Во плоти

      Внимание Марты, скорее всего, привлёк металлический звон, потому что, когда я выходил из-за угла больницы, она была уже на полпути от лавочки ко мне.       Хотя выходил – это сильно сказано. Медленно плёлся, держась за стену здания. Вот что я делал.       На её лице сначала изображается изумление, потом – испуг.       – Ты… как… – смотрит на вход в больницу, потом снова на меня, – с ума сошёл? Стой здесь. Сейчас кого-нибудь позову, – и уже разворачивается, чтобы побежать в приёмную.       Хватаю девушку за руку. Слишком сильно. Она вскрикивает, но останавливается.       – Не нужно. Они мне не помогут, а вот ты – вполне.       – Как я тебе помогу? Я ведь не врач!       – Мне и вправду можешь помочь лишь ты. Как – расскажу после. Сейчас, пожалуйста, поймай такси.       – Нет, Марк, я позову врача, и ты отправишься обратно в больницу.       – И снова сбегу, не сомневайся. Врач сказала, что у меня осталось несколько часов, максимум пару дней. А если мне придётся снова оттуда сваливать, может остаться несколько минут. И я не собираюсь провести их, валяясь посреди этих пищащих штуковин. Нет уж, увольте. А сейчас будь паинькой и поймай такси. И не смотри на меня так! Не забывай, ты у меня в долгу между прочим.       Побег и длинный монолог сильно меня выматывают, а она всё ещё смотрит широко распахнутыми глазами.       – Если и дальше собираешься глазеть, потом тебе придётся меня тащить. Так и знай. Ага.       Девушка нехотя берёт меня под руку и ведёт на парковку.       Там стоит такси и поджидает поздних клиентов. Водитель лежит, разложив переднее сидение. Марта стучит по стеклу и, когда парень просыпается, затаскивает меня на пассажирское сидение.       – Так куда мы едем?       – Зависит от того, сколько у тебя денег.       – Достаточно. У меня есть карта.       – Тогда в обсерваторию. Она ведь сегодня работает?       – Хм-м-м… Должна. Я там никогда не была, но она должна работать, если нет туч, конечно.       – Значит, в обсерваторию.       Мы выезжаем на трассу и дальше за город, дальше от цивилизации, дальше от огней.       – Так всё же, Марк, кто ты? – спрашивает девушка через некоторое время.       – Тебе правду сказать или правдоподобно?       – Правду, конечно. Если уж я помогла сбежать тебе из больницы и мы посреди ночи едем в какое-то богом забытое место, думаю, я заслуживаю правды.       – Хорошо. Только это не потому, что ты мне якобы помогла. Скажи, что ты хочешь знать, и я расскажу то, что знаю.       Но вопросы не сыплются, как я ожидал. Марта о чём-то размышляет. Возможно, о том, стоит ли мне верить, даже несмотря на обещание. Это довольно-таки обидно!       – Марта, а почему ты мне вообще помогаешь, парню при смерти, которого увидела сегодня впервые?       – Ты спас мне жизнь.       – Это не всё. Этого недостаточно.       И она снова погружается в свои мысли, а тем временем мы подъезжаем к огромному зданию.       – Обсерватория, как и заказывали, – водитель называет цену и ждёт, пока мы выберемся из транспорта. Точнее, пока Марта меня оттуда не вытащит.       На входе в огромный холл нас встречает сонный охранник с большим пивным животом.       – Пьяным нельзя.       – Он не пьян. Он… Недосыпание у него.       У меня вырывается короткий смешок и тут же заставляет согнуться пополам от боли в свежей ране.       Охранник всё так же недоверчиво-сурово смотрит на меня. Когда снова могу нормально дышать и стоять, отвечаю:       – Что? Хочешь, дуну, чтобы ты убедился?       – Нет, спасибо, – и с недовольной миной возвращается на своё место.       – Ты как, Марк?       – Нормально. Пошли уже.       Девушка платит за вход, берёт меня под руку, и мы молча поднимаемся на лифте.       На большой террасе на крыше, нет никого кроме нас и бескрайнего звёздного неба. От увиденного у меня подкашиваются ноги. Марта валится рядом со мной, не удержав равновесия.       – Ай! – подползает и заглядывает в моё лицо. – Ты в порядке, Марк? Марк?       Но я её не слышу, не вижу. Даже не чувствую тягучей пульсирующей боли во всём теле. Сейчас для меня существует лишь бескрайнее чёрное поле с мириадами маленьких огоньков и большая, но ещё неполная луна.       Звёзды объединяются в узоры и задорно подмигивают мне со своих недосягаемых далей. Случалось ли мне видеть хоть что-то более прекрасное? Нет, конечно же.       Кто-то мог бы сказать: «После этого можно и умереть!» — но ко мне это не относится, не так ли?       И я сижу, как заколдованный, подняв голову к небу. Сижу и плачу, как ребёнок.       – Мы приехали сюда смотреть на звёзды? – уставший голос возвращает меня в реальность.       – Что? А, ага. Всегда мечтал их увидеть. Они прекрасны, не так ли?       Девушка пожимает плечами.       – Звёзды как звёзды.       – Ты шутишь? Разве ты не видишь…       Но она не видит. Не видит этого чуда, потому что для неё это всего лишь звёзды, которые можно увидеть при ясной погоде, стоит лишь достаточно далеко отъехать от города. Забавно, не так ли? Для кого-то это обыденность, а для кого-то – мечта.       – Ты прав, они красивы. Ну и что? Звёзды как звёзды. Никогда не видела, чтобы кто-то смотрел на них так, как ты. И поэтому это мой первый вопрос, Марк. Почему ты никогда не видел звёзд? Но не забывай, что обещал говорить только правду.       – Ага, обещал. И сдержу своё обещание, если ты правда хочешь знать. Я расскажу тебе, почему никогда не видел ни звёзд, ни луны, ни солнца… Если хочешь, я расскажу тебе, почему оказался там, где ты увидела меня впервые. Расскажу всё, если ты будешь слушать и помнить, что каждое моё слово – правда.