Драбблы (SW ep.VII-VIII)

На скуле у Хакса пламенела ссадина, а у самого Хакса было плохое настроение. И это никак не было связано ни с ссадиной, ни с тем, что Кайло Рен стал Верховным лидером. И даже не с тем, что став им, он первым делом ввел запрет на фанфики в интранете Первого Ордена. Это было связано с тем, что Хакс уже несколько дней не мог выжать из себя ни строчки. О том, что можно подсесть на похвалы генерал знал давно. Но расскажи ему кто-нибудь пару лет назад, что он, через прокси, чтобы не отследили, будет заходить на очередное зеркало их фанфикового сайта в сети ордена, в надежде увидеть новые комментарии и вообще будет ждать этого момента весь день — он бы рассмеялся. А теперь ему было совсем не смешно. Никогда и ни с кем не общавшийся близко, генерал нашел для себя внезапную отдушину в анонимном общении, а его трилогия про любовь тогда-еще-магистра и мусорщицы снискала ему славу, в чьих лучах Хакс с удовольствием грелся. Но слава проходит быстро, и очень скоро Хакс начал понимать, что ему не достаёт ежедневных комментариев, похвал и возможности поболтать о своем творчестве. Он написал коротенький спин-офф, ненадолго оживив атмосферу, а комменты к нему оживили самого генерала, но потом на анонимке он прочёл отзыв, где его спин-офф заклеймили «жалкой попыткой ехать на мертвом фатьере», отчего генерал загрустил, разозлился и попытался даже выяснить, кто там такой борзый прячется под пакетом. К сожалению — или, все-таки, к счастью — после запрета писатели и читатели фанфиков в «Первом Ордене» стали шифроваться лучше, а бывшими раньше обычными сходки так и вовсе прекратились. Генерал не выяснил, кто же обозвал его нетленку мертвым фатьером, но от своих душевных страданий разродился слезливым и ангстовым рассказом, в финале которого бывший Верховный Лидер, бросивший Первый Орден и карьеру, отдавал свою жизнь, чтобы оживить погибшую мусорщицу. Этот рассказ и стал началом его падения. Скользкая дорожка завела его туда, о чем генерал даже не помышлял: он стал писать по популярным заявкам, хотя раньше считал такое ниже своего достоинства. Он писал для души, а не для комментариев, ему нравилось чувствовать себя независимым (на самом деле нет) творцом. Теперь он писал ради комментариев, потому что они возвращали его душу на место хотя бы на недолгое время. И если бы те заявки ему ещё нравились! Но Хакс выжимал из себя слова, успокаиваясь тем, что это тренировка, что это он так расписывается, а потом — ух, как выдаст… Расписался называется. Генерал уронил голову на стол и тяжело вздохнул. Ладно, к криффу это все. Надо отдохнуть, развеяться, забыть уже об этих проклятых писульках… Может, пару сопротивленцев расстрелять? Или устроить показательные казни на какой-нибудь захудалой планете? А, может, просто безыскусно напиться? Хакс так и не решил, как будет проводить время: его вызвал к себе Верховный Лидер. Кайло Рен, в отличие от Сноука, на троне сидеть не любил, а гигантским голограммам предпочитал личные встречи в совершенно обычном зале заседаний — где он сейчас, собственно, и ожидал Хакса в полном одиночестве. Когда генерал вошёл, Верховный окинул его взглядом с головы до ног, особо задержавшись на ссадине. — Откуда рана? — спросил Рен. — В шкаф в темноте врезался, — ответил Хакс. Не признаваться же, что он на эмоциях бродил по комнате, обдумывая план произведения, и не заметил открытой дверцы? — Ясно, — сказал Рен и явственно помрачнел. Хакс напрягся. Верховный достал датапад и протянул его Хаксу. — Твоя работа? — сухо спросил Кайло. — Вот это вот, где Палпатин воскрес… — Нет, что вы, Верховный Лидер, — ответил Хакс так искренне, что сам чуть себе не поверил. Кайло Рен прищурился. — Смотри, — сказал он, — я ведь проверю. — Как скажете, Верховный Лидер, — покорно откликнулся Хакс. Кайло некоторое время сверлил его взглядом, но потом похоже убедился в честности генерала. Повисло молчание. — У тебя что-то срочное? — спросил Хакс. — Я тут как раз собирался… — Эти мрази тоже пишут! — выпалил Кайло, и Хакс поначалу даже не понял, о ком речь. — Думал — померла Фазма, Сила ей пухом, и все это на нет сойдет… Куда там! Строчат свои содомитские рассказики, ранкор их задери! — Кто строчит? — спросил Хакс. — Какие-то чересчур творческие личности в Сопротивлении, — выплюнул Кайло. И Хакса озарило. Совсем рядом, под носом, ходила ещё не окученная им аудитория. А ну как сопротивленкам история про магистра и мусоршицу тоже понравится? А может они ее уже читали? А может… Хакс чуть за сердце не схватился. А вдруг какой-то презренный сопротивленец ее уже нагло сплагиатил, пока Хакс боролся за свое душевное равновесие? — Все будет хорошо, — сказал Хакс успокаивающе, хотя его сердце норовило выпрыгнуть из груди, а руки чесались пойти и поискать, где нынче сопротивленцы выкладывают свое жалкое творчество. — Плюнь ты на эти фанфики, а то язву себе наживешь. Мой тебе совет. И запрет сними, все равно ж пишут, а так хоть проконтролировать можно будет. А то попрятались, крифф! Наркотики купить проще, чем на сайт зайти! — Думаешь? — спросил Кайло. Хакс кивнул. «Ну держись, гнида, — думал он про себя. — Мертвый фатьер, значит?» — Ладно, — нехотя сказал Рен. — Отзову запрет, пусть хоть обпишутся. Ты бы тоже завязывал со своей графоманией. Лучше мемуары пиши, всяко больше пользы для потомков. — Вот сам и пиши, — буркнул Хакс, помрачнев. — А ко мне не лезь. — А я и пишу, — ответил Кайло. Он выглядел смущенным. — Я тебя зачем позвал… Мне бы вычитка не помешала. Может знаешь кого из этих ваших… фандомных? Только не болтливого. Впрочем, — задумчиво добавил он, — будет много болтать — я ему лично башку мечом снесу и скажу, что так и было. Да и если не будет... — Я посмотрю, — ответил Хакс. Сам же он был уже мыслями в далёком будущем, где его грядущие творения читали по обе стороны фронта. Он уже решил, что его новое произведение будет стебным, возможно даже слегка сатирическим. И Верховному польза — пусть лучше над ним в фанфиках хихикают, нежели революцию устраивают. Точно. Решено. …Но четвертую часть нетленки он все же допишет.