Драбблы (SW ep.VII-VIII)

- один сукаблядский минибар, а всё из-за этого утырка КРИМВ

      Хакс ждал, сложив руки за спиной, пристально рассматривая темную прорезь, за которой должны были находиться глаза магистра. Магистр Кайло Рен стоял напротив и глухо сопел в своем шлеме.       Сопение отвлекало генерала. Он вызвал Рена, чтобы выяснить подробности инцидента с панелями, а вместо того вынужден терпеть мельтешение бабочек в желудке, и все из-за этого металлического пыхтения. Хакс любил, когда пыхтят, особенно, если пыхтели в него, в подмышку, например, или в бочок. А то, что приятный душе звук издавал неприятный во всех других отношениях магистр Рен, бесило.       - Магистр, снимите шлем, - потребовал Хакс раздраженно. - Я не теряю надежды увидеть раскаяние в ваших глазах, когда вы будете рассказывать мне, что не так было с теми настенными панелями.       Рен повиновался на удивление покладисто, без споров. О, лучше бы он спорил. Бабочки в животе Хакса дружно сделали бочку, когда из-под шлема показались уши магистра (вместе со всей остальной головой, разумеется, но в данный момент генерала волновали только они). Само зло были эти уши, а самое злое - что Хакс мог глядеть на них часами. Уши - это была тяжелая артиллерия, почище сопения.       Так уж вышло, что уши были той частью тела, которая заводила генерала, а у магистра уши были весьма выдающиеся, даром, что он старательно начесывал на них волосы. Но в этот раз волосы под шлемом растрепались и открыли тщательно скрываемое великолепие ушных раковин, которые немедля хотелось облобызать, потереться об них носом и совершить прочие непотребства. Хакс уже десять раз пожалел, что попросил магистра снять шлем, но делать было нечего - нужно было хоть как-то повлиять на этого неуравновешенного психа, гробящего казенное имущество с легкостью мальчишки, сминающего бумажные кораблики. А выговаривать в шлем – все равно, что разговаривать со стенкой, и совершенно непонятно, как реагирует на твои слова отчитываемый.       - Дарт Вейдер тоже был известным адептом этой вашей Тёмной стороны, Рен, но он настенных панелей не ломал. Вы не пробовали сдерживаться иногда? Ресурсы Первого Ордена ограничены, мы с вашими погромами никогда систему аварийного оповещения не обновим! Прилетит к нам какой-нибудь старый транспортник, подкинет диверсантов на «Старкиллер», а мы и не заметим… Что вы можете сказать в свое оправдание?       Магистр молчал. Потом он сделал шаг вперед. Еще один. И еще. И вот он уже нависает над Хаксом.       - Рен, - шипит Хакс, нервно вцепляясь в стол, - что вы себе позволяете?       И тут магистр начинает сопеть со всем истовым старанием неофита. Сопеть, как еж под кроватью, как отруганный школьник, получивший плохую оценку. И звучит это зловеще и возбуждающе одновременно.       Хакс замирает непуганной цаплей, старательно отводит взгляд от ушей магистра и призывает себе на помощь духов бухгалтерии и квартального отчета, а также божество дисциплины. Но духи молчат, а сопение становится угрожающим.       - Вы свободны, - слова застревают на языке, и Хаксу силой приходится выталкивать их изо рта. - Подумайте над своим поведением, магистр, это какой-то детский сад, право слово.       Магистр отстраняется, нахлобучивает шлем и уходит, так ничего и не сказав. Хакс со стоном падает в кресло и блокирует двери в свой кабинет. Ему необходимо, чтобы как минимум полчаса его никто не беспокоил.