***
Где-то среди необъятных космических просторов, возле одой из не самых ярких звезд, затерялся один небольшой планетоид. Он был полностью безжизнен, и, пожалуй, именно поэтому его приспособили под временную свалку металлических отходов. На него свозился почти весь металлолом в этом квадранте, чтобы потом быть переплавленным на ближайших планетах для повторного использования. Но не только на самом планетоиде было полно металлолома. По его орбите так же летало несколько списанных космических станций и… астероид. Могло показаться странным, что астероид затесался туда, ведь он был не металлическим. Зачем, спрашивается, его доставили сюда? Разве это не свалка металлолома? Зачем тогда тут этот астероид? Вот только астероидом он являлся лишь внешне. На самом деле внутри него была оборудована самая настоящая космическая станция, некогда служившая убежищем одному бывшему преступнику — роботу Экс Алу. Станция была небольшая, но все же. Тут был и посадочный шлюз для мелкого транспорта и несколько коридоров, врезающихся вглубь астероида. Четыре из коридоров проходили почти у поверхности астероида, образовывая подобие ромба, а два из них проходили как бы с углов «ромба» образовывая крестообразное пересечение в самом центре астероида, где располагался командный центр этой секретной станции с автономным энергореактором в соседнем зале. И что самое главное — станция была полностью работоспособна. Тут было даже обеспечение кислородом и искусственная гравитация, нужно было только включить энергопитание. И сегодня после долгих-долгих дней запустения на нее явились посетители — лучший шпион Зурга Ворп Даркмэттер, несколько шершней и плененные Италия и тот самый тигроподобный сенатор, которому не посчастливилось оказаться не в том месте не в то время. Залетев в посадочный шлюз, Ворп припарковал там свой транспорт и, не открывая шлема своего скафандра-брони, пролетел по темному обесточенному коридору к командному центру. Там было полно всякого ненужного хлама — запчасти от роботов, разобранное оружие, заготовки для ловушек, которые бывший хозяин станции так и не успел установить и прочее тому подобное. Пробравшись через завалы металлолома, Ворп врубил энергопитание и на станции сразу зажглось освещение, и самое главное — заработала система вентиляции. — Как хорошо, что я переоборудовал это место для себя. Как чувствовал, что оно мне еще понадобится. — Пробормотал шпион, шаря в компьютере, проверяя на всякий случай — все ли в норме с герметичностью станции и нет ли где утечки кислорода. Убедившись, что все в порядке и «приманке для немца» ничего не будет угрожать, Ворп отдал приказ притащить итальянца к нему. Тем более что неподалеку от компа обнаружилась вполне крепкая клеточка, спаянная из стальных прутьев. «Посидит тут, никуда не денется. А вот что делать с сенатором? Запереть где-нибудь в закутке, чтобы не мешал? И кстати, как там Третий рейх?» — Ворп вывел на экран наручного компьютера изображение с жучка на Германии, и его взору предстала картина, где старшие братья успокаивают младших. — Ты как хочешь, Людвиг, а одного я тебя не отпущу. Полетим вместе. — Гил скрестил руки на груди, показывая свою непоколебимость в данном вопросе. — Нельзя. Что если похититель Италию за это… убьет… — Попробовал возразить Людвиг, но старший брат был непреклонен: — Никто его убивать не будет. Я чувствую, что у похитителя иная цель, чем просто выкуп или шантаж. Как он сказал тебе? Что это его было нужно похитить, а не посла? Так? Значит, похитителю нужен ты. Похоже этот гад многое знает о тебе и даже то, что ты явишься за Феличиано куда угодно. Так что я тем более не отпущу тебя одного. — — Гил! Я тоже полечу с вами! — Ваня достал из-за пазухи трубу и пару раз махнул ею в воздухе. — Уж я покажу супостату окаянному, что значит посягать на мою семью! — «Хмм… А красноглазый верно догадался, что я не убью того плаксу. Может мне и его, этого „Великого“ умыкнуть вместо Японии? А раз уж ты и твой бугай так хотите поучаствовать в моей заварушке… Вот сенатор-полосатик и пригодится, на случай отвлечения лишних участников…» — Еще раз глянув, как двухметровый детина играется с трубой, Ворп отключил компьютер и отправился искать укромное отдаленное местечко для сенатора, намереваясь направить одного из незапланированных гостей на его спасение, а то знакомиться с «волшебной палочкой» поближе ему как-то не хотелось. Удобное местечко для содержания сенатора нашлось в одном из «углов ромба», это было простое углубление в стене, но с опускающейся решеткой, как в камере. Это место было освещено пятью прожекторами, правда, за его пределами, но направленными прямиком на его стену — два из пяти прожекторов висели на потолке, еще три покоились на подставках наподобие треног. И кроме того к стене было приварено несколько вполне прочных креплений, по мнению Даркмэттера — «идеальных для того, чтобы приковать к ним хищника». — Заприте его, как следует. И руки прикуйте к стене, а я пока свяжусь с Третьим Рейхом. А если очнётся — ни в коем случае не стреляйте в него. Он мне пока живым нужен. — Приказал шершням шпион и те немедленно приступили к выполнению приказа. А Ворп вновь вернулся к своему авто, чтобы связаться со своей главной целью. Тем временем в доме Германии… Людвиг, как и остальные совсем уже извелись от ожидания. Неопределенность и напряжение давили на них, не давая даже немного успокоиться. — Да, когда же он позвонит-то, ирод?! — Ваня вновь замахал трубой в воздухе. — Сил уж нету ждать! Всю душу вытреплет, нехристь окаянная! Хочется в бой, силушку свою во благо товарищей использовать да энтому змею подколодному по сусалам надавать, чтоб знал! — — Позвонит этот гад. Никуда не денется. Да, Людвиг? — Гил похлопал братишку по спине. — А потом мы его отоварим как следует и Феличиано заберем. Слово Великого даю, так и будет! — — Спасибо, брат… — Тут зазвонил домашний телефон. — Это он… — Людвиг подорвался с места и спешно снял трубку. — Я слушаю. — — Быстро ты ответил. Молодец. Видимо очень сильно хочешь вернуть своего плаксу. Да? — Раздался из телефона ехидный голос. — Да… — Покорно ответил немец, хотя внутри у него бушевала целая буря. Ох, будь его воля, он бы похитителю вставил бы годовой запас звиздюлей. И остальные, кстати, тоже. Особенно разгорячившийся от упражнений с волшебной палочкой Ванька, которого Гилберт едва удержал на месте, знаками показывая что лучше б русскому не вмешиваться со своими комментариями на фоне важного разговора, иначе «Гитлер капут!». Иван так же знаками показал что готов слушаться Великого и Ужасного аки китайский болванчик. Хорошо что Людвиг во время всей этой пантомимы стоял спиной и с замиранием сердца внимательно слушал похитителя. — Вот и отлично. Тогда слушай указания. Ты сядешь в свой автомобиль и улетишь за пределы планеты. Свой сотовый возьми с собой. Я вышлю на него координаты места, где буду ждать тебя на пару с твоим трусишкой и его полосатым гостем. И еще кое-что. Можешь взять с собой свою группу поддержки из красноглазого братишки и его ручного бугая с железякой, раз уж они не хотят отпускать тебя, маленького младшего братишку, одного. — — Т… ты что… следишь за нами?.. — Опешил Людвиг, оглядываясь на друзей. Да и остальные тоже. — Можно и так сказать. — Усмехнулся голос. — Бери их с собой, если хочешь. Все равно они мне не помешают. И поторопись. У тебя всего десять минут до следующего указания. — Сказав это, похититель отключился. — Айя! Он что, за нами следит?! — Всполошился Яо. — Когда успел? Как? Ребята, вам опасно лететь к нему, он точно подстроит ловушку! — — Без разницы! — Людвиг решительно сжал кулаки, аж до хруста в костяшках. — Я-то точно пойду. Феличиано рассчитывает на меня. — — Я с тобой, брат! — Гилберт был настроен не менее решительно. — Великий покажет ему, что значит связываться с моей семьей! — — И я с вами. Русские своих не бросают! — Ванька погладил свою трубу. — Да и краник мой истомился без боя~. — — Тогда идем. У нас мало времени! — Германия без тени страха и сомнения направился на улицу, к машине, но остановился: — Яо. Можно тебя на минуточку? — — Яо, да оторвись ты от Кику хоть на пару секунд, не пропадёт он без тебя, — позвал того Ваня. Китаец вздохнул и ласково погладив и без того закормленного и замученного братика с неохотой подошёл к немцу. — Да, ару? Я здесь. Что вы хотели, ару? Я слушаю. — чуть поклонился он, смотря скорее на Ивана. — Герр Ван, я вижу вы умеете смотреть за своим братом. Могу ли я вам поручить своего пса Рольфа и. Рольф! Ко мне! Рольф! И кота Италии? Рольф, вот умница. Сидеть. Хм. пожалуй, зови его Ольф, это всё же лучше. — Решил Людвиг, памятуя, что китайцу сложновато произносить букву «Р», особенно в именах, и нагнувшись, мельком погладил своё маленькое пушистое чудо — Правда, Ольф? Вот умница. Слушайся этого дядю, понял? Охраняй его и Кику, хорошо? Ты умный пёс, я на тебя надеюсь, — и заоглядывался в поисках другого малыша: — Куро! Курро! Миц-миц! — — Погоди, Людвиг, я тоже его видел, киса-киса! Кис-кис-кис! Киса, иди сюда! — Иван заглянул в кухню, но там малыша не было. — Миска неполная, значит гуляет где-то. Дольёшь. — Последние слова были адресованы китайцу. — Конечно, ару! Обязательно! Ару! — воодушевившегося Яо было не узнать. — Может он убежал, услышав шум? Позвольте мне найти его? Ару? Ми-ми-ми, Куо! Ару, где ты, Куло? — Нервничающий Гилберт уже было хотел вмешаться и напомнить всем что похититель дал им всего десять минут и у них нет больше ни секунды времени и надо спасать Феличиано и им с Людвигом стоит поторопиться, но тут раздался тихий голос Кику: — Не надо его искать. Он наверняка пошёл осматривать комнаты. Или где-то спрятался. И… п-прошу прощения, но он привык чтобы его звали по-другому. Можно? — — Потише пожалуйста, — попросил Людвиг остальных, прикладывая палец к губам и наклоняясь к Яо, чтобы объяснить где лежит еда для пёсика и сколько раз в день нужно его кормить. — Шу-шу-шу, Куро-чан! Шу-шу-шу! — раз-другой было тихо, потом где-то что-то завозилось, зашуршало и в проёме ведущем в холл появился маленький котёнок. — Смотри, Яо. Ты за них в ответе. И за своего брата. — Махнул ему рукой Иван и вышел следом, за своими «напарниками», покидавшими дом. — Конечно, ару! Возвращайтесь поскорее! — И в последний момент он прокричал, махая друзьям в ответ: — Хао юн лиалиан! * — Оставшись один на один со своим понурым младшим братом, Яо заволновался еще больше. А то вдруг похититель воспользуется отсутствием остальных и умыкнет-таки его братишку! — Не нравится мне тут так сидеть и ждать, ару. Не нравится. — Причитал он. — Япония. Как думаешь, эти похитители не вернутся сюда снова? Не знаешь? Ару? — Младший брат-азиат, уже на руках с со своим питомцем, качнул на вопрос головой. — Тогда, думаю, лучше забаррикадировать дверь. Ару. Это как минимум… Айя! Она выломана! Жаль, что рейнджерам обо всем этом ужасе сообщить нельзя… Тогда идем на кухню, ару. Уж там и безопасней будет. И дверь там цела. И оружие найдется. И перекусить! А то от всех этих волнений я есть хочу! Ару! Заодно и тебя накормлю… Ольф! Роольф! Пойдем, ару. Пойдём! — И вспомнив как Людвиг хлопнул рукой по колену, Яо повторил этот жест: — Пойдем, Ольф! Ару! — Ван манил пса до тех пор пока Кику не подал ему в руки резиновую косточку. Увидев её, пес ринулся на китайца, гавкая и танцуя вокруг него. — За мной, ару! На кухню, ару! — Пес схватил игрушку, рыча от удовольствия что с ним наконец-то играют, потянул… и умотыльнул с ней куда его и просили. — Какая умная собака, ару… — Удивлённый Яо, поддерживая своего брата, покачал головой: — Такой маленький, а уже понимает. Благослови его хозяина, о, великий Будда* и ниспошли ему и его братьям удачу!.. Братик Япония, так ты не ответил мне, ты будешь есть? И сколько порций онигири тебе приготовить? — — Спасибо, я не хочу есть… — Прошептал Кику, подняв на старшего брата свои черные бездонные глаза, в душе виня самого себя за то, что не смог спасти своего друга и его почтенного гостя. Даже Куро-чан в его руках уже не был способен спасти его от черной тоски. «Айя! Япония — отказался от еды?! Бедный мой братик…» — Страх перед повторным вторжением похитителей вмиг сменился тревогой о состоянии брата. Нужно было срочно что-то сделать, как-то отвлечь бедного чувствительного японца от самобичеваний. — Япония… Кику. А помнишь, ты хотел у меня ту скороварку купить? Ару. Давай я тебе ее соберу. Прямо здесь! Прямо сейчас! Из… из… Да из этих самых роботов! Ару! Только забаррикадирую входы. Ты не против? Ару. — Китай сорвался с места, даже не дождавшись ответа, и п принялся сооружать на всех возможных входах — дверях и окнах тоже, некое подобие заградительных сооружений. А после вернулся к брату весь довольный до нельзя, таща в руках найденные в кладовой во время строительства инструменты: — Вот мы и в безопасности, ару. А теперь я сделаю из этих роботов парочку скороварок и, может, чего-нибудь еще! Ару! — Роботы Зурга вмиг были пущены в расход на запчасти, а бедный Хонда вздохнул, не зная, что хуже — лететь прямо в ловушку похитителю, или… Или терпеть суматошного старшего брата.***
А команда спасения в лице братьев немцев и их побратима русского уже мчалась на помощь. Едва они вылетели за пределы планеты, как похититель не только выслал им сообщение с координатами, но и созвонился с ними сам. Людвиг как раз взял в руку телефон, чтобы прочитать сообщение, как вдруг раздался сигнал входящего вызова. И едва немец принял звонок, из трубки раздался довольный голос похитителя: — Вижу, вы уже спешите на помощь. Молодцы. Просто молодцы. А теперь летите по присланным в сообщении координатам. Может вам удастся спасти своего плаксивого друга. — — Где Феличиано? Что с ним? Он… «жив?» — Людвиг осекся. Он так и не смог спросить, жив ли его друг, в душе надеясь на положительный ответ не прозвучавшего вопроса. — Он цел? — — Цел. Сидит взаперти, рыдает, но цел. Пока что цел. — — Эй, а почему мы должны верить тебе на слово? — Вставил свое словечко Великий. — Кто знает, вдруг ты его уже… А нас в ловушку заманиваешь. — — Точно! — Вторил своей области Ваня. — Дай нам хотя бы услышать его. Удостовериться… — — Разумное требование. — Голос усмехнулся. — Что ж, слушайте. Эй ты, плакса! Ну же, скажи своим товарищам что-нибудь! Третий Рейх хочет услышать тебя. — — Ве-е-е… Гер… Германия?.. — Послышался из трубки плаксивый голос итальянца. — Италия, ты цел?! — Людвиг с силой сжал телефон обеими руками, позабыв от волнения, что он за рулем. Хорошо, хоть они не летели по космо-трассе и поблизости не было никаких помех бесконтрольному полету автомобиля. — Людвиг… — Тихий дрожащий голос итальянца прервал всхлип, а затем громкие рыдания вперемешку с мольбами о помощи. — Германия, спаси!.. Спаси!.. Спа-а-аси! Спаси… — Голос Феличиано стал затихать, будто отдаляясь, а затем вновь раздался голос похитителя: — Слышал? Твой друг ждет тебя. Ты же не станешь заставлять его ждать тебя? А то он сейчас в таком ужасном месте — посреди захламлённой комнаты стоит тесная-претесная клетка, в ней даже сесть негде. И твой плакса стоит, вцепившись в прутья и рыдает… — — Я понял… — Людвиг вздохнул от безысходности. — Я уже лечу. — — Умница, Третий Рейх… — Похититель отключился, а Германия поскорее ввел присланные ему координаты в навигационную систему своего автомобиля. Парящий транспорт тут же устремился по заданному маршруту, унося в себе трех воплощений. Они были готовы в клочья порвать чертового похитителя, а все потому, что… Выбесил их он! Конкретно выбесил!***
Дав указания Германии, Ворп задумался — чем бы заняться, пока Третий Рейх с товарищами спешит к нему в гости? Смотреть на рыдающего плаксу шпиону Зурга как-то не хотелось. Не любил Даркмэттер нюнь, как и детей, а уж от состояния ребенка Италия совсем не ушел. Разве только телом вырос, а так — дитя дитем. «Пойду, посмотрю, как там мой хищник в клетке. Родня как-никак, хоть и отдаленная. С другой планеты…» — Ворп направился к тому месту, где был заперт сенатор. На самом подходе шпион понял, что плоховато шершни позаботились о пленнике. Весь угол, соединяющий два коридора, почему-то погрузился в полутьму. Тут Ворп понял что его смущало — нигде не было роботов, стороживших сенатора. Подойдя поближе, чтобы выяснить причины проблем со светом, Ворп увидел смотрящие на него из темноты жёлтые звериные глаза. Глаза запертого хищника сияли так ярко, что Ворп невольно залюбовался ими. Но нужно было понять, что со светом и Ворп решил осмотреться. Весь угол, как и клетка, был освещен несколькими прожекторами. И все они были направлены на клетку. Но сейчас светил лишь один, а остальные… При беглом осмотре Ворп понял в чем дело — они были разбиты. «И где камней успел набрать, стервец?» — Восхищенно покрутив головой, Ворп двинулся было к нему, но ту под ногами что-то загремело. Приглядевшись и приподняв что-то металлическое. он обнаружил что это останки робота. Без головы. Ворп усмехнулся. Но делать было нечего, и Ворп двинулся к уцелевшей лампе, осторожно обходя теперь уже ненужный металолом. «Я понимаю, все мы не любим яркий свет, но мне нужно посмотреть в каком ты состоянии». — С этими мыслями и под явные усмешки из темноты, Ворп стал двигать оставшийся в живых источник света так, чтобы луч был направлен на заднюю стенку. — «Никуда ты от меня не денешься. Я тебя увижу». Наконец Ворп дотащил ярко светящийся прожектор и осмотрев его, усмехнулся — стекло было частично разбито, но лампа осталась цела. Он резко повернул свет навстречу глазам, внимательно следящим за ним. Перед ним предстал изрядно потрепанный сенатор, по-прежнему держа руки за спиной. — Наш предатель пришел. — Рыкнул «тигр». — Почему предатель? — Ворп не решился подойти к клетке вплотную. — «Ты меня не проведёшь, большая и пушистая кошка. Я зна-а-аю что руки у тебя свободны!» — Ты предал не только Звездную Команду, ты предал всю свою семью Фелидае. Я удивлен, как ты ещё жив и твоя родня… — — …меня не убила? — Ворп пренебрежительно хмыкнул. — У меня нет родни. Зург оказался сильнее. — — И поэтому твоя жалкая душонка испугалась? Решил, что раз он сильнее, то ему и служить безопасней? — — Выгоднее. Он неплохо меня благодарит деньгами, эта служба даёт больше преимуществ, я могу никого не бояться… Зург меня не оставит без подарков. «И без работы». — Ворп поморщился, и чтобы скрыть досадливость от «любимой» работы, упрекнул сенатора, будто это он причина раздражения шпиона. — Не прячьте ваши руки, я оставлял прожекторы включёнными. Похоже, придется выставить счёт вашим собратьям. — Довольная улыбка скользнула по лицу Даркмэттера: — «Интересно как он на это отреагирует?» — Ты превратился в того, кого ненавидишь… — Последовал нежданный ответ. — Что? — Ворп от неожиданности замер, не веря своим ушам. — Посмотри на себя. — Янтарные глаза уставились на шпиона, будто заглядывая ему в душу. — Ты жалкая двуногая лживая шавка, предающая свою свободу, свои идеалы, свою силу в угоду хозяину, который тебя держит на цепи и хвалит только костями. Ты просто собака, которую можно миловать за ее службу, а можно и наказать. — — Ах ты!.. — — А можно и убить, если она станет не нужна. Как ты только что сказал… — тут тигр усмехнулся: — Ты сказал — «Хозяин никогда меня не бросит», так? Значит, убьет без сожаления и в урок другим. — — У вас, сенатор, положение не лучше, — Нахмурился Ворп, нарочито распаляясь, что этот сенатор оказался слишком умён и увидел его насквозь. Не то, что люди… — Зато если я умру — я умру свободным. Непокоренным. Это дорогого стоит, если ты забыл наши обычаи. А ты просто повелся на красивый ошейник. Не давит? — — Нет, если учесть что вашу семью может постигнуть та же участь что и мою. И вы будете в этом виноваты. Так что тоже подумайте об этом. — Тигр в одно мгновение оказался возле решетки, его лицо исказила ярость, он рычал на Ворпа как дикий зверь, тряс решётку и метался в бессилии, взглядом грозясь разорвать его на кусочки. Ярость этого хищника была великолепна в этот момент: — Зато на твоей совести-ар-р! Будет две семьи! Одну ты не спас, поленился, р-р-р! На вторую — ты наплевал! И кто ты после этого, гр-р-р! Самая настоящая жалкая подзаборная вшивая шавка! — — Вы ничего не знаете о моей семье. — Ледяным тоном обронил Ворп, в первые минуты он восхитился бушующей неистовости этого звериного гуманоида, но когда хищник упомянул его семью — словно какая-то ледяная завеса с морозным треском стала нарастать между ними. — Вы ничего не знаете обо мне, где я был в этот момент. А уже стараетесь запятнать меня. Не судите ли вы по шкуре тех, кто вам не нравится, а сенатор? — — Мне достаточно знать, что ты подлый жалкий предатель! — Выпалил сенатор, еще разок рванув решетку камеры. — Хватит! — Грубо прервал пленника шпион Зурга и наставил на него свой протез, переведя его в боевой режим — металлические когти спрятались, вместо них показалось дуло плазменной пушки. Сенатор испуганно отшатнулся от решетки. Поздновато он понял, что не так нужно вести себя пленнику, о чем Даркмэттер не преминул напомнить: — Сенатор, разве вас не говорили, что опасно грубить похитителям? Мне ведь хотелось спокойно поговорить, без всех этих упреков. И я пришел к вам за нормальной беседой, а вы так меня от себя отталкиваете и, как я погляжу, намерены лишь обсуждать мои грехи. А раз так… — Ворп надел свой шлем, нажав нужную кнопочку левой здоровой рукой, и из протеза пошел газ. Прямо в камеру к сенатору. Едва почувствовав, как запершило горло от едкой смеси, сенатор зажал рот руками, стараясь не дышать. Но что толку задерживать дыхание, ведь после этого хочется дышать еще больше и жаднее. Вот и сенатор, потерпев немного, не выдержал и вдохнул отравленный воздух полной грудью. Закашлялся… но вдохнул еще, потом еще и еще. А шпион довольно смотрел на задыхающегося пленника, еще и злорадствуя при этом: — Вы сами виноваты, что до этого дошло. А я вас по-тихому отпустить хотел. Зург ведь ещё не знает, что помимо Италии я захватил и вас. Но — вы сами виноваты, я вам и вашим спасителям устрою… —***
Вернемся к русско-немецкой команде спасения. Машина Людвига прибыла к заданному координатами месту чуть больше чем через полчаса после вылета, и все время полета ее водитель был сам не свой. Едва Людвиг вспоминал жалобные стенания итальянца, как у него сердце сжималось от горя. А еще хотелось рваться в бой, да поскорее, чтобы вызволить своего бедного друга и его гостя сенатора из лап похитителя. А уж как рвались в бой его напарники… Гил напевал под нос какую-то песню на родном языке, и судя по слишком часто встречающимся и слишком уж фанатично произносимым словам — «Deus vult!» и «Gott mit uns!», Экс-Пруссия был настроен на реальный махач, ежели до него дойдет дело. Все-таки это не шутка, когда воин, и тем более рыцарь, вспоминает боевой клич, с которым он не раз шел на смертный бой. А вот Ванька внешне был очень даже спокоен. Улыбался… Загадочно так улыбался. И только идеально вычищенная за время полета труба, да темная аура над головой русского давали понять — что грозит похитителю, если тот окажется в радиусе поражения «волшебной палочки». — В сообщении похитителя сказано, что тут, на орбите этого планетоида, должен летать небольшой астероид. Единственный, если быть точнее. — Подметил Людвиг, когда автомобиль, прибыв в место назначения, застыл в космическом пространстве. — Нам нужно найти этот астероид. — — А это не он часом, нет? — Гил указал куда-то в сторону, там, где вдалеке дрейфовала огромная каменюга. — Думаю, ты прав, брат. — Людвиг направил авто прямиком к астероиду и, сделав пару витков вокруг него, заметил открытый посадочный шлюз. — У-у-у! Ждет нас, супостат! Ужо я ему косточки пересчитаю! Будет знать, как моих друзей воровать… Это ж надо додуматься, творить такое! Совести у него, у ирода нету! Ух, я ему! Ну, я ему!.. — Разъярённый русский был страшен. Аура над его головой стала еще больше и темнее, а в глазах будто огонь ярости вспыхнул. А уж как он поигрывал трубой в своих руках, вслух представляя — как он поиграет негодяем в лапту… Да так увлекся, что чуть по уху своей области не заехал. — Э, русский, ты поосторожней со своей трубой! — Прусс пригнул голову от греха подальше, возмущенный столь явным покушением на его Великую персону. — Если ты окно выбьешь, нам всем каюк! И вообще, сначала мы спасаем Италию и… того, кто с ним под раздачу попал, а морды и потом побить можно! — — Ла~а~адно! — Разочарованно протянул Ваня, нехотя пряча «волшебную палочку» за пазуху. Тем временем Людвиг приземлил свое авто внутри посадочного шлюза и тот немедля закрылся. Первым из машины вылез Брагинский и, обозрев раскинувшуюся перед ним внутреннюю часть заброшенной станции, а именно — саму захламленную посадочную площадку и аж целых три кое-как освещенных обшарпанных коридора, задумчиво произнес: — Ну, товарищи, назад дороги больше нет. Так вперед, покажем недругу, что значит наших обижать. — — Так-то я с тобой согласен, Ванька. Но куда именно нам идти? Путей тут целых три… — Пробурчал вылезший вслед за своим государством прусс и, увидев задумчивую физиономию русского, возмутился. — Даже не думай! Разделяться с Людвигом я не буду! Накрайняк мы с братом обследуем оба коридора. Вместе! Да, Людвиг? — — Да я и не думал разделяться. — Бывшее воплощение России смущенно зашаркал ногой по полу, глядя на братьев немцев с самым своим дружелюбным и невинным видом. — Я просто хочу поскорее покарать обидчика. Братишки. Зря я, что ли свою волшебную палочку так отполировал? Это ж ведь чтоб грязь в рану не занести. Чтоб чистым оружием недруга бить, а не бякой грязной. Вдруг я его не до смерти забью. Привезут его в больничку живого, а он… — Ваня жалостливо всхлипнул. — Он помрет от заражения крови… Я что вам, нехристь какой, грязным оружием до крови бить? Не-а. Нетушки! Я, чтоб вы знали, даже водки не пожалею. Обработаю колото, рублено, рассеченные ранки ему. От души налью водки прямо в них, чтоб обеззаразить. А то, что больно будет… Так это ж для дела. А если пострадавший кричать будет, так его и успокоить можно. Снова волшебной палочкой да по темечку… — Немцы слушали русского и оторопевали. Людвиг — от внезапной кровожадности своего побратима. Гилберт — от того, как же умело Иван черным юмором свое напряжение снимает. Знал ведь хитрый прусс любовь своего приятеля к таким вот шуточкам. Знал, но такого размаха не ожидал. «Интересно, слышит ли нас похититель? А если слышит… Надеюсь он кирпичиков не наложит, а то не по рыцарски это — наложивших бить…» — Альбинос сдавленно фыркнул, зажав рот руками, чтоб не заржать в голосину и не дать понять врагу, что русский просто стебется. — «Но все равно, пусть понервничает, гад!» «Вирс, да этот бугай похлеще Зурга! Жуткий парень… С таким невинным личиком и такое нести! Надеюсь, он это так шутит… Двух таких императоров зла нашей вселенной многовато будет!» — Сдрейфил шпион от такого нежданчика. Ну еще бы, такой внешне милейшей души человек, и так спокойно рассуждает о таких ужасах! Хотя откуда шпиону было знать, что Ванька просто прикалывается. — Русский, ты не всерьёз же это говоришь? Издеваться над пленником… Это ведь не твоё. — Вмешался Гилберт, будто желая утихомирить обезумевшего русского. Хотя на самом-то деле он решил подыграть приятелю. — Почему издеваться? Всего-то пару ла~а~асковых затрещин по делу. Разве нельзя? — Ваня нежно погладил кран и умилённо прислонился к нему щекой. А Ворп всерьез задумался, как уберечься от этого маньяка-бугая, скрывающего свою личину под детским личиком: «Не буду попадаться ему на глаза. Вообще не выйду из потайной комнаты, где буду сидеть и отдавать указания! Хорошо бы его увести куда-то… но куда? А может… К сенатору?» «Мы же не морды сюда прилетели бить и не пленных захватывать! И уж тем более не калечить кого-то… Иван, опомнись!» — Переполошился Людвиг, не поняв, что его братец и побратим просто-напросто стебутся, и предпринял свою попытку остановить безумство русского, пытаясь напомнить ему кое о чем: — Иван, прости что напоминаю, но ты разве не подписывался под Женевской конвенцией об обращении с военнопленными? — — Не-а, Людвиг. Я подписывался под Гаагской, — Ванька улыбнулся еще шире и дружелюбней и зажмурился к тому же. Ну, прям ангелочек. И это стало последней каплей для шпиона. «Все! Ну его, этого психа. Мне моя жизнь дороже!» — Ворп спешно покинул командный центр, отдавая приказы шершням. — Оставайтесь возле Италии. Спрячьтесь тут же в центральном зале, где-нибудь в нишах под потолком. И главное не показывайтесь без приказа! — Шершни мигом заняли указанные позиции, а шпион свалил от греха подальше прямо за пределы базы, в свой только что подлетевший к астероиду корабль. Там он уселся в кресло, включил монитор и вывел на него изображения с жучков на Германии и России. «Бугая я, пожалуй, пошлю к сенатору. Его достаточно крепко приковали… Я надеюсь, крепче, чем в первый раз. Думаю, этот псих долго провозится, освобождая полосатика. Надеюсь… — Решил шпион отослать невменяемого парня как можно подальше и на подольше, чтоб тот не помешал ему сразу обоих немцев похищать, а то чем-то вдруг приглянулся ему Байльшмидт-старший. — А обоих немцев пошлю прямиком к Италии, там их встретят шершни…» Приняв решение действовать по этому плану, Ворп приступил к его выполнению. Первым делом он связался с Третьим Рейхом. Людвиг как раз пытался в очередной раз образумить разошедшегося русского доводами теперь уже из Гаагской конвенции, как у него запиликал телефон. Бывшее воплощение Германии вмиг забыл о славянском побратиме и ответил на входящий вызов: — Я слушаю. — — Молодчина, что прилетел. — Раздался из трубки голос похитителя. — А теперь слушай указания. Внимательно слушай. Как ты с твоими приятелями знаешь, я захватил не только вашего плаксу — Италию. Вместе с ним мои роботы схватили одного из сенаторов. Он сейчас находится в камере, в конце одного из боковых коридоров. Вы конечно можете не идти за ним, дело ваше. Но тогда представители его рода будут как минимум очень недовольны таким безразличием людей к жизни их соотечественника. И кроме того… Вам не будет совестно оставить его детей сиротами? У него ведь двое малышей — сын и дочка. Близнецы. Как им будет без папы? — Шпион довольно хмыкнул при виде того, как довольная лыба на лице бугая вмиг исчезла. — «Правильно я раскусил его. Дети — вот его слабое место!» «Дети?.. Дети не должны быть сиротами. Уж я-то знаю — каково это. Я пойду за ним…» — Решил для себя Иван во что бы то ни стало спасти сенатора… нет, сейчас он хотел спасти именно отца целых двух детей. И плевать на все должности, титулы и расы. — Вижу, один из вас хочет пойти к нему на помощь? Что ж, не буду держать. — Вновь заговорил насмешливый голос. — Российская Федерация, он же Советский Союз, идите по самому правому коридору, так вы выйдете к несчастному пленнику. А вы, Третий Рейх, идите вместе с братом по центральному коридору… — Похититель отключился, а Прусс пнул какую-то валяющуюся под ногами железяку: — Хитер, гад. Решил нас разделить. Доприкалывался, русский? Постебался, да? А похититель твоих шуток не оценил. — — Так откуда ж я мог знать, что ирод энтот так поступит? — Ваня вздохнул и спрятал трубу за пазуху, а затем обратился к области на родном языке: — Гил, вы с Людвигом главное не торопитесь. Идите медленно. Я по-быстрому спасу сенатора и прибегу к вам на помощь. — Россия припустил по коридору на помощь пленнику. — Заметано, Ванька! — Так же на русском крикнул вслед своему государству Гил и направился к центральному коридору, окликнув брата: — Идём, Людвиг. — Байльшмидт-младший кивнул и пошел следом за старшим. — Брат, а почему ты упрекал Ивана в шутках? — Спросил он. — Иван, что, все это специально говорил? — — Ну, да. Он как обычно прикалывался. Хотел напугать гада похитителя. Видимо ему это удалось, раз уж он решил отослать Ваньку куда подальше. Ксе-се-се… — Злорадно заржал Пруссия, жалея, что не видел физиономии похитителя, когда Ванька стебался вовсю. Да и сейчас тоже. И правильно жалел, ибо у шпиона афиг был превеликий. Отсмеявшись, Гилберт задрал голову, вертя ею по сторонам и с вызовом прокричал: — Правильно я говорю?! Похититель чертов! Следишь за нами, зараза! Не зна-а-аю как, но следишь! Круто тебя Ванька развел, да?! Зассал ты, да?! — Даркмэттер был готов рвать и метать от ярости. Ну, еще бы, его — лучшего шпиона самого императора зла Зурга, надурили как новичка, как… как лоха какого. И что самое обидное, он не раскусил стеба, поверил, сбежал. Показал врагу свою слабость! А теперь еще над ним и смеются! В открытую! — Scheisse! Wie diese beiden die Pappnase foppen mir? * Как вообще посмели надо мной прикалываться? — Ворп едва сдержался, чтобы не садануть своей металлической рукой по монитору бортового компьютера. — Ну, ничего, посмотрим… — На лице шпиона появилась злорадная ухмылка. — «Погоди, умник красноглазый. Наплачешься, когда я твоего драгоценного брата умыкну. И твой ручной бугай тоже…» — Брат, не стоит злить его. Нам ещё Феличиано надо спасти. — Поспешил осадить брата Людвиг и пошел дальше. — Ты прав. Ксе… Идём, — хмыкнув еще пару раз, Гилберт поспешил за братом. А пока оба немца шли неспешным шагом, насколько это вообще возможно при сильном волнении за жизнь беззащитного товарища, Ванька несся по коридору сломя голову. Но вот и без того плохо освещённый коридор вообще погрузился в полутьму, и русский спринтер сбавил скорость, а затем и вовсе пошел спокойным шагом, мотая головой в поисках камеры с пленником. Но вот Ваня услышал тихие стоны оттуда, где сиял один единственный прожектор и поспешил туда. Едва он подошел туда, его взору предстала грязная, тесная камера, в которой сидел тот самый несчастный сенатор — весь потрепанный, в полуобморочном состоянии да и еще прикованный к стене за руки. — Я не могу… Я не могу тут умереть. Не могу. Мои родные… Мои любимые. Милая моя… Малыши мои… — стонал он, глядя янтарными глазами в пустоту перед собой. — Потерпите немного, я сейчас вас вытащу! — Россия вцепился в стальные прутья и что есть силы дёрнул на себя. Старая решетка тут же зашаталась под напором богатырской силушки славянина. Увидев, что преграда поддается, Ваня дёрнул её ещё несколько раз, и вскоре с решеткой было покончено. — Вирс… Да в нем дурной силы не меньше чем в Америке. Жаль, я ток к решетке провести не успел… — Прифигел шпион. Он еще от осознания того, что — его надурили! — отойти не успел, а тут… Простой, казалось бы, человек, а сорвал металлическую решетку, которую даже почти настоящий «тигр» не смог сломать, словно это пластиковые жалюзи на офисное окно. А ведь эта сила вполне могла поломать Ворпу все планы. — «Святая Венера, только бы он так же легко с оковами не разобрался!» А русский уже осматривал оковы на руках пленника, попутно беспокоясь о его состоянии: — Как вы? Вы не ранены? — — Нет, я… — Сенатор попробовал повернуть голову, чтобы посмотреть на спасителя, но не вышло, и он вновь безжизненно поник. — Он меня газом травил. У меня конечности почти отказали. Я их чувствую, но управлять ими не могу. И тело все обмякло… — — Вот как? — Ваня взял сенатора за руку, а второй своей рукой схватился за цепь, которой пленник был прикован к стене и, резко дернув, вырвал цепь из стены вместе с креплением. Тот же трюк он повторил и со второй цепью. И вскоре пленник был свободен. После очередной демонстрации силушки богатырской от русского бугая, Даркмэттер почувствовал, что запахло жаренным, а план — отвлечь громилу и похитить немцев, трещит по швам: «Он… Он цепи порвал?! Как… как нитки какие-то!» — У-у-у! Лиходей окаянный! Запер бедного, одурманил… Погоди у меня, ирод треклятый! — Точно зная, что злодей наблюдает за ним, Ваня погрозил кулаком в пустоту, затем взял бедного сенатора на ручки, прямо как дите и тихонько понес прочь от камеры. «Он… он собирается нести его на руках? — Поначалу Ворп даже опешил, думая, что если и Россия возьмет сенатора с собой, то закинет его на плечо и припустит, что есть сил. Но с другой стороны… — Это даже хорошо, что он с ним так бережно. Значит не скоро Третьему Рейху на помощь придет. Но все равно, может, стоит поторопить Людвига? А то как-то медленно он идет…» — Спасибо… Спасибо вам. — Сенатор вновь попытался поднять голову, чтобы увидеть лицо спасителя, что удалось ему с превеликим трудом. — Могу ли я узнать, как зовут моего спасителя? — — Ваня… Иван Брагинский. Россия. — ласково улыбнулся тот в полутьме. — Россия? Так вы друг Феличиано Варгаса? Италии? Как он? Вы спасли его? — — Пока нет. — Качнул головой Ваня. — Германия… Людвиг, он и Гил, его старший брат, пошли спасать Фелечку вместе. А я отправился за вами. Они там сами разберутся, без меня. Они тоже сильные, прямо как я! — с улыбкой объяснил он. — Так бегите скорей. Оставьте меня и поспешите им на помощь! — — А вы? — Опешил Ваня. — Вас нельзя оставлять одного в таком состоянии. — — Со мной все будет хорошо. — Упорствовал тигроподобный сенатор. — Чувствительность к моим конечностям уже возвращается, да и силы тоже. И… Главная цель похитителя — ваши товарищи. Он сам мне так сказал. А этот негодяй силён и у него есть боевые роботы… Поторопитесь к друзьям! — — Нет-нет, я вас бросить вот так одного и беззащитного не могу. — Уперся не менее упрямый Ванька. — Да-да, я вижу, какой вы сильный, но вы сейчас ослабли и даже если я вам своё оружие оставлю — вы же не отмахаетесь, ежели вдруг тот супостат решит снова украсть вас. Если только… Давайте я вас запру куда-нибудь… — русский начал оглядываться, но коридор был длинный и практически без дверей. — Какие странные и неровные стены… Посидите пока. — Иван нагнувшись, усадил сенатора около стены, а сам ушёл к противоположной и начал ощупывать бугристую обшивку. — Словно наспех делали, — сенатор, пытаясь помочь своему спасителю, тоже начал оглядывать поверхность. — Агась. К пятилетке за три года. Ну что, раз они так торопились, то качество должно быть не ахти. Попробуем? — И русский с остервенением начал долбить трубой в стену в разных местах. «Что он делает?» — Удивился шпион, видя как бугай лупит стену в разных местах, как вдруг… Один из металлических листов отошел, открыв зазор между обшивкой коридора и неровной каменистой поверхностью, к тому же крупнопористой, словно застывшая монтажная пена на срезе. — Опаньки! И что тут у нас? — Ванька отложил лист обшивки в сторону, чтоб не мешался под ногами и осмотрел зазор между стеной искусственной и «родной». — Тут есть неплохое местечко. Вы тут точно поместитесь! — — Хорошо. Все же прятаться менее унизительно, чем быть обузой… — Сенатор покорно вздохнул, когда Ваня вновь поднял его на руки и понес к убежищу. Там его аккуратненько опустили на пол, а уж в нишу он смог залезть сам. Затем Ваня приладил лист назад к стене и так ровненько, будто бы ничего тут и не было. Очередная и столь резкая смена планов очень не понравилась Ворпу. Теперь, когда русский избавился от своей ноши, он вновь стал представлять угрозу. А еще немцы как назло шли шагом — два вперед, один назад, постоим, опять пойдем… «Время тянут, что ли? Точно! — Осенило шпиона и сразу вспомнилась фраза на неизвестном языке сказанная Россией своему приятелю. — Наверняка он им сказал специально медлить…» — Обыграть меня решили, да? Что ж, сыграем тогда в мою игру. — Даркмэттер злорадно усмехнулся и отдал приказ шершням: — Припугните там немножко нашего пленника Италию. Пусть он поплачет. Германию своего на помощь позовет. — Несколько шершней тут же подлетели к бедняжке Феличиано и наставили на него оружие. Плакса Ита и без того был до смерти напуган, а когда увидел, что в него целятся… — А-а-а! Не убивайте меня! Не на-а-адо! Спасите! Людвиг, спаси! Германия, германия… Германия-а-а-а! — Этот истошный вопль без преувеличения был слышен по всей станции. И тот, кому он был адресован в первую очередь, не смог больше идти спокойно. — Это… — Людвиг молнией метнулся туда, откуда были слышны вопли. — Италия, я иду! — — Брат, стой! — Гил припустил следом за братом. А что ему еще оставалось. Само собой Иван тоже услышал крики и тоже ломанулся на помощь: — Догадался, ирод… Догадался, душегубец… — «Как припустили. Знал бы, что так понесетесь, раньше припугнул бы вашего плаксу» — Довольно хмыкнул шпион, прежде чем отдать роботам новый приказ. — Шершни, как только Третий Рейх и его брат забегут в центральный зал, хватайте их в энергетическую сеть, вырубайте их шоком и тащите в транспорт. И Италию не забудьте! — Шершни исполнили приказ в точности. Едва братья немцы забежали в центральный зал, как на них накинули странные светящиеся сети в которых было невозможно пошевелиться. Пойманные и обездвиженные Байльшмидты могли только смотреть, как к ним подошли желто-черные роботы, зачем-то протянувшие к ним свои металлические руки. Затем последовала вспышка, сопровождаемая сильнейшей болью, послышался жалобный вопль Феличиано и… Темнота. Иван успел забежать в центральный зал как раз вовремя, чтобы увидеть, как его друзей утаскивают куда-то. Причем оба его побратима-немца были без сознания! И еще Феличиано ревел во весь голос. И как тут вообще думать об осторожности, когда с твоими товарищами делают, что хотят? Вот и Ваня не стал терпеть и кинулся в бой, но… Жаль Россиюшка не знал, что у этих роботов есть лазерное оружие. Подстрелил его один из шершней, аж дважды — в живот и в левую ногу, примерно на ладонь выше колена. Не ожидавший такой подлянки Ваня рухнул на пол, а роботы продолжили путь. «А этот бугай оказался не так уж и страшен!» — Фыркнул в этот момент Ворп. Он-то думал, что Россия может представлять реальную угрозу, а тут… Но шпион рано обрадовался, ибо русский и не собирался сдаваться вот так просто. «Да что ж это такое? Я что, защитить своих братишек названных и кроху Феличку не смогу? Ну уж нет, гробины жестяные, я вам еще покажу!» — Бывшее воплощение Российской Федерации, он же Иван Брагинский поднялся на ноги, а боль в ноге и животе не только не помешала ему, а наоборот придавала сил и желания бороться. Или как любил шутить его Калининградушка: — «Режим берсеркера активирован! Молитесь, смертные и кладите под себя — авось пронесет! Ксе-се-се!» «Стоп! Он, что… Встал?! Его… его же ранили! — От демонстрации столь невиданной доселе стойкости и силы воли шпион впал в глубокий ступор. — Даже… Даже с рейнджерами в… в скафандрах! Это всегда прокатывало! А он?.. На нём кроме одежды ничего нет! Как это?!» — Встава-а-а-ай страна огро-о-о-омная! Встава-а-ай на смертный бо-о-о-ой! — Сотряслась заброшенная станция от богатырского баса разъяренного Ивана, когда тот ухватился за какую-то выступающую из стены металлическую фиговину высотой почти с него самого, шириной чуть меньше метра и толщиной около пяти сантиметров. Уже на первых словах песни синеликий шпион побледнел, став светлее тона на два, но это было только начало. Один рывок и сия металлическая фиговина оказалась выдрана с корнем, а русский уже рванул за похитителями, прикрываясь ею как щитом. — С фаши-и-истской силой те-е-емною! С прокля-а-а-а-атою ордо-о-о-ой! — Несколько шершней тут же обернулись и принялись строчить по врагу, а Иван продолжал идти в атаку, все громче горланя песню: — Пусть я-а-а-а-рость благоро-о-о-одная вскипа-а-а-ает, как волна-а-а-а! — Раздался громкий лязг. Это Россиюшка со всего ходу протаранил тех самых обороняющихся роботов, отчего их ошметки разбросало по коридору. Не знакомый доселе с силой русского духа шпион побледнел еще сильнее, а воин-берсеркер все шел и шел на таран, желая отбить у врагов своих друзей пусть даже ценой собственной жизни. — Иде-о-о-о-т война наро-о-о-одная! Свяще-е-е-е-енная война-а-а-а! — Снова раздался лязг — Россия протаранил роботов, тащивших его анклав. Шершни опять разлетелись в стороны, а Гилберт угодил прямо под ноги Ваньке, отчего тот растянулся на полу вместе со «щитом». И как раз вовремя, ведь как бы не был толст Ванькин металлический щит, выдержать целую серию лазерных залпов он не смог бы. А так все выстрелы прошли как раз над русским, даже не зацепив его. В ответ на обстрел Ванька прикрылся «щитом», достал из-за пазухи свою трубу и, не поднимаясь с места, метко швырнул ее во врагов. Кусок честно скомунизженного из Людвигова сада металла пролетел по коридору, сшибая головы роботов, что стояли первыми, и вернулся в руки хозяину аки бумеранг. Но, даже не смотря на это безмозглые роботы Зурга продолжили строчить перед собою, а Ванька снова занес руку для броска… — Шершни! Отступайте! Что вы стоите, дебилы жестяные! Валите оттуда! Сейчас же! Хватайте Третий Рейх, Италию и валите! Живо! Пока этот монстр не поднялся на ноги!!! — Заорал в микрофон Ворп, насмерть перепугавшись за удачное завершение операции, ведь если он не доставит своему хозяину Третий Рейх… — «Точно к Вирсу отправлюсь… Точно!» Получив приказ, роботы продолжили путь к транспорту, чем Ванька не преминул воспользоваться и снова поднялся на ноги. «Надо что-то сделать! Надо! — Запаниковал шпион. — Остановить его! Коридор перекрыть… Подорвать… Точно!» — Ворп переключил связь на пятерых идущих последними роботов и скомандовал: — Взлетите под потолок и активируйте режим самоуничтожения! — Это роботы и сделали — взмыли вверх и взорвались, обрушив тем самым потолок и перекрыв русскому путь. Да нет, не просто перекрыв, а зацепив его частью свалившейся с потолка обшивки. Бывшее воплощение Российской Федерации даже понять толком не успел — «откуда этот грохот?», как на его голову свалился кусок металлической обшивки и пара осколков астероида в придачу. Сколько русский пролежал вот так, неизвестно. А очнулся он от громкого пиликанья в своем телефоне. Превозмогая боль в голове, Иван выбрался из-под завала примерно наполовину, машинально достал телефон, на экране которого светилось — «братишка Людвиг» и, не глядя, нажал кнопку соединения. — Иван Брагинский на связи… — Прошептал он, прикрывая глаза свободной рукой, а то штормило его после удара по голове и хотелось исторгнуть из желудка недавно съеденные онигири. — Долго же ты не брал трубку, — послышался из телефона язвительный голос. — А я уже думал, как сообщать твоему братику и его плаксе, что ты погиб под завалом. А ты ничего, живой! — «Змея подколодная», — Ивану только и хватило сил мысленно выругаться, голова нещадно болела, да и ощущение общей побитости было такое, будто даже после обморока его всё ещё испытывали на прочность. А неизвестный всё продолжал издеваться, правда, уже с каким-то неуловимым оттенком восхищения: — Я и не думал, что такие крепкоголовые парни умеют так хорошо прятать, что им дорого! Я до сих пор не могу найти нашего общего полосатого друга, он мне тоже очень нужен! И я никогда не видел такой изумительный стиль боя, неужели ты, крепкоголовый друг, кроме раздачи оплеух ещё чему-то смог научиться? Какой бой, какая выносливость, я восхищён, очень восхищён! К тому же у тебя очень мощный голос и очень красивый тембр. Я записал его для себя. Не возражаешь, если я дам послушать нашему общему с тобой другу? Я уверен, он оценит смысл. Ты согласен? — — Ирод треклятый… — Только и выдавил из себя Иван, по-прежнему не открывая глаз, и не только из-за боли. Этот мерзкий похититель, знал по чему бить, по самому больному… Похитил-таки Людвига, зараза! И Феличиано тоже! А еще неизвестно, что с Гилбертом. А вдруг его тоже забрали? Вдруг Иван провалялся без сознания слишком долго?.. Хорошо, хоть до сенатора злодей не добрался, если верить его словам. Но если он врет? Волнение вновь захлестнуло Ивана, ему захотелось подняться и идти на помощь, но… Не смог. — О, ну наконец-то ты собрался с ответом, — ласково протянул голос, — а я уж думал, что ты на меня обиделся. Своей аурой ты до меня не дотянешься, увы, через трубку плохо её слышно. Но я всё же сделаю тебе ответный подарок — роботы мне самому нужны, один я не управлюсь. Твоему сенатору сейчас ничего не угрожает, не скрипи на меня зубами. Надеюсь, ты оценишь этот жест. Однако советую всё же поторопиться, оставаться здесь жить опасно, запасы кислорода не на нуле, но я сам не помню какие там сейчас показатели, а бури я здесь пережидал часто и подолгу. И конечно не позаботился о кислороде. Твоим родственникам будет очень жаль, если ты погибнешь вот так вот бездарно. — Под конец голос в трубке из шутника-язвы, превратился в печально сочувствующий. «О себе бы позаботился, сволочь!» — как ни странно это самое возмущение помогло Ивану понять, что надо бы двигаться дальше. Разлёживаться он, потом будет, у сестрёнок на ласковых руках, а сейчас вставать надо! Надо убедиться, что и Гилберта не украли и сенатору и впрямь ничего не угрожает. А еще злыдень продолжает издеваться. «Ещё раз — спасибо за подарок!» — сказал, ехидненько так. — Да пошел ты! — Не остался в долгу Ваня, отключая выбесившего его гавнюка, а затем вообще вырубил телефон и спрятал его в карман. А смысл держать его включённым, вдруг опять недруг позвонит и издеваться начнет, а у него сейчас есть дела поважнее. Одним рывком Россия выбрался из-под завала полностью и через силу, буквально по стеночке, поднялся на ноги и направился к тому месту, где должен был находиться его анклав. Гилберт все еще был в отключке, в плену энергетических сетей. Не зная, как их отключать, Иван просто взял сеть за конец, как мешок, и взвалив его себе на спину, шатающейся походкой продолжил путь к сенатору. Вот он миновал главный зал и на входе в коридор остановился и прислушался, а то мало ли, тот супостат, чтоб ему пусто было, соврет не дорого возьмет. Но в коридоре действительно было тихо, а выглянув из-за угла, Иван удостоверился, что там и правда — пусто. — Не соврал, зараза… Чтоб тебя! — Вновь чертыхнулся Иван, продолжив свой путь в поисках сенатора. Но вскоре русский понял, что не так-то просто найти то, что он спрятал впопыхах, не окликнув самого искомого субъекта: — Сенатор? Сенатор… «Эх, надо было спросить его имя…» Вы как, в порядке?! — Где-то неподалеку послышался звон. Это тигрообразный сенатор понял, что раз его ищут, значит, все закончилось и можно выбираться из укрытия. За время сидения в убежище его конечности почти полностью восстановили чувствительность, хотя общая слабость никуда не делась, и ему стоило огромных сил вылезти из убежища самостоятельно и подойти к спасителю: — Все хорошо, благодаря вам. Судя по шуму в коридоре, который начался вскоре после вашего ухода, тот предатель хотел снова добраться до меня. Но его роботы так меня и не обнаружили. Еще раз благодарю вас. А кстати… — «Где ваши товарищи? Вы успели к ним?» — Хотел спросить сенатор, но вовремя замолк, увидев, сколь подавлен его избавитель. Значит, не все прошло гладко. — Вы были правы, тот злодей оказался силен и хитер. — Вздохнул его собеседник, будто бы догадавшись о не прозвучавшем вопросе. Он опустил на пол сеть с бессознательным приятелем внутри, а затем и сам плюхнулся рядом. — Я только Гилу смог помочь. Остальных он забрал. А когда я бросился их спасать, там взрыв случился и… Я не помню, как жив остался. Что я Гилу скажу, когда он очнется-то? — — В этом нет вашей вины. Тот злодей — Ворп Даркмэттер, так его зовут — он не зря лучший шпион самого главного злодея галактики. Императору Зургу, его хозяину… — сенатор поморщился, — нужны только такие слуги. — — А что ему могло понадобиться от Людвига? — Ванька схватился за голову и из сидячего, принял лежачее положение, растянувшись на спине. — Дышать тяжело. Видимо воздуха осталось маловато… — он пошарил в кармане, так же не вставая, выудил телефон и включил его. — Надо бы позвонить куда-то. На помощь позвать… Но куда? Какой у вас номер милиции? Тьфу! Полиции… Рейнджеров. Во. — — Позвольте мне позвонить. — Сенатор присел на пол сбоку от хозяина телефона и выжидательно посмотрел на него. — Прошу. — Ванька протянул товарищу по несчастью мобилу и закрыл глаза. Его снова мутило. — «Видимо сотрясение получил. Как пить охота. И спать тоже… Нет! Не отключаться, не отключаться!» — Простите, вы в порядке? — Раздался в темноте голос сенатора. — Да. Я просто устал. — Иван тут же открыл глаза. — Потерпите. Сейчас за нами прибудут рейнджеры. — — Рейнджеры, это хорошо. У меня уже друзья среди них есть. — Решил Иван отвлечься от головной боли разговором. — Одного из них, самого первого моего друга тут, зовут — Василий. А как ваше имя? — — Ох, простите, я совсем забыл представиться во всей этой суматохе. Я — сенатор Рагрис. — — Приятно с вами познакомиться… — Иван вновь закрыл глаза. Разговор совсем не помогал, а еще было погано на душе. Не спас друзей, не защитил. И сам вдобавок пострадал. А еще его тянуло отключиться, но… — «Нельзя! При сотрясении нельзя спать!» — Извините, можно вас попросить? — Иван с превеликим трудом открыл глаза и глянул на притихшего сенатора. — Да. В чем дело? — Встрепенулся тот. — Не давайте мне спать, пожалуйста. Судя по симптомам, у меня сильное сотрясение головы. Мне нельзя отключаться. — В аметистовых глазах парня прочиталась мольба. — Помогите мне. Расскажите о чем-нибудь. О планете вашей, семье… Дети! Расскажите о ваших детях. Тот негодяй сказал, что у вас двое детей. — — Да. Сын и доченька. Они такие чудесные… — Сенатор Рагрис не стал томить своего спасителя ожиданием и поспешил поведать ему о своей семье и планете. Ему и так стало ясно, что России пришлось туго, и что он пострадал не только физически, но и морально. Лишиться тех, кто тебе дорог — это самое страшное потрясение для кого-либо, кто вообще умеет любить. А судя по тому, как блестели глаза этого крупноватого для представителя рода человеческого парня, он сейчас едва сдерживался, лишь бы не заплакать от горя. «Что ж я Гилу скажу? А Кику что я скажу? Как я им в глаза смотреть-то буду? — Иван устремил невидящий взгляд в темноту перед собой, моля о защите тех, кого он не уберег. — Господи… помоги мне! Убереги братишку моего названного, Людвига и крошку Феличиано! Умоляю!»