17:03. Время облачаться в траур

Я поднялся на постели, но мир вокруг меня перевернулся быстрее, обрушившись на мою голову, которая обессиленно падает на слюнявые подушки. Поморщился, еще не в силах разлепить тяжелые веки, и делаю тяжелый томный вдох, который плавно перебирается глубже, в затяжной зевок. Этот безжалостный послеалкогольный период тошниловки, утром, когда еще не можешь понять, чего же тебе хочется больше, умереть или сдохнуть. Мир в темных сероватых тонах, под стать шторам, через которые не может просочиться дневной свет. Или уже больше вечерний, или еще утренний. Хуй его знает, Эти мысли становятся актуальными лишь в тот момент, когда опустошаешь из горла половину фильтра с ледяной водой, часть которой параллельно льется тебе на футболку. Сколько времени? Разворачиваюсь к дальней стене. Щурюсь. Короткая стрелка настенных часов стоит на пяти, а минутная не может сдвинуться с положения в три минуты. Секундная стрелка застыла в положении двенадцати. Блять, ну ни хуя не смешно как-то. Где-то поодаль, на тумбе, от потока устремившихся уведомлений вибрирует телефон. Вырубить все это нахуй, голова и до того чугунная... Но тяжелее становилось от вопроса "Что произошло вчера?". Волнами плыли события: комментарии, посты, ответки, а вместе с тем нанесло и говна прилично - личка. Где-то внизу диалоги обрамляли восклицательные знаки, а рядом значок, свидетельствующий о еще семи сообщениях в диалоге. Нахуй этого лысыго пидора. Дальше Кузьма, который все прочухал, но и тот чем-то тоже недоволен. Собака. Вместе же идею толкали. Выше красовался диалог от Лапицкого, подсоска-менеджера, который и сюда свой нос крысиный сунул. Че блять, бабки? Па-а-ашел ты нахуй, я еще не завершил установку джакузи. А вместе с тем висел еще один диалог, от Юли Реш. Пальнул я местную давалочку вчера... Почесывая лоб, старался пригладить сальные взъерошенные кудри, пробуждая моменты вчерашнего вечера. В какие бы переделки я не попадал, а вот этот вечер все же занимал гран-при в номинации "самый отбитый вечер в жизни Юры-алкоголика". Кисти рук болят, да и плечи тоже. Блять, ну, хорошо хоть дырки в голове нет, ебать, этот додик косил на меня пистолетом! Если бы приехали копы... ... Если бы приехали копы, Ларин бы в камере узнал о том, что пригрел на груди Юлию Реш. Дмитрий Ларин online, Julie Resh была в сети в 14:04 с компьютера. Не уж-то к Ларке поехала? Вдобавок хочу спросить... В квартире вообще имеется хоть какая-нибудь футболка, на которую можно повесить ярлычок "Не вынули из жопы"? Забравшись рукой в волосы, я треплю мокрые пряди, продолжая листать новостную ленту. Гори в Аду новый дизайн ВК. Что может взбесить больше? Какая-то Докинзова хуйня на странице Ларина. И новая аватарка, Блять, Ну в этом ракурсе он действительно неплох.. Стоп. Пару мгновений я застреваю в диапазоне его фотографии и его информации о себе. Что-то изменилось помимо дизайна. Убрал СП. И мне нужно еще пару мгновений, чтобы заблокировать телефон, глядя уже в собственное отражение на поверхности. Мигает желтый индикатор, оповещающий о новом сообщении. Отправитель: Черников. Но я просто втыкал в пустой экран. Никогда раньше меня не беспокоили взаимоотношения шкур и их ебырей. Лезть в это было чистейшей воды бабским делом, но, так-то подумать, сам сдержать язык за зубами не смог. Я стянул с тумбочки небольшой розовый блокнот с бабочками-хуябочками и открыл его, перелистывая заплеванные пивом страницы. Некоторое время назад здесь писался мой собственный текст на Версус. Сетап. "Всем интересно узнать, кто ж твоя пассия. И я не знаю, стоит ли резать по живому, Но ответ на оба вопроса - Реш." Ухмылка вышла какой-то грустной. Батя, да что с тобой?! "Да, мы все были маленькими! И донашивали шмотки за старшим братом, Но ты вроде такой большой и старый, а донашиваешь телку за Эльдаром!" Панчлайн. Эти строчки должны были взорвать публику, а не мой мозг, после того как я написал их, а затем написал самой Реш. Ответила мне уже не Юля, а Ник, и этот панчлайн оказался куда мощнее. Вот так я и сидел на диване, прикладывая ко лбу жестяную банку пива из холодильника, устремившись пустым взглядом куда-то сквозь стены прямиком к молодоженам-соседям. Засранцы, ебитесь потише. Ну, думаю, хватит сидеть как на поминках. С размахом хлопнув дверью, оказался на балконе, где этих двух голубков уже не было слышно. Пачка с одной сигаретой уныло лежала в пластиковом тазу хуеву тучу времени, и сколько бы я не заходил сюда, все время наровил выкурить несчастную. Пачка оказалась какой-то влажной, как и сама сигарета. Отсырела. Ну не мразь ли. Вдыхая чистый тяжелый воздух, а не сигаретный дым, меня вставило не хуже. Знаете что я сделал? Набросив куртку, опустил жетончик в метро, и вскоре, съежившись от сквозного ветра, стоял напротив серого девятиэтажного дома, где, по совместительству, и проживал виновник моей поездки. Нет, нет, не отправился к твоей мамке... Поднимаясь по лестнице, (А я в курсе, что лифт здесь не работает со времен постройки этого самого дома, не зря же товарисч Уткин у нас такой подтянутый) я даже не представлял что сейчас скажу. "Хэй, Дим, а давай-ка вместе брокколи поедим и понюхаем ККН!" Понурив голову, я продолжал подниматься и нервно кусал губы. У, сейчас набегут маленькие девочки, чьи познания в "Чувствах" не хуже, чем у самого пропитого философа, а чьи познания в половой жизни (Хотя бы ее теории) будут круче самой Сашеньки Грей. Шипперы называются. "Ета лябоф." Нет, то не было даже чувством вины. Блять, да уж тем более влюбленности, шипперы ебаные! Мне даже не хотелось находиться здесь. И все же устроил себе вечерний экскурс в новую квартиру Ларина. Стучу в дверь. Как раз есть время восстановить дыхание, матерь божья, какой это этаж? Я не припомню этой локации вчера... ... ну конечно. Бестолочь, - напряженной ладонью я провожу по лицу. - Это его новая квартира, здесь еще даже ремонт не зак... "Привет, Ютуб, с вами Ларин и сегодня..." - но вся последующая речь абсолютно не важна - я вижу перед собой немое кино, где главными объектами являются два элемента. Новая квартира в голубых тонах и камера, водруженная на штатив у компьютера. Mac уже стоит в его новой квартире. И дверь, проезжая по овальной защелке, поддается сама - уходя, кто-то даже не подтолкнул ее до полного закрытия. Сквозной ветер мгновенно устремился мне в лицо, отчего пришлось быстрее спрятаться в четырех стенах в голубых тонах. Было тихо, даже подозрительно тихо, будто, сделав неверных шаг, на меня полетит утюг, краска и перья, а коварный Кевин будет лишь ухмыляться, глядя на то как Хованский униженный будет сматываться из дома под киношные выстрелы из ружья. А я уже был готов отбиваться. Нащупал рукой зонт-трость на тот случай, если после вчерашнего на меня все же полезут с кулаками, вовлекая в петушиные бои. В конце-концов, уйду сам, я здесь на пару слов. Но оставалось тихо - никаких голосов, лишь периодически какое-то позвякивание посуды или стук чего-то твердого о столешницу. Дело явно происходило на кухне. Я стоял, не шевелясь, бросая взгляды на окружающие меня апартаменты. Казалось, никто и не заметил моего визита. Набравшись перед смертью воздуха, я все же рискнул выглянуть из-за стены, дабы оценить обстановку. В нос ударил режущий запах алкоголя. Да, черт возьми, уж этот аромат мне знаком, как ничто другое. Окруженный полной пустотой не полностью обустроенной квартиры, за одиноким столом с одной табуреткой сидел Дмитрий Ларин, упираясь лбом в гладкую поверхность. Одна из его рук лежала поверх головы, другая же лежала на столе рядом. Не подай он до этого признаки жизни, хоть и, как оказалось, весьма сомнительные, можно было подумать, что он находится без сознания. - Ларин, твою мать... На столе стояла какая-то паленая "Хорция" или что-то в этом духе, на дне которой образовывалась небольшая лужица из последних капель. Я подошел ближе, чтобы совершить попытки протрезвить Диму, но наткнулся на еще одну бутылку, кажется, добротного вина. - Только не говори, что градус гасил... Это был единственный раз в моей жизни, когда я действительно подумал, что пить - это совсем не весело. Это был единственный раз в моей жизни, когда мне не хотелось пить. И надеюсь, на том сказалась вчерашняя попойка. Ну или мысль о том, что бухать с Лариным полный отстой. Кружка холодной воды перевернулась над головой Ларина, и тот начал мычать что-то нечленораздельное. Корпус тела поднялся, а руки уже хватались за край стола, опираясь на него. Вся его футболка мгновенно потемнела, прилипая к телу. А я стоял рядом, ожидая хоть какой-то реакции на сложившиеся события. - Что ты... - его голос садился, а слова неохотно собирались в предложения. - Какого черта, Хованский? - он щурил глаза от сильного света белых электросберегающих лапочек, к которым необходимо было поднять глаза, чтобы рядом увидеть назидающую полноватую фигуру. - Убирайся... Ну вышло уж совсем как-то неубедительно. Пока Ларин медленно раскачивался, понемногу приходя в чувства, я исследовал содержимое его ныне пустого бара, а так же холодильник, так же не выделяющийся какими-то продуктовыми изысками. Я открыл балконную дверь, а на балконе окна, дабы пустить еще больший сквозняк в квартиру, чтобы все это нахуй выветрилось до прихода кого бы там ни было. Совсем не то настроение, чтобы компромат собирать на него или еще каким-нибудь пиздоебством заниматься. Улики, наоборот, нужно было замести, - именно такая установка висела у меня в голове, забирая себе недопитую изабеллу. - Ты какого хера нажрался?! - я показательно вскинул голову, приближаясь к Ларину ближе, будто батя к своему несовершеннолетнему отпрыску, который застукал его пьяным в говнище. Ну, у Димы этот момент наступил чуть позже, чем полагается, возможно, на какие-то двенадцать лет.. - Я не пья-ян.. Верилось с трудом. Возможно каким-то краем сознания он все же понимал в какой ситуации оказался. - "Не пья-ян"! Да ты себя-то в зеркало видел? Вряд ли доползешь. Выдвинул табурет ближе к себе и сел на него, устремив свой взгляд на пьяного Ларина. На бледном лице слишком уж отчетливо были видны следы недавней истерики. Бля, да рассказать сейчас кому, никто ведь, сука, не поверит! - Так, все, пошли, проспишься... - я резко поднялся из-за стола, потому что начал понимать, что лучше бы мне отсюда побыстрее уйти. Если случится казус с неожиданными ночными гостями, то никто и слушать не будет "ахуительные" истории о том, как я просто приехал к Ларину, просто увидел его бухим за столом, и просто помог ему дойти до постели, потому что негоже друзей в трудный час бросать, да и при всем при том, даже не приложил к этому инциденту своей руки. - Все в поря.. дке, я дойду.. - сам он дойдет только до туалета, чтобы как следует проблеваться после синьки. Засранец, че ж ты такой тяжелый-то. Он едва не падает с табурета, и я едва не падаю сам, стараясь удержать того за плечи, уже жалея о том, что вообще ввязался с этой идеей. И еще триста раз думал об этом, пока нас шатало из стороны в сторону, периодически ускоряясь и ударяясь плечами о стены коридора, едва не роняя самого Ларина, который то ли засыпал на ходу, то ли уже не был в силах держать собственную голову. Продолжая идти, я чувствовал шеей его взъерошенные пряди, его острый подбородок, упирающийся в мое плечо. Я делал это, потому что был способен это сделать, а возможно, потому что в некоторой степени мне это сделать хотелось. С горем пополам, но мы добрались до какой-то комнаты, которую без лишних усилий можно было назвать спальней. Ларин уже сам устремился к постели, и я рухнул вместе с этой тушкой на кровать, чувствуя явное облегчение. Ну, секундой позже, поняв, что все это как-то слишком по-гейски, я поднялся, и перешел на другую сторону, поскольку лежать на постели куда приятнее, чем сидеть на маленькой деревянной табуретке. Я мог немного себе этого позволить, ведь завтра он даже ничего и не вспомнит. Окинув взглядом помещение, я застыл взглядом на двери в комнату, на которой висела Darts с фотографией Реш в центре. Вся продырявленная. Дротики из самого центра так и не вынул. Я повернул голову, и увидел на той стороне кровати засыпающего Ларина. Рядом светились электронные часы, уверенно гласившие "05:03 p.m." Нелепость случая заставила меня как-то странно улыбнуться и уставиться в серый потолок. С потолка одиноко свисала лопнувшая лампочка. Повернув голову, я посмотрел в окно. Стало куда более темнее. Сам район не был приветливее его предыдущего места жительства. Ночная жизнь здесь вымерла, если вообще когда-либо рождалась. Так можно сказать практически про любой пригородный райончик Питера. Это было все, о чем я думал, потому что больше мне думать было не о чем. - Хованский... От пинка моей головы ногой я открыл глаза. Черт, стало как-то светлее, чем.. Я повернул голову к электронным часам, на которых отчетливо горело "05:04 a.m.", но перехватил мой взгляд Ларин, который охуевал, знаете ли, еще больше.