Не те

      Рука не слушалась.       Да, врач говорил, что такое непременно будет в первое время. Но ждать, когда всё наладится, совершенно не хотелось, как и жить без сестры, так и не отомстив Дьяволу Скрытого Тумана. - Блядь, - прошипела девушка.       И оскалилась.       Хотелось его убить.       Смотря на осколки некогда любимой чашки, лежавшие на кухонном полу, покрытом всегда холодным кафелем, куноичи сильнее злилась, снова и снова проклинала одного и того же человека – своего отца, превратившего её жизнь в Ад. - Сука, - хрипло прорычала Кано.       И снова сжала руку в кулак.       Левую руку.       Получилось плохо.       Да, она правша и не было ни единой причины брать чашку в левую руку, только вот… Хотелось прочувствовать протез, ощутить, что она не жалкий инвалид, который ни на что не способен, а достойный воин своего Селения.       Быть сильной.       Она всегда метала об этом.       В Киригакуре только способность сражаться имела значение. Слабые люди здесь никогда не выживали, особенно во времена правления Четвёртого Мизукаге, которого она не то что застала, а даже выросла при его режиме       И сломать себя…       Было просто невозможно.       Не в её возрасте.       Нужно, чтобы сменилось несколько поколений, дабы полностью избавиться от тени Ягуры, которая до сих пор нависала над Скрытом Туманом. Пока живы те, кто помнит приторный и такой приятный вкус свежей человеческой крови, ничто не измениться, чтобы не говорила Теруми.       Этого не допустят сами люди.       Не откажутся от своей природы. - Ненавижу! – громко воскликнула девушка.       Что есть мочи.       Сил не было.       Схватив с кухонного стола стеклянный кувшин с водой, Кондо кинула его в ближайшую стену, пытаясь хоть как-то выпустить свою боль. Ей нужно было оружие, ей было необходимо сражение, ей было необходимо убийство.       Убийство Забузы.       Да плевать кого.       Главное убить.       Ей ужасно плохо.       Кувшин в мгновение ока разлетелся на сотни осколков, которые падали на холодный кафель с характерным звоном и отлетали в стороны. Вода расплескалась и несколько капель попало на бледную кожу с желтоватым оттенком.       Печень постепенно отказывала. - Уёбок! – громко прокричала девушка. – Мразь!       Сперва он отнял здоровую психику, потом горячо любимую Акено, а теперь последнее, что у неё было, - возможность быть полноценным воином, достойной дочерью своей Деревни, как говорила Амеюри.       И что теперь? - Что теперь? – она срывалась на хрип.       Почему у неё не жизнь, а сплошное страдание? Почему куноичи не может быть счастлива? Почему, когда у неё была прекрасная возможность избавиться от причины своих бед, она стала калекой?       Почему?       Что с ней не так? - Ненавижу, - практически одними губами проговорила Кано       И всегда ненавидела.       Да, она привыкла быть сильной за все годы своей жизни, только вот уже успела порядком устать от этого. Хотелось просто взять и перестать сражаться, ведь это не приносило никаких результатов.       Вообще.       Сестра мертва, как и мать, отец жив. Зачем же тогда бороться? Ради Амеюри-сенпай и Кина? Но нужна ли она им? Не стыдно ли им находиться рядом с человеком, который не может ни отомстить, ни бросить принимать наркотики?       Что ей делать?

***

      В Скрытом Тумане было слишком влажно и холодно. Белые клочки влаги, витающие в воздухе, казались настолько густыми, что стоит к ним только прикоснуться, и ощутишь их на физическом уровне.        Совершенно не так, как в Листе.       Какаши покинул родную Деревню только ради одной-единственной цели: снова увидеть того ребёнка, которого Ринго зовёт своим сыном. Снова сравнить его внешность с до сих пор живым в памяти образом Четвёртого.       Подтвердить свои надежды.       Киригакуре никак не отреагировало на официальный запрос, отправленный Конохой. Будто ничего и не было. Почему-то Копирующий ниндзя и не сомневался, что так и будет. Несмотря на всё то, что сейчас делает Пятая Мизукаге – или, по крайней мере, пытается делать, - её Селение до сих пор самое скрытное.       Наверное, прошло слишком мало времени после смерти Ягуры, который окрасил белый туман, находящийся повсюду в Деревне, в красный. И выдать просто так информацию про одного из Семи Мечников…       Для них непозволительно. - Хатаке-сан, - женщина чуть повернула голову в его сторону. - Да? – он на неё не посмотрел.       Был занят другим. - А какую заинтересованность в этом деле имеете Вы? – Юхи едва заметно прищурилась, внимательно изучая лицо своего собеседника.       Она совсем недавно заняла пост джонина, посему и не смогла достаточно много узнать про этого человека, пускай они и знакомы с детства. Он никому особо не доверял, если не считать Гая, а вот все остальные были мертвы. - Работаю на благо своей Деревни, - он повернулся к Куренай и улыбнулся, что под маской было плохо видно. «Лжёшь», - отметила про себя куноичи.       Но не сказала вслух.       Какаши старался не говорить о своей мотивации в этом деле, даже с Майто. Всё-таки это касается только его, и больше никого. Именно он должен разобраться, что случилось с сыном Минато девять лет назад.       К сожалению, в Конохе это не удалось.       Подойдя к Резиденции Мизукаге, он невольно вспомнил, когда много лет назад почти точно так же подходил к главному зданию в Конохагакуре во время Великой войны, чтобы побеседовать с Намикадзе. «Было время», - с грустью отметил мужчина.       Ему ужасно не хватало учителя. - Позвольте Вас поприветствовать, Мэй-сама, - Хатаке, как того требовали правила, низко поклонился.       Как и все остальные.       Всё таки он сейчас находился не в родном Скрытом Листе, где можно было позволить себе немного фамильярности, а в другом Селении, и нужно проявить хотя бы немного уважения к её правителю.       Так учил Сакумо.       Как и Минато - Не ожидала увидеть в своей Деревне столь уважаемых шиноби, - женщина слегка склонила голову в бок, отчего её волосы водопадом посыпались в другую сторону. – Но позвольте узнать, Хатаке-сан, что Вас привело в Скрытый Туман?       Копирующий ниндзя выпрямился. - Конохагакуре имеет подозрения, что Киригакуре имеет и удерживает джинчурики Девятихвостого, - пояснил мужчина.       Держал себя в руках. - Это наглая ложь! – Теруми нарочито повысила голос. – Туман не заинтересован в Хвостатых зверях других Селений. Но если Лист сомневается в правдивости моих слов, то может сам всё проверить.       Она знала, что ничего не найдут.