Жена Британского Правительства

Нашу спальню освещал только включенный ночник. Майкрофт сидел на кровати, а я легла, положив голову ему на колени. Он внимательно что то читал и печатал у себя в телефоне. – Укройся, – тихо сказал он, перебирая свободной рукой мои волосы. Я только сильнее прижалась к нему. Мужчина недовольно хмыкнул. Он сделал это толи от моего непослушания, толи от того, что я мну его ужасно дорогую рубашку (ночнушки порой надоедают), которую надела час назад, или может он что то прочитал у себя в телефоне... Кто знает от чего может недовольно хмыкать Майкрофт Холмс? Вот и я не знаю. Часы уже показывали полночь, а я все не могла уснуть, моя голова по прежнему лежала у Майкрофта на коленях, который до сих пор что то просматривал у себя в телефоне. Наконец он убрал его на тумбочку. – Почему ты не спишь? – спросил он, положив руку ко мне на плечо. – Как узнал? – пробурчала я. Он рассмеялся: – Ты слишком сердито сопишь. Что? Ха-ха-ха, очень смешно, Майкрофт, очень. – Я уезжаю в командировку. – сказал он. –Когда? – хмуро спросила я. Ненавижу, когда его нет рядом. – После Рождества. Сразу как то грустно стало. Майкрофт это сразу заметил. – Ложись нормально, укройся. Я нехотя выполнила его просьбу. Он тоже залез под одеяло и обнял меня сзади. На меня рекой нахлынуло спокойствие. – Может, поговорим о завтрашнем дне? – прошептал он мне на ухо. – Платья уже выбраны? – Не знаю какой цвет подойдет Софи. Цвет ее волос очень яркий и не со всеми сочетается. Я думала на счет аквамаринового, но поняла что не хочу делать из нее Мальвину. – А как на счет кремового и жемчужного? – Как я раньше об этом не подумала... Ты гений. – Я знаю, – сказал он и поцеловал меня в затылок. – Завтра утром распоряжусь, чтобы нам нашли подходящий наряд жемчужного и кремовых цветов. Развернувшись, я уткнулась носом ему в плечо и прошептала: – Ты самый лучший. – Я знаю, рыбка моя, знаю. * * * В зале было полно людей. Все пили, ели смеялись, танцевали... Софи сидела с удрученным лицом. Надо отдать должное ее наряду: нежное кремовое платье, заканчивающееся чуть выше колен, балеро жемчужного цвета, цепочка из белого золота, туфли на невысокой платформе. Волосы было решено слегка завить и заколоть серебрянным гребнем. В дополнение ко всему, были выбраны белоснежные шелковые перчатки. Весь образ получился очень нежным и гармоничным. – Зачем вообще устраивать такие торжества? – спросила она меня, уныло ковыряя в тарелке. – На такого рода мероприятиях обычно происходят полезные знакомства. Можно получить очень хорошие связи. – шепотом пояснила я. К нашему столику подбежал симпотичный парнишка в черном костюме и элегантным жестом пригласил Софи на танец. Но она только отмахнулась. – Который по счету? – поинтересовалась я. – Восьмой, кажется. – Ты отказввай им повежливее, не то мы с твоим дядей просто утонем в проблемах. Не забывай о том, что каким бы влиятельным не был бы Майкрофт Холмс, без поддержки никуда. Я встала и пошла на кухню, чтобы проверить как там идут дела. Идя по коридору, я столкнулась с какой-то девушкой в зеленом платье. Я было хотела извениться, но слова так и застряли у меня в горле, когда я увидела ее ухмыляющееся лицо. – Ну здравствуй, подруга. – ухмыльнувшись, сказала она. – Сколько мы не виделись? Пять лет? – Почти шесть, – ледяным голосом ответила я. – Что ты здесь забыла? – Фу, как некрасиво! Разве так надо разговаривать с гостями? – девушка театрально закатила глаза. – Не думай, что только ты у нас можешь выходить замуж за богатеньких мужчин. Я деловито скрестила руки у себя на груди. – А, так ты у нас замуж выходишь. – С чего ты взяла, что я не замужем? Я усмехнулась: – Если бы ты вышла замуж, то мой муж узнал бы об этом. Его люди тщательно изучили семьи каждого из приглашенных людей. А вот сопровождающие не в счет: никто точно не знает, кто им станет. – Умно, но я еще умнее. Помнишь, что ты сделала с моим братом? Скоро расплата! – сказав мне это, Глория развернулась и ушла в гущу толпы. Глупо нападать сегодня, когда на каждом углу камеры наблюдения, целый дом с людьми и орава из охранников и личных телохранителей. Возможно, что затевается нечто ужасное. Мне нужно это остановить, ведь не дай бог я потеряю все, что так ценю.