Герой должен быть

      После возвращения наступило затишье. Нитро и Питер звонили поочередно и докладывали, что «на фронте без перемен» — разве что вокруг Джареда и его близких образовалась повышенная концентрация «верхних». И Дженсен малодушно радовался этому обстоятельству: что его все происходящее пока еще не коснулось. Радовался — и корил себя за это.       Нет, он, конечно, переживал за Джареда и очень ему сочувствовал, старался всячески поддержать, но… Наверное, если бы речь шла только о них, если бы во все это дерьмо вляпались они одни, если бы не впутывали родных — Дженсен готов был бы разделить с другом тяготы и опасности, прошел бы с ним этот путь до конца. Но быть ответственным за судьбу близких, понимать, что именно ты будешь виноват, если с ними что-то случится — совсем другое дело.       И еще ему не давали покоя слова демона, что он тоже у них под колпаком. Ожидание неминуемого вытягивало из Дженсена все нервы — особенно учитывая, что он мало что мог этому противопоставить, даже с поддержкой и защитой охотников. Может, все дело было в том, что оную защиту он не видел и не способен был оценить ее действенность. Или в том, что Джаред почти сразу уехал к родным, да так там и остался. Дженсен попробовал последовать его примеру, однако долго не выдержал и сбежал обратно в Остин. Там, в Далласе, был дом его родителей — но не его. Одиночество же, как бы Дженсен временами его ни любил, сейчас доканывало.       В конце концов он не выдержал и в один из звонков Питера прямо того спросил:       — Сколько эта мудянка еще будет продолжаться?       Трубка хохотнула:       — Откуда ж я знаю! Может, неделю, может, месяц…       — А может, до конца года? — перебил Дженсен. — И что, так и сидеть как на вулкане?       — Что тебе нужно? Ты ведь не просто так интересуешься. — Питер звучал устало, словно подобные диалоги были ему не в новинку.       — Я… — Дженсен задумался, чего же он хочет. На самом деле это было недооформившееся желание, скорее ощущение. — Я задолбался мотаться к родителям и обратно всякий раз, как хочу повидаться с женой и дочкой. Мне поездок-перелетов и на съемках хватает с головой.       — А чем тебя не устроило пожить с родителями? Вон твой дружок сидит у своих там и в ус не дует, всем доволен.       — Не устроило, — сухо ответил Дженсен: он не собирался распространяться перед посторонним о своих личных загонах.       — Я понял. — Питер вздохнул. — Ты хочешь перевезти семью обратно. Ладно. Перевози, только предупреди хотя бы за пару дней, когда намерен это провернуть, чтобы мы успели сориентироваться.       Дженсен, признаться честно, не был готов, что тот сдастся без боя, проскочив все остановки. Он-то готовился к долгим уговорам…       — Да, хорошо. Считайте, что я предупреждаю.       Снова ждать. После месяца поездок, жизни практически на два дома, и без того уже опостылевшей за четыре-то года — и это не считая всего остального, — пара дней превратилась чуть ли не в вечность. Дженсен проворочался всю ночь и под утро сорвался. Еще не рассвело, а он уже мчался по тридцать пятому шоссе и старался не думать, что же он, черт возьми, творит. Охотникам он решил позвонить, когда доедет до места.       Но на месте все так завертелось со сборами да расспросами, к чему такая спешка, что все мысли о звонке вылетели из головы.       Наверное, это было легкомысленно и нелепо, но Дженсен едва ли не физически ощутил, как стало легче дышать, когда Данниль рассовала все вещи из чемоданов по шкафам, а дом вновь наполнился шумом и смехом.       — Я безумно соскучилась, — тихонько призналась Данниль, когда они стояли над кроваткой Джей Джей, которую так утомила дорога, что она начала засыпать еще во время кормления.       — Я тоже, — Дженсен поцеловал жену в макушку. — Это был самый долгий месяц в моей жизни.       Данниль повернулась к нему:       — Это ведь была не проводка, да? Вы с Джаредом что-то ото всех скрываете?       — Я потом тебе расскажу, — пообещал Дженсен, помрачнев. Он не хотел никаким боком впутывать жену во все это — но и постоянно таиться тоже не вариант. Возможно, охотники помогут и в этом. Должны же у них быть какие-то «легенды» для гражданских?       Черт, охотники же.       Питер предсказуемо устроил ему разнос.       — О чем ты думал?! Ты же сам их подставляешь! — орал он, так что Дженсену пришлось отставить телефон подальше от уха. — Как мы теперь управимся? Ни защиты, ни лишних людей… дырка от пончика.       — Извини. Я сам не знаю, что на меня нашло, — прошептал Дженсен. Он стоял на крыльце, Данниль была наверху, но это все равно не повод извещать всю округу о предмете разговора. Как там говорят, у стен есть уши? Возможно, что и у деревьев тоже. — Я обновил солевые дорожки, если что.       — Да толку от них, если сунется не «нижний», — судя по шуршанию в трубке, Питер провел ладонью по лицу. Ну, может, и нет, но это была бы предсказуемая реакция. Дженсен и сам знал, что сглупил. — Да и «нижние» не все… Ладно, хрен с ним, выкрутимся как-нибудь. Не впервой.       — Спасибо.       Что ж, это звучало, по крайней мере, обнадеживающе. Или Дженсен просто пытается себе это внушить.       Он продолжал думать об этом и на следующий день, ловко избегая подробностей на интервью, ради которого ушлая журналистка не поленилась прилететь из Лос-Анджелеса и теперь бомбардировала его вопросами. Не о творчестве или даже личной жизни — нет, она явно надеялась вызнать побольше о «несчастном случае» Джареда. Правда, дом они немножко поснимали. Если бы Дженсен знал заранее, он бы отказался… Хотя Майкл настаивал, что интервью будет полезно для его карьеры. Какая уж там карьера! Но раз уж согласился, придется отдуваться. Тем более что Питер уже ее проверил и сообщил, что ничего сверхъестественного ни в этой Линде, так звали журналистку, ни в ее фотографе он не обнаружил.       Так что Дженсен заливался соловьем, расписывая, как пожар повлиял на всех, как они с Данниль поддерживают Джареда и его семью, как они друг за друга в огонь и воду — теперь вот и в буквальном смысле. Ни слова неправды и все от чистого сердца, но и ничего сверх того, что уже было сказано и обсосано кучей изданий, от желтой прессы до солидных журналов.       Примерно через сорок минут после начала Дженсен демонстративно посмотрел на часы и предложил сворачиваться.       — Мы с Данни договорились поужинать в ресторанчике тут неподалеку, и я уже опаздываю, — объяснил он.       — А ваша жена ждет вас там? — глаза Линды загорелись. — Может, сделаем семейное фото?       Дженсен почти захотел, чтобы она оказалась демоном. Тогда бы Питер, Нитро и кто там еще скрутили бы ее и избавили Дженсена и от интервью, и от ее общества. К сожалению, настырность не равняется одержимости.       — Ни в коем случае, — он встал с дивана и сделал жест в сторону двери. — Позвольте проводить.       Все-таки Линда действительно была профессионалкой: разочарование, читавшееся в ее глазах, никак не отразилось ни в ее улыбке, ни в словах. А уж прощалась она так сердечно, как будто Дженсен как минимум ее любимый брат.       Проследив, чтобы машина журналистки покинула его территорию, Дженсен вернулся в дом, захлопнул дверь и, привалившись к ней спиной, перевел дух. Пора было отправляться в парк, где гуляли Данниль и Джей Джей, и забрать их уже. Время и впрямь поджимало.       Дженсен был на полпути к гаражу, когда позвонил Нитро.       — Твои жена и дочь пропали. Мы обнаружили пустую коляску возле скамейки…       Последние слова Дженсен дослушивал уже на бегу.       Он гнал машину на пределе, нарушая все мыслимые ограничения, и уже через пятнадцать минут парковался напротив цилкеровского сада.       — Дженсен! Погоди! — Нитро перехватил его у самого входа. — Твоя жена нашлась!       — Одна? — зачем-то уточнил Дженсен, ощущая, как внутренности окончательно смерзаются в болезненный ледяной комок. И так понятно, что от него не стали бы скрывать, если бы нашлись обе.       Нитро молча кивнул.       Данниль сидела на скамейке, с пустым лицом и потухшим, отсутствующим взглядом. На ее щеках блестели влажные дорожки. Пролетев мимо мрачного Питера, Дженсен буквально рухнул на колени перед женой.       — Данни, родная, как ты? Что произошло? Где… — голос Дженсена прервался, он задержал дыхание, загоняя поглубже наполовину злые, наполовину отчаянные слезы. Можно было не спрашивать — он и без того догадывался, что произошло.       — Я не помню… Я ничего не помню. — Данниль вцепилась в его запястья и согнулась едва ли не пополам, утыкаясь лицом в его ладони. — Мы гуляли, как обычно… Я читала. А потом… Я не знаю, я вдруг очутилась здесь, — не очень внятно бормотала она. — Дженсен, что же это? Как?..       — Дженсен, тебе лучше отвезти жену домой, — сказал Питер.       — Зачем? — не понял Дженсен. Сейчас его мозг был не в состоянии обрабатывать сложную информацию. В голове билось лишь одно: Джей Джей у них. Он почти мечтал о появлении какой-нибудь черноглазой сволочи. Тогда хотя бы будет ясно, чего от него хотят и когда вернут дочь. О других вариантах Дженсен предпочитал даже не задумываться.       — Потому что иначе вы будете мешать поискам, — терпеливо пояснил подоспевший Нитро. — Возможно, мы сумеем обнаружить следы… похитителей. К тому же твою жену явно чем-то опоили или…       — Определенно опоили, — перебил его Питер. — Дай ей успокоительное и уложи спать. Этим ты очень нам поможешь.       — Никуда я не уйду! — возмутился было Дженсен, но Данниль так впилась в его руку ногтями, что, кажется, прорвала кожу.       — Я очень устала, — прошептала Данниль, — Отвези меня домой, Дженсен. Пожалуйста.       Он разрывался между желанием перевернуть здесь все, но найти-таки своего ребенка… и тяжким осознанием своего бессилия. Что, в самом деле, он может? Путаться под ногами? Он ведь всего лишь… «гражданский». Наверное, лучше для всех будет, если он послушается охотников и наконец-то сделает все правильно. Он и без того уже облажался, так облажался.       — Это я виноват, — прошептал Дженсен.       — Отставить самокопание! — неожиданно зло рявкнул Нитро. — Бери жену и уезжай.       И Дженсен молча повиновался. В голове стоял туман. За всю дорогу ни он, ни Данниль не проронили ни слова. Он то и дело поглядывал на жену, но та свернулась клубком на сидении, привалившись лбом к стеклу и закрыв глаза.       Из машины Дженсен вынес ее на руках.       — Вот, милая, полежи, отдохни, я схожу за лекарством, — он опустил Данниль на кровать и вышел из спальни.       Перед шкафчиком-аптечкой его накрыло.       Пол подпрыгнул навстречу, ударил по коленям… Дженсен уперся в него лбом и тихо завыл от безысходности. В груди горело, а в висках пульсировала неизвестно откуда выскочившая мысль: это тебе расплата за самонадеянность и дурацкую уверенность, что не ты — основная цель. Что твою семью уж так не тронут; разве только тебя самого припугнут для проформы.       А поверх всего огромными буквами: твоя дочь в руках у демонов. Эта… это… не мысль даже, но ощущение росло и ширилось с того момента, как он услышал в телефоне голос Нитро, и теперь Дженсен тонул в нем, захлебываясь виной, горечью и безумным, отключающим рассудок страхом. Его дочь в руках демонов, и они могут сделать с ней все что угодно. А он никак не может этому помешать. Не смог предотвратить и не сможет помешать. Он вообще ничего не может.       — Урод! Мудак! Ничтожество! — Дженсен все колотил и колотил кулаками по доскам, не замечая, что сбил костяшки в кровь, не чувствуя боли. Его сотрясали глухие рыдания, но слезы, едва не пролившиеся в парке, давно высохли, а новые не спешили появляться, чтобы хоть чуть-чуть ослабить скрутившийся во внутренностях тугой узел.       Наконец, обессилев, он распластался на полу. Прямо перед глазами деловито шествовал куда-то по своим делам паучок, и эта мирная картина, так резко контрастирующая с тем адом, что творился у него в душе, несколько отрезвила Дженсена. Он вспомнил, зачем, собственно, сюда спустился, торопливо встал, достал пузырек с таблетками, налил стакан воды и вернулся в спальню.       Он надеялся, что Данниль уже заснула, но с удивлением обнаружил ее бодрствующей, более того — она стояла перед окном, спиной к нему, держась обеими руками за шторы и будто бы любуясь закатом.       — Данни, — позвал Дженсен, оставив стакан и таблетки на туалетном столике и подходя к жене. — Данни, ну что ты вскочила? Ляг, тебе правда стоит поспать.       — Я так не думаю. — Данниль плавно развернулась и растянула губы в лукавой улыбке. — Сначала дело, а покувыркаться мы с тобой всегда успеем.       — Чт… — Дженсен осекся.       Из глаз жены на него смотрела тьма.       Он отшатнулся, отступил на несколько шагов, запнулся о кресло и едва не упал.       — Ну что же ты испугался? Разве я такая страшная? — проворковала лже-Данниль, медленно приближаясь. — А я, наоборот, думала, что тебе так будет удобнее — как-никак, родное лицо. — Она откровенно издевалась, все с той же лукавой улыбкой подойдя к Дженсену почти вплотную.       — Но… как? — только и сумел пролепетать Дженсен.       — Видишь ли, ты так торопился к любимой доченьке и женушке, что совсем забыл, что ваша горничная взяла отпуск. А новую ты не предупредил, чтобы не стирала солевые дорожки, — так же, как не предупредил охотников о своем идиотском поступке. Все очень просто.       Ох, ну какой же он идиот! Дженсен был готов сам себе дать в морду.       — Что с моим ребенком?! — практически прорычал он, злясь больше на себя, чем на эту тварь, засевшую в его жене.       — С ним все просто прекрасно. Девочка в руках заботливой няни, ее правильно кормят, переодевают и все такое… я не особо разбираюсь. — лже-Данниль презрительно закатила глаза. — Но ты должен вести себя очень хорошо, если хочешь, чтобы так продолжалось и дальше.       — И что ты… что тебе нужно от меня? Что я должен сделать, чтобы вы вернули мне дочь?       — Хм… — демоница сделала вид, что задумалась. — Помнишь, ты как-то говорил, будто готов обменять свою душу на жизнь жены… полагаю, на ребенка это тоже распространяется?       У Дженсена перехватило дыхание. К такому повороту он определенно не был готов. Но если… если нет другого выхода… Вот только зачем им его душа?       Демоница звонко расхохоталась.       — Видел бы ты себя, красавчик. Я пошутила. Нам нужна от тебя всего лишь небольшая услуга, ничего из ряда вон.       В замерших от потрясения мозгах Дженсена наконец-то закрутились шестеренки. Она упомянула охотников — значит, она о них знает?       — Какая услуга? И что за охотники? — он попытался изобразить недоумение, но демоница лишь укоризненно погрозила пальцем:       — Ох, только не строй из себя наивного дурачка. Нам отлично известно, что вокруг вас вертятся охотники, которые отслеживают наших агентов и агентов конкурирующей фирмы. Но не забывай: это работает в обе стороны. Мы тоже за ними следили.       Она игриво провела выставленным пальцем по груди Дженсена, и того передернуло, а от места прикосновения разбежались холодные мурашки, неприятно щекочущие кожу.       — Но довольно прелюдий, — вдруг заявила демоница, убирая руку. — Сейчас я подробно объясню, что от тебя требуется, а ты будешь внимательно слушать и запоминать. Молча. Все вопросы после. — Ее тон стал отстраненно-деловитым.       Демоница прошла мимо Дженсена и присела на кровать. Он остался стоять где стоял, лишь развернулся в ее сторону. Происходящее перестало напоминать классический штамп «демон глумится над человеком», но от этого почему-то стало еще хуже. Лицо лже-Данниль разгладилось, словно во сне, голос стал монотонным, и лишь в черных глазах плескалась жизнь — какая-то совершенно чужая. Чуждая.       — Итак. Насколько мы знаем, тебя уже просветили насчет причин, по которым всем нам так стал интересен ваш сериал.       Дженсен кивнул и уже хотел было ответить: «Тульпа», но вовремя вспомнил, что ему настоятельно порекомендовали заткнуться.       — До недавнего времени, однако, все ограничивалось мелочами: демонский нож, кольт, ангельские клинки… Они были опасны, но не более, чем наше традиционное вооружение. И любой из нас мог ими завладеть. Но потом кому-то пришла в голову гениальная идея сотворить идеальное оружие. И это ему удалось.       У Дженсена возникло неприятное чувство, что он уже догадался, к чему она клонит. Должно быть, это в красках отразилось на его лице, потому что демоница медленно и как-то удовлетворенно кивнула.       — Да, я сейчас говорю про Первый Клинок. Этот нож способен убить любое существо в этом мире, независимо от его силы и возможностей, а также места в иерархии. Иначе говоря, Клинку плевать, как высоко ты забрался, — от этого зависит лишь, как долго ты будешь падать. Но проблема даже не в этом. — Демоница чуть сменила позу, словно намеревалась неловко поерзать, но сдержалась. — Он уже появился — не так давно. И никто из нас не смог его взять. Насколько я знаю, никто из «верхних» тоже. Клинок попросту исчез. Прямо сейчас все, кому не лень, судорожно высчитывают место его следующего появления, но если он останется таким же неуловимым, это бессмысленно. Необходим тот, кто сможет взять Клинок. И мы думаем, что это ты. — Демоница умолкла и выжидающе посмотрела на Дженсена. Потом раздраженно потрясла головой. — Вопросы?       — И после этого… когда я возьму Клинок, вы вернете мне дочь? — сипло спросил Дженсен. В горле будто застряло что-то большое и шершавое. — Какие… — он откашлялся, — какие у меня гарантии?       — Вернем-вернем, не сомневайся, — демоница махнула рукой. — У нас будет сделка, все по-честному. Ты ведь в курсе, что мы никогда не нарушаем условий сделок?       — Теперь в курсе.       — Ну, если тебе интересно, Крипке многое изобразил весьма достоверно. В том числе и это.       — А… — Дженсен окончательно взял себя в руки и подозрительно сощурился, — мелкий шрифт, который вы так любите?       — Зачем нам? — пожала плечами демоница. — Условия банальнейшие: ты — мне, я — тебе. Но учти, что не одним нам до зарезу нужен клинок. — Она фыркнула от собственного каламбура. — И «верхние», и охотники, и многие другие спят и видят, как бы наложить на него лапу. Твоя задача — передать Клинок нам и только нам. Непосредственно мне, если точнее. Это ясно?       — Ясно, — Дженсен для убедительности покивал. — Но как я до него доберусь? Как узнаю, куда мне отправляться? Вы мне сообщите?       — А это уже не важно. Ты можешь и сам принимать участие в его поисках — мало ли, может, почуяв тебя, Клинок решит материализоваться поближе к твоей тушке. Можешь использовать помощь охотников, можешь даже контачить с «верхними», нам плевать. Главное — чтобы им не довелось даже понюхать этот ножичек. Мы, конечно, по мере сил будем устранять всякую шушеру, чтобы не ставила тебе палки в колеса, но всех вряд ли отвадим. Так что… не собираюсь учить тебя жизни, но послушай совета: пусть та «сладкая парочка» продолжает тебя защищать, вотрись к ним в доверие, тогда проще будет потом их обмануть. — Демоница наморщила лоб, словно бы что-то вспоминая. — О, кстати! Друга своего тоже захвати. Мало ли, может, Клинку его присутствие тоже необходимо.       Ее слова натолкнули Дженсена на мысль:       — Погоди-ка. Если вам изначально требовался я, зачем тогда было все то, что вы устроили Джареду? Пожар, угрозы…       — Чтобы отвлечь «верхних», разумеется, — невозмутимо отозвалась демоница. — Пока они суетились вокруг него, как курицы с отрубленной головой, мы смогли легко и изящно подобраться к тебе.       Дженсен скрипнул зубами и сжал кулаки, не обращая внимания на болезненно натянувшуюся содранную кожу на костяшках. Их использовали, как пешки, как инструмент. И то, что семья Джареда едва не сгорела, — всего лишь «чтобы отвлечь». При таком раскладе глупо рассчитывать, что демоны вдруг проникнутся состраданием к его родительским чувствам и согласятся сначала вернуть ему Джей Джей, а потом мирно ждать, пока он принесет им этот долбаный Клинок.       — Ну-ну, не горячись. Мы бы все равно занялись и им тоже, рано или поздно. Так как, заключим сделку? — демоница изящным движением поднялась с кровати и подплыла к нему.       — Давай-ка уточним предмет договора, — хрипло произнес Дженсен. Страх ушел, его место заняла холодная ненависть и твердая решимость. Если этим тварям так нужен Клинок, они его получат. А потом он свалит из сериала на все четыре стороны. И Джаред наверняка присоединится. — Я должен взять Первый Клинок, при этом, чтобы до него добраться, я могу пользоваться любой помощью. Получив Клинок, я отдаю его вам — конкретно тебе, — и вы возвращаете мою дочь Джей Джей живой и здоровой.       — Все правильно, — покивала демоница.       — Последний вопрос: как я тебя узнаю?       — О, в этом не сомневайся — узнаешь.       — Тогда… — Дженсен ухватил демоницу за плечи и резко притянул к себе. — Скрепим сделку? Вы ведь тоже это так делаете?       — Само собой.       И он впился в ледяные губы жестким поцелуем.       — Напоследок, — прошептала демоница в его приоткрытый рот, когда чуть отстранилась, прерывая поцелуй. — Искренне рекомендую не спрашивать у женушки, как давно она одержима.       Изо рта Данниль вырвался столб черного дыма и ушел куда-то в потолок, и Дженсен едва успел подхватить разом обмякшее тело жены.       Снова уложив Данниль в кровать, Дженсен залпом осушил так и не пригодившийся стакан с водой и нетвердой походкой спустился на первый этаж.       От последних слов демона его мутило.       И он был уверен, что не сомкнет сегодня глаз.       Трясущимися руками восстанавливая дорожки из соли, Дженсен думал, что вообще больше никогда не сможет заснуть.       А потом он позвонил Питеру.