Драбблы (SW ep.VII-VIII)

      — Пора с этим что-то делать!       Утро вставало над туманной Дагобой, а в лагере рыцарей Рен вставали рыцари Рен и вопрос. Вопрос был — что делать с магистром? Он явно загрустил и захирел в этом скучном санатории, и рыцари готовы были, живота своего не щадя, разнообразить ему жизнь.       — А давайте ему личную жизнь наладим? — предложила Кассандра Рен. — Может он подобрее станет или поспокойнее.       — Я не против, — заметил один из ее товарищей, — но мы ведь совсем не знаем, кто ему нравится.       — Ой, ерунда. Надо свести его с этим Хаксом и все, — закатила глаза Кассандра.       — Нет, это как-то… гомосятина, в общем, — возразил ей тот рыцарь.       — А ты уверен, что Кайло гетеросексуален? — спросила Кассандра.       — А где доказательства, что он нет? — спросил ее рыцарь в ответ.       — Он не пытался ко мне приставать, даже когда я только-только попала в орден, — ответила Кассандра.       — А я за, — вставил словечко Тан Рен, все еще таящий обиду на передушившего его магистра.       — А я нет. Голосуем — кто за то, чтобы искать Кайло девочку, — вверх поднялись три руки. — А кто за то, чтобы искать Кайло мальчика? — вверх снова поднялись три руки.       — Аккра! — возмутился рыцарь. — Ты определись, ты за тех или за других?       — Я за разнообразие, — невозмутимо ответил Аккра Рен. — Предложим ему выбор.       — Ладно, а как мы будем это проворачивать?       — И какие кандидатуры выдвинем?       — Фазма, Хакс… кто-нибудь записывает?       Не стоит думать, что рыцари поступали так от большой любви. Нет. Просто подобревшего и спокойного магистра было проще свергнуть с руководящего поста. А еще это было весело. ***       Когда Рей и По отправляли на Дагобу, то никто не думал, что будет легко. Их в лицо знали слишком многие, поэтому пришлось пойти на некоторые кардинальные изменения во внешности. По отрастил густую бороду, скрывшую большую часть его лица, и приноровился постоянно носить кепку, а Рей носила здоровенные технические гогглы и убирала волосы под платок. Впрочем, на технический персонал всегда обращали мало внимания.       По шел по узким мосткам, проложенным по болоту, когда увидел высокую фигуру, неторопливо идущую навстречу. Он предусмотрительно надвинул кепку поглубже и сгорбился, надеясь, что неведомая фигура пройдет мимо.       Но фигура не прошла.       — Извините, вы не подскажете, в какую сторону санаторий, а то я слегка заблудилась? — при первых звуках этого ангельского голоса у По потеплело в груди. А когда он поднял глаза, чтобы взглянуть из-под козырька кепки на его обладательницу, то тотчас уверился в мысли, что это действительно ангел спустился с небес в нимбе белокурых волос и черной униформе без знаков отличия, и с накинутой сверху вязанной голубой накидкой. Ангел, как и полагается воину небесной армии, был высок и плечист, но обладал мягкими пухлыми губами, с которыми хотелось сотворить что-то невообразимое, и нежным взором, в котором, однако, поблескивал металл… В общем, По попал. Попал в сети, расставленные самим Амуром, и, надо сказать, барахтался в них он не в одиночку. Фазму всегда увлекали бородатые мужчины, но, из-за жестких рамок устава, лицезреть их ей выпадало нечасто.       — А давайте я вас провожу, — предложил Дэмерон. И тотчас предложил даме руку, пояснив:       — Тут скользко.       То, что дама была выше его почти на голову, По не смущало нисколько.       Извилистый путь деревянного настила привел их к черному ходу кухни и небольшой, мощеной камнем площадке, на которой стояли несколько шезлонгов и низких столиков. Практически все эти поверхности были заняты — в основном кошками, но в одном шезлонге сидел генерал Хакс, пил чай и наслаждался редким моментом, когда утренние солнечные лучи пробивали туманные испарения Дагобы и по-настоящему пригревали уставших от сырости обитателей планеты.       Увидев Фазму и мнимого техника, генерал прищурился, а Фазма тут же отступила от техника на приличествующее расстояние, на всякий случай. Но Хакса интересовала вовсе не она, а техник.       Дело в том, что как-то раз Хакс, прогуливаясь зашел на кухню, где увидел множество кошек. Эти кошки были прямым нарушением санитарных условий. Они размножились на Дагобе, завезенные сюда людьми и кормились при санатории. Хакс начал выговаривать заросшему густой бородой дежурному и тот не придумал ничего лучше, кроме как сказать, что это коты из комнаты кототерапии. И предложил Хаксу оттерапииться по полной. Хакс не согласился, и потребовал, чтобы кошек убрали туда, где им положено находиться, и это явно не кухня. Таким образом, благодаря маленькой лжи сотрудника и настойчивости Хакса, место для кототерапии все же образовалось — По на своем горбу таскал туда проклятые шезлонги и лично выпроваживал кошек наружу.       По, заметив Хакса, понял, что ему не миновать очередного списка претензий, а потому быстро распрощался с капитаном, между делом намекнув, что завтра свободен в то же время и в том же месте.       Случайные встречи технического служащего и капитана Фазмы на площадке кототерапии быстро вошли у них обоих в привычку. И хоть По не мог открыться своей возлюбленной, но он компенсировал это страстностью и частотой встреч. А капитан, в свою очередь связала ему плед (Фазма вообще была сосредоточением самых разнообразных талантов) и каждый день с нетерпением ждала свидания. ***       Психолог тем временем выяснил, что у Кайло не просто плохие отношения с отцом — что он его убил. Психолог был готов к такому повороту, все же с Первым орденом работал, но выводы сделал странные, вменив Рену Эдипов комплекс в терминальной стадии. Рен от таких слов чуть не выкинул его в окно, но так как Кайло уже лучше себя контролировал, то просто остался сидеть на месте, кроша собственноручно испеченные печеньки и представляя, как он запихивает эти печеньки психологу в глотку всем скопом. Бедный врач и не подозревал, что он бродит по краю пропасти!       Но эти сеансы разбередили старую рану. Вроде бы Кайло уже свыкся: подумаешь, убил своего отца, с кем не бывает — но теперь он задумывался об этом все чаще и не в аспекте Эдипова комплекса.       Рен даже совершил ужасное нарушение режима (забегая вперед — далеко не последнее), выкрав свой меч из хранилища. С мечом ему было спокойнее, но так как ходить с ним наперевес тут было нельзя, он его прятал, извлекая лишь в одиночестве и изредка тренируясь, чтобы не раскиснуть.       И в один прекрасный день, когда Кайло, находясь в тягостных раздумьях, решил потренироваться с мечом, на него наткнулась Рей, продолжавшая изображать из себя техника Киру. Так как от охваченного любовной лихорадкой По толку было мало, Рей приходилось работать за двоих. Вот и сейчас, наткнувшись на Рена именно в тот момент, когда она планировала запустить в компьютер санатория вирус (чтобы через санаторный канал Сопротивление смогло добраться до прочих компьютеров Первого Ордена, и так далее, и тому подобное), Рей подумала, что ее раскрыли и, выражаясь фигурально, ее песенка спета. Но Кайло Рен не спешил ее убивать, и словно не заметил смертельную бледность технички, застывшей в проходе. Почему он выбрал для своих упражнений серверную — неизвестно. Возможно потому заинтересовать серверная могла только агента сопротивления, а больше тут никто не показывался.       — О, привет. Как тебе мой меч? — спросил Кайло, крутя восьмерки, петли и прочие фигуры высшего пилотажа мечом. Он явно наслаждался процессом, и уделял неожиданной собеседнице меньше внимания, чем требовалось.       — Круто, — ответила Рей как можно спокойнее, помня что этот меч едва ее не убил.       — Не длинноват, как думаешь? — спросил Рен, вспомнив слова первого психолога, и нахмурился, искоса поглядывая на реакцию Рей.       — Да нет, в самый раз, — ответила Рей. — Только можно им подальше от меня крутить?       — Конечно, — Кайло выключил меч, вернул его на пояс и как ни в чем не бывало спросил, будто продолжая прерванный разговор:       — А у вас с генералом все серьезно?       От неожиданности и удивления Рей выронила ящик с инструментами, и он с грохотом рассыпал по полу свое содержимое.       — Нет, — ответила она, присаживаясь и начиная собирать инструменты обратно в ящик. — У нас с ним вообще ничего.       — Это хорошо, — покивал Кайло. — Он опасный человек, — искренне предупредил девушку Рен. — И хитрый.       — Спасибо за предупреждение, — слегка оторопев ответила Рей. — Но это излишне. Мы, э-э-э… в смысле я и генерал пересеклись лишь пару раз, и то — случайно.       Рен отчетливо хмыкнул, как бы выражая этим сомнение в ее словах. Рей неловко попереминалась на месте и начала:       — Ладно, я наверное попозже за…       — Скажи, э-э-э, Кира, — перебил ее Рен. — У тебя хорошие отношения с родителями?       — Э-э-э, не совсем, — ответила Рей, не зная, врать или говорить правду.       — Вот и у меня тоже, — со вздохом заметил Кайло.       — Я сирота, — добавила Рей.       — А… Завидую тебе. Иногда. Прямо белой завистью завидую сиротам.       Рей несколько минут переваривала услышанное.       — Почему? — спросила она наконец.       — У меня очень сложные отношения с родителями… были. Теперь — только с мамой. Но там все очень, очень сложно, — ответил Кайло. — Не знаю, что и делать.       — Всегда есть шанс все исправить, — соврала Рей, потому что искренне считала, что эту ситуацию исправит только смерть кого-нибудь из причастных лиц.       — Не в моем случае, — Кайло вздохнул. — Я тебя от работы наверное отвлекаю?       — Да, есть немного, — с облегчением призналась Рей. — Я пойду?       — Иди, конечно, — Рен снова извлек меч. — И, э-э-э… в гости заходи. На чай с печеньками. Расскажешь про свою жизнь сиротскую…       — Обязательно, — ответила Рей, медленно пятясь назад. — Хорошего вам дня.       Выскользнув из помещения серверной, она тяжело привалилась к стене, утирая пот. Да, шпионская работа определенно была не для слабонервных. ***       — Так, — серьезно сказал Кайло Рен, магистр рыцарей Рен. Он, как мы помним, уже неплохо продвинулся на ниве самоконтроля, и теперь сначала пытался вести диалог, прежде чем что-нибудь разнести. — Что это такое?       Занятый собственными душевными метаниями, Кайло совсем позабыл про своих рыцарей, и зря. Они тут же о себе напомнили нестандартным способом: в одно прекрасное утро Кайло выяснил, что вся его одежда сдана в чистку. Совсем вся, кроме той, которая была на нем — а это была совершенно не та одежда, в которой следует появляться перед личным составом. Возможно Кайло должно было утешить, что встрял он не один?       — Если бы я знал, — сердито откликнулся Хакс. — И до этого момента я полагал, что это ваши шуточки.       — Мои… что? — Кайло нахмурился и проницательно спросил:       — А дверь часом не заклинило?       — Похоже на то, — Хакс безуспешно нажал на кнопку несколько раз и даже попытался толкнуть дверь в сторону. Связь с персоналом тоже не работала.       — Все ясно, — сказал Кайло и пошел к окну.       — Что вам ясно? — спросил Хакс ему в спину. — Куда вы?       — Наружу.       — В таком виде?       — Больше не в чем, — Кайло подошел к окну, провозился с замком и выглянул наружу. — Тут не высоко.       После чего спрыгнул в густые заросли под окном и с хрустом стал пробираться к дорожке. Хакс наблюдал за ним из окна.       Кайло выбрался на дорожку в тот самый момент, когда по ней дефилировали Фазма и По. Увидев магистра, выломившегося на дорогу перед ними, в волосах которого застряли листья и ветки, и который был одет только в боксеры с эмблемой Первого Ордена и сапоги, они остановились на приличном от него расстоянии. На всякий случай, во избежание.       — Магистр, — Фазма вытянулась по струнке. — Новое задание психолога, я полагаю?       — Да, то есть нет, капитан, — ответил Рен, подозрительным взглядом окидывая замаскированного По, чье лицо показалось ему смутно знакомым. — У нас чрезвычайная ситуация, и мне нужен директор.       — Требуется помощь? — осведомилась Фазма.       — Нет, отдыхайте, капитан. Это вас, к счастью, совершенно не касается, — ах, если бы он знал, что именно в этот момент где-то в засаде рыцари Рен следили за ним и делали пометки, и что на Фазму у них тоже были планы.       — Хакс не выгорел, — ехидно заметил тот рыцарь Рен, что был против устроения магистру однополого счастья. Вместе с Кассандрой Рен они следили за развитием событий из дагобской чащи.       — Еще не вечер, — ответила Кассандра. — Да и Фазма занята, а значит… ***       Когда Кайло и Армитиджу были возвращены их вещи, а весь санаторий отходил от зрелища вышагивающего по коридорам в труселях Кайло Рена, случилась очередная напасть — совершенно внезапно и неожиданно выяснилось, что Хаксу, оказывается, тоже назначены какие-то восстановительные процедуры. Как и Рену. На возражения, что Рен все, что надо, уже восстановил, а Хаксу если только успокоительного прописать на будущее, нерадивым пациентам предъявили предписания, отмеченные печатью самого Верховного Лидера. И хоть голо-печать была как-то подозрительно размыта, а о процедурах вспомнили слишком внезапно, врачи не желали ничего слушать. Поэтому Рена и Хакса отправили в медчасть отлеживаться в бакте. К сожалению в санатории не было бакта-баков. Вместо них были приспособлены странные, дребезжащие, металлические ванны на колесиках, покрытые от времени вмятинами и царапинами, которые врачи называли «эцихами». Более того — почти все эцихи были заняты, и врачи, не особо вникая, засунули Хакса и Рена в один эцих, напротив друг друга, несмотря на возражения последних.       Там они и сидели, упираясь друг в друга то коленями, то еще какими частями ног, и меряя друг друга недовольными взглядами. Изредка их отвлекали от этого занятия то меддроид, то симпатичная медсестра, строящая глазки то одному, то другому. И если Хакс на эти заигрывания отвечал хотя бы вежливой улыбкой, то Кайло не отвечал никак, лишь мрачно сверлил Хакса взглядом, будто тот ему что-то задолжал.       В какой-то момент Хаксу надоело такое молчаливое внимание к своей персоне, и он решил Рена отвлечь.       — Мне намедни рассказали интересную историю, — заметил Хакс задумчиво, — что был такой хороший мальчик, Бен Соло. Тихий, вежливый, учился, запрещенных веществ не принимал…, а потом начал вести себя антисоциально и вообще куда-то пропал. Не знаете, что произошло?       — Говорят, что погиб, — ответил Рен, скрипнув зубами.       «Кто, кто раскололся? — думал он в этот момент в панике и ярости. — Какая падла сказала?!»       — Говорят еще, что к этому как-то причастен известный преступник и массовый убийца Люк Скайуокер, — добавил Хакс. — Я хочу сказать — вот что случается, если нерадивые родители отдают своего отпрыска учиться куда попало.       — Бывает и такое, — выдавил Рен, пытаясь понять, куда Хакс клонит и на что намекает. Нет, на что намекает и бларту ясно — что он в курсе обо всем… Но что ему нужно?       — А вы были знакомы? — не успокаивался Хакс.       — С кем? Со Скайуокером?       — Да нет же, с Беном Соло.       — Было дело, — признал Кайло. — К чему эти вопросы, генерал?       — Веду ни к чему не обязывающую беседу, — ответил Хакс, постукивая пальцами по бортику эциха. — Просто пришла мысль, что раз Бен Соло был знаком со Скайуокером, то может знать, где он скрывается.       — Вряд ли, — процедил Кайло. Устав терпеть голословные и не очень предположения Хакса, магистр встал из эциха, взял свою одежду, запихнул ее подмышку и прямо в таком виде двинулся к выходу — все равно его уже успели рассмотреть все желающие.        Хакс удивленно глядел ему вслед: он пытался как-то подбодрить Рена, подкинуть ему идею, в рамках налаживания партнерских отношений, а вместо благодарности Рен с лицом, будто червяка проглотил, помчался к выходу. Ну и пусть — его проблема, а вот Хакс попробует отыскать таинственного Бена Соло.       В дверях Кайло поймал очередной рыцарь Рен — это был шестой недостающий рыцарь, который был на задании Сноука. Он был встрепан, одежда его была грязна и сказал он только одно:       — Сноук желает видеть тебя. Собирайся, — после чего ушел обратно в чащу, искать лагерь своих товарищей. По пути он украл с кухни еды и смертельно напугал повариху.       Кайло задумался над полученным сообщением. Он уже не горел желанием возвращаться к учителю, хотя бы потому, что не мог предъявить ему никаких результатов. Даже смерть отца, с которой он смирился, снова давила на него, а всё из-за этого треклятого психолога. Помимо этого Кайло вдруг осознал, что все в этом санатории умудрялись радоваться жизни — кроме него. Кайло то сопротивлялся лечению, то настраивал духовную связь с дедом, то искал шпионов Сопротивления, а в итоге погряз в самокопании, чувстве вины и жалости к себе. И ему это совершенно не нравилось. Но поделать он ничего не мог.       И так он маялся целый день, а под вечер не выдержал, пробрался на санаторную кухню и напился ликером, приготовленным для десерта. Ликер был такой сладкий, что от него уши заворачивались в трубочку, и судорожно сжималось горло, но Кайло с методичностью дроида заливал в себя это адское пойло и к середине ночи довел себя до совершенно скотского состояния. И только тогда решил возвращаться к себе…