Драбблы (SW ep.VII-VIII)

      -… и последнее, генерал, поступили сведения, что уровень алкоголизма среди личного состава «Финализатора» вырос почти в два раза. Разберитесь с этим. Я жду результатов.       Сказав это, голограмма Верховного лидера растворилась в воздухе, а Хакс облегченно вздохнул, радуясь, что голосвязь передает лишь звук и изображение, а не запах, иначе Верховный лидер бы понял, что в повышении уровня алкоголизма генерал поучаствовал лично.       Вздыхая и стараясь выглядеть свежее, чем он на самом деле есть, генерал поплелся в свою каюту, надеясь принять душ, выпить лекарство от похмелья и начать работу. Но не тут-то было. В каюте генерала обнаружилось препятствие, в лице магистра рыцарей Рен. Препятствие лежало там же, где и заснуло вчера — в кресле, только теперь обстановку дополняли капельница с глюкозой, воткнутая в оголенное предплечье магистра, и вскрытая упаковка таблеток от тошноты, лежащая на тумбочке       — Что ты здесь делаешь? — устало спросил Хакс.       — Привожу себя в порядок, — ответил магистр с достоинством, что никак не сочеталось с его помятым видом.       — Вали отсюда на х… хотя? — Хакс осекся и добавил задумчиво:       — Хотя если ты вывалишься из моей каюты сейчас, то это даст лишний повод нашим, э-э-э, фанатам.       Кайло помрачнел — он считал персонал, прилежно пишущий фанфики и рисующий фанарты на тему его с генералом неземной любви, своим личный проклятием, наказанием дорогого мироздания за все его прегрешения. И мысль о том, что вид магистра, посреди рабочего дня выходящего из каюты генерала в помятом виде, может простимулировать их творчество, убила все его хорошее настроение на корню. А оное, к слову, и так было не очень.       После крушения «Старкиллера» генерал стал чаще выпивать: работа, бессонные ночи, попытки прикрыть дыры в обороне и прикрыть свою задницу во время докладов Сноуку, отчеты, проблемы… И как-то так случилось, что на почве зарождающегося алкоголизма их с магистром взаимные претензии слегка нивелировались. Случай свел их в медотсеке, а потом Рен за каким-то лядом зашел к генералу и застал его прячущим стакан… В общем, теперь ежедневные попойки стали традицией, а у Хакса появился очередной повод подразнить Рена — тот совершенно не умел пить, и поутру слюнявил унитаз почем зря.       Подойдя к зеркалу и поглядев на свое припухшее и невыспавшееся отражение, Хакс решил, что пора бросать пить, о чем заявил вслух. По хорошему бросить стоило в тот день, когда они с Реном, оба пьяные и дурные, поймали в коридорах несчастного Митаку и принуждали его выпить на спор. Или когда Хакс, набравшись сверх меры, зачитал вслух свои истории про судьбоносную любовь магистра и джаккской мусорщицы Фазме. Капитан плакала и просила продолжения. Рен в кресле сокрушенно с ним согласился, добавив, что такое поведение несомненно позорит темного джедая.       Они еще долго могли соглашаться между собой, что пора бросать — это было почти единственное, в чем они были солидарны, но прозвучал сигнал комлинка, и Хакс ответил.       — Генерал! — раздался взволнованный голос лейтенанта Митаки. — Мы обнаружили текущие координаты местоположения Люка Скайуокера!       — Прекрасно! — Хакс потер руки. — Немедленно высылайте десант! И… я лично сопровожу их!       — Так точно. И, э-э-э… Генерал, а вы не знаете, где может находиться магистр Рен? Мы не можем его найти, — осторожно заметил Дофельд.       — Я не… С какой радости мне вообще знать, где он прохлаждается?! — возмутился Хакс. Рен из кресла издал звук недовольства, и Хакс показал ему кулак.       — Да, сэр, — покорно согласился Митака и отключился.       — Чего это тебя на передовую понесло? — ехидно спросил Рен, вынимая из руки иглу и раскатывая рукав. — Устал на мостике стоять?       — Хочу проветриться, — мрачно ответил Хакс. — Катись отсюда, встретимся в ангаре, — он вздохнул и потер виски. ***       Штурмовики кончились неожиданно быстро. Хакс даже из шаттла не успел выйти, а весь отряд полег. Зато магистр не полег — бегал где-то за мусорщицей по холмам и обрывам, размахивая мечом и периодически предлагая стать его ученицей. Так себе стратегия, генерал бы, к примеру, справился лучше, но ему это и даром не нужно было. Хватит и одного Рена с его световым мечом. Обо всем происходящем генерал слушал по рации, сидя в запертом шаттле, и страдал, что нельзя выйти наружу, на свежий воздух, под бодрящий морской ветер.       Тем временем загнанная в угол мусорщица повела себя гораздо хитрее, нежели магистр. Выслушав его речь, о том, что победит, конечно, Первый Порядок, и что лучше бы ей превентивно к нему присоединиться, она провела отвлекающий маневр, достав из кармана голопад.       — А на это ты что скажешь? — спросила Рей, протягивая ему голопад. — Из ваших сетевых «финализаторских» архивов.       — Что? — Кайло удивился такому резкому повороту беседы, но послушно взял пад и стал зачитывать вслух:       — Ветер свивал снежные вихри, гудел среди елей и сосен, но этот звук перебивался тяжелым гулом, идущим из недр планеты… Что я читаю вообще?       — Читай-читай, — мрачно сказала мусорщица. — Дальше.       А Хакс, сидящий в шаттле, побледнел. Он узнал первые строчки своей нетленки, принесшей ему (не ему лично, но его псевдониму) популярность среди штурмовичек. Суровые женщины читали про любовь магистра рыцарей Рен и мусорщицы и рыдали навзрыд, переживая вместе с героями перипетии всей их судьбы, осложненной тем, что влюбленные находились по разные стороны линии фронта. От реальных магистра и мусорщицы там не было вообще ничего, но Хакс считал, что раз он не биографию пишет, а самовыражается — значит можно. Штурмовички тоже так считали, и именно километры их переписок в корабельной сети вдохновили Хакса на создание второй части, еще более слезливой, полной домашнего насилия, вымаливания прощений, потерь памяти, внезапных беременностей, выкидышей, вынужденных свадеб и всего такого, чем полнится женская литература — он даже не поленился почитать несколько образчиков, нужно же было как-то разгружать мозг после отчетов и совещаний. Вторая часть поимела еще больший успех, но генерал решил поумерить пыл и прекратить писательскую деятельность, опасаясь, что в пьяном порыве может выболтать все магистру — как с Фазмой получилось. Она, кстати, стала первой слушательницей и наипервейшей фанаткой его опуса, но вряд ли магистр разделит ее судьбу.       Кайло тем временем вчитался… и порадовался, что на нём шлем, потому что его челюсть буквальном образом отвисла. Отвлекающий маневр сработал на «ура». Всучив пад Рей, он развернулся и пошел к кораблю, топая сапогами так сильно, будто давил невидимых тараканов.       — И куда ты? — спросила Рей ехидно. — Уже передумал искать Скайуокера?       — У меня дело на «Финализаторе», — ответил Рен. — Только массовые расстрелы спасут моральный облик Первого Порядка. Я потом загляну.       А Хакс в шаттле покрылся испариной, представляя, что будет, когда магистр таки выяснит, чьих рук это писево.       Влетев в шаттл, магистр прошел в кабину управления и начал прогревать двигатель.       — Магистр? — спросил Хакс как можно более невозмутимо. — Мы куда-то летим?       — А то вы не слышали? — огрызнулся Рен. — Мы возвращаемся на «Финализатор», и даже Верховный Лидер меня оттуда не вытащит прежде, чем я узнаю, кто написал и распространил это… эту…       — А как же Люк Скайуокер? — спросил Хакс. — Мусорщица? Сопротивление?       — Да куда они денутся, — отмахнулся от него Рен. — А написавшего это поганца могут случайно пристрелить на задании прежде, чем я до него доберусь!       — В этом нет нужды, — сказал Хакс негромко.       — Что ты там бормочешь?       — Я говорю, — Хакс глубоко вздохнул, — что в этом нет нужды. Это я написал.       — Что? — переспросил Рен.       — Это я написал, — повторил Хакс, — а распространилось оно как-то само.       — То есть как — ты? — Кайло убрал руки с панели управления и сгорбился, уперевшись локтями в колени. Так он просидел молча некоторое время, а потом поднял голову и как-то растерянно спросил:       — А вон то, где мы вдвоем, и где восемь кубиков?       — А то не я, — поспешно ответил Хакс. — Это мой прямой конкурент, я его давно вычисляю.       — Конкурент? — спросил Рен. — Конкурент?! — повторил он с гораздо большей экспрессией в голосе. — Конкурент, крифф тебя подери?!       С этими словами он начал подниматься из кресла, и Хакс понял, что надо бежать. И тут же ретировался, решив, что лучше Скайуокер и мусорщица, чем Рен в неадеквате. ***       Рен сидел на камне и читал Хаксову нетленку уже второй час. Перед этим он час гонял Хакса по окрестным холмам, но быстро выдохся, потому что перед этим по тем же холмам преследовал мусорщицу. А Хакс, воспозовавшись тем, что магистр отстал, затаился среди камней, выбрав точку, откуда было хорошо видно корабль и Рена, и отказался вылезать, хоть Рен его и звал. И уже второй час в воздухе зрело предчувствие беды. Хакс нервно курил, мусорщица ходила вокруг шаттла, изредка предпринимая попытки магистра отвлечь, но тот лишь отмахивался.       И наконец он дочитал. После чего активировал меч, шагнул к шаттлу и принялся вымещать эмоции от прочтения. Шаттл продержался минут пятнадцать, и очень скоро грянул взрыв, а в небо клубами повалил густой черный дым, который ветер сносил к западу.       — Ну вот и прогулялся, — пробормотал Хакс, высовываясь из-за камня, — вот и подышал свежим воздухом.       Магистр выбирался из расщелины, в которую его забросило взрывом. Мусорщица, ругаясь — из другой, оказавшись там по той же самой причине. Когда, наконец, действующие лица вновь оказались в сборе, повисло неловкое молчание. Лишь тяжело трещало и скрипело что-то внутри пожарища.       — Ну, и чем вы здесь… развлекаетесь? — спросил Хакс, ежась на сыром ветру, чтобы разрядить обстановку.       — Медитациями, — ответила Рей мрачно. Но потом сжалилась и добавила:       — Мастер еще из мха самогон гонит. Он и горит хорошо, и для дезинфекции годится и… в общем, многоцелевого использования продукт.       Хакс засомневался, стоит ли им сейчас вообще что-то предпринимать, тем более — пить непонятно что, но Рен, морально травмированный любительской литературой, с энтузиазмом ответил:       — Отлично! Веди.       Через несколько часов, когда стемнело, а в маленькой хижине, укрытой среди скал, разожгли очаг, все присутствующие были более чем готовы.       Рей, сначала экспрессивно выговаривала Рену за смерть Хана Соло:       — Ублюдок, мать твою, говно собачье… — и далее по тексту, сопровождая это ударами кулака куда придется, а потом они уже вдвоем рыдали в обнимку, оплакивая безвременно почившего контрабандиста.       Хакс, который, в отличие от них, как мы помним, пить умел, еще не потерял способность мыслить связно, и вышел на воздух, чтобы холод его слегка отрезвил.       Покуривая и глядя на звездное небо, Хакс обдумывал третью часть своего opus magnum, который ранее зарекался писать.       Когда мастер Скайуокер вернулся в хижину, то увидел там гору пустой посуды, нехорошее слово, выведенное на стене световым мечом, погасший очаг, в котором никто не поддерживал огонь, и сбившихся в кучу на единственной кровати генерала, магистра и Рей (ну не было там других спальных мест!).       Рассматривая врагов, временно объединенных обстоятельствами, Люк задумался о ему несвойственном — о литературе. Ему пришла в голову идея условно-романтического рассказа, идея глупая, но забавная, о том, как магистра рыцарей Рен, генерала Первого Порядка и безвестную мусорщицу-форсъюзера объединило некое чувство.