От автора.
Поздравляю всех читательниц с Восьмым Марта. Дарю вам эту главу и желаю всего...***
После перекуса в кафе, вся компания решила прогуляться еще немного, но летнее полуденное солнце палило так сильно, что им пришлось искать пристанище в тени деревьев. Экс-Пруссия плюхнулся на лавочку, что стояла под раскидистым инопланетным растением, порываясь содрать с себя рубашку, дабы подставить оголенный торс дующему ветерку. Окончательно отогревшийся Америка тоже исходил от летней духоты. Он снял с себя свою куртку, как обычно повязал ее на поясе и уселся на другом конце лавочки, мечтая о мороженном или стакане прохладной колы. России приходилось тяжелее всех, ведь, несмотря на сильную духоту, он не снял свой драгоценный шарф, подаренный ему старшей сестрой, а продолжал стойко терпеть летнюю жару. И лишь рейнджеры чувствовали себя комфортно, из-за встроенного в их скафандры терморегулятора. — Иван, может быть, ты всё-таки снимешь шарф? — Базз был очень обеспокоен состоянием русского, по чьему лицу пот буквально струился ручьем. — Не-а. Его мне сестренка подарила. Я его даже ночью не снимаю. — Ваня ласково погладил шарф. — Это точно. Ванька даже на пляж в шарфе ходил. — Хмыкнул прусс, вспоминая уморительный вид своего государства в купальных плавках и шарфике. — Пить хочу, — простонал в ответ Иван, смахивая пот с лица. — Щас сделаем. — Гил вскочил на ноги и обратился к рейнджерам. — Тут есть поблизости ларек, где можно купить попить? — — Ну, их тут должно быть полно. — Ответила Мира и, окликнув начальника: — Базз, я пойду, поищу ларек, — ушла на поиски. — Тогда я тоже поищу. Сил нет смотреть, как Ванька преет. Мне от этого еще жарче. — Гил припустил по одной из дорожек и вскоре скрылся за поворотом. Америка проводил телохранителя России сердитым взглядом и усмехнулся — путь к России снова был открыт, ну если не считать севшего между ними Базза. Некоторое время приятели сидели молча, но вот Лайтер решил прервать молчание. — Иван, может, ты расскажешь мне что-нибудь о себе? Или о каком-нибудь хорошем событии в твоей жизни? — полюбопытствовал Базз, желая получше узнать друга. — Ну, я могу рассказать про свои первые олимпийские игры. Для меня это было грандиозным событием. — Ваня прямо расцвел от счастья, вспоминая тот чудный миг открытия «Московской Олимпиады — 1980». — Тогда расскажи и про Афганистан*. Если я правильно помню, эти два события произошли почти одновременно. — Вновь встрял со своей репликой Альфред, не теряя надежды снова подколоть русского. Вот только он не ожидал, что Байльшмидт старший уже вернулся из поисков ларька, срезав путь прямо через кусты. — Альфред, лучше ты расскажи нам чего-нибудь. Про Хиросиму и Нагасаки*, например. — Умело осадил наглого юнца Гилберт и, заметив, как исказилось от гнева лицо горделивого американца, добавил: — Или нет. Лучше расскажи, как ты Югославии пиротехнику «дарил»* или про то, как ты Вьетнам оранжем «угощал»*. Девушка потом еще долго не могла забыть твоих визитов. Можешь еще вспомнить арабов. — — Заткнись… — прошипел Америка, сжимая кулаки от бессильной ярости. — А ты заставь… — шепнул в ответ Гилберт, наклонившись к самому лицу Альфреда. В этот миг все еще следивший за Америкой Ворп чуть напитком не захлебнулся от удивления. «А этот красноглазый тип достоин уважения, вон как осадил маленького засранца! Хвалю!» — подумал он, вытирая со скафандра пролитый напиток. Тем временем прусс оставил в покое негодующего американца и, подойдя к Баззу, махнул в сторону кустов. — Я там тележку с мороженым нашел, она прямо там, за кустами. Только у меня денег нет. — — Хорошо, я куплю вам мороженого. — Базз направился в указанную сторону, идя по дорожке. Услышав заветное слово — мороженое — Альфред мигом забыл о Гилберте и увязался за Баззом. — Вань, я оставлю тебя еще ненадолго. — Гил хитро усмехнулся и снова скрылся в кустах. — «Настал час расплаты, Америка!» Базз и Альфред шли по дорожке, как вдруг американец заметил торчащую из кустов голову пруссака. — Эй, америкос… — шикнул Гилберт. — Иди сюда, поболтаем. — — Чё? — возмутился Америка. — Солнце палит горячо. — Передразнил его прусс, презрительно ухмыляясь. — Ну и чего ты грузишься, как эстонский интернет? Пойдем, поговорим. — Скрипнув зубами от злости, Альфред немедля последовал за Гилом, чтобы напомнить — кто тут сверхдержава, а кто жалкая область. Забежав за кусты, на другую дорожку, Гилберт остановился и обернулся к неприятелю. — Я вижу, ты совсем страх потерял! — заорал Альфред, хватая Гилберта за грудки и отпихивая его к ближайшему дереву. — А Англия тебя не учил, что нельзя повышать голос на старших или хватать их за одежду?! — Гил даже не предпринял попытки вырвался из хватки американца, а лишь спросил. — Спрошу прямо — зачем ты доставал Россию? — Не твое дело! — рявкнул Альф, отпустив прусса и сжимая кулаки. — Нет, мелочь, это — МОЕ дело! — Экс-Пруссия, он же Калининград бесстрашно смерил Америку уничижительным взглядом. — Я часть России. Я прошел с ним все круги ада, что достались ему в девяностых. Я помогал ему изо всех сил, лишь бы он не потерял желание жить. И знай, что я всегда встану на его защиту, особенно если нужно поставить на место кого-то вроде тебя. Иван слишком много страдал за свою историю, чтобы терпеть оскорбления от таких недомерков, как ты. — — Заткнись! — Америка пихнул недруга, снова приперев его к дереву. — Хочешь правды? Слушай. Да, сегодня я специально доставал Ивана, подкалывая его и напоминая неприятные моменты его истории. И что с того? Что ты мне сделаешь? — Ответом ему была довольная, даже слишком довольная ухмылка. Прусс молча ухмылялся, глядя куда-то за спину Альфреду, отчего американцу стало не по себе. Америка боязливо обернулся и увидел того, кого он меньше всего хотел увидеть… Да, так оно и было. Базз Лайтер стоял прямо за ним, скрестив руки на груди. — Б… Базз? А… что ты тут делаешь? — Растерявшийся Альфред отшатнулся от рейнджера. — Эта дорожка загибается, образуя полукруг. Я шел по ней к тележке с мороженым и услышал, как вы спорили. — — Да? — Пискнул Альфред, холодея от нехорошего предчувствия. — А… давно ты тут… стоишь? — — Достаточно, чтобы узнать, что ты специально обижал Ивана весь день. — Услышав такой ответ Лайтера, Америка побледнел от ужаса. Зря он «рыл яму» России, теперь он сам в нее и попал. — Ну, малой, хана тебе! — Ах, как прост и в то же время гениален был план Байльшмидта старшего: раздраконить горделивого американца, усыпив его бдительность, подловить подходящий момент и показать Лайтеру, кто есть кто, «подтолкнув» Альфреда сдать себя с поличным. И сейчас прусс упивался своим триумфом, предчувствуя головомойку Альфреда, ибо полный негодования взгляд Лайтера не предвещал американцу ничего хорошего. Гил тут же обратился к рейнджеру с советом. — Вы это, построже с ним. И не стесняйтесь, я не буду вам мешать. — Лайтер молча кивнул в ответ, не сводя пристального взгляда со своего нерадивого ученика. Затем прусс удалился в сторону местонахождения Ивана, оставив Альфреда на попечение Базза. Не зная, как оправдываться и что делать дальше, Америка затравленно уставился на Лайтера, ожидая нехилую взбучку за свои злодеяния. — Ну и что же ты тут такое вытворяешь? Давай, рассказывай. Мне очень хочется знать почему мой ученик никак не оставит своего бывшего соперника? Из-за чего соревнования на этот раз, хотел бы я знать, а? — Лайтеру стоило больших усилий не накричать на парнишку, который сейчас стоял перед ним, с опаской взирая на рейнджера. Очень хотелось хотя бы повысить на него голос, но сначала надо было выяснить причину его странного поведения, а уж потом отчитывать. — «Может это всего лишь ошибка, может его правительство сказало про Брагинского Альфреду какую-то ложь, а он и… А может это он специально? Все никак не успокоится? Иван своей прямотой и детской непосредственностью даже меня в ступор вводит, а у воплощения Америки слишком горячая голова, ему же все время кажется, что его все обижают». — Я жду твоих объяснений, Альфред. — Непреклонным тоном произнес Лайтер, строго смотря на отводящего глаза парня. — Я… — Начал было отпираться Альфред, но тут же замолчал, не зная, что сказать. Уж он понимал, что действительно натворил дел… Конечно, можно было надавить на жалость, как он это делал с Англией, если тот ругал его, состроить из себя наивную невинность, но он не был уверен — прошел бы такой трюк с Баззом. — Я просто хотел… Я хотел показать… — Альфред лихорадочно соображал, как бы отпереться, что бы придумать. — «Черт, Америка, придумай что-нибудь! Нельзя же ему просто взять и сказать правду?! Иначе как это будет выглядеть? Ну и ляпну я — „прости, я просто испугался, что Россия заберет все твое внимание и решил показать, что Иван не такой уж и миленький…“» — Что ты, Альфред? — Потихоньку, мелкими каплями терпение рейнджера начинало выплёскиваться из той самой гипотетической чаши. Баззу вдруг стало казаться, что все это бессмысленно и коммандер Небула был прав — не стоило брать к себе в ученики этого несдержанного парня. Но он все еще пытался доказать хотя бы себе что не все потеряно. Альфред меж тем начал что-то говорить, но от рейнджера не укрылись ни бегающие глаза, ни слишком большие запинки перед словами. — «Как будто скрыть от меня что-то хочет… Но… зачем? Зачем Альфред? Разве я к тебе не со всей душой и не хочу тебе помочь стать героем?» — Баззу внезапно стало обидно, но многолетняя выдержка и высеченное в террилиуме «Мальчики никому никогда не показывают своих чувств и не плачут» помогли рейнджеру не подать виду, что в его груди бушуют хоть какие-то эмоции. — Альфред, я всего лишь хочу понять, почему ты так относишься к Ивану. Я давно заметил, что ты к нему одному испытываешь те самые чувства, которые не должен испытывать будущий рейнджер к кому-либо, как-то: зависть, злость, недовольство тем, что кто-то смелее тебя, кто-то умнее тебя. — Лайтер вздохнул и подошёл поближе. — Скажи мне начистоту, разве ты тоже испытываешь ко мне то же самое? Ведь в чем-то я точно лучше тебя, как и Иван Брагинский! — Склонившись, рейнджер слегка сжал плечи своему ученику и попытался заглянуть ему в глаза. — Нет! — резко выпалил Альфред, все так же настойчиво отводя взгляд. — Просто… Понимаешь, Базз… Я… — Альф все-таки состроил из себя обиженную невинность, сделав печальные глаза, и ляпнул первое, что пришло ему в голову: — Просто он не такой хороший, каким хочет казаться, вот я ему и не верю. Но ты подружился с ним и я решил, что ты не поверишь мне, пока сам все не увидишь… — — Что… я не увижу? — на мгновение Базз опешил, но тут же понял: — «Этот парень опять взялся за свое, хочет меня разжалобить. Ну, это мы еще посмотрим!» — Рейндж… — тут Базз запнулся, на мгновение приложил руку ко лбу, и вновь обратился к своему ученику, повысив голос. — Уважаемый Альфред Ф. Джонс, не начинайте ваши фокусы заново, не испытывайте мое терпение! И если бы все еще хотите попасть в рейнджеры, то советую вам прекратить все посягательства на воплощение России, называющего себя Иваном Брагинским! — Завершив тираду, Базз шумно вздохнул от напряжения. — «Плохо, что я все же не сдержался, но видит святая Венера, это выше моих сил!..» — Но это правда! — Продолжал гнуть свою линию Альфред. — Япония. Кику. Он называл таких людей — Янгире. Они с виду ангелочки, а на деле способны человека в салат покрошить. Россия не раз вытворял подобное с врагами. Знаешь, как он в сороковых Герм… — Тут Альфред осекся и замолк, осознав, что сболтнул лишнего. Услышав это от Альфреда, Базз вдруг впервые за этот день и второй раз за все это время вновь засомневался в этом странном парне с детским взглядом и с необычайной силой. Одно дело, когда сам Альфред наговаривал на Ивана из-за ревности и соперничества, но с другой стороны — если Кику Хонда такое говорит о своем бывшем соседе… Что если это действительно так и он, Базз Лайтер, действительно не увидел в России угрозу для всех? — Постой. Ты сейчас упомянул… Германию, так? Что Иван с ним сделал? Говори же! — Базз легонько встряхнул Америку, желая услышать ответ. — Он его победил… — не выдержав напора Лайтера, и без того перепуганный Альфред выложил все как на духу: — Германия, по приказу своего начальства пришел к нему на территорию, чтобы захватить ее. А Россия ему знаешь, какую трепку устроил? И ему и Пруссии. Гнал их до столицы Людвига. Да Гил после такого чуть не исчез! — Выпалив все это, Америка как-то умудрился «скромно» промолчать, что не только Иван участвовал в принятии упразднения Пруссии, а потом, распалившись, ведь терять больше было нечего, Альфред сдал еще и Францию с остальными. — Он и Францию отоварил, когда тот тоже приходил к нему за территориями по приказу Наполеона. И с Японией он тоже воевал. Отобрал у него курильские острова, и отдавать не хотел! А про Англию я вообще молчу. Арти мог бы много о России и его войнах рассказать… — — Альфред, ты опять наговариваешь? — У Базза уже не оставалось на этого неугомонного юнца сил, поэтому он лишь вздохнул. — А теперь скажи мне — что плохого в том, чтобы защищать свой родной дом? Скажи мне? Я — космический рейнджер и это моя судьба, моё призвание. Вначале мы, рейнджеры, всего лишь патрулировали орбиту нашей Планеты-Столицы, то есть Земли, но потом… потом стали появляться бандиты, разбойники, звёздные пираты, и просто мелкие хулиганы. Мы стали следить за порядком. Между тем у нас появлялись разные внеземные существа, или мы сами, став бороздить просторы Вселенной начали встречать их. Мы приходили к ним с миром и, в основном, нас принимали с радушием. Их короли и президенты давали своё согласие на свою дружбу с нами… — тут Базз запнулся, а затем его голос стал дрожать. — Но пару десятилетий назад в одном отдалённом секторе появился очень пренеприятный тип… Он был само воплощение зла, тогда мы не знали как с ним бороться, и в самом начале от его атак потеряли много людей, как и мирных жителей, ибо он захватывал планеты не щадя никого, так и наших… друзей-рейнджеров, которые сражались не на жизнь, а на смерть не только за свой дом, но и за те планеты, которые он захватил. Так скажи мне — разве мы не должны были поступать как Иван? Разве то, что мы защищаем свой дом и дома своих друзей от этого злодея и его приспешников — сами планеты — это плохо? Разве вся радость жителей Галактики и их жизнь проведённая в мире и спокойствии не стоит того чтобы мы гонялись за тем, с кем ты повстречался тогда и от кого вытерпел издевательства? Ответь мне! — Америка лишь промолчал, по-прежнему отводя взгляд от рейнджера. Ему нечего было сказать на это. Видя, что Америка никак не реагирует на его слова, Лайтер продолжил выговаривать все, что накипело на душе: — Я не знаю, почему Иван чуть не уничтожил Гилберта. Возможно, потому что он был заодно с Германией, а Иван всего лишь защищал свой дом как я, Мира, Бустер, Экс Ар и все остальные рейнджеры? И мистер Бонфуа как ты говоришь — напал на Ивана по приказу своего правительства. И я точно не понимаю почему Иван как ты говоришь напал на Кику Хонду. Быть может… Я не знаю, что нужно делать в таких случаях, наверное, попытаться решить дело миром. А если противник не хочет понимать и не принимает твоей дружбы… попытаться отстоять что тебе дорого? Что скажешь, Альфред? Не такой уж Иван и дурак, каким ты хочешь его выставить, говоря мне о нём гадости. Конечно, я не знаю Ивана и его сестер с друзьями так долго как тебя, но как мне кажется — Иван не такой уж и враждебный человек. Но если ты считаешь что за ним надо присматривать — хорошо, я присмотрю за ним. Кстати, насчёт Артура. — Базз нахмурился и отвернулся от Альфреда. — Я не знаю, что за причины для сокрытия такой важной информации были у твоего старшего брата, но… Надеюсь, он объяснит мне более внятно свой проступок, чем ты. — Базз открыл свой наручный мини-компьютер и голосовым сообщением добавил запись: — «Неотложная задача. Найти Артура Керкленда и поговорить с ним о… войнах. И о причинах сокрытия этой информации». Но прежде… — Базз закрыл свой мини-компьютер на перчатке. — Надо всё-таки догулять с Иваном и Гилбертом, то есть Великим. Кстати, может быть он расскажет мне более подробней об этом инциденте. А ты, Альфред… — Базз, пройдя пару шагов, обернулся и сердито посмотрел на парня. — Ты всё же подумай о своём поведении. И сегодня и вообще. Знаешь, мне позволили взять тебя на учения новобранцев, которые ты мечтал посетить. И я хотел взять тебя на них. Очень хотел. Ты напомнил мне меня в юности, я ведь тоже был бунтарём, но как видишь, остепенился и научился держать себя в руках. А теперь… Даже не знаю. Я даже не знаю говорить ли мне о тебе ректору Академии, поскольку я очень сильно сомневаюсь, что ты сможешь пройти учения. И вообще… стоит ли тебя на них брать? Ведь ты… такой… — Базз сделал неопределённый жест рукой и, вновь вздохнув, направился дальше. — Я возлагал на тебя такие надежды, а ты меня так разочаровываешь. — И тут Альфреду стало страшно, по-настоящему страшно. И не из-за того, что он разболтал информацию, которую Артур просил не выдавать никому, или что его не возьмут на учения, на которые он мечтал попасть. Нет. Просто глядя в спину уходящему рейнджеру, Альфред вдруг почувствовал себя ненужным и до жути испугался, что теперь Лайтер перестанет ему верить, или, что еще хуже, отдалится от него и вообще не захочет с ним видеться. Да, как бы Альфред не убеждал самого себя, что стал дружить с Баззом лишь ради своей выгоды, но за этот месяц он все-таки привязался к Баззу по-настоящему. И сейчас, признавшись в этом самому себе, он чуть не плакал от досады и страха — «Черт, ну и зачем я только начал эту опасную игру?!» — Базз, постой! — Поддавшись начавшейся панике, Альфред рванулся вперед и схватил Лайтера за руку. — Прости! Прости меня! Я скажу тебе правду… — Альфред громко шмыгнул носом и жалобно посмотрел на Базза, умоляя его не уходить. — Да, мистер Альфред Ф. Джонс? — Базз остановился, но ему стоило огромных усилий не выдернуть тут же руки: — «Ну, нельзя же так с парнем, пусть хоть он тысячу раз виноват, но он ведь не совсем взрослый… Манеры у него и вправду жуткие — кратеры! — но он же обычный подросток!..» — Правду скажешь? Что ж, говори. Не буду тебе напоминать о моём нетерпении ко всякого рода фальсификациям, но… — Базз обернулся и вдруг увидел как Альфред чуть не плача смотрит на него и ему стало стыдно. — «Совсем заморочил голову ребёнку уставом. А он ещё даже не рейнджер! Эх, мне бы сказать — пусть привыкает и слезы здесь не к месту, а он вот-вот заплачет, но… Права была Мира, надо быть с детьми помягче». — Говори, Альфред, — Базз вновь наклонился к бывшему воплощению США и продолжил более терпеливей и сдержанней. — Успокойся и скажи, что хотел, раз уж начал. — — Просто… после войны России с Германией… — Альф снова всхлипнул, и едва сдерживая слезы, поведал Баззу то, что терзало его душу на протяжении долгих лет: — Артур и его начальство пришли к моему просить защиты от России. Мне начальство тогда все уши прожужжало, какой Россия ужасный. Холодная война ведь была не моей идеей. Ну что я мог поделать против начальства? Судьбой любого государства было — беспрекословно исполнять приказы начальства… — от одного воспоминания о тирании правителей над своей личностью, Америку пробила сильная дрожь, но он переборол себя и продолжил говорить. — А потом я сам не заметил, как Россия стал для меня заклятым соперником. Мы соперничали во всем, в чем только можно было. Я словно голову терял от одного лишь его вида. Я себя не контролировал. И здесь случилось то же самое… Я… Я не виноват… Я больше не буду… Прости… — Америка снова всхлипнул и, выпустив руку Лайтера, плюхнулся на колени и тихо заплакал. Да… догадка Базза подтвердилась. Жестокое правительство в виде самодуров-начальников… «Наверняка ещё и с военными генералами в придачу… — Базз вздохнул и, присев на одно колено, стал потихоньку поглаживать Альфреда по голове, не стоять же ему самому безразличным истуканом. — Неспособность постоять за себя самого, как за человека, так и за своих подневольных правительству граждан… И ложь и клевета на всех и вся со всех сторон! Ох и натерпелся же ты…» — Неудивительно, что ты сам в себе запутался. Все эти маски, что тебя заставляли надевать, все эти грязные слова лжи… — Базз сокрушенно покачал головой. — Знаешь, мне тоже бывает страшно, когда я не могу понять кто передо мной — друг или враг. Да, и мне тоже. Одно дело, когда враг сам себя врагом проявляет, но совершенно другое — когда он сам вроде бы и хороший парень или девушка, но кто-то за спиной шепчет о том, что этот человек опасен, и что его нужно изолировать от общества. В этот момент мне становится страшно, вдруг я действительно теряю своё чутье, свою хватку узнавать и обезвреживать плохих людей в масках? Но в какой-то момент ко мне приходит и другой страх, страх не распознать настоящего врага. Вдруг не тот, что передо мной плох, а тот, что за спиной? Это жуткое чувство, словно ты в липкой паутине, совсем один и непонятно кому верить и что делать… Мне становится страшно, но я же… рейнджер. Если я покажу другим свою слабость — в кого тогда им верить? Я понимаю и тебе было так же страшно. Всем страшно, все запутываются. Но для чего же тогда на свете существуют друзья? Что думаешь, Альфред? — — Ты прав… — еле слышно прошептал Альфред, не решаясь поднять взгляда и посмотреть на Лайтера. — Прости… — — Это трудно, признаюсь тебе честно. Особенно после того, что ты сегодня натворил. Но с моей стороны очень нехорошо бросать тебя, ведь я обещал тебя сделать смелым рейнджером, то есть бесстрашным героем. Ну, кто я такой чтобы взять и отказать тебе в твоей мечте? Вставай, Альфред. Давай руку. Пойдём, нас, наверное, заждались. — Базз взял Америку за руку, помогая ему подняться с колен. — Да… сейчас тебе будет не так просто заставить себя подружиться с твоим бывшим врагом, но тебе же врали что он твой враг. Ведь так? — На это Альф лишь кивнул, вытирая руками заплаканное лицо, а Базз похлопал его по спине. — Так. Поэтому я очень тебя прошу — постарайся не злиться на него и почаще себя сдерживать. Со своей стороны я обещаю уделять тебе ровно столько же времени, сколько и ему, чтобы тебе не было обидно. И не его, а тебя я собираюсь сделать рейнджером. Надеюсь, это маленькое понимание будет греть тебя изнутри. Потому что для меня ты — особенный. — И Базз как можно ласковей улыбнулся Альфреду. — А теперь идем. Извинишься перед Иваном. — Извиниться перед Россией?! — Альфред уставился на Базза, будто рейнджер предложил ему сделать что-то очень нехорошее. — «Ни за что я не буду извиняться перед Россией!» — Как обычно захотелось закричать Америке в порыве чувств, но он лишь съежился и вздохнул. — Х… хорошо… — — Тогда идем! — Базз направился к тому месту, где остался Иван. Вот только России и его области на месте не было, зато неподалеку были слышны звуки борьбы. Рейнджер и Америка немедленно поспешили туда и увидели Ивана с трубой в руках и трех побитых им инопланетных бугаев серого цвета, с огромными ручищами и вытянутыми головами, по форме похожими на капсулы. — Я же говорил! — Взвизгнул Америка, как всегда поддавшись своей истерии насчет России и указывая на жертв Брагинского. — Я говорил, что Россия может быть опасен! — — Иван, за что ты их? — Базз в ужасе уставился на друга. — А что они маму с дочкой обидели? — Ваня спрятал свою трубу за пазуху и презрительно поддел бугая ногой. — Кого? — Удивился Базз и только сейчас заметил, что невдалеке стояла стройная молодая женщина с длинными, заплетенными в хвост черными волосами. Она крепко обнимала свою дочку лет шести, похожую на мать как две капли воды. Обе эти барышни были одеты в розовые спортивные костюмы, а на спине у девочки висел рюкзачок с ракетками для бадминтона. — Спасибо вам! — Воскликнула женщина, утирая слезы одной рукой. — Мы с доченькой шли на теннисный корт, когда они напали! Я так испугалась! — — Мамочка не плачь! — девочка достала из своего нагрудного кармана белоснежный платочек и принялась вытирать маме слезки. — Иван, так ты спасал ее от хулиганов? — Ужас Лайтера сменился ликованием. — Ну да. Я ведь — хороший. — Россия улыбнулся и смущенно шаркнул ногой. — И Гилберт тоже помогал. — Тут из кустов выскочил Гилберт. В руках он держал розовую спортивную сумку. Следом за пруссом, воспользовавшись своим реактивным ранцем, вылетела Мира с четвертым хулиганом в руках. — Эй, Ванька, мы с Мирой поймали беглеца. — Гил махнул приятелю и подскочил к женщине, протягивая ей сумку. — А я вашу сумку вернул. Вот, прошу! — — Знаешь, Базз, тот ворюга и Гилберт выскочили из кустов прямо передо мной. Ты бы видел, как Гил сбил его с ног! — Отчиталась перед начальником Мира, доставая наручники, чтобы арестовать остальных хулиганов. А пока Мира арестовывала негодяев, Базз связался с патрульными рейнджерами, ответственными за охрану парка. — Спасибо. — В последний раз всхлипнув, женщина благодарно улыбнулась помощникам. — И тебе спасибо, солнце моё… — И она в порыве чувств обняла своё дитя. — Мамусенька, ну что ты! Всё ведь хорошо, этот большой дядя побил тех хулиганов, это ему надо говорить спасибо. — Девочка даже слегка удивилась, но тоже обняла любимую родительницу в ответ. — И его другу и девушке тоже! — Конечно, моя милая, конечно. — — Вань, ты посмотри на них, — между тем Гилберт пихнул в бок русского, слишком отвлечённо смотрящего по сторонам. — Я же сейчас зарыдаю от умиления. — — Шарф не дам, — прошептал ему Брагинский, продолжая улыбаться всё явственней и явственней. — Да ну тебя, russisch, совсем шуток не понимаешь, — нарочито надувшись, фыркнул в ответ Великий. — Понимаю, поэтому и не дам, — очень дружелюбно хмыкнул Россия. — Могу дать только платок. Кстати, ты случайно после своего недавнего полета не заболел? Головушку не надуло? — и когда Великий непонимающе уставился на него, Иван не меняя дружелюбного тона продолжил: — Сентиментальный какой-то стал, я тебя не узнаю совсем… Что с тобой, Калининградушка? Ты даже после подлёдного плавания, таким не был. Может, выберешь спокойный вид спорта, теннисом займёшься, например? — Экс-Пруссия в ответ лишь хмыкнул и отвернулся. Ему как родственнику Германии, который считался одним из самых серьезных стран сейчас, почему-то стало слегка обидно. Разве он, Великая Пруссия — сентиментальный? Иван, конечно, нарочно это сказал чтобы его позлить, но с другой стороны — стоит ли на это обижаться? — «Тем более, когда все это давно уже кончилось, и ты стал человеком. И над тобой нет никакого начальства». И Великий вдруг, облегченно вдохнув, практически до конца осознал что здесь и сейчас — он свободен. А значит, прошлые обиды можно спокойно забыть и… «Чтобы такое ответить этому Ивану, а? Все же нужно не потерять своего авторитета. Что-то достойное и спокойное, будто так и надо!» — Но пока все эти мысли встревоженным роем вились у прусса в голове, ничего не подозревающий Ванька неожиданно хлопнул его по спине: — Не обижайся, Калининградушка! Или ты шуток не понимаешь? — и Россия вновь широко улыбнулся Экс-Пруссии. — Я и не обижаюсь. Что плохого в том чтобы быть чуточку сентиментальным? Я ведь всё равно останусь тем же Великим, каким и был, — спокойно ответил ему Гилберт и обратил внимание на девочку, подошедшую к нему. — Что тебе, малышка? — — Моя мама и я вам очень вам благодарны! — радостно защебетала девочка. — Спасибо вам большое, вы нас просто спасли! — Женщина чуть склонила голову в знак благодарности, переводя взгляд то на Экс-Пруссию, то на Россию. — Не за что, гражданка, не за что! — засмущался Ваня. — Можно ли узнать, как вас зовут, дяденьки? — — Имена наших спасителей, — мама улыбнулась желанию дочки, — мы обязательно всем о вас расскажем! — Гилберт Байльшмидт, он же Пруссия, — чуть воодушевившись, представился Великий. И уже хотел было слегка поклониться, но простодушный Иван вылез вперёд. — Иван Брагинский! Россия! Очень приятно, гражданка! — представился Ваня и, как показалось Великому, бесцеремонно схватил руку женщины и затряс её. Глядя на такое варварство, Великий впал в культурный шок и простонал: — Русский! Ну что ты делаешь? Что ты делаешь, а? Где твои манеры хотел бы я знать? Простите его, он хороший малый, но… совершенно не знает, как надо общаться с женщинами. — — А чем тебе мои манеры не нравятся? — удивился Иван. — Я слишком сильно сжал вашу руку? — обратился он к женщине. — Нет, что вы… — чуть удивилась та. — Просто… ваш жест знакомства… — — Эх, Ванька. Смотри как надо, — и Великий, опустившись на одно колено и склонившись как можно ниже, чуть приподнял руку девочки и дотронулся до её пальцев губами. — Здравствуйте, меня зовут Гилберт Байльшмидт. Я — Пруссия. Очень приятно встретить здесь столь красивую fräulein*, жаль, что в такой опасной и тревожной ситуации. Я был бы счастлив, если бы мы встретились ещё раз в более спокойном месте. — — Калининградушка, а ты знаешь, что плохо заигрывать с барышнями явно меньше твоего возраста… — Иван ошеломленно покачал головой. — Мне кажется, её матушка будет резко против ваших встреч. — — Будь спокоен, Россия, не тебе одному хочется найти здесь друзей. Тем более я всего лишь хотел угостить эту маленькую фройляйн мороженым. Дети ведь любят мороженое… И то, что ты предлагал мне насчёт тенниса — это не совсем бредовая идея. Я бы хотел поговорить насчёт этого с её матерью. — Иван удивленно уставился на Гилберта. Когда тот сказал о том, что дети любят это лакомство, России вдруг послышался в голосе Гилберта неуверенный вопрос… или скорее намек? А теперь его шутку насчёт тенниса Калининград стал обдумывать всерьёз… Да что с ним? — Ах… ну если так… То, Бог в помощь… — И Брагинский неслышно вздохнул: — «Все меня бросают…» Ванины размышления прервал звук реактивных ранцев и чей-то голос: — Капитан Лайтер, сэр! Патруль по вашему запросу прибыл! — — Отлично, ребята. Вот преступники, — Лайтер небрежно махнул в сторону повязанных негодяев и подошел к женщине с дочкой, — а вот пострадавшие. — И тут же обратился к даме. — Простите, мэм. Я понимаю, вам будет неприятно вспоминать нападение, но нам нужны ваши показания для рапорта. — — Понимаю, — женщина кивнула. Лайтер сам собрал у пострадавшей женщины показания и зафиксировал все в рапорте. И лишь после того, как хулиганов передали в руки рейнджерам, ответственным за охрану порядка в парке, Базз снова вернулся к Ивану и остальным. — Иван, ты молодец! И ты, Гилберт, тоже! Я очень-очень горжусь, что вы мои друзья! — Базза все еще прямо распирало от гордости за друзей. — Вы — настоящие герои! — — Великий Я на то и Великий, что им можно только гордиться! — М-да, Пруссия как всегда в своем репертуаре. Хотя до Америки ему было еще далеко. — Спа-асибо~! — Россия аж расцвел от похвалы. А стоявший в стороне все это время Америка насупился еще больше. Мало того, что весь его план полетел под откос и он огреб вместо России, так теперь его соперник в глазах Лайтера героем стал! Но и это еще не все, ведь Базз потребовал от него извиниться перед Россией, а это было сложнее всего. — Иван, а Альфред хотел кое-что сказать тебе. Да, Альфред? — Базз строго посмотрел на американца, ожидая его слов. — Да? — Иван обернулся к Альфреду и заинтересованно склонил голову набок. — Что? — — И… извини… — С натяжкой выдавил из себя горделивый американец, краснея словно помидор. — Извини, что доставал тебя… — Америка уставился на землю, глядя перед собой, и чувствуя, как пылают от стыда его щеки. Извиниться перед соперником — да, такого с ним за всю его историю еще не случалось… — Извиняю! — довольный Россия хлопнул Америку по плечу и, посмотрел на Базза своими наивными глазами. — Вась, а ты мороженку мне принесешь? А то мне все еще жарко. —***
— Ну, Матье. Ну, давай еще на картины посмотрим. — Жалобно канючил Франция, пытаясь утянуть Канаду на очередную выставку. — Там такая мон амур их написала. — Франциск сладострастно вздохнул. — Эх, я бы с нее и сам портрет бы написал, в жанре «ню». — — Простите меня, многоуважаемый Франция, но я малость утомился. Да и жарко, а я хоть и бывшая, но северная страна. — Канада подошел к тележке с мороженым вслед за Кумадзиро и сделал заказ у человекообразного робота. — Нам два больших сливочных пломбира, пожалуйста. И одно персиковое мороженое. — Мэтт обернулся для уточнения. — Да, месье Франция? — Франциск вздохнул и коротко кивнул в знак согласия. Получив свое мороженое, все трое принялись уплетать прохладное лакомство, но их прервал знакомый голос: — Аха! Вы тоже здесь! — — Иван? — Мэттью обернулся и, увидев остальных друзей, помахал им свободной рукой. — Вы тоже за мороженым пришли? — — Агась! — Иван обнял идущего рядом хмурого американца одной рукой. — Да, Федя? — — Угу… — Буркнул Альфред, пряча взгляд от присутствующих. — Так, расступитесь! Пропустите маленькую fraulein и ее mutter! — Экс-Пруссия немного бесцеремонно оттолкнул стоящего на пути Францию, подведя девочку и ее маму к тележке с мороженым, — Выбирайте дамы. — — Гил. А ничего, что Вася за все платить будет? — спросил Россия у своей области на родном языке, встав в очередь за ним. — Не-а. Я ж ему верну. — Гил безразлично махнул рукой, — У Людвига займу и верну. — А пока Иван отвлекся на Гилберта, Альфред бочком-бочком подобрался к кустам и тихонько свалил… Ох уж эта гордыня. Как много она бед приносит, причем и тем, кто ею страдает и тем, кто находится рядом с гордецом. Причем еще неясно кому хуже, гордецу или же его друзьям. Вот взять, к примеру, бывшее воплощение США. Из-за своей неуемной гордыни, Альфред весь день доставал Ивана, довел его до слез, и чуть было не вывел из себя. А все ради чего? Лишь ради того, чтобы показать какой он — Альфред — исключительный и насколько же он лучше Ивана. И ведь он так увлекся в своей попытке самоутвердиться в глазах Базза за счет Ивана, что в итоге испортил день почти всем окружающим его людям, да и самому себе, в придачу. И сейчас, получив по заслугам, он уже не мог спокойно находиться среди своих товарищей. Поэтому-то Америка и решил уйти, так сказать — по-английски. И как только все его товарищи отвлеклись на мороженое и на разговоры о том, как они провели день, Альфред тут же свалил, не говоря никому ни слова и надеясь, что никто не заметит его исчезновения. Но Мэттью заметил, ведь на то он и брат, и поделился своим беспокойством с Баззом: — Капитан Лайтер, сэр, а что с моим братом? — — С ним все хорошо. Правда, он немного повздорил с Иваном, и мне пришлось провести с ним воспитательную беседу. — Базз покачал головой. — Но, похоже, я все-таки перегнул палку. — — Простите меня сэр, если мой брат причиняет вам проблемы… — — Ну что ты, друг. В этом нет твоей вины. Более того, я сам, по своей воле взялся наставлять твоего брата. Я знаю, что он — хороший парень. Ему бы только юношеский максимализм преодолеть и цены ему как рейнджеру не будет. — Базз ободряюще похлопал Канаду по плечу. — Мэттью, присмотри за Иваном и Гилбертом пока меня не будет, пожалуйста. А я еще поговорю с твоим братом. — Лайтер включил свой реактивный ранец и отправился на поиски Альфреда, а Мэттью посмотрел ему вслед: — «Спасибо, что присматриваете за моим братом, сэр…»***
Убегая от своих товарищей, Альфред наткнулся на пруд, что был расположен в самом сердце парка. Не зная, куда ему бежать и что делать дальше, бывшее воплощение Америки уселось на берегу и уставилось на воду, изнывая от обиды, ревности и уязвлённой гордости. Но хуже всего было нестерпимое чувство стыда, которое заглушало все остальные, едва Альфред вспоминал недавний разговор с Баззом. В душе американец понимал, что Лайтер прав на все сто, но его гордыня… Чтоб ее! Поглощенный своими переживаниями Америка даже не заметил подошедшего к нему Лайтера, пока тот не сел рядом и не положил ему на плечо руку. — Б… Базз? — Увидев рядом с собой Лайтера, Альф дернулся в сторону и растянулся на боку. Но он тут же снова принял сидячее положение, попутно отодвинувшись от Базза. — Альфред, ты почему убежал? — Базз повернулся к Америке. — Я?.. — Америка обхватил руками ноги и спрятал лицо в коленях. Гордыня не позволила ему признаться, что он сгорает со стыда. Но Базз и без слов все понял. И он был очень рад, что этот парнишка чувствует сильные угрызения совести, значит, он все-таки заслужил поощрение. — Альфред. Ты можешь поехать на учения. Приходи завтра к моему дому в семь утра… Нет. — Базз тут же помотал головой, вспомнив о «пунктуальности» своего подопечного. — Сегодня тебе лучше остаться у меня с ночевкой. — — Правда?! Ты берешь меня с собой?! — радостно воскликнул Альф, не веря в свое счастье. — Да. Держи ключ и список того, что тебе необходимо взять с собой на учения. Собери все нужное и поезжай ко мне домой. — Базз передал Америке ключ от своего дома и список. — И еще, как следует изучи отрывок из устава с двести тридцать пятой по двести сорок первую страницы. Только не сачковать. Вернусь домой — проверю! — — Целых шесть страниц? Это много! Ты всегда по одной задавал! — Альф жалобно посмотрел на Базза, надеясь на снисхождение, но рейнджер был непреклонен: — Я все еще не уверен, стоит ли брать тебя с собой, Альфред. Я по-прежнему очень сердит на то, что ты обижал Ивана. Пусть эти шесть страниц из раздела о поведении будут твоим наказанием. Не сможешь их пересказать — останешься дома! — — Окей… — Альф снова поник. Да уж, с Баззом в отличие от Англии не забалуешь. — Ну, мне пора возвращаться к Ивану. — Лайтер поднялся с земли и уж было хотел воспользоваться своим реактивным ранцем, но Альфред остановил его: — Базз! Постой! — — Ну, что еще? — — Насчет Артура и информации о войнах… — Альфред снова состроил жалобное личико. — Базз, можешь пока не говорить с ним об этом? — — Это еще почему? — удивился рейнджер. — Ну… Только я был в курсе утаенной информации. Арти сразу поймет, что это я сдал его… Если он обидится, он мне потом спокойной жизни не даст, а мне с ним еще работать… — — Извини, но я должен… — Тут Базз вздохнул, решив, что хватит с Альфреда строгостей на сегодня. — Ладно, пообщаюсь с ним после учений. И впрямь, к такому серьезному разговору нельзя подходить с «горячей» головой. До вечера, Альфред! — похлопав напоследок ученика по плечу, Базз взмыл в воздух. А в это время Ворп сделал всем известный жест рука-лицо: — Базз. Ты идиот, ты это знаешь? Вот зачем тебе это сдалось? Думаешь, ты сможешь переучить кого-то, лишь захотев этого? Как всегда в своем репертуаре… Но зато теперь я смогу проследить за вашими учениями. —***
Иван вернулся в центр временного размещения весь сияя от счастья. После того, как Америка покинул их компанию, бывшее воплощение России и его область отлично провели время на спортивной площадке, аттракционах и в тире. А еще Базз научил Ваню пользоваться реактивным ранцем и весь остаток вечера Россия и его область гоняли по небу, выписывая «кренделя» и фигуры высшего пилотажа. В общем, повеселились они на славу. Едва такси приземлилось возле центра временного размещения, как оттуда выскочил Гилберт и скорее унесся к зданию. Великому не терпелось похвастать своим подвигом насчет Америки перед сестрами Ивана и Яо. Он прям предвкушал славословия, обращенные к его великолепной персоне. Ваня вылез из такси вслед за Гилом, держа в руках пакет с призами, выигранными в тире: — Спасибо тебе, Василий! Это был замечательный день! — — Да… — вылезший следом рейнджер досадливо почесал затылок. — Иван. Прости, что я пригласил Альфреда. Я не знал, что так получится. — — Все в порядке. И ты прости меня, что я врал тебе о нашем с Альфредом примирении. Но я надеюсь, что однажды мы с ним действительно помиримся. Пусть даже ради тебя. — Россия как всегда добродушно улыбнулся другу. — Спасибо друг. Это еще один повод поскорее научить Америку ценить и уважать окружающих. — Со вздохом ответил Лайтер. Он понимал, что ему еще долго работать над вредностью и безалаберностью Америки. Возможно, поэтому он поднял взгляд к вечернему небу, мысленно прося помощи у высших сил. — «О, святая мать Венера, дай мне сил и терпения воспитать из Альфреда хорошего рейнджера и верного друга!»***
P. S. Этим же вечером Ворп перепроверил все свои данные и удалил Россию из своего списка для слежки, сославшись на «профнепригодность для служения злу». Зато Америка был поставлен во главу списка…