Звездный крейсер под номером — «Сорок Второй», на всех парах несся к квадранту Зета, унося в себе небезызвестного в сей галактике героя — Базза Лайтера, и его команду. Они спешили на помощь невинным пленникам Зурга. А еще с ними увязались зайцами и двое активных искателей приключений на свои попоньки. … Хотя мы итак это знаем. Перейдем уже к действию, что ли…
Ну, так вот, затаившись в тех же медицинских капсулах, в которых они и попали на борт, оба приятеля сидели тихо-тихо, и носа не высовывали, вполне резонно решив, что если их обнаружат слишком поздно, то вряд ли вернут назад. А там, по их мнению, недолго было уломать новых друзей на то, чтобы их допустили и до миссии. Зря что ли Ванька с Баззом подружился, как и Гил с принцессой Тангеи? Да и… Воевода же — обещал!
Успокоившись этими мыслями, русско-прусский дуэт даже прикорнул немного. Прямо там заснули, в своем укрытии. Они еще не знали, что их исчезновение наделало большого шуму на станции. А все младшая сестра России — красавица Беларусь. Скучно ей видите ли без братика стало, да и Элиасу захотелось увидеть дядю Ваню, вот и отправились они с мальчонкой на поиски «блудного братика». Поспрашивала Наталья насчет места нахождения Ванюши местный персонал и узнала, что искомый субъект тащил на себе своего седоволосого приятеля, направляясь в лазарет. Но придя туда, Арловская братика не нашла, сколько бы не искала. Само собой, она забила тревогу, стала рейнджеров и прочий персонал докапывать — «Где мой братик?», те в свою очередь к вышестоящим обратились, и… проблема дошла до самого Небулы. Тот поступил мудрее и в то же время проще всего — записи с камер наблюдения приказал проверить. Благо он примерное время знал. Но к итогу проверки записей он готов не был.
Небула сердито пялился на экран, где эмземены в не пойми который уже раз дерутся за конфеты и трескают их прямо с пола. Кому понравится, когда твои подчиненные на работе вместо исполнения обязанностей перекусывают, и это при срочности их задания. Но еще больше Коммандер нахмурился, увидев как оба бывших воплощения — и Россия и область его, юркнули под укрывной материал, и судя по записям с других камер — там и остались до самого подъезда к крейсеру Лайтера. Бывалый вояка сразу понял, что облапошили и его самого и его подчиненных два этих проныры и сейчас летят они вместе с командой Базза в самое пекло.
«Надо предупредить Базза!» — Мелькнуло в голове, и вот уже коммандер пробует связаться со своим подчиненным.
Только вот на крейсере Лайтера уже узнали о нежданных пассажирах. Буквально только что. Как? Они сами себя выдали. Ну, не смогли ни Россия, ни Экс-Пруссия выдержать скучного перелета. А дело было так…
Гил и Ванька мирно спали, как вдруг мимо их укромного местечка словно гигант какой пробежал. Легенького пруссака даже подбросило разочек, отчего он и проснулся, недовольно пробурчав:
— Кто посмел будить Великого меня? —
Вместо ответа послышалось лишь громкое чавканье. Тогда Гил тихонько вылез из капсулы и, немного выглянув из-под укрывающего все три приспособления материала, увидел толстячка Бустера, жадно и спешно уплетающего целую гору всевозможной еды.
«Хы. Крысятничает толстяк…» — Усмехнулся Гил и спрятался назад, попутно радуясь тому, что голова его прошла и больше не кружится. Когда же Бустер закончил несанкционированный перекус и ушёл, Гил разбудил и Ваньку.
— Чего тебе надобно, Гилушка? — Сонно потянулся русский. — Прилетели уже? —
— Если бы. Меня толстяк Джо Эдовский разбудил. — Гил недовольно скрестили руки на груди. — Сначала носится так, что мёртвый проснется, потом в одну харю еду уничтожает. —
— Постой. Так он что — здесь? — Перешёл на тихий-тихий шепот Ваня. — Он нас обнаружил? —
— Нет пока, но… —
Гила прервал приближающийся громкий топот. Оба приятеля тут же затаились, и не зря. Прибежавший Бустер спешно осмотрел место своей недавней трапезы и, заметив там пару оставленных упаковок от еды, заныкал их в нагрудное хранилище.
— Как хорошо, что я вернулся проверить… Иначе бы Базз точно наворчал бы на меня… — пробубнил он, прежде чем удалиться.
— Слышь, русский, походу это его единоличная столовка. Может сменим место дислокации? — Внёс своё предложение альбинос, недовольно глядя туда, куда ушёл Бустер.
— Согласен. — Ваня тоже высунулся из-под «покрывала» и, повертев головой, показал куда-то в сторону. — Может, туда? В той подсобке. —
— Туда? — Гил глянул в сторону, куда указывал Ванька. Там зиял проход в другое, более затемненное помещение. — «А где темнее, там меньше шансов быть замеченным. И, может, они вообще туда не зайдут…» Хорошо, Ванька, заныкаемся там. —
Приятели настороженно огляделись по сторонам, прислушались и, не заметив никого поблизости, юркнули в новое убежище. А там…
Там, вдоль одной из стен, висело несколько форменных рейнджерских скафандров.
— Ух, ты. Скафандры. Запасные, видимо. — Любопытный Ванька подошёл к висящей рейнджерской амуниции и стал разглядывать её. — Это, видимо, Миры… — Не стал он даже трогать три самых маленьких и тесных скафандра. — Это Бустера… Большущий! — Иван немного поразглядывал да пощупал один из трех огроменных космических костюмчиков и переключился на последний комплект. — Аха! Это — Василия! — Он тут же снял со стены один из скафандров и, приложив его к себе, повернулся к приятелю. — Калининградушка, как думаешь — он мне будет в пору? —
— Ну, что тебе сказать, Ванька… — Гил скептически оглядел скафандр, а затем скользнул взглядом по своему государству и усмехнулся. — Верхняя часть на тебя вполне налезет, а вот штанишки явно не подойдут. —
— Это ещё почему? — Возмутился Ваня.
— Да, так… — Гил снова усмехнулся, и на этот раз более явно, а потом вообще встал прямо, пафосно вытянул вперёд руку и, не менее пафосно объявив самого себя, — Великий Я прочтет стих! — извергнул на Ваньку свой экспромт:
— Брюшко круглое твое, знать желаешь — отчего?
Трескай больше, Вань, сметану, и не сдуется оно!
Кушай драники и сало, чтобы жопа больше стала!
Налегай на пироги, свои ляхи береги!
Будешь ты на радость сёстрам — пухлый! Загляденье просто!
Ксе-се-се-се-се… —
Довольный собственным остроумием альбинос рассмеялся под конец. Но не громко, дабы и себя и подельника не запалить. Правда он почти сразу же заткнулся, почувствовав привычную темную ауру со стороны Россиюшки. А, глянув на своё государство, он и вовсе попятился назад, попутно уговаривая русского бугая не буянить:
— Вань… Ты это… че? Обиделся что ли?.. Так я ж это… шутканул. Ты тока это… не нервничай. Не забывай — нам нельзя палиться! Ванька… прекрати… Не вздумай. Я только-только отошёл от удара. И то не до конца. Сам слышал — какую ахинею я несу. Так что ты это… без рук давай. Нам ещё Людвига спасать… Вань… —
Но уязвленный русский словно не слышал причитаний и извинений приятеля. Сердито бормоча привычное — кол-кол-кол… — он сделал несколько шагов к обомлевшему пруссу, но вдруг призадумался:
«А ведь правда, что я буду делать, если мне Васин скафандр не подойдёт? В скафандре Бустера я точно утону… А пустят ли меня в бой в моей обычной одежде? И пустят ли вообще?.. А вдруг Гил прав, может я действительно толстый? Но ведь я же люблю когда сестры мне готовят, ведь не оторвешься же! Но... неужели я и вправду превращаюсь в того самого колобка, каким был Гил, когда его мои деревенские откармливали?»
Ваня, повертевшись и так и эдак, пожалел об отсутствии зеркала и приуныл. Не хотелось ему признавать себя полным. Да, он большая страна, был ею, но не был он полным! Он был именно большим и плотно сбитым человеком, поэтому все, кто был хотя бы похожим на Гила, ему казались детьми в плане роста. А уж стран ниже среднего роста, как например Райвиса, он и вовсе считал малюткой, и однажды решил помочь вырасти малышу по своему разумению. Райвис ещё потом неделю (две недели? месяц?) от него шугался и шепотом жаловался, что помощь Ивана слишком похожа на его грозные забавы. И всё-таки… неужели он и вправду смотрится эдаким трясущимся толстяком, с лишними килограммами жира свисающими по бокам? Может, стоит задуматься о тренировках? Вон его область каждое утро вскакивает ни свет ни заря, и бежит куда-то марш-броском, либо тягает гантели и отжимается от пола сто пятьдесят раз, а он? Что делает он? Подняться, продрать глаза, а иной раз выпить чтобы голова не болела, либо рассолу либо что на донышке плескалось, потянуться, умыться да бежать по делам? Ну и завтрак само собой… хотя бывало и не до него. Физические нагрузки, само собой, бывали, он взбадривался утренней пробежкой — то до метро, то до автобуса, а машинами пользовался когда был со своим начальником, потому что не хотелось привлекать к себе внимания. Бесконечные беганья по лестницам Большого дома, то есть — Госдумы, тоже бывали, как и приказы «отнеси те бумаги, принеси эти». И всё?
«Бесконечное сидение за столом с бумагами, либо стоишь как дурак, пока начальство с другими общается, — настроения у Ивана от этих мыслей не прибавилось. — Только и мечтаний с кем-нибудь побороться или уж именно подраться. Но Альфред больше был силен на словах и… — М-да… права моя область, мне необходимо заняться собой... совсем распух, будто тесто в квашне. — Досада на прусса сменилась досадой на свою безалаберность: — А ещё лечу куда-то! Рвусь братика выручать, друзей своих! А ведь кому я такой нужен. Жиртрест! Прав прусс, что дураком обзывает, дурак я и лентяй!»
Гилберт же, окончательно поняв, что перегнул он палку и теперь ему грозит получить вместо боевого товарища — раскисшего унылого дитятю в теле взрослого человека, попробовал подступиться и успокоить его как мог:
— Русский, да ты че? Ладно тебе… Ну, подумаешь — шутканул я. Не в первый же раз! Да что ты, в самом деле?.. Не жирный ты. Не жирный! Успокойся и взбодрись. Ну, хочешь — можешь даже стукнуть меня, только давай… это… заканчивай горевать. Нам еще Людвига спасать! —
Иван сумрачно с обидой и недоверием в глазах посмотрел на суетящегося вокруг него Гилберта и вновь погрузился в свои невесёлые мысли:
— Так ведь… сам говоришь пухленький я. А что за воин, которому форма не налезает из-за его полноты? Раскормили же меня сестры, нет разве? —
— Госпади-и-и-и… За что мне все это? — Гил страдальчески схватился за голову, закатив глаза. — Ванька-а-а, вот ты себя сейчас прям как фройляйн ведешь, чес слово. Ну, сболтнул я глупость, так что теперь?.. — он хотел сказать еще что-то, но вдруг краем глаза заметил едва заметную прядку рыжих волос. — «Так, так, так… Опять меня засекла августейшая особа… Запалили нас. Хотя, фиг с этим, может хоть она Ваньку взбодрит?» Эх, Ванька, наши с тобой разборки зрителей привлекли. Выходи уж, Мира. Хоть ты скажи ему, что не жирный он, а просто у меня шутка не удалась, а то ж он сейчас в блокаду уйдет на восемьсот семьдесят два дня, не достанешь. —
— Мира? — Иван вздрогнул, ему очень не хотелось представать сейчас перед нею в таких растрёпанный чувствах. А тут ещё и запоздалое осознание, что она его не слишком спортивного терпела и разговаривала с ним! А он-то считал себя высоким и подтянутым парнем! Ну до Людвига ему далеко, но всё-таки с фигурой более приближенной к Ивану Поддубному*, а на самом деле…
А как же Базз? Как теперь ему на глаза показываться? Вот кто достоин восхищения и уважения, вот кто должен спасать воплощений, а не он! И зря он злился и истерил на свою область, зря пихал ему палки в колеса, а потом извинялся — они с Лайтером на пару — оба достойные воины. А он…
Опустив голову, русский медленно произнес:
— Доброго вам здравия, ваше высочество. Воля ваша, поймали вы нас. Ведите, куда следует, можете даже отправить обратно. Меня одного. Только Гила не отсылайте, ему это важнее. Я за него поручусь, я за него и отвечать буду если что. —
Гил ничего не ответил на новую порцию стенаний разобиженного тысячелетнего дитяти, и лишь умоляюще посмотрел на синекожую инопланетянку, дескать — «Даже Великий тут бессилен, попробуй хоть ты его успокоить».
А что еще оставалось сердобольной девушке? Конечно же, она поспешила на помощь удрученному бывшему государству.
— Да, пожалуй, шутка и впрямь была неуместная. Слишком грубая и вообще… — Укорила она пруссака для начала, попутно включив основное освещение в подсобке и подойдя поближе. — Прости уж, Гилберт, мне это совсем не понравилось. Напомнило одного очень неприятного сослуживца. Вроде бы и рейнджера, но настолько язвительного и нахального, что порой даже стыдно осознавать, что он один из нас. Такой любому настроение напрочь испортит, а ты потом с его подачи глупостей натворишь. Отправишься опасного врага ловить в одиночку, или… дорогущий инновационный звездолет угробишь*… Да уж… — поежилась она от неприятных воспоминаний, а затем подошла к угрюмому русскому. — Сэр Брагинский?.. Иван?.. Прошу, не принимайте вы эту шутку близко к сердцу. Со своей стороны хочу сказать вам… тебе… что нисколечки ты не толстый. Плотного телосложения — да, но не толстый. —
— Вы действительно так думаете, или просто хотите меня успокоить? — Пробубнел в свою очередь Ванька, не поднимая головы.
— Да, я так думаю и честно говорю вам это. Кстати, о плотно сложенных людях… Есть среди рейнджеров одна девушка, которая ну совсем не выглядит худышкой, а даже наоборот. Но в то же время полноты у нее нет, и здоровье отменное, а сама она очень тренированная и ловкая. Просто телосложение у нее такое, и… Она как-то рассказала мне, что из-за этого ее плотного телосложения она в свое время натерпелась от всяких худышек, что они ее подкалывали, порой даже жирухой называли… Но потом, во время очередного медосмотра, врач сказал ей при всех этих шутницах, что ее здоровье и физическое состояние — лучшее в классе, хоть в рейнджеры иди. Что она потом и сделала. Так что не грустите, прошу вас. Всякие шутники есть и будут, главное не принимать это близко к сердцу. —
— Думаете? — Ванька все-таки оторвал взгляд от зажатого в руках Лайтеровского скафандра и с надеждой посмотрел на принцессу. Та утвердительно кивнула в ответ, отчего уныние сына Киевской Руси сменилось на счастливое облегчение. — Ох, слава тебе, Господи, а я ужо накрутил себя… — На радостях Ваньке захотелось обнять благодетельницу, но он, широко раскинув руки, так и застыл, не решаясь на дальнейший шаг. Все же в одной руке у него был скафандр Базза, бесцеремонно перехваченный за одну из «штанин». И главное, лезть обниматься к девушке, без ее разрешения, как-то в высшей степени неприлично. Да и Гилберт как-то странно напрягся.А еще, их ведь обнаружили и теперь точно могут отослать назад или запереть на крейсере, не допустив до задания.
«Жалко, если так…» — Вновь понурившийся Ванька повесил чужой скафандр на место и вздохнул от досады.
— Так, что за вздохи? Ты че, опять в уныние погрузился? — Тут же возмутился Гил, подскочив поближе.
— Сэр Брагинский… Иван… — Забеспокоилась Мира, как и друг ее пруссачок решив, что русский снова переживает из-за своего веса. — Если вы мне не верите, может, вы поверите медицинской технике? Я пришла сюда, чтобы еще раз лично проверить медицинские капсулы. Они могут просканировать ваше тело и выдать точные данные — есть ли у вас лишний вес, или нет. —
— Да-а? Так значит та штука, в которой мы с Гилом прикорнули, и такое может? — Округлил свои глаза удивленный Ваня, даже обрадовавшись возможности проверить себя, но тут же снова взгрустнул. — А зачем, все равно вы сейчас нас сдадите Василию, и нас отправят назад. —
— Скорее всего… Простите, меня, тут уж я бессильна. — Мира виновато потупила взгляд. Непонятно почему, но сейчас она чувствовала себя самой настоящей предательницей. — Знаете, это ведь не мне решать, в Звездной команде я ведь простой рейнджер, и… Простите. —
— Да ладно тебе, ты же не виновата. — Спешно вмешался Гил, догадавшись о терзающих принцессу-рейнджера чувствах. — Мы же тоже не тупые, понимаем, что у вас тут все серьезно, да, Ванька? Сами же свои армии имели и подле начальников ошивались. Просто Мира, ваш главный обещал нам, что может пустить нас на спасение Людвига с вместе с вами, а тут, из-за одной маленькой оплошности… Меня в вашем тренажерном зале робот ударил, слегка, а он что-то передумал, отправил меня в лазарет, хотя как ты видишь — я в полном порядке. Но я согласен провериться этим вашим медицинским сканером. Так, на всякий пожарный. Заодно помогу тебе с проверкой вашего оборудования. А там уже можешь вести нас к своему командиру, идет? —
— Правда? То есть… вы не обидитесь, что мне придется выдать вас? Честно-честно не обидитесь? —
— А на что обижаться? На добросовестную работу? Глупость какая. — Гил небрежно махнул рукой, и обратился к приятелю. — Ну что, русский, идем назад к капсулам? Проверим твои формы… — хлопнул он свое государство ладонью по животу.
— Агась. И твою головушку буйную~! — Не остался в долгу Иван, взъерошив седые волосы пруссака своей ладонью.
Вот пока эти двое помогали Мире проверить капсулы, Небула и известил Лайтера о несанкционированных пассажирах. Само собой, фанатик правил Базз этому не обрадовался, и хотел уже устроить обыск на крейсере, как оба зайца сами пришли сдаваться капитану крейсера, в компании рейнджера Миры Новы.
— Базз, прости, если отвлекаю, но у нас тут гости. — Прервала она, сама того не зная, общение своего капитана с коммандером, едва зайдя в кабину управления. Все находившиеся тут же члены ее команды тут же уставились на двух бывших воплощений. Гилберт, старался держаться непринужденно, будто не он нарушителем был, а это рейнджеры к нему сами заявились без спроса. А вот Ванька нервничал, теребя в руках краешек шарфа, и поглядывая на приятелей, смущенно улыбаясь.
— А вот они и сами явились. — Недовольно проворчал Небула с экрана. — Уважаемые сэры — Брагинский и Байльшмидт, будьте так любезны объясниться — почему вы оба сейчас в крейсере рейнджера Лайтера, а не в лазарете, куда вам было сказано отправиться? —
— А… зачем нам в лазарет? — Казалось бы, совершенно искренне удивился Гилберт. — Если из-за того, что меня малость оглушило во время того боя в тренажерке, так я уже здоров. Мира… Вернее, рейнджер Нова, ее ведь послали проверить те медицинские капсулы. Ну, а мы как раз решили уже сдаться, ну и заодно вызвались добровольцами для проверки этих самых капсул. Да, Ванька? —
— Угу. Гилушка правду говорит. — Кивнул Иван, начав теребить шарфик чуть интенсивней. — Нас действительно проверили, и мы оба здоровы, как богатыри. Да, Мира. —
— Д… да… Так и есть… — растерялась от неожиданности девушка, но постаралась взять себя в руки и, достав из нагрудного хранилища скафандра листы с распечаткой проверки капсул, зачитала вслух итог. — - Да… Так и есть… У граждан — Брагинского и Байльшмидта, отличные показания здоровья. Вернее даже — превосходные. Ну, если не считать пару-тройку мелочей, знаете, шрамчики там застарелые обнаружились… — Ванька от сих слов как-то грустно насупился, и Мира поспешила сменить тему. — Но на общих показателях здоровья это никак не сказалось. Здоровы они, да. Никаких проблем, никаких отклонений… —
— Короче, как говорили у Ивана — хоть сейчас в космос! — Перебил ее тираду Гил, обращаясь к самому коммандеру. — Что вы, кстати, и обещали нам с Иваном, если мы покажем хорошие результаты во время боя. И мы же справились… Ну, если не считать небольшой неприятности с последним уровнем, больно роботы на нем были умные. Кстати, — повернулся он к товарищу воплощению, — Вань, ты не помнишь — сколько вообще мы уровней прошли? А то я со счету сбился… Семь? Или больше? Вроде бы семь… —
— А разве не восемь? — Иван выпустил из рук шарфик и почесал в задумчивости затылок, припоминая вслух. — На седьмом же были те шары и установки с лазерами, а потом все они резко исчезли и остались только хитрющие роботы… — и, тут же вспомнив, что с ними как бы говорит важный человек, он встрепенулся и обратился к Небуле. — Прости~ите. Что-то я задумался… Подскажите пожалуйста — сколько мы всего уровней прошли? Не хочется нам врать, а точно мы не помним. —
На самом деле русский лукавил. Он-то помнил, что они прошли не семь уровней. После последнего пройденного ими с Гилом уровня для новичков, Небула так заинтересовался их умением сражаться, что включил еще один уровень, теперь уже для простых рейнджеров. И что говорить, начальник всех рейнджеров был весьма впечатлен успехами обоих приятелей, даже не смотря на неудачу Гилберта, приложившегося под конец головой. И, возможно он бы отпустил бы этих упрямцев на миссию, если бы все не произошло слишком уж стремительно и спонтанно. Да и местоположение пленников Зурга — сама планета Z! — не располагало, чтобы туда гражданских посылать. Не приведи святая Венера, с ними случится что-то, а рейнджерам отвечать за последствия… О чем Небула, собственно, и сказал двум парням напрямую:
— Да, вы прошли восемь уровней. Все семь — для новичков, и один для более опытных моих подчиненных. И скажу без утайки, я был очень впечатлен. И я бы даже отпустил бы вас на миссию с Лайтером, если бы не одно — но. И дело даже не в вашем здоровье и ваших физических показателях, а в том, что — пленников содержат на главной планете Зурга! Причем, прямо в его дворце! Это же… Это ведь то же самое, что и прямо в логово к монстру сунуться. А если с вами что-нибудь произойдет во время миссии? Остальные воплощения, и особенно ваши, сэр Брагинский, сестры вполне могут засыпать всех нас жалобами и засудить в итоге, что с их стороны будет вполне понятно и верно. Что вы на это скажете? —
— Я? — Ванька снова почесал затылок… — Говорите — как в логово монстру сунуться?.. — нахмурился он, но… тут же как-то слишком обрадовался. — Ах-ха, так я же на медведя без ружья ходил, с одной рогатиной… Палка такая, заостренная… Я так много шатунов в юности перевалил… А вообще… — он подошел к видеофону на панели управления крейсером прочти вплотную и, чуть потеснив сидящего в кресле главного пилота Лайтера, — Василий, извини… — снова заговорил с Небулой. — Насчет сестер, и того, что они могут вас засудить… Я… Мы с Гилом — вполне взрослые и самостоятельные люди. Чай мы не одну сотню лет были в ответе за жизни наших детей… граждан, то есть. И если это — главное препятствие для нашего допуска к спасению нашего братика Людвига и остальных, то может нам как-то подтвердить, что мы по доброй воле решились на это? Ну, знаете, бумаги там какие подписать, или клятву какую на диктофон дать — мы можем. И да, в бою… в настоящем бою, в котором есть настоящая угроза жизням наших друзей и близких, мы всегда выкладывались на полную. Обещаю вам… Нет — клянусь, что и я и Гилберт, оба мы постараемся изо всех сил. Клянусь так же, что мы будем слушаться всех-всех указаний и без разрешения и шагу не ступим, только позвольте нам помочь спасти нашего братика. Вы же — обещали. —
— Да, обещал. Но и вы меня поймите, одного подписания бумаг и вашего слова, как и желания рваться в бой — недостаточно. Вам помимо этого нужно было пройти хотя бы первичный инструктаж, и кроме того… — Небуле много еще чего хотелось сказать на этот счет, много доводов привести, но ему хватило одного лишь взгляда в аметистовые глаза парня, прямо-таки пылающие решимостью, чтобы понять — не переубедить даже ему этого упрямца. Да и друга его — тоже. Базза что ли поднапрячь, чтоб помог, а то же… — «Святая Венера, какой же они все-таки упрямые…» Лайтер, а ты что скажешь? —
— Сэр?.. — Базз, до этого молча наблюдавший за разговором, даже растерялся в первую секунду. Раз уж теперь начальник спросил его мнения, то, скорей всего, от него может зависеть дальнейшее решение — пустят ли двух своевольных пассажиров с ним, или же прикажут отправить их назад на станцию. И, вроде как Баззу захотелось отказаться от такой ответственности и лишнего груза, но с другой — вон как его новый друг на него смотрит, прямо в душу своим взглядом проникает. И смотрит он настойчиво, но в то же время с такой мольбой, что аж сердце сжимается от тоски лишь при одной лишь мысли отказать ему. А тут еще в памяти всплыло давнее, и очень похожее на всю нынешнюю ситуацию, воспоминание. Та их самая первая с командой совместная миссия, когда он сначала Миру на угнанном ею новом космическом мини-корабле ловил, потом обнаружил тогда еще простого уборщика — Бустера, вместе с признанным дефективным и окончательно съехавшим с катушек роботом… — «Как же давно это было. И как хорошо, что они были рядом…» Сэр, честно… я не знаю, что вам ответить на это. Мне бы не хотелось вносить столь кардинальные изменения в наш с командой план действий, но… Вспомнился мне один давний случай. Там тоже со мной два несанкционированных нарушителя увязались, плюс одна своевольная особа из числа рейнджеров… — На этих словах своего командира все трое членов его команды переглянулись и улыбнулись друг другу, мысленно уносясь вслед за Баззом в воспоминания. Жаль только времени рассказать историю их первой совместной миссии поподробней пока не было, а то больно заинтересованно уставились на Лайтера оба приятеля-воплощения, ловя каждое его слово. — И хоть поначалу я хотел отослать их прочь и все сделать сам — в одиночку, и даже приказал им убраться прочь, чтобы не мешались, но я благодарен им их тогдашнее упрямство, за непослушание, за то, что они поступили по-своему и пришли мне на помощь в последний момент. Но с тех пор многое изменилось. Все они теперь служат в моей команде. Да и после того случая я их в строгости стараюсь держать, и они меня слушаются беспрекословно… Стараются слушаться, да? — Все трое кивнули, даже безалаберный робот. — Поэтому если и сэры Брагинский и Байльшмидт будут слушать приказы беспрекословно, раз обещали, я готов рискнуть. Тем более что нам придется разделиться, чтобы вызволить пленников из двух разных мест одновременно. И я готов взять на себя всю ответственность, сэр. —
Что тут началось… Ваньку прям переклинило от радости, и он, напрочь позабыв от счастья уроки Миры насчет обнимашек, кинулся обнимать благодетеля. Эх, если бы Базз не был пристегнут к своему креслу с широкой спинкой, точно бы пары-тройки целых ребер не досчитался. А так он отделался практически одним легким испугом — не удалось России сомкнуть на нем свои руки, чтоб полностью в тиски объятий зажать.
— Значит — берешь на себя ответственность, да? — Не обрадовался такому решению Небула, хмуро взирая с экрана на — «двух упертых упрямцев». — Хотя ты не хуже меня знаешь, что если с ними, с гражданскими что-то случится — лучше тебе не возвращаться! Сразу же под трибунал пойдешь… — Небула хотел сказать подчиненному еще что-то, возможно попробовать возразить, но посмотрел на счастливого русского и на не менее счастливого пруссака чуть позади, и переключился на них. — Сэр Брагинский, сэр Байльшмидт, вы это понимаете? Рейнджера Лайтера ожидает много проблем, если вы пострадаете. —
— Конечно, понимаю. Я же ориентированным на армию и войны государством был. — Решительно отозвался Гилберт. — Давайте эти свои бумаги, я все подпишу. И приказы выполнять буду, как подобает солдату, только позвольте мне брата спасти. —
— И я — тоже понимаю. — Ванька выпустил рейнджера из объятий и встал ровно, практически на вытяжку, обращаясь к важной персоне. — И тоже не доставлю проблем. Я же Васе… Рейнджеру Лайтеру и остальным — не враг. И я тоже буду слушать приказы, и исполнять все четко. Мне, знаете ли, не в первой. —
— То есть — не передумаете? «Вот ведь упрямцы!» — Едва сдержался коммандер, чтобы не сказать последнюю фразу вслух, но помолчал, подумал пару секунд о чем-то своем, и лишь вздохнул в итоге. — Жалко мне вас. И куда лезете?.. Хоть и правильно лезете, но нормальные люди радуются, когда их на войну не призывают. —
— Как сказать, воевода. Как сказать. — Покачал головой упертый Россия, заметно погрустнев. — Мои дети в Великую Отечественную наперебой шли на фронт добровольцами. А совсем еще дети, особенно мальчишки, себе по году, а то по два-три прибавляли к возрасту, лишь бы их взяли родину защищать. Да и не только мои дети. Вон у Кику тоже совсем мальчишки были… В лётчики стремились… Зачем, спрашивается?.. —
На это даже такому старому вояке, как Небула возразить было нечего. И хотя ему до сих пор слабо верилось, что эти два молодых парня на деле были куда более старыми, судя по количеству прожитых ими в виде воплощений лет, и весьма опытными воинами, но полные решимости и боевого настроя взгляды этих двоих говорили сами за себя. Да и те данные, что достались Небуле от Керкленда, были прямо-таки — железным доказательством. Хотя, не хотелось в это верить, никак, ни на малейшую толику. Не хотел этого принимать разум, и все тут, но…
— Эх, что ж, ты слышал их, Лайтер. Раз будут слушаться и вести себя, как подобает солдатам… рискни. Разрешаю, так уж и быть… — Махнул рукой глава рейнджеров, хотя было видно, что это решение далось ему с превеликим трудом. Махнул и отключился, скрепя сердце переложив ответственность на подчиненного.
Поняв, что им теперь окончательно и бесповоротно разрешили поучаствовать в спасении сородичей, оба приятеля еще больше оживились. Хотя Гил старался держаться спокойно и даже как-то самодовольно. Но Ванька как всегда был в своем репертуаре. Он снова сграбастал Лайтера в объятия вместе с креслом, радостно приговаривая:
— Спасибо, Васек. Спасибо. Я те честное пионерское даю, что мы паиньками будем. Обещаю тебе, друже. Честно-пречестно обещаю. Зуб даю, Василий. Честное слово! —
— Ты ещё скажи — землю есть будешь, — неожиданно подковырнул Ивана Гил. И пояснил Лайтеру: — Это у него клятва такая страшная. Страшнее клятвы на крови, серьезное дело! —
— А ну цыц, супостат католический! Кол-кол-кол-кол-кол… — Чуть прикрикнул на него Иван, перейдя с привычного своего мягкого голоса на зычный мужицкий бас, причем, еще не выпустив Базза из объятий, что рейнджер невольно вздрогнул от неожиданности. А Ванька как ни в чем не бывало продолжил свою песню с клятвами. — И землю съем, и документы подпишу, ежели понадобится. Это я тебе, друг, товарищ дорогой — обещаю. Прямо — треснуть мне на месте! —
Неизвестно, сколько бы еще продолжалась бы эйфория сына Киевской Руси, если бы Лайтеру не надоел подобный бедлам.
— Иван… Вернее — сэр Брагинский, — прервал он клятвенные речи друга, спокойным, но в то же время очень настойчивым тоном. — Отставить обниматься, и слушать меня. Раз уж вы с сэром Байльшмидтом временно поступили ко мне на службу — будьте любезны исполнять все полученные приказы и предписания. Так что сейчас вы оба подпишите необходимые бумаги, и пройдете инструктаж. —
— То есть, мы уже начали? — Удивился Ванька, выпустив из объятий рейнджера.
— Да. С этого самого момента. Рейнджер Нова — примите управление крейсером, пока я буду инструктировать этих граждан. А вы… — Базз встал с места и направился к выходу, окликнув обоих воплощений, — шагом марш со мной на инструктаж. —
***
А на планете Z все было без изменений. Подчиненные Зурга трудились изо всех сил на благо империи хозяина. А сам император все это время пытался хоть чем-то занять себя, сетуя что главное его развлечение — Америка, временно вышел из строя, и просто валялся на полу камеры ни на что не реагируя и даже не двигаясь. Италию тоже было пугать не интересно. Слишком покорный Феличиано вел себя прямо-таки как идеальный раб, и даже порадовал хозяина очередной мрачной картиной, на которой была изображена инквизиция, сжигающая заживо несчастную, привязанную к столбу девушку. Так что пришлось императору коротать время проверками, инспекциями и запугиванием своих подчиненных. В общем, работал он.
Но что это я вновь завела речь об этом рогатом изверге? Лучше уж переключимся на Германию. Людвиг тоже работал, рук не покладая, проверив сначала одну шахту, составив по результатам проверки отчет, конечно же, не без помощи его неизменного надзирателя — Даркмэттера. Закончив с одной шахтой, Людвиг перешел на другую. Он так же досконально все перепроверил, все записал и хотел уже сказать Ворпу, чтоб тот доставил его в третий пункт назначения, но тут к выходу из глубин шахты показалась группа из пары шершней, волочущих по полу какую-то… железяку?.. и бегущего впереди жука.
— Хорошо, что вы еще здесь. — Подбежал насекомыш к Людвигу и махнул в сторону шершней. — Тут у нас один арестант малость… поломался. Тело не выдержало нагрузок. —
— Тело не выдержало нагрузок? — От удивления переспросил жука немец, подумав, что он ослышался.
— Да. Вот у этого мозговика все полетело — манипуляторы, сама система передвижения, и похоже барахлит жизнеобеспечение. Фиг знает, что с ним такое. Не то, чтобы я переживал за него, но это же — мозговик. Научный, чтоб его, работник. И если он вдруг кони двинет, а нашему великому императору так же внезапно понадобятся его незавершенные разработки, мы тут все бедно жить будем. —
— Хмм… все так серьезно? — Людвиг посмотрел на лежащего на земле обездвиженного мозговика, едва сдержавшись, чтобы не ринуться на помощь и поскорее спасти бедолагу, но… — «Вдруг это такая проверка!» — подумал он и покосился на Ворпа, словно спрашивая — ну и как тут быть? Но помощи от синеликого ждать не приходилось. Ворп просто безразлично пожал плечами, мол — сам решай.
— Ну-у… Он, как бы — арестант. Ему, как бы, не положено подобных услуг. Но он в тоже время и мозговик… — Жук злобно покосился на еле живую проблему в виде мозговика. — Чёрт бы их всех побрал. Вечная с ними проблема… —
— Хорошо, я посмотрю, что там можно сделать, не применяя к арестанту поблажек. Но ничего не обещаю. — Людвиг вздохнул от безысходности и принялся за дело. Беглый осмотр и попытки починить мозговика ни к чему не привели. — «Повреждения и неполадки слишком серьёзные для полевого ремонта… Что же делать?» А что, у вас тут нет деталей и инструментов для починки? —
— Ну-у… Как бы… Нет. — Мотнул головой жук.
— Ясно… А какова область знаний мозговика… Эээ… — Людвиг чуть повернул «пациента» на бок, чтобы разглядеть номер. — Мозговика Восемьдесят Три. Над чем он работал? Что он недоделал? Есть ли те, кто может продолжить его работу в случае его смерти? —
— Сейчас глянем… — Жучок шустро умотал куда-то и вскоре вернулся с приспособой наподобие планшета, зачитывая на ходу нарытые данные. — М-да… У этого арестанта есть аж два незавершённых проекта. Первый был совместным, и сейчас его завершает его бывший напарник. А вот второй… Над вторым проектом он работал один, и… Хмм… Детектор лжи, основанный на физиологических показаниях организма. Детектор, который невозможно обмануть? Император был весьма заинтересован этим проектом проектом? М-да… Ситуевина… Видимо, придётся его спасать… —
— Ясно… — Людвиг снова покосился на своего личного надзирателя в надежде получить хотя бы намёк — стоит ли ему вмешиваться или нет. Но тот вовсю делал вид, что ему все происходящее по боку и вообще нету его тут ни для кого, сами решайте свои проблемы. Что Людвиг и сделал, снова начав осматривать многострадального мозговика, буркнув через плечо ожидающему ответа жуку. — Тогда я попробую хоть немного его подлатать. А вы свяжитесь хотя бы с… вышестоящими. Кто-то же должен непосредственно отвечать за шахты? Так известите их об этой проблеме. —
— Хорошо… — Жучок снова умотал прочь, видимо звонить этим самым — вышестоящим, оставив Людвига корпеть над бедолагой.
Тут к Людвигу, воспользовавшись тем, что кроме их двоих и пары шершней никого больше рядом нет, подошел Ворп с небольшим советом:
— Слушай, ты бы не очень инициативу свою проявлял. Тебя ведь отправили просто проверить — как обстоят дела с их техническим обеспечением и количество добытых ресурсов. Чего тебе этот мозговик сдался? Он вообще сейчас под ответственностью того жука. —
— Может и так, но почему тогда тот жук обратился ко мне? —
— А ты не понял? Он решил на тебя ответственность переложить. — Ворп злобно покосился в сторону, куда ушел жук. — Эти гаденыши жутко трусливые и вечно свою вину на всех переложить пытаются. Хотя у нас тут все так живут. На этого мозговика тоже ведь всю вину переложили, раз он размазней оказался. Ты же не хочешь на его место? Или плаксу твоего сюда? Нет? Вот и забей. Пускай жук сам выкручивается. —
«Да, спасибо, что напомнил мне — где мы с Италией теперь живем…» — Одно лишь упоминание пугливого Феличиано, и руки Людвига сами собой опустились. Действительно, с чего он ринулся помогать какому-то… даже не человеку и не пришельцу, а простому мозгу в баночке. И что с того, что глаза на однородной серо-розовой массе так и молили о помощи? Сколько раз Людвиг видел подобные взгляды во время Второй мировой войны, и сколько же он этих самых… ни в чем неповинных людей поубивал… Где сам, где граждане его… И почему бы и этого чудика не бросить на произвол судьбы, тем более, что сейчас он просто мозг? Позволил же он, Людвиг, издеваться над Альфредом, ничегошеньки не сделав для защиты парня. А чем мозговик лучше? Но несколько секунд малодушия быстро сменились злостью на самого себя. — «Да, я не мог помочь Америке, но почему я должен бросать еще одного несчастного… человека?» Возможно, вы правы, герр Даркмэттер, но я не могу этого так оставить. Вы же знаете, что для меня важно безукоризненное выполнение своих обязанностей. И хоть мое сегодняшнее задание не связанно с научной работой, это не значит, что я не вернусь к ней завтра. И… как там сказал тот жук — император был весьма заинтересован его проектом? Как один из научных сотрудников, я не могу допустить потери коллеги, не закончившего необходимый для нашего императора проект. Поэтому я подлатаю его сейчас, и немедля напишу отчет о нем самом и его разработке. — И Людвиг принялся с удвоенным рвением чинить искусственное тело мозговика.
— Как хочешь. Я тебя предупредил. — Ворп безразлично пожал плечами и отошел в сторону. И впрямь, с чего ему волноваться за кого-то, если он сам лезет, куда не следует.
А Зург уже совсем заскучал без своих, ставших привычными за это время, издевательств над учеником Лайтера. И хотя он пытался отвлечься от скуки, гоняя и шпыняя своих слуг весь день, но не то это было. Совсем не то. Не было от этих шпыняний такого удовольствия и купажа, как от издевательств над Америкой. Потому император и решил снова нанести визит особенному пленнику. Но ждал его большой облом — Джонс никак не реагировал на его подколки, а все лежал, безразлично уставившись в пустоту перед собой. Тогда, возмущенный подобным безразличием Зург попробовал по угрожать парню… и снова тщетно. Не успел несчастный Альфи отойти от недавней пытки. Хотя императору дела до этого не было, он тупо хотел развлечься — и все тут! — а тут такой облом.
И в этот самый миг к Зургу с важным известием подбежал один из жуков:
— М… мой император… Простите, что отвлекаю вас, но… тут отчёты от Третьего Рейха. Один из них — срочный. —
— Отчеты Третьего Рейха? Хмм…– Зург тут же отвлекся от не особо интересного пленника. — Давай-ка их сюда, посмотрим на его успехи… — Взяв у жука из рук миниатюрный компьютер, он принялся читать, бормоча вслух. — Та-ак… Он успел проверить целых две шахты за столь короткий срок? Неплохо. Даркмэттер с одной-то может возиться весь день, пока не пхнешь. А что это за файл с пометкой — срочно? Посмотрим… — Зург открыл присланный файл и погрузился в еще более глубокое его изучение. — «А, это о том детекторе лжи, считывающем био-данные? Помню… Который нельзя обмануть, улучшенный, способный отличить простой испуг ото лжи на уровне чуть ли не биохимических процессов. Мне бы такой очень-очень пригодился бы… Что?!» — Прочитав следующую строчку, злодей мотнул головой и, видимо думая, что неправильно понял написанное, начал читать снова:
«Прошу прощения мои Император, но вынужден срочно спросить вашего решения. Тот мозговик, что работал над этим изобретением, под номером — Восемьдесят Три, вышел из строя при работе в шахте. У него отказали манипуляторы и система передвижения, а так же барахлит система жизнеобеспечения. Что изволите делать с ним? Пускай помирает или я могу его отремонтировать, и посадить его в тюремную камеру вместо каторги и пусть он доделывает свое изобретение? Хочу сразу предупредить вас — я решил выяснить, есть ли кто-нибудь из других мозговиков, способный завершить работы Восемьдесят Третьего вместо него? Ответ оказался отрицательный. Даже его постоянный напарник не сможет завершить разработку, так как это был личный проект Восемьдесят Третьего, из-за которого, судя по архивам, вы позвали его к себе на службу, еще когда он был человеком. В связи с этим я взял на себя смелость немного отремонтировать систему жизнеобеспечения мозговика, чтобы он не умер за время ожидания вашего решения. Прошу прощения еще раз, мой Император, жду вашего скорейшего решения».
Поначалу Зург даже опешил от такой дерзости. Ну серьезно, он сейчас не в духе от скуки, а какой-то новичок наглеет в первые дни службы. Но, чуть поразмыслив, и решив, что в принципе Третий Рейх прав и разработка ему и правда нужна, а наказать сердобольного мозговика можно будет и потом, император решил дать Людвигу добро на его решение. Но проучить, вернее даже — испытать его еще раз, стоило. А то что-то как-то подозрительно — так переживать за простого арестанта. Что поделать, Зург всегда был немного (а немного ли?) параноиком по части недоверия.
«Пожалуй, доверю ему работу по исполнению смертных приговоров и пыток. Заодно проверю его еще раз…» — Подумал он, и тут же связался с личным надзирателем немца.
Ворп в это самое время вместе с Людвигом стояли около входа в уже проинспектированную шахту, а чуть сбоку от них на земле валялся чутка подремонтированный мозговик. Шпион и надзиратель был явно недоволен излишней инициативой немца, и теперь с опаской поглядывал на собственный коммуникатор в протезе, в ожидании вызова от начальства, то и дело бросая на косые раздраженные взгляды на больно ретивого подопечного. Но вот раздался звуковой сигнал, означающий вызов от «дорогого» повелителя, а затем послышался и его властный голос:
— Даркмэттер, где Третий Рейх?! Живо позови его, мне есть, что ему сказать! —
Хотя Ворп и пытался морально подготовиться к разговору с повелителем, но волнение оказалось сильнее, и он даже немного подскочил на месте, чертыхаясь про себя… — «Вирс тебя побери, Людвиг. Допрыгался! И я с тобой заодно…» — и спешно ответил нетерпеливому начальнику. — Да, мой император, он поблизости. Третий Рейх, это тебя! —
— Ja, я уже здесь, мой император. Чем могу служить вам? — Спокойно ответил, казалось бы, невозмутимый немец, но внутри у него все от страха свело. — «Oh mein Gott, неужели я допустил ошибку? Если так… Только не Италия, пусть лучше мне достанется!»
— Отвечай — что там с тем мозговиком… Восемьдесят Третьим? Ты упоминал в отчете, что хочешь починить его. —
— Ja, император. Я всего лишь немного отладил ему систему жизнеобеспечения… — В тусклом свете шахты плохо было видно, насколько сильно побледнел от страха и паники бедный подневольный немец. Каким-то неимоверным усилием сохраняя способность говорить спокойно, он попробовал оправдать свои недавние действия. — Прошу прощения, мой император, что я превысил свои полномочия, но он единственный, кто работал над заинтересовавшим вас проектом, и единственный, на данный момент, кто может его закончить, вот я и решил… —
— Позволяю тебе отремонтировать его полностью и запереть в камере, для продолжения дальнейшей работы над его личной разработкой! — Прервал его голос повелителя. — После того как закончишь, явись в тронный зал, у меня для тебя будет новое назначение. И кстати, инспекцию шахт закончит Даркмэттер. Надеюсь, он сможет поработать с твоей скоростью и проверить как минимум две шахты, иначе завтра его тоже ждет новое назначение… В качестве работника одной из этих самых шахт… — Сказал голос из коммуникатора Ворпа, и отключился.
Получив вместо нагоняя добро на задуманное благое дело, Людвиг облегченно вздохнул. Все прошло не так уж и плохо, как он опасался. А раз так, то пора бы взять мозговика и дуть с ним в мастерскую. А шахты пусть Даркмэттер проверяет, раз уж ему приказали.
— Герр Даркмэттер, прошу прощения, но мне нужно идти… Чинить своего коллегу. — Людвиг погрузил мозговика на одну из нескольких стоявших неподалеку маленьких тележек и уже хотел уйти вслед за ожидающими его шершнями, но…
— А я ведь тебе говорил, а ты полез, куда не следует и мне — мне это все досталось! Ну посмотрим, как ты будешь себя вести, и как выпутываться, без моих подсказок, своим умом руководствуясь. — Раздалось за спиной Людвига на его родном языке.
Немец тут же оглянулся. Ворп стоял позади него, привычно делая вид, что он тут ни при чем и вообще мимо пробегал. Но в янтарных глазах синеликого явно плескались обида и раздражение.
— Не знаю, что за новое задание приготовил тебе наш великий император, но будь готов к сюрпризу. Император любит таких вот трудоголиков… — Не стал церемониться разобиженный шпион, высказав все как на духу. — Их можно нагружать сверх меры. Разумеется, во благо империи. Удачи! —
И, махнув рукой напоследок, шпион пошёл восвояси.
Людвиг ещё не знал, насколько Ворп был прав насчёт сюрприза, связанного с новым заданием. Довольно неприятного сюрприза.
***
А пока бедный Людвиг старался добросовестно трудиться на благо жестокого хозяина, и не накосячить, Ванька с Гилом пережили долгую, нудную, скучную и до самых мелких мелочей дотошную лекция Базза Лайтера. Но, несмотря на всю нудность и так далее, русско-прусский дуэт выслушал её внимательно, без какого-либо нытья, ведь на кону была возможность поучаствовать в спасении их братика. После лекции была череда вопросов, по ней, и оба приятеля смогли доказать, что они все поняли теоретическую часть. По крайней мере, Лайтер остался доволен. А раз так, настало время примерить амуницию. Первым надеть скафандр должен был Ванька. Он не без трепета взял в руки скафандр «друга своего дорогого — Василия», да так и застыл, с недоверием разглядывая его нижнюю часть.
— Иван, ты не волнуйся. В скафандре и в комбинезоне используются особые материалы. Они оба могут растянуться на пару-тройку размеров. — Успокоил его Базз.
— Ну, хорошо. Тогда… с Богом! — Решился-таки попробовать влезть в скафандр Иван. И, к превеликой радости Россиюшки, он смог влезть в костюмчик. Правда, каждую штанину пришлось натягивать как дамские синтетические колготки, по чуть-чуть, по сантиметру (Гил, кстати, чуть со смеха не подох), но Иван влез в них! И, о сколько же радости от этого было!
— Ах-ха~! Я — поместился! — Захлопал он в ладоши, когда полностью влез в скафандр. — Поместился! Вле-ез! —
— Рад за тебя… Ксе… — Гил сдавленно фыркнул, зажимая рот рукой. — Ты мне теперь супергероев английского дитятки напоминаешь. Все в обтяжку. Особенно попа. Гламурненько! Ксе… —
— Да? — Ванькина радость вмиг поугасла, и он завертелся на месте в попытках разглядеть свои ноги и седалище. — Сильно обтягивает? Прям сильно да? Ва-ась? — С надеждой посмотрел он на рейнджера.
— Да, обтягивает, но не это главное. Ну-ка, дай проверю показания системы. — Лайтер подошёл к Ивану вплотную, открыл мини-компьютер на протянутой руке, и введя пару команд, обнадеживающе улыбнулся другу. — Показания в норме, значит, ты можешь участвовать в спасательной операции. —
— Ах-ха~! Сябки, друже! — На радостях Ванька как обычно хотел сгрести приятеля в охапку, но тот довольно ловко увернулся, финтом уйдя в лево и назад от загребущих рук славянина, попутно выпалив первый свой приказ. — Отставить обниматься во время миссии! —
Ваня сразу перестал пытаться словить верткого друга, встал на вытяжку, и даже воинское приветствие отдал:
— Вас понял, товарищ капитан! —
Базз в первую секунду даже подрастерялся. Еще бы, перед ним стоял практически другой человек — серьезный, спокойный… настоящий солдат. Словно другая личность проявилась. Хотя, так оно и было, вторая личность Российской Федерации вышла на волю. Но ненадолго.
Стоило только Экс-Пруссии встрять со своей репликой: — Так, а теперь очередь Великого. Подайте мне экипировку! — как вновь вернулся обычный Ванька, эдакое дите тысячелетнее.
— Гилушка, а он тебе не подойдёт. — Хитро прищурился он.
— То есть? Обоснуй претензии, русский! —
— Да легко. — Ванька взял скафандр Базза и приложил его к пруссу. — Штанишки-то тебе подойдут, а вот верхняя часть… Не~а. Утонешь ты в ней. Скажи же Вась… То есть — товарищ капитан. —
— Это ты че, намекаешь, что я — дрыщь, что ли?! — Гил отпихнул скафандр в сторону и, согнув правую руку, показал свою рельефную бицуху. — Видишь?! Да я каждый день тренируюсь! Качаюсь! —
— Дело не в этом, Гилушка, а в комплекции. Как мне уже сказала Мира, некоторые люди… всегда крупные, сколько не худей. А некоторые… Про таких говорится — не в коня корм. Им сколько не старайся, они так и останутся… — Ваня вновь приложил скафандр Базза к пруссу, посмотрел-посмотрел, сравнивая и… — «Я не злопамятный… Не злопамятный… Это- справедливость!» Ты ж в нем утонешь, Гилушка! Как-то дитё, которое играя в рыцарей, напяливает бабушкину кастрюлю на голову и подвязывает подушку и простыню вместо щита и плаща! — Ваня повесил скафандр Базза на место, давясь от смеха.
— И в чем я, по-твоему, на миссию отправлюсь?! Умник! — Не унимался уязвленный Байльшмидт.
— Знамо в чем. Это тебе больше подойдет. — Сдерживаясь из последних сил, чтобы не заржать во весь голос, Иван снял со стены… скафандр Миры и приложил его к пруссаку, расплывшись прямо-таки в ангельской улыбочке. — Идеально подходит, да? —
В это же самое время Экс Ар, решивший не пойми с чего проверить показания температурных датчиков, столкнулся с небольшим сбоем.
— Странное дело творится, ребята. — Поделился он наблюдениями с сокомандниками. — В одном из отсеков температура резко скакнула до аномально высокой и тут же нормализовалась. —
— Может — сбой? — Коротко выразил свою догадку Бустер.
— Да, пожалуй. Сейчас-то все в порядке. — Согласился с ним робот.
Но никто из них, ни сам Экс Ар, ни Бустер, ни тем более управляющая крейсером Мира не знали, что скачок температуры и правда был. Бомбануло у Гилберта от подкола его государства. Сильно так бомбануло, прямо как при взрыве атомной бомбы… нет, пожалуй даже, как при взрыве сверхновой звезды. И как крейсер вообще цел остался, не говоря уже о находившихся вместе с пруссом в одном помещении людях. Чудеса, да и только. А дальше в Байльшмидте проснулись не так уж и глубоко дремавшая натура вспыльчивого тевтонца, и он как кинулся на Ваньку с кулаками, что Базз аж испугался, чтоб эти двое не разодрались и поспешил вмешаться сам:
— Отставить склоку! Не сметь драться! Вы слышите меня?! Иначе я… я вас на гауптвахте запру! —
Но Гил словно оглох и продолжал наседать, и тогда Ванька отбросил скафандр в сторону и… как приобнял родимую область, сковав тем самым Гилу руки, да так и остался стоять, загадочно улыбаясь на потоки воплей на немецком языке. Вскоре поток немецкой тарабарщины стал стихать… не ясно отчего, то ли прусс выдохся, то ли почти двухметровый любитель обнимашек приобнял приятеля чуть сильнее… а потом прусс и вовсе замолк, но так и продолжил сверкать на русского злыми красными глазенками.
— Иван… ты… вы оба как, в порядке? — С опаской спросил Базз, словно опасаясь, как бы альбинос вновь не разъярился.
— Агась… — Кивнул тот. — Не злитесь на Гилушку, товарищ капитан. У него ЧСВ пострадало… — и обратился к злобно шипящему пруссу. — Гилушка! Дрыщ ты мой. Я тебя все равно люблю и ценю таким… Таким… миниатюрным. Надо было тебе побольше у начальства государственных дотаций выклянчивать, и к деревенским почаще возить, глядишь — подрос бы чутка, возмужал… А если честно. Ты ведь сам надо мной пошутил. Обидно пошутил. Уж научи меня, неразумного, как реагировать на такие твои шутки и не шутить самому? Тебе говорить, что ты вдвое толще меня — это слишком… — поморщился. — Ну, ты понимаешь Гил. Не умею я так. Могу, но это не честно. Некрасиво. А ты и правда, мелковат чуток, особенно если тебя с нашим братиком сравнивать, вот я и преувеличил… — Ваня сжал начавшего снова вырываться приятеля чуть сильнее, и обратился уже к Лайтеру. — Товарищ капитан, вы не обращайте внимания на нашу склоку. Простите, такого больше не повторится. И не отстраняйте Гилберта от миссии. Пожалуйста. Я ж без него и сам не смогу пойти. Не то это будет, без Гила. И… лучше уж тогда меня не пускайте, если считаете, что мы вдвоем снова начнем не слушаться. Но Гилушку возьмите обязательно! —
Гил сразу как-то странно притих от этих слов, посопел-посопел обиженно, и выдал свою фразу:
— Ну уж нет. Фиг тебе русский, а не сидеть тут. Зря ты, что ли, свой упитанный задок в скафандр запихивал? Вместе пойдем. —
— Аха! Я — согла-асен! — Иван выпустил наконец-то из своих объятий подуспокоившийся анклав и с надеждой уставился на Лайтера. — Товарищ капитан, а у вас не найдется других скафандров? Совсем-совсем никаких других нет? —
— Другие скафандры? — Базз задумался и уже хотел ответить отрицательно, как вспомнил кое-что. Был у него на крейсере один неучтенный скафандр. В день завершения учений его непутевый ученик, а теперь уже пленник Зурга, упросил Базза позволить ему переодеться в гражданскую одежду не в общей раздевалке, а в более укромном уголке. Видимо у янки его привычная фобия полноты разыгралась, или еще что-то. А пока Альфред переодевался, Баззу и позвонил Небула, срочно приказав захватить с собой курсантку Риффи и дуть с нею во весь опор к ее отцу, извиняться и просить не покидать планете Галактический Альянс… — «Жаль я тогда так торопился, что кроме — пока Альфред, не скучай… — ничего больше не сказал. Возможно, он бы не попал в эту передрягу. Это я виноват…» Есть у меня один скафандр. Надеюсь, он подойдет… —
Базз спешно вышел прочь. На душе у рейнджера было так противно от чувства вины и запоздалого раскаяния, что хоть в слух ругай себя распоследними ругательствами и упреками. Но выдержка помогла и на этот раз. Найдя скафандр и тканевый комбинезон под него в том же месте, куда положил его Альфред, Базз отнес обе вещи Гилберту и, протянув ему комплект амуниции, снова поспешил выйти под предлогом, что:
— Мы скоро подлетим к территории Зурга. Мне нужно еще раз свериться с планом… —
— Эй, Ванька, как думаешь — че это с ним? — Спросил приятеля Гил, попутно натягивая на себя тканевый комбинезон. — Как-то он слишком помрачнел. Из-за скафандра что ли? —
— Может и из-за скафандра. Дай-ка гляну… — Взяв в руки скафандр, Иван стал разглядывать его. Но внешний осмотр амуниции ничего не дал. Там, где у остальных рейнджеров обычно были написаны фамилия и инициалы, не было написано вообще ничего. Зато в нагрудном хранилище обнаружились чьи-то старые потертые от времени и беспрерывного использования очки. Вернее — знамо чьи очки, замененные в спешке на подарок учителя, да и забытые в скафандре за ненадобностью. Иван их сразу узнал. — «Техас нашего неугомонного дурешки. Ясно, с чего Василий расстроился…» Гил, а тебе в животе маловат комбез или как? —
— С чего это? Он наоборот — великоват. Будто растянул его кто своим пузом. —
— Знаешь, Гил, я б в пузо твое потыкал для смеху, но не тот случай. Феденькин это… — Вздохнув, Ванька протянул замершему от удивления пруссу американскую оптику.
— Вот оно что! — Гил протянул было руку за очками, но передумал. — Спрячь обратно. Нефиг Лайтеру душевную рану солью посыпать. Вот спасем придурковатое английское дитятко, я ему их отдам. —
— И то дело, Гилушка. — Иван поспешно заныкал очки на место — в хранилище бывшего Альфредова скафандра, и протянул оный закончившему наряжаться в тканевый комбинезон Гилу.
А после облачения в спец-экипировку их ждал очередной инструктаж, от общих объяснений — кто с кем и куда пойдет на миссии, до подробных — что делать, если случится то-то или то-то. Короче, запер Базз обоих бывших воплощений в так называемой их столовке, усадил за стол, включил трехмерную голографическую проекцию дворца Зурга посреди стола, и грузил новых временных рекрутов информацией без перерыва почти до самого прибытия на место начала боевых действий, попутно что-то да редактируя в своем собственном плане.
Лайтер не зря торопился с вылетом и потом гнал свой крейсер на всех парах — путь до планеты Z был не близким. А еще Базз был в курсе местного времени этой планеты и, наспех рассчитав время полета до нее, понял, что подлетят они к ней в крайне удобное для вторжения время — прямо среди ночи… если судить по местному времени. Начало же миссии было назначено на самое спокойное и удобное время — четыре часа утра. Идеальное время для вторжения на вражескую территорию, когда все биологические слуги императора, как и сам их хозяин, дрыхли без задних ног, а те, кто не спал, больше всего на свете мечтали о сне.
«Просто идеальное!» — Одновременно подумали оба бывших воплощения, синхронно вздохнув от неприятных воспоминаний, когда под самый конец инструктажа им еще разок напомнили об этом факте.
— Что-то не так? Волнуетесь? — Забеспокоился Базз.
— Нет, что вы, товарищ капитан. Просто вспомнилось кое-что. Да, Гилушка? — Приобнял Ванька одной рукой свою область за плечи. — Ты ведь тоже это вспомнил? —
— Еще как вспомнил. Такое и после смерти не забудешь… — Неосознанно поежился прусс, вспоминая то раннее утро сорок первого года… Но Великий быстро взял себя в руки и напустил на себя самодовольно-пофигистичный вид. — Четыре утра — это же лучшее времечко для начала заварушки. Эх, и зададим мы, Ванька, жару врагам. Да? —
— Агась! Но теперь уже — вместе! — Хлопнув приятеля по спине, Иван встал с места. Волнение от предстоящей битвы, на кону которой была свобода, и может даже жизни их друзей, нехило так било по нервам, а тягостное ожидание только усугубляло ситуацию. Воистину, ожидание даже стальные нервы скомкает, словно кусочек фольги. Чтоб хоть как-то успокоиться, Ванька наспех перекрестился пару раз, и гаркнув: — Ну, с Богом, товарищи дорогие! — обратился к Баззу с напоминанием. — Да кстати, товарищ капитан, не забудьте иголочку Артурову оставить энтому супостату на память. А то же наш черномаг ушлый малость, и если вы вдруг передумаете, действие может на вас перекинуться. Так что вы с роботом вашим не забудьте обронить ее в любом укромном месте. Ну, а мы с Гилушкой клянемся не посрамить ваше доверие. Идет? —
— Идет, Иван. Так я и поступлю. Я сомневался по началу — стоит ли мне так поступать? Но… — Вспомнив, каким измученным и зашуганным был его ученик на той видеозаписи с дрона, Лайтер невольно сжал кулаки. И если до того момента он действительно сомневался в необходимости столь изощренной мести, то сейчас он был настроен более чем решительно. И ничто не могло заставить его пойти на попятный.
«Держись Альфред… Я лично приду за тобой и спасу, как и обещал тогда!»
