз ему нравятся «твердые руки», а первого и главного своего обладателя укокошил своими руками. Как там его?.. Улус, вроде. Сам сказал, что он не прочь пострадать, даже рад. Главное не трогать его… — снова попытался спародировать голос русского, — девонек. Пущай себе в земле копаются, да с дитями нянькаются… Гилберт задумался. Выдавать доброту Вани — это себе и ему могилы рыть. Поэтому явно тут требовался другой ответ: — Скажу так — временами. Слыхал наверное про наше видео-письмо твоему хозяину? Тогда он ещё нормальный был, а сейчас… Что на него нашло… И ведь видимо я — его главный успокоитель. Раньше приходилось нам быть вместе, потому что были странами и я бы его слугой. — тут Гил мотнул головой и пояснил кратко: — Война, мы с братом проиграли. Так вышло. Но сейчас зачем я ему? Вот и мирно договорились какое-то время пожить отдельно, к брату он меня отпустил. С неохотой, правда… Но ведь мы уже люди. не страны, а люди. И я думал это влияние его отпустило! Всё чинно-мирно было перед этим награждением! Но видимо нет и я ошибся, не стоило уходить от него. Раньше его клинило из-за всяких стрессов, когда было или казалось что всё плохо. Когда казалось что вокруг враги и он один. А раз он разорался аж до воспоминания ГУЛАГа… Эх, надо бы к нему поехать раз у него так. Я бы попробовал его успокоить. А с сёстрами… У него всегда так. Любит их, но ему с ними скучно. Поэтому всегда они в стороне у него. Только я тебе особо не верю, — насупившись, Гил смотрел на Ворпа свысока. — «И как ему так удается? Он же — меньше меня ростом! А это ещё что? Нож?!» — Шпион отшатнулся от внезапно вооружившегося человека, примирительно подняв обе руки. — Воу, полегче! Я знаю, что ты — умелый боец, не надо мне тут это демонстрировать! Или ты так сильно не хочешь к своему дылде? — Я не хочу сбегать, не убедившись, что местным ничего не угрожает, а то эти… — Гил смачно выругался, добавив к лексикону Даркмэттера ещё несколько новых крепких словечек, — снова за детей примутся! — Ничего эти… — Ворп прокрутил в голове нецензурные эпитеты в адрес трупоедов. Так забористо он даже в смертельной опасности не ругался. — Ничего они больше не сделают. Надеюсь. Я рейнджерам звякнул, чтоб забирали этих ненормальных. Подсказочку им там написал, на складе с трупами… ну они вроде не такие уж глупенькие, найдут. Должны ж знать, что это значит… — Изобразил в воздухе свастику. — И твоему брату зря эти улики подсовывать не будут, будто он это… Чего смотришь? Нет и не было у нас таких всеобщих опознавательных знаков, обозначающих что тут дело дрянь! Рейнджерские коды были, но такого обозначающий конкретный пипец не было. Ну не череп же мне рисовать? Не веришь? — Он достал телефончик, нажал соединение с последним набранным номером и снова заговорил с оператором. — Алло! Где там рейнджеры? А то банда Шриндо хочет затеять великий пир представителями людской расы! Ищут главное блюдо по всем подворотням! Угрожают перерезать местных! Беспредел полный!!! Собеседник на том конце явно опешил, но смог выдавить перепуганным голосом: — Мы их уже послали… Будут с минуты на минуту… Держитесь! Я… я перешлю по вашим координатам ближайшие патрули… — и отключился. — Вечно эти зелёные халтурят, пока их не пришпоришь… — сердито буркнул Ворп, отбрасывая уже ненужный телефон под ноги. Как вдруг откуда-то снизу что-то ахнуло, завопили, закричали: «Вот они! Держи их!» Гил вздрогнул от неожиданности, на миг отведя глаза от противника на край крыши. Но и этого хватило чтобы Ворп ловко выбил нож, схватил брыкающегося Великого в охапку, и вновь кинулся бежать по крыше. А с разбега включил реактивный ранец и полетел прочь отсюда. Но летел он недолго. Что-то пронеслось мимо него словно космическая ракета, развернулось и полетело к ним. И Свэк, вот гад рыжий!.. высунувшись, прикрикнул на него: — Чего стоим, лететь надо! Я не хочу опять к этим оглоедам! Залезая в машину на заднее сиденье, Ворп машинально подбросил Великого на руках: — Ты с нами или как? — По недоверчивому взгляду он понял, что Гилберт всё-таки хочет видеть своего друга. Где бы тот ни находился. Особенно теперь, когда знает, что рейнджеры в курсе беспредела местной банды и скоро наведут тут порядок. — Сами потом спасибо скажете, Ванька-то бунтует! — Великий вылез из рук этого синюшного, с достоинством уселся на сиденье и для успокоения зашарил по карманам. На свет появились карта-пропуск в библиотеку рейнджерской академии, спертый в спешке из голубятни фломастер, и… случайно захваченная им куколка-дорожница. — «Все-таки получит ее Ванька…» — Ты это выбрось! Император озвереет, если увидит. — Ворп строго указал на карточку с гербом ненавистных Зургу рейнджеров. — Да, да… Сейчас… — Гил сунул куколку назад, чиркнул быстро что-то на карточке, рассеянно пояснив: — Случайно подобрал у Артура… Его малого это… Пущай учит нецензурное слово, если найдёт! — Затем он стянул с себя плащ и, замотав туда уже ненужную карту-пропуск, выкинул их в чуть приоткрытое окно. — Найдет… — Усмехнулся Ворп, зная про слабенький, но всё-таки маячок в этой карточке. Слишком часто их теряли увлекшиеся тренировками беспечные новобранцы вроде него. — Поехали, — махнул шпион, уже проносящимся мимо домам. И оглянулся назад: — Надеюсь, рейнджеры их быстренько упакуют. Пожирателям своих же — туда и дорога! Парящее авто устремилось в даль, оставляя позади мечты и надежды прусса на мирную, спокойную жизнь. Было жутко обидно, что для них с Ванькой все закончилось вот так. Как же теперь славяночки и Людвиг без своих братьев? И как же огорчится… Мира… Байльшмидт старший тряхнул белобрысой головой и не без тоски глянул на стремительно отдаляющуюся планету. Дороги назад не осталось…***
Рейнджер Мира Нова никак не могла взять в толк — почему весь день пошел наперекосяк? Чем она так провинилась перед вселенной, что та мешает ей найти всего лишь одного единственного человека?! Сначала камеры на остановках общественного транспорта, все как одна, поприходили в нерабочее состояние, еще и местная шушера словно с цепи сорвалась. Столько мелких, но все же правонарушений, она ни за один день патруля тут еще не встречала. И в довершение всего, ее скафандр вдруг стал барахлить. Ладно уж, когда связь в мини-компьютере стала глючить, Мира пыталась не обращать внимания на такую мелочь. Но когда ее реактивный ранец начал уводить вправо, а то и вовсе не включаться с первого раза, пришлось ей отправляться на крейсер за запасным. Именно в этот момент Даркмэттер и вызвал рейнджеров по души каннибалов. А уж после второго его звонка Мира ринулась в указанное место в новехоньком скафандре. Сердце подсказывало ей, что в такую заварушку мог угодить именно Великий. Как мы знаем, у нее не было ни шанса пересечься с другом. Но пока она была в неведении, в сердце ее теплилась надежда на встречу. Прибыв на место, Мира сразу заметила тот странный «крест» с заломленными лучами. «Если Гилберт начертил его… значит, дело плохо!» — Мира не без содрогания подошла поближе. Уж ей-то было известно, что значит этот знак. Свастика, жуткое, по словам прусса, напоминание о той зверской войне. И если Гил начертил его на стене этого строения, значит, дело дрянь. И несколько молодых рейнджеров, вылетевших оттуда сломя голову, тому доказательство. Парочка, которые из людской расы, даже начали блевать в сторонке… Офицеры постарше оказались более стойкими. Парочка их вышла намного позже с… черным мешком. «В таких… переносят трупы!» — Сердце принцессы так и ухнуло вниз. Она рванула наперерез сослуживцам, мысленно вознося пылкую мольбу. — «Только не он, прошу! Святая Венера, только не он!» Мольба сбылась. Офицеры успокоили девушку, что это — чей угодно труп, но только не Байльшмидта. Ведь, со слов очевидцев, он смог сбежать от головорезов. И что всех восемнадцать бандитов уже обнаружили, одну их часть уже переловили, вторую загнали куда-то в пустые склады и дело за малым. Но вот прусса нигде нет, ни живого, ни мертвого, а значит, он ловко свалил ото всех. «Это он может…» — Мира слабо улыбнулась. Грустно, но с надеждой. Главное, чтобы он был жив, а уж найти она его постарается. Поговорит по душам, выяснит причины его нападения на Керкленда… Увы, допрос парочки свидетелей разбил слабую надежду вдребезги. Если уж прусс залез в одно авто с небезызвестным Даркмэттером… «Упустила! Бесполезная дура! А еще — тангеанка!» — Полоснула по сердцу вина. Жив-то он, жив, но… как теперь быть? Почему ее друг улетел со шпионом Зурга? Почему не сражался за свободу? Не дождался ее… Какая же она тупица. Не могла сразу начать поиски с самых затхлых трущоб? Вот идиотка! Но сколько себя не вини, свершившегося не изменишь. И надо хотя бы доложиться начальству. Может хоть это поможет не разреветься от бессилия у всех на виду… Небула выслушал доклад тангеанки с каменным лицом. Но в его груди бушевала настоящая буря. Он и раньше считал, что исчезновение России — дело рук одного неприятного типа, и добровольный отлет Байльшмидта с Даркмэттером лишь подтверждал его худшие опасения. И если все так, как он думает, у юной принцессы-рейнджера не было ни шанса против матёрого шпиона Зурга. В голове мелькнуло запоздалое сожаление, что стоило всё-таки отпустить на эту миссию Лайтера… Кратеры! Ни минуты покоя с этим Зургом! Сначала Базз из-за него духом упал, теперь рейнджер Нова. — Мира, у тебя сейчас такой день был… вижу что трудный… очень… Понимаю, ты пыталась найти Гилберта Байльшмидта, старалась изо всех сил. Сочувствую, что не получилось. Увы, такое случается слишком часто. Уж я-то знаю… Главное — сэр Байльшмидт жив, так что не нужно падать духом. Вернём и его и сэра Брагинского. — Сэр… почему вы упомянули?.. Ивана… Сэра Брагинского? Вы думаете, что его… тоже… похитил Зург? — Именно! — Кивнул Небула. — Стал бы такой человек, как сэр Байльшмидт покорно сдаваться в плен, если бы его не приперли к стенке заложником. Точь в точь, как его младшего брата приманили похищенным сэром Варгасом. Пошел же за другом, без раздумий. Думаю, очень скоро мы получим неопровержимые доказательства моей теории. Мира встрепенулась. Теперь, после слов коммандера, у нее не осталось сомнений, что так все и есть. А значит, надо спасать ребят. Скорее: — Сэр! Тогда нужно срочно известить об этом Базза! — Не стоит, Мира. Если они оба у Зурга, спешка именно сейчас нам ничем не поможет. Я знаю этого негодяя, как облупленного. Он засядет с пленниками на своем крейсере, как это было после похищения Джонса и остальных. Увы, остаётся лишь ждать, пока он насладится триумфом, и вернётся назад на планету Z. Понимаю, жестоко оставлять ребят в его власти. Никому не пожелаешь и минуты в плену этого самодура. Пока мы бессильны… — Но доложить Баззу… — Начала было вновь Мира. — Не надо. — Мягко остановил ее начальник. — Не сегодня. Пусть он отдохнёт спокойно хотя бы этот вечер. Он же не заснёт. Будет всю ночь себя накручивать. Примчится на станцию, искать все мыслимые и немыслимые способы обнаружить ребят поскорее, и в итоге — сляжет окончательно. — Да… вы правы… Не стоит его тревожить… сегодня… — Девушка вздохнула. Плакать уже перехотелось, но посидеть в тишине, поразмыслить… было бы неплохо. — Сэр… Разрешите завершить патруль пораньше и вернуться на станцию? — Конечно, рейнджер! — Небула даже немного обрадовался. — Разрешаю. Возвращайся, Мира, и отдохни хорошенько. Чует мое сердце, силы нам понадобятся очень скоро. Вернувшись на станцию, Мира Нова поспешила уединиться в одной из комнат общежития для инопланетных рейнджеров. Не хотелось ничего, ни есть, ни общаться, лишь посидеть в тишине… Упасть на кровать прямо в форме, выплакаться украдкой в подушку и задремать, обессилев от переживаний. Но последнее ей не удалось — на коммуникатор внезапно пришел вызов. — Мадмуазель… Рейнджер Нова… Это я… Мэттью Уильямс. Позволите войти? — Донесся оттуда робкий голос канадца, затих на секунду, и продолжил более настойчиво и громко. — У меня важное известие о месье Байльшмидте и месье Брагинском… — Войдите! — Поспешно воскликнула Мира, принимая сидячее положение. Раздвижная дверь открылась и, пропустив позднего гостя, закрылась. Мэттью немного помялся на пороге и все-таки прошел вглубь комнатки. Захватил стульчик, что стоял в углу у небольшого прямоугольного столика и, присев напротив девушки, протянул ей карточку с гербом звездной команды. На карточке было написано что-то еще… какие-то буквы. — Это на русском языке. — Пояснил Мэтт недоумевающей Мире. — Подчерк месье Байльшмидта. Тут написано — «Я к Ваньке». Благодаря ему, мы узнали, куда так внезапно исчез брат мадмуазелей Черненко и Арловской. Это более чем объясняет причину его добровольной сдачи врагу Альянса… — Иначе бы он сражался до последнего? Ведь так? — Мира глянула на канадца с робкой надеждой. Для себя она давно уже решила, что Гилберт — именно такой, смелый, упорный и надежный. Но получить подтверждение своего мнения от других желала очень сильно. — Да. В этом весь Байльшмидт старший. Если уж взялся за что-то, не отступится. Взялся же он однажды учить моего брата, Альфреда, военным премудростям. Адский труд, но он смог — Альфред выиграл ту войну за независимость от господина Англии. А после развала СССР бывшее королевство Пруссии взял на себя ответственность за месье Брагинского. Говорил, что — «Ванька младше Великого меня! За ним присматривать надо, а то загнется!»… Хотя раньше они враждовали… Как сильно его изменила ответственность. Хотя и упразднение… освобождение от влияния народа тоже сыграло роль. — Мэтт качнул головой, припоминая удивительную метаморфозу прусса после тысяча девятьсот сорок седьмого года. — Удивительный он все-таки человек… «Удивительный, не то слово…» — Мира неосознанно прижала карточку к груди, пылко благодаря канадца за известие. Теперь ей стало намного лучше. Гил — не беглец и не предатель Альянса, а просто — очень заботливый и верный человек… Что за сорвиголова ей попался? Влип в историю, мог погибнуть, но даже в смертельной опасности не растерялся. Спас тех детей, провел бандитов и рванул к другу, едва узнал о местонахождении Ивана. Не побоялся сдаться Зургу, хотя его брат, Людвиг, наверняка рассказывал ему о том — насколько там ужасно. И даже сумел известить остальных об этом. Воистину — Великий, достойный восхищения! Не чета всем тем скучным и бесхребетным высокородным отпрыскам, окружавшим бойкую принцессу большую часть ее скучной королевской жизни… «Только бы у них с Иваном все было хорошо! Святая Венера, сохрани их! А я буду хранить их родных здесь!» — Мысленно молила она в тот вечер, потихоньку успокаиваясь и погружаясь в дремоту.