Я ненавижу тебя, Пак Чимин

Встреча с Чимином оставила после себя на душе неприятный осадок. Едва мне начинало казаться, что все уже давно позади и больше нет никаких мы, как внезапно на горизонте маячит знакомая ухмылка, владелец которой неоднозначно вдавливает меня в ледяную стену, шепотом пробираясь до сладостно замирающего сердца. Преисполненный сладковатым ядом, вкрадчивый змеиный шепот уверяет меня об обратном — есть только мы и никто более. И незримая пелена, застилающая глаза, делает меня совершенно беззащитной пред демоном, чье имя острыми когтями выцарапано на моей груди и чье имя неустанно будет звучать из чужих уст. Тот, кого нельзя называть, ибо имя его отзывается мелкой дрожью где-то внутри. Животный страх или же трепетное обожание? Стокгольмский синдром напополам с хмельным виски и неудержимым желанием взять свое любой ценой. Гремучая смесь, обжигающая легкие и туманящая рассудок. Проклятье, ложно принятое за благословение. Все это разом переплелось в моей голове, сотканным из мыслей монохромом накладываясь одна на другую, подобно кадрам черно-белого немого кино. Черная, белая. Эдакая зебра, которой никак невдомек какого же на самом деле она цвета, пока ее копыта не окунаются в болотную грязь и гнилостную тину. Закончив смену, и распрощавшись с уставшим Тэ, я приняла решение отправиться к себе домой. На все пожелания Тэхена провести меня до дома я отвечала безоговорочным отказом. И ни надутые губы, ни обиженный взгляд карих глаз не смогли меня переубедить. Мне срочно нужно было разобраться в себе, а присутствие милого и сонного Тэ лишь мешало, усугубляя итак непростую сложившуюся ситуацию. Оставив кроткий нежный поцелуй на его щеке, я медленно поплелась вниз по пустой освещенной улице, даже не сомневаясь в том, что Тэхен провожает меня взглядом, мысленно пытаясь разобраться в случившемся. Такой милый, наивный Тэтэ. Однако, как долго я собираюсь врать ему? Как долго я буду покрывать Чимина, ограждая Тэхена от ярости и необдуманных поступков? Как долго я буду мучить себя и его оправданиями, надеясь, что однажды, все проблемы решатся сами собой? Он ведь не глупый. Однажды он обо всем догадается. Он убьет Пак Чимина. Без малейших угрызений совести. Сам Тэхен не раз заводил об этом разговор. Он обещал защищать и оберегать меня любой ценой, даже если ради этого придется уничтожить весь мир. Самозабвенная отдача напополам с безумием в его глазах говорили о многом. А тихий, вкрадчивый шепот у основании шеи говорил о том, как сильно он любит меня, покрывая нежную кожу невесомыми поцелуями, в то время как я до дрожи в руках боюсь, что однажды потеряю его. Найду изуродованным или застреленным где-нибудь в подворотне. От этих мыслей волнами накатывала тошнота. Все, что происходило вокруг напоминало низкобюджетный фильм, в центре которого находились второсортные актеры, безвольно танцующие под дудочку безумного сценариста. Бесконечный сериал без намека на кульминацию и развязку. Беспросветное ничто, длинною в изуродованную, перекроенную болью и страданиями, жизнь. А, быть может, я просто утрирую? Ответ, что я так неустанно ищу, находится вовсе не в эфемерном нигде, а совсем рядом, перед самым носом? Обреченно вздохнув, я мысленно сложила руки в молитвенном жесте, в сей же миг обращаясь к мудрому, всевышнему Будде. Прошу тебя, помоги и укажи верный путь… Но вместо ответа мудрейшего — рев мотора и ослепляющий свет автомобильных фар. Подняв взгляд, я замерла на месте, скованная накатившим волной страхом. Усталый мозг запоздало среагировал на происходящее. Я стояла посреди дороги, укрываясь дрожащими ладонями от лика собственной смерти. Вся жизнь мигом пронеслась пред моими глазами. Такие далекие, но родные черты отца, искаженный гримасой боли и разочарования образ матери. Очаровательная улыбка Тэхена в непогожие дни и забавные наставления Сокджина. Ночные прогулки под луной и неловкие поцелуи сладких карамельных губ. И шоколадная горечь, ложка дегтя в излюбленном вине, дурманящая мой разум даже перед самой смертью… Пак Чимин… Смирившись с уготованной судьбой, я покорно прикрыла глаза, чувствуя, как по моим щекам катятся последние слезы. Уже совсем скоро все закончится. И этот нелепый, названный жизнью, фарс подойдет к своему логическому завершению. Но, видимо, у Будды были на меня совсем иные планы. Мой вскрик потонул в визге тормозов и ужасающем, холодящим душу металлическом скрежете авто. Не ощутив совершенно никакой боли, я удивленно раскрыла глаза, трясущимися руками ощупывая свое тело. Но вопреки всем ожиданиям, оно все еще было из плоти и крови, дрожа подобно осиновому листу на ветру. Слезы неустанно продолжали катиться по щекам, соленной пеленой застилая все вокруг. Накатывающая волнами паника росла в геометрической прогрессии. Где-то там, в изуродованном, дымящемся автомобиле, находится человек, которому срочно была нужна моя помощь. На негнущихся ногах я побежала в сторону металлического месива, которое теперь мало походило на средство передвижения. Каменная гранитная стена стала его последней остановкой, пристанищем железного коня, встретившего свой последний бой. Вместо гривы — ошметки кожаной обивки, вместо крови — багрово-черные разводы масла, и едкий дым, подобный последнему вздоху, окутывал все вокруг. Безымянный рыцарь, водитель, лицо которого было невозможно разобрать в кромешной тьме, не подавал никаких признаков жизни. — Нет, нет, пожалуйста, нет — без устали повторяла я одно и тоже севшим голосом, пытаясь добраться до пострадавшего сквозь обломки. Тело человека и вправду не двигалось. Стараясь не поддаваться истерике, я заглянула внутрь салона. Белоснежные подушки безопасности были заляпаны багровой кровью, пряча в своих недрах лицо водителя. Гнетущий, перемежающийся помехами и голосами, звук в проигрывателе холодил кровь, нагнетая обстановку, а пробитый бензобак медленно истекал топливом, расползавшимся по всей окрестности. Малейшая искра, малейшее промедление и все взлетит на воздух. Нужно было торопиться. Не сгибающиеся пальцы аккуратно сгребли ворот рубашки, медленно подтягивая к себе тело. Не встретив никаких сопротивлений, я продолжила тянуть его на себя. Тяжело, липко, страшно и неудобно, но жизненно необходимо нам обоим. Даже если он мертв и ему уже ничем нельзя помочь, он все равно достоин лучших похорон. Я просто не могла позволить себе оставить его на растерзание пламени. С каждой секундой обстановка накалялась. Подушки безопасности и обломки авто лишь мешались, создавая новые преграды на пути. И вот когда до заветной цели оставалось совсем немного, то, чего я так боялась, вырвалось наружу, ярким пламенем охватывая все вокруг. — Проклятье! — не то прорычав, ни то взвыв от безысходности, я из последних сил рванула тело на себя, пытаясь как можно дальше оттащить его эпицентра событий. А затем прозвучал взрыв. Огненная волна воздуха отбросила нас на пару метров, больно впечатывая в асфальт. В ушах все звенело, а перед глазами пятнами расползался мир. Шаркая непослушными руками по мокрому асфальту, а нащупала спасенное мною тело, обреченно притягивая его к себе. В моем сердце не было надежды, и все же, мне хотелось верить, что этот человек, кем бы он ни был, все еще жив. Захлебываясь слезами, я корила себя за содеянное. Мой опрометчивый, глупый поступок, привел к необратимой трагедии. Из-за меня погиб человек и мне не было никакого оправдания. Рыдая навзрыд, я опустила свою голову ему на грудь, пачкая лицо в чужой крови, не сразу понимая, как слабо колышется она под гнетом судьбы, вздымаясь вверх и вниз. Тихий стук сердца, закованного в клетку из ребер, подобно птице, развеял мои сомнения. Не веря своим ощущениям, я утерла от слез глаза, впервые решив взглянуть в лицо того, чью жизнь я чуть не загубила. И обмерла, увидав бледные, полные губы и подрагивающие ресницы на впалых глазах. Будда и вправду уже все давно решил за меня. Липкими от крови пальцами я набрала номер скорой, прижимая дрожащее от холода тело Пак Чимина к своей груди, отчего-то глупо улыбаясь, заливая его плечо новой порцией слез. И так до самого приезда скорой помощи…