***
После завтрака Феличиано отправился в ботанический сад, движимый любопытством и тягой запечатлеть иноземные растения на холсте. Тихонько, чтобы не попасться на глаза остальным посетителям сада, он крался по дорожкам, прижимая к груди сумку с рисовальными принадлежностями, складным мольбертом и пока ещё чистым холстом, пока не вышел к одному интересному растению. При виде этого растения итальянец просто обомлел от восторга. На толстом витом стволе был «пришвартован» самый настоящий космический кораблик, и, что самое удивительное, он парил в воздухе. Корпус этого чуда инопланетной растительности был желтым и вытянутой формы, его носовая часть плавно переходила в лиану, связывающую ствол и сам кораблик, а на верхней, самой толстой части корпуса находились прозрачные, похожие на стекло, пластины. Сверху, как парус, развевался один большой лист, пара длинных листиков, напоминающих плавники, торчали по бокам, и ещё два крошечных листика были расположены на носу. «Райзомский Солнечный Флиппер» — было написано на вывеске возле этого растения. «Вот его я и нарисую!» — решил Феличиано, раскладывая краски и кисти на краю гигантской клумбы, где рос кораблик. Италия установил мольберт, поставил на него холст и потянулся к палитре, как вдруг… — О! Это же ты! — раздался громкий голос за его спиной. — Ве! — испуганно вскрикнул Феличиано и кинулся бежать. Он исчез среди зарослей, оставив удивленного Бустера одного. Италия бежал без оглядки, думая, что за ним гонится очередной страшный пришелец. Пришелец, он же Бустер Мунчапер, и правда гнался за ним, искренне не понимая, почему же его знакомый убегает от него, ведь он так был рад его увидеть и всего лишь хотел с ним пообщаться. — Постой! Не бойся меня! Я ведь думал, что мы подружились! — воскликнул Бустер, теряя слишком шустрого итальянца из виду. Завернув за очередную клумбу, Бустер наконец-то нагнал своего приятеля. Италия стоял возле прозрачной стены и, как завороженный, смотрел на космический пейзаж, широко распахнув от изумления свои янтарно-карие глаза. — Ты только не убегай, ладно? — осторожно подошел к нему Бустер, — Я твой друг, помнишь? — — Ве~! — Италия посмотрел на Бустера, затем на космос за стеной, потом опять на Бустера и снова на космос, и его охватило вдохновение. — Встань сюда! Пожалуйста! — Италия взял Бустера за руку и потянул его на себя, подпрыгивая от нетерпения. — Ну ладно… А зачем? — Бустер встал напротив прозрачной стены. — Подожди, я сейчас! Только не уходи! — Италия во всю прыть побежал за своими рисовальными принадлежностями. Найдя, он сгрёб их в охапку и запихал в сумку, а затем кинулся обратно. Бустер ждал у стены, не понимая, что же задумал его новый друг. Но вот Феличиано вернулся. — Я сначала хотел нарисовать тот кораблик, но теперь нарисую тебя на фоне космоса! — сказал Феличиано, раскладывая рисовальные принадлежности, — Если ты не против. — — Правда? Спасибо, дружище! — Бустер захлопал в ладоши — он был в восторге от такой идеи. — Стой и не двигайся, — сказал Италия, взяв в одну руку кисть, а в другую — палитру с выдавленными на неё красками, и начал творить, иногда меняя кисть или выдавливая ещё краски на палитру. Под умелой рукой итальянца картина как будто оживала, мазок за мазком наполняясь всевозможными переливами красок, пока, наконец, не была окончена. — Вот. Я закончил, — Италия положил кисть и палитру и помахал Бустеру, приглашая посмотреть картину. — О, круто! Я как живой! Можно я оставлю её себе?! — Италия кивнул, довольный, что его творчество так понравилось новому другу и принялся собирать свои вещи. — Ты больше не будешь рисовать? — спросил его Бустер, помогая собирать тюбики с краской. Италия покачал головой: — Нет. У меня был только один холст. — — Жалко, а я хотел ещё пообщаться с тобой, — Бустер вздохнул. — Ве? Тогда проводи меня, а то я боюсь, — увидев приближающихся инопланетян, Италия испуганно схватил Бустера за руку. — Ладно. А почему ты боишься? — — Просто тут ходит слишком много странных пришельцев, — прошептал Италия, спрятавшись за друга Бустера, не отпуская его руки и испуганно поглядывая на группу проходящих мимо инопланетян. — Пришельцев? А кто это? — удивился Бустер. — Ну, это… — Италия немного задумался, подбирая слова, — так у нас называли всех прилетевших с других планет. — — Да ты не бойся, тебя никто не тронет. У нас на станции нет плохих… пришельцев. Так что приходи сюда смело, когда хочешь, — Бустер приветливо помахал тем, кого испугался Италия, те помахали в ответ, — Вот видишь, они тоже рады тебя видеть! — — И правда! — Италия улыбнулся, вышел из-за спины Бустера и робко помахал пришельцам, уже не казавшимися ему такими страшными. А затем вообще подбежал к ним, чтобы поздороваться. Вот так, не без помощи Бустера, Италия заметно осмелел и по пути к выходу переобщался со всеми встреченными посетителями ботанического сада. Выходя из сада, Италия обернулся и ещё раз посмотрел на раскинувшийся перед ним вид, пообещав себе прийти сюда снова, но с большим количеством холстов. — Ве! Спасибо тебе, я больше не боюсь! — — Я рад за тебя, — Бустер посмотрел на счастливого итальянца и, не удержавшись, погладил его по голове, — расскажи, как тебе живется у нас на станции. — — Хорошо! Нас вкусно кормят, и кровати мягкие, и ещё мы все вместе! Только… — голос Италии дрогнул, — Германия… — — Германия? — — Да. Его зовут Людвиг. Он мой самый лучший друг. Он всегда помогает мне и защищает меня, но… — Италия всхлипнул, — он в последнее время странно себя ведёт. Куда-то исчезает, а когда появляется, то слишком грустный. Я волнуюсь! — — Ну, не расстраивайся. Может, он просто не может привыкнуть к новому месту? — — Братик Франция тоже так сказал. Но я всё равно волнуюсь! — Воскликнул Италия, растирая выступившие слезы по щекам, — Я сердцем чувствую, что что-то не так! — — Ой, не плачь! Пожалуйста, не плачь, — Бустер поспешно достал несколько шоколадок и протянул их Италии, — вот, возьми, это мои самые вкусные шоколадки. — — Угу… — буркнул Италия, засовывая в рот шоколадку. «Может, мне просто спросить у Германии, в чём дело? Он ведь мой лучший друг, значит, он поймет мои переживания и ответит мне!»***
После разговора с Бустером Италия отправился на обед в кафетерий, где работал Франция. Там "старший братик" угостил его ну очень вкусным обедом, после которого Италия буквально загорелся целью поговорить с Германией. Не желая дожидаться вечера, Феличиано отправился на поиски своего друга. Через два часа поисков Италия решил сдаться и передохнуть. За это время он успел обыскать гостевое крыло от края до края, но не нашел и следа немца. Но вот, проходя мимо зала отдыха, Италия услышал что-то заставившее его снова зайти внутрь. Зал был пуст, как и в первый раз поисков в нем, но Италия был уверен, что слышал голос Германии. И тут он заметил, что за табло, на котором было расписание трансляций, кто-то стоит. Тихонько, чтобы не издать ни звука, Италия стал подкрадываться поближе. И чем ближе подкрадывался итальянец, тем отчетливей он понимал, что всё-таки он нашёл Людвига. Италия осторожно заглянул за табло и остолбенел. «Ве? Германия плачет?!» — не поверил своим глазам Италия. Его друг-немец стоял, облокотившись об стену правой рукой, и тихонько плакал. — Гилберт, прости меня. Второй раз я теряю тебя и все по своей собственной вине. Вот скажи мне, почему я такой слабак? Почему я не смог ни разу защитить тебя? Что в сорок седьмом**, что в тот последний для всех стран день… не смог… не сумел… какое же я ничтожество… — голос Германии затих, уступая место всхлипам. Италия отвернулся, ему не хотелось видеть слёз того, кого он так любил и чуть ли не боготворил. Он уже собрался тихонько уйти, но его сострадательное сердце болело и рвалось к другу. Не в силах больше выдержать слез Людвига, Феличиано подошел к нему и тихо спросил: — Германия, ты скучаешь по брату? — Ошарашенный немец отскочил и уставился на друга. — Ит… Италия?! Что ты тут делаешь?! — — Я волновался за тебя и хотел с тобой поговорить, — Феличиано умоляюще посмотрел Людвигу в глаза. — Давай потом. Я сейчас не в настроении общаться, — Германия резко развернулся и направился к выходу. — Но это неправильно! Мы выжили не для того, чтобы мучить себя! Нам нужно жить дальше! — в отчаянье воскликнул Италия, хватая друга за руку, — Германия, подумай! Ты ни в чём не виноват! Ты ведь не знал заранее, что, придя в тот день к Америке, мы сможем спастись! И твой старший брат… Думаешь, он был бы счастлив, если бы узнал, что сейчас ты так страдаешь и мучаешь себя из-за воспоминаний о нём?! — — Ты не понимаешь! Не лезь не в своё дело! — гневно крикнул Людвиг, грубо выдернув свою руку из ладоней Феличиано, и отвернулся. Италия отшатнулся и посмотрел на Германию. В его глазах уже который раз за день появились слезы, а в груди предательски закололо от нахлынувшей обиды. Почему же Людвиг сказал, что это не его дело? Почему обвинил его в непонимании? Италия просто хотел помочь, хотел поддержать и успокоить, ведь он тоже очень сильно тосковал, но не давал душевной боли разрастись. И вот теперь, когда его лучший друг оттолкнул его, у него не осталось сил сдерживать свою тоску: — Нет, я всё понимаю! Я тоже много по кому скучаю. По моему брату Романо, по Испании, по господину Австрии и сестрёнке Венгрии! По всем, кто исчез… — Италия упал на колени и громко разрыдался. Все это время он мысленно благодарил судьбу за предоставленный шанс жить дальше, и он старался быть собой и радоваться жизни, ведь он и его самый дорогой и лучший друг всё-таки выжили и остались вместе. Но теперь вся его тоска по остальным потерянным друзьям, которую он сдерживал в глубине души, хлынула наружу, заставляя несчастного итальянца обливаться слезами и содрогаться в рыданиях. Поняв, что он натворил, Людвиг попытался обнять и успокоить его, но Феличиано вырвался и понесся прочь по коридору, не разбирая дороги из-за слёз, застилавших ему глаза. Немцу не оставалось ничего иного, кроме как пуститься за ним вдогонку.***
В это самое время один из сенаторов, внешне очень похожий на тигра, покидал гостевое крыло со стороны стартовой площадки, дабы вернуться на планету к началу важного заседания. Основная дверь, ведущая прямо на стартовую площадку, открылась и сенатор прошел к двум ожидавшим его рейнджерам, назначенным сопровождать его до прибытия в сенаторский дворец. И тут появился зарёванный Италия. Он проскочил в открытые двери, чуть не сбив сенатора, ловко прошмыгнул мимо опешивших рейнджеров и умчался вдаль. — Эй! Это же был один из тех! — удивленно воскликнул первый рейнджер, в то время как его напарник заметил бегущего к ним Германию и преградил ему путь. — Стоять! Вам нельзя покидать пределы гостевого крыла! — приказал он немцу. — Я знаю это, но мне нужно вернуть Феличиано назад, — Германия остановился, подчиняясь приказу, но всё ещё порывался кинуться вслед за другом, внутренне борясь со своей приверженностью к дисциплине. — Этим займемся мы, так что вернитесь на территорию гостевого крыла! — Внезапно послышался грохот и скрип металла, а также едва различимые на фоне металлической какофонии крики итальянца о помощи. И это решило дальнейшие действия Германии. — Италия! — наплевав на правила, Людвиг оттолкнул преграждавшего ему путь рейнджера и ринулся туда, откуда слышались крики перепуганного Феличиано. Крики привели его к высоченному металлическому трапу, под которым валялся жутко искореженный автопогрузчик. А сам Италия висел наверху трапа, из последних сил цепляясь за полуотломанные металлические перила и истошно вопя от ужаса. — Феличиано, держись! Я тебе помогу! — крикнул Людвиг и стал лихорадочно озираться по сторонам в поисках пути наверх, как вдруг Италия вскрикнул, когда его вспотевшие от страха руки соскользнули с перил, и он стал падать. Людвиг уже приготовился ловить его, совсем не думая о собственной безопасности, но положение спас тот самый рейнджер из сопровождения, что преградил Германии путь. Воспользовавшись реактивным ранцем, он взмыл в воздух и схватил Италию прямо в полёте, а после, приземлившись возле Людвига, отпустил зачинщика беспорядка на волю. Ноги Феличиано подкосились от пережитого страха, и он упал прямо в объятья Людвигу. Очутившись в безопасности, Италия уткнулся лицом в грудь друга и снова разрыдался. Откуда-то понабежала куча народа. Всем было интересно, что же произошло. Где-то на трапе испуганный эмземен оправдывался, указывая на Италию: — Прошу прощения за аварию, просто вон тот парнишка выскочил прямо передо мной. Я не смог бы затормозить, поэтому попробовал уйти от столкновения и сбил перила трапа. Мне чудом удалось выпрыгнуть из кабины. — Но Германии не было до всего этого никакого дела. Все, чего он сейчас хотел — это извиниться перед другом: — Прости меня, Италия. Я не должен был срываться на тебе. Прости… — Внезапно снова послышался громкий скрежет металла. Германия посмотрел вверх и увидел, что перила оторвались и падают на них. В последнюю секунду Германия отбросил друга подальше от опасного места, затем послышался звук удара. Отброшенный в сторону Италия лежал с закрытыми глазами, не понимая, что произошло. Но вот через пару мгновений гнетущей тишины раздался чей-то крик: — Кто-нибудь! Медперсонал сюда! Срочно! — — Людвиг… — прошептал Феличиано. Чувствуя произошедшую беду, он открыл глаза, но едва он глянул на друга, как ему стало дурно от ужасного зрелища. Германия лежал на боку, придавленный поперек тела отломанными перилами, а из уголка его рта текла струйка крови. Несколько рейнджеров пытались поднять слишком тяжёлые для них перила, кто-то уже ринулся к коммуникатору, вызывать медиков. Италия на коленях подполз к Германии и тронул его голову. Немец был без сознания. В следующий миг станцию сотряс горестный вопль итальянца: — Германия! Нет!!! — (От автора) Как-то так получилось, что в конце главы "случился" ангст. Но не беспокойтесь, Германия не умрет. Просто этот ход был нужен для сюжета.