Тропа, ведущая вдаль...

      С самого утра небо затянуло тучами. Кайен порадовался дождю, собьет хоть немного удушающую жару. Его родному отряду выпало патрулирование. С самого утра бывший лейтенант не видел практически никого. Дел рядовым и офицерам хватало. Даже Кионе и Сентаро не шумели, что, впрочем, было понятно.       Вестница оказалась как раз кстати, Шиба несколько заскучал, созерцая дождь, который то затихал, то усиливался. Бабочке разыгравшаяся непогода была словно нипочем. Когда она приземлилась, Кайен не заметил ни повреждений на бархатных крыльях, ни даже влаги на них же. Она озвучила принесенный вопрос и привычно устроилась на указательном пальце мужчины. — Что я испытывал? — Кайен вздохнул, зеленые глаза потемнели. Воспоминания нахлынули с новой силой. «Этого уже не исправить, — голос Неджибаны заставил Шибу вздрогнуть. — Как бы тебе не хотелось. Поэтому можешь говорить, как есть». «Это не так уж просто», — Кайен вздохнул. Дождь не думал прекращаться, как в ту самую ночь. Странные тогда были ощущения, впрочем, его тогда слезы неба, как иногда называл дождь его капитан, не волновали. Впрочем, это было уже потом, после того, как он начал бой против этой твари. — На самом деле, это страшно, — заставил себя говорить Шиба. — Смотреть в лицо любимой женщины и понимать, что ее больше нет. Перед тобой чудовище, не более того. Время перестает иметь значение. Есть только он, набирающий силу монстр, непонятно откуда взявшийся. «Ты про кровь забыл, — невозмутимо добавила Неджибана. — И тела тех, кто на свою беду оказался рядом с уже не твоей женой». «Вот оно — самое страшное чувство. Передо мной уже была не Мияко», — Кайен закусил губу, пальцы свободной руки непроизвольно стиснули край веранды, повредить ей он уже не мог. «С таким Пустым никто из нас не сталкивался, — фыркнула Неджибана, не скрывая раздражения. — Сколько мне повторять — ты тут не при чем. Мияко — офицер и, как и все, подвергалась риску. Ты поступил безрассудно и опрометчиво, когда кинулся защищать никому не нужную честь». «Это тема другого разговора», — Кайен не стал вступать со своим занпакто в споры. Ему как никому другому было хорошо известно, как сильно Неджибана не любила Мияко. Почему? На это даже она сама не могла ответить, однако такой вот факт присутствовал, и Шибе стоило очень больших усилий, чтобы оставить все это исключительно их личным делом. «Умеешь ты уходить от темы», — Неджибана фыркнула и умолкла, не скрывая недовольства. В этом вопросе они никогда не находили понимания, но и промолчать занпакто не могла. — Я отчетливо понимал в ту минуту, что Мияко мне не удастся спасти, — заставил себя вновь заговорить Кайен. — Ее уже нет. Все, что мне оставалось — уничтожить того, кто сотворил с ней такое. Это было моей главной задачей. «А про сумятицу в виде гнева, боли и отчаяния ты, конечно, забыл, — в голосе Неджибаны мелькнули язвительные нотки. — Ты и слушать ничего не хотел, поддался эмоциям, хотя вбивал в головы своих бойцов действовать по ситуации. Сначала думать и только потом делать». «Я не смог с этим справиться, — вздохнул Кайен. — У всего есть свой предел прочности, если это можно было так назвать. Мой наступил тогда, когда я стоял напротив „Мияко“, до того, как оно кинулось в лес». «Проще говоря, ты сорвался, — констатировала Неджибана. — Так я и думала, что эта шинигами до добра тебя не доведет», — в голосе занпакто прозвучали нотки раздражения, обиды и чего-то еще, чему Кайен не смог подобрать названия. «Я любил ее», — заметил Шиба, припомнив давние споры. Его удивляла такая реакция, в конце концов, его занпакто — это часть души, откуда такая разница он не понимал. «Я не просто меч, я живое оружие, наделенное собственными мыслями, чувствами, стремлениями. Вопрос сейчас не о наших отношениях, так что вернись в реальность и закончи, наконец, отвечать», — фыркнула Неджибана. «Верно», — спохватился Кайен, мысленные споры они могли вести еще достаточно долгое время, но ближе к ответу это их не делало. — Это было очень тяжело, — бывший лейтенант заставил себя говорить вслух. — В один момент все, что дорого, обратилось в прах. Моей обязанностью было довести эту схватку до конца, я ее выполнил, пусть и с довольно печальным финалом для себя. Ни о чем не жалею, — он посмотрел на бабочку, словно приклеившуюся к его руке. «Ну, конечно». «Неджибана, давай не будем», — попросил Кайен, глядя на дождь. Воспоминания дались нелегко, все случилось слишком быстро и проанализировать ситуацию лично он уже не смог. Эмоции взяли верх над разумом. — Больше мне нечего добавить, уважаемый собеседник, — эта почти ритуальная фраза, которой он завершал ответы, прозвучала неожиданно тихо. Кайен вглядывался в пелену дождя, но не потому, что хотел рассмотреть что-то, а для того, чтобы хоть немного отвлечься.       Вестница сорвалась с его руки и скрылась в неизвестном направлении, унося ответ. Кайен рассеянно посмотрел ей вслед, погрузившись в воспоминания.