Ветер песков

— Эй, Джунан... Двое брели по пустоши уже несколько часов. Здесь глазу было не за что зацепиться — только низкорослый блёклый кустарник мог расти на этой высохшей песчаной почве. Солнце, приближающееся к высшей точке, немилосердно припекало. — Джунан... В каждый из тех трёх дней, которые жрицы провели в Интисаре, они исполнили по одному Танцу, чтобы каждый из жителей города успел посетить этот ритуал. А потом настало время двигаться дальше, в следующее поселение. Путь их религиозного служения заключался в том, чтобы показать Танец как можно большему количеству людей. Ни усталость, ни бытовые неурядицы, ни собственные эгоистичные желания не могли их остановить. По крайней мере, так гласили заветы Первых. Но Джунан и Хисса далеко не всегда следовали им... И истинная причина того, почему они покинули Интисар так быстро, заключалась в ином. — Джунан! — Что, — жрица даже не потрудилась придать этому слову вопросительную интонацию. Её голос звучал царственно и в то же время лениво, словно в эту минуту она возлежала на шёлковых подушках во дворце, а не шагала по пыльной дороге, уходящей за далеко горизонт. — Может, устроим привал? Вон тот холм выглядит подходящим. Джунан кивнула. Хоть это нытьё ей порядком надоело, предложение Хиссы было разумным. Установив тент, они могли переждать в тени самые тяжёлые полуденные часы, а потом с новыми силами продолжить путь. Под тентом Джунан сразу же ощутила облегчение. Дыхание, частое и нервное, снова стало глубоким и медленным. Она сняла маску, защищавшую рот и нос от песка, и достала фляжку с водой. Первый глоток показался ей свежее горького грейпфрутового сока. Джунан не любила горькое... Но ей нужен был ещё один глоток, оказавшийся более жадным, чем обычно. — Между прочим, воду нужно экономить. По её лицу заскользили пальцы Хиссы в бессмысленной попытке собрать растёкшиеся капли воды. Джунан раздражённо откинула чужую руку и встретилась взглядом с нахальными янтарными глазами Хиссы. Половина лица была ещё под маской, но Джунан была уверена, что под ней скрывалась обычная игривая усмешка. — Пей, — Джунан бережно передала фляжку. Вода была одной из многих драгоценностей, которые они несли с собой. Но только от неё в такой степени зависела их жизнь. А ещё она зависела от умения быстро находить дорогу и ориентироваться в пространстве. Хоть запасов они брали с собой в достаточном количестве, каждый дополнительный день путешествия мог оказать разрушительное воздействие. Джунан развернула карту, чтобы ещё раз убедиться в правильности выбранного пути. Интисар был крупным, значимым пунктом, и вокруг него располагалось большое количество поселений поменьше. Жрицы пришли с юга, и по пути они уже успели зайти в несколько мест. Им оставались те, что располагались к северу от Интисара: три деревни, к ближайшей из которых они должны были прийти к вечеру третьего дня пути. Правда, судя по карте, по дороге им должен был встретиться огромный каменный валун. Возможно ли будет пройти напрямик или же придётся обходить это препятствие?.. Задумавшись, Джунан потянулась к своей сумке и достала оттуда лакомство — спрессованные орехи, залитые мёдом и патокой. Пожалуй, она была безнадёжна в своей любви к сладостям... Но даже жрицам позволительны маленькие слабости. А что дальше? Они никогда не бывали раньше на востоке. Говорят, что там живут только разрозненные племена, абсолютные дикари, потерявшие всякую память о прежней цивилизации. В таком случае, их стоило бы просветить. Но всё же... Восток совсем не манил Джунан. — Ха?! — голос Хиссы бесцеремонно ворвался в её мысли. — Ты ешь сласти на такой жарище? Представляешь, как тебе потом пить захочется? Джунан промолчала, продолжая изучать карту, а потом демонстративно, с хрустом откусила ещё больший кусок. Иногда изводить Хиссу было истинным удовольствием. Впрочем, сегодня был не тот случай, скорее, наоборот: — Не думай, что я потом буду с тобой делиться водой. — Ну-ну, — Джунан пристально смерила взглядом прижатую к груди Хиссы фляжку. — Вода общая. — Ясно, «я не в настроении с тобой играть, Хисса». Ты скучная. Бурчание Хиссы и продолжалось долго после этого. — Лучше посмотри карту, — Джунан передала свиток другой жрице. — Зачем? В небе над ними закричала птица. Вероятно, это был её боевой клич, прежде чем спикировать на какую-нибудь невезучую песчанку. Но было в нём и что-то иное: горячий призыв, полный отчаянного желания и свободы. — Куда? — спросила Джунан, склоняясь к карте вместе с Хиссой. — Куда ты хочешь пойти потом? — Без разницы! Куда бы мы ни пришли, то, что мы должны сделать, не меняется. Разве не так? — Согласна. Но именно поэтому... — сделала многозначительную паузу Джунан, — Именно поэтому у нас есть выбор. — Выбор не более важный, чем между кашей или тыквенными лепёшками на завтрак. — У бедняков нет даже и такого выбора. — А мы с тобой, значит, богачи... Всё время об этом забываю! Видя прикушенную губу Хиссы и тесно сцепленные руки, Джунан понимала, что Хисса испытывает злость и может взорваться в любой момент. Но вот причины этой злости были ей совсем непонятны. Впрочем, настроение Хиссы всегда было крайне непредсказуемым, непрерывно перемещаясь из крайности в крайность. В противоположность этому характеру, Джунан была неизменно спокойной: — К чему этот сарказм? Ты жрица. И твой долг останется с тобой до конца жизни. Ты можешь принять это или продолжать сопротивляться. Но Танец никогда не отпустит тебя. И я тоже не отпущу. — Жестоко, — скривившись, будто от боли, но вместе с тем усмехаясь. Жара слегка поутихла. Температуру воздуха всё ещё сложно было назвать приемлемой, но, по крайней мере, можно было идти, не ощущая себя плавящимся в кузне куском металла. Жрицы свернули тент и продолжили идти. Экономя силы, они не говорили. Джунан шла чуть позади. Перед её опущенными глазами мелькали ступни Хиссы, закованные в непривычно тяжёлые ботинки на шнуровке. Неосознанно она ступала синхронно с этими шагами, словно они и во время путешествия продолжали танцевать вместе. Обманчиво спокойный и монотонный танец, и потому опасный, хотя бы потому, что под каждым камнем их мог поджидать ядовитый скорпион или гадюка. Но у Хиссы была быстрая реакция, и Джунан всегда доверялась этому обстоятельству, позволяя усыпляющему ритму шагов погрузить себя в дрёму. Когда-то жрица вблизи увидела красивого белого верблюда, длинношёрстного и горделиво вышагивающего. Он брёл за человеком, словно погружённый — не в сон, нет — в медитацию. Джунан часто вспоминала это благородное животное. Особенно часто мысли о нём приходили к ней, когда она находилась в дороге. Она совершенно потеряла счёт времени... Но вдруг ударившись лбом о плечо Хиссы, очнулась. Солнце клонилось к горизонту. Сумерки ещё не опустились на землю, но все предметы отбрасывали длинные ломкие тени. А вдалеке, на расстоянии нескольких сотен шагов перед ними, под склоном холма возникла группа людей, по виду караванщиков. Похоже, что их стоянка была там уже давно. Верблюды спокойно пощипывали траву, освобождённые от грузов, ни один джип не двигался. Зато люди сновали по этому лагерю весьма деловито. — Будем обходить? — Нас уже заметили, — Джунан прищурилась. К ним шагали двое людей, отделившихся от основной массы. Они путешествовали по пустыне уже не в первый раз и потому знали, что тут никогда нельзя сказать заранее — друг человек или враг. Неприкосновенность жречества чаще всего защищала их, но иногда всё же встречались полные отморозки, не признающие никаких законов. И тогда жрицы оказывались почти что беззащитными. Приближающиеся к ним фигуры постепенно приобретали более чёткие очертания. Один из них, шагающий чуть впереди, расплывающийся мужчина средних лет, создавал впечатление какой-то неприятной рыхлости. Другой, напротив, чрезвычайно подтянут и даже напряжён. Рыхлый улыбнулся и замахал рукой. Джунан хмыкнула, заметив гримасу лёгкого отвращения на лице Хиссы. Но мужчины продолжали приближаться, и знакомство с ними было уже неизбежно. Когда между ними оставалось около десяти шагов, мужчины наконец остановились. — Прекрасные путешественницы, меня зовут Ноши Нуто, я караванщик. Могу ли я узнать ваши имена и направление вашего пути? — Хисса. А это — Джунан. Мы не враги. Дайте нам пройти! — Я и не думал заподозрить вас в враждебности, — снова заулыбался Ноши Нуто. — Но постойте, ведь уже скоро стемнеет, а до ближайшей деревни два дня пути. Вы собираетесь ночевать под открытым небом? — Мы не первый раз в пустошах, сумеем найти ночлег. Впрочем, спасибо вам за беспокойство. Джунан молчаливо наблюдала за этими «переговорами». С людьми она предпочитала общаться как можно меньше, предоставляя это сомнительное удовольствие Хиссе. Зато, оставаясь вне внимания, она могла осторожно наблюдать за ними сквозь прищуренные веки. Ноши Нуто — обычный торговец, излишне увлечённый ароматическими притираниями и прекрасным полом: — Тогда почему бы вам не присоединиться к нашему каравану? Это будет для вас безопаснее, да и мы с удовольствием разделим ваше общество. В караване есть и другие женщины, так что все приличия будут соблюдены. А вот в другом мужчине, так же, как и Джунан, хранившем молчание, было что-то особенное. И на торговца он совсем не был похож. На оголённых руках, не защищённых накидкой, можно было заметить развитые мышцы. Смуглое лицо украшал едва заметный шрам. От мужчины пахло металлом. Серые, как пасмурное небо, глаза смотрели внимательно. Хотя оружия и не было видно, Джунан была практически уверена, что этот человек каким-то образом связан с войной. Возможно, он был телохранителем Ноши Нуто. Тем не менее, никакой угрозы от них не ощущалось. Если бы они хотели убить, ограбить или изнасиловать их, то вряд ли бы стали тратить так много времени на уговоры. И потому, зная, что Хисса ожидает её решения в ответ на это предложение, Джунан кивнула и стянула маску, позволяя новым знакомым увидеть своё лицо. — О!.. — телохранитель, прежде не проронивший ни слова, вдруг не сдержал возгласа. — Что такое, Зейд? — удивился Ноши Нуто. — Кажется, это жрицы, которых мы видели в Интисаре, — почему-то нехотя ответил Зейд. Хисса и Джунан слегка удивлённо переглянулись. — Надо же, какая встреча! Я был потрясён вашим Танцем. Теперь мне ещё больше хочется, чтобы вы погостили у меня. Пойдёмте, пойдёмте! Жрицы последовали за ним, ещё раз переглянувшись. Джунан взмолилась Первым, чтобы ей не пришлось пожалеть о решении присоединиться к каравану. Их пригласили отужинать у костра. Угощал лично хозяин каравана, уважаемый Ноши Нуто. Вокруг сновали девушки, разряженные совсем не по-походному, подавали блюда, для условий путешествия более чем сносные: пряное, пропахшее костром и специями мясо, а к нему сладкое, совсем не пьянящее вино и мягкие сдобные булочки. Хиссу окружили любопытствующие караванщики. Джунан промолчала: пусть развлекается. Лишь бы её не трогали. Из всего люда, увиденного этим вечером, её заинтересовал только Зейд, но его как раз и не было на этом походном пиршестве. Так что Джунан приходилось вместо этого терпеть общество Ноши Нуто. Не считая нужным поддерживать разговор, она сомкнула длинные ресницы, наслаждаясь вкусом отменного вина. Потом снова открыла глаза, сонным взглядом прочертив линию горизонта. — Прекрасное сочетание, не правда ли? — немедленно откликнулся Ноши Нуто, заметивший, как она любуется закатом. — Красный, жёлтый и сиреневый цвета. — Слишком многоцветно. И дерзко. — Но вашей яркой красоте, несомненно, подошёл бы такой наряд. Джунан не стала отвечать. Ноши Нуто подозвал одну из девушек, приятно пахнувшую розмарином. Она низко к нему наклонилась, и он что-то нашептал ей на ухо. Вечер продолжался. Джунан снисходительно наблюдала за тем, как Хисса заигрывает со всеми без разбора: с караванщиками, совершенно не понимающими шальную жрицу, и с испуганными девушками... Молодая, дикая кровь бурлила, находя себе выход только в этом состоянии вечного флирта. Вот уж кому подошёл бы наряд из тех цветов закатного неба! Ноши Нуто снова обратился к Джунан: — Удивительно, что вы смогли нас догнать. Пожалуй, это можно считать волей судьбы, не правда ли? — И правда, почему ваш караван передвигается так медленно? — Джунан не улыбнулась в ответ. — Верблюдов нельзя назвать особенно подвижными животными, поэтому мы передвигаемся ненамного быстрее, чем пешим ходом, хоть у нас и есть несколько машин. К тому же, как раз один из джипов сегодня забарахлил, поэтому мы решили остановиться на ночь раньше обычного. — Хм, — неопределённо отозвалась жрица. В это время к ним подбежала та девушка, с которой разговаривал Ноши Нуто: — Посмотрите, госпожа жрица! Джунан невольно подняла взгляд. Девушка развернула явно дорогую ткань тех цветов, которые и обещал Ноши Нуто: алого, жёлтого и фиолетового. Впрочем, вопреки опасением Джунан, это совсем не выглядело кричаще, напротив, шаровары ненасыщенного винного цвета, сиреневый топ, расшитый золотистой нитью, и тонкий бледно-жёлтый шарф, струившийся по воздуху, являли собой сочетание благородное и элегантное. — Вам нравится? — Не скрою, — кивнула Джунан, действительно восхищённая красотой наряда. — Тогда почему бы вам не примерить его? Кареглазая жрица плотно задумалась. У неё, конечно, был наряд, по роскоши ни капли не уступающий этому. Но он был предназначен для ритуалов, и в повседневной жизни её одежда была значительно более проста. А прямо сейчас она и вовсе была одета в мешковатые штаны и длинную рубаху, необходимые для того, чтобы защититься от солнца. Однако ей были непонятны мотивы торговца, предлагающего такой дорогой подарок. Неужели надеется на всплеск страсти с её стороны? Или же верит, что, задобрив жрицу, заставит судьбу быть более благосклонной?.. Наконец решившись, Джунан кивнула и встала со своего места. Ноши Нуто хотел было отправить ей в помощь одну из девушек, прислуживавших за ужином. Но Джунан отказалась: помощь Хиссы была для неё гораздо привычнее. — Другой жрице тоже подготовлено облачение, — жестом факира Ноши Нуто взмахнул рукой, и ещё одна девушка развернула второй наряд, на сей раз даже более яркий. Все люди, собравшиеся вокруг костра, восхищённо замерли. Джунан заметила, что Хиссу этот подарок не слишком обрадовал, хоть это и было умело скрыто. Всё же отказавшись от помощи других девушек, они отправились в шатёр, чтобы переодеться. Внутри пахло ароматическими свечами. Царил лёгкий полумрак, но можно было разглядеть множество мягких подушек, серебряный умывальник и зеркальце рядом с ним. Обстановка эта была довольно неожиданной для полевого лагеря. Неужели всё это расставили специально для жриц? — Эй, Джунан... Как ты думаешь, чего этот старикашка добивается? Джунан не знала и потому лишь пожала плечами в ответ. Но нежность ткани и аромат цветов привели её в благодушное настроение. В отличие от Хиссы, чей наряд так и лежал нетронутым, Джунан с удовольствием облачалась в подаренную одежду. Шаровары пришлись впору. Когда она ещё не успела застегнуть топ, откуда-то раздался мужской голос: — Я знаю, чего он добивается. Джунан спокойно завершила облачение, уверенная, что в крайнем случае Хисса защитит её, и только потом подняла голову на вторженца. Им оказался Зейд. — Хорошо, что вы ушли в шатёр. Вы весь вечер на виду, а Ноши Нуто и так меня подозревает. Говорите вполголоса. Они кивнули — Хисса раздражённо, Джунан слегка удивлённо. — Ноши Нуто — работорговец. И сейчас он нацелился именно на вас. Зейд произнёс эти слова довольно спокойным тоном, просто констатируя факт, сообщая информацию. Хисса и Джунан переглянулись. Работорговля была делом грязным, но, увы, достаточно распространённым. Они сталкивались с ним не единожды, однако каждый раз выходили сухими из воды благодаря священному ужасу, который охватывал людей, когда они узнавали о том, что попытались захватить жриц. Иногда им даже удавалось освободить пленников. — Но мы же жрицы! — Для Ноши Нуто вы женщины, а женщинами он торгует. Впрочем, — Зейд крайне пристально посмотрел на Хиссу, едва заметно усмехаясь, — думаю, некоторые мужчины как товар тоже подойдут. — Чего?! — Тшшшш, — Джунан постаралась утихомирить Хиссу. Нельзя было, чтобы их сейчас услышали. — Как ты догадался, Зейд? — О чём? О поле этого малявки? Хисса был готов взорваться порцией оскорблений, и Джунан, почувствовав это, просто зажала ему рот ладонью. — У мужчин центр тяжести расположен несколько иначе, нежели у женщин. Это сказывается на походке, манере стоять и сидеть и вообще всех движениях. И это не единственный признак. Впрочем, не думаю, что сейчас время это обсуждать. Убедившись, что Хисса вернул себя относительное подобие спокойствия, Джунан отпустила его, и он тут же спросил: — Значит, этот Ноши Нуто собирается продать нас как рабынь? — Вероятно. — Почему же он тогда так мило проводит с нами время, вместо того, чтобы поскорее связать? Джунан хмыкнула. Именно так поначалу пытались поступить все встреченные ими работорговцы. Правда, потом они обычно начинали ползать на коленях, целовать песок под ногами жриц и молить всех их вплоть до Первых о прощении. От Ноши Нуто этого ждать не стоило. Зейд подтвердил её подозрения. По его словам, девушки, окружающие Ноши Нуто, то и дело менялись. Исчезали бесследно, тут же появлялись новые. Прислуживали они, как казалось, добровольно, но иногда вели себя так, словно чем-то одурманены. Зейд был уверен в своих обвинениях. Но большая часть караванщиков и не подозревала о тёмных делах хозяина, потому-то Ноши Нуто не мог действовать открыто. — Я пока не понимаю всей ситуации, это только мои подозрения. Но я не хочу, вы подвергались риску. — С чего такое благородство? — Слишком много вопросов, жрица. — Просто тебе не доверяю, — прошипел Хисса. — Зря, — подала голос Джунан, проводя ладонью над одной из свечей, что заставило дым таинственно трепетать. — Зейд поможет нам. Он не лжёт. — Твои предсказания имеют обыкновения сбываться только в половине случаев, — едко проворчал Хисса. — Впрочем, теперь я уже вряд ли смогу спать спокойно, так что без разницы, если мы уйдём отсю... Он вздрогнул и раздражённо обернулся на Зейда, зачем-то с силой сжавшего его плечо. Тот махнул рукой, призывая молчать, и прошептал: — Тихо. Сюда кто-то идёт. Даже прислушавшись, Джунан различила приближающиеся шаги далеко не с первого раза. Но постепенно они становились всё громче. Зейд выбрался из шатра через щель противоположной от входа стороны. Отодвинутая им завеса ещё не перестала колыхаться, когда робкий женский голосок спросил: — Госпожи жрицы, господин Ноши Нуто послал узнать, не нужна ли вам помощь... — Не нужно, — лениво отозвалась Джунан. — Передай уважаемому Ноши Нуто нашу благодарность и извинения за столь долгое ожидание. К её собственному удивлению, голос её прозвучал вполне спокойно, несмотря на то, что сердцебиение заметно ускорилось. — Мы уже скоро придём, — прибавил Хисса. Когда девушка ушла, Зейд снова пролез в шатёр: — Вам нужно уходить как можно скорее. — А наши рюкзаки? Там вода, ритуальные предметы, одеяния и вообще всё необходимое. Вряд ли мы без них далеко уйдём. — Где они? Джунан пожала плечами. На беду, им не пришло в голову озаботиться этим вопросом, когда они пришли в караван. Ноши Нуто распорядился отнести их вещи. Должно быть, сейчас они лежали в одном из шатров. — Он не отпустит вас так просто. Придумает какой-нибудь благовидный предлог, чтобы не отдавать вещи... Мне придётся поискать рюкзаки за вас. — Что ж, а нам пока что придётся побыть паиньками и развлечь «уважаемого Ноши Нуто», не так ли? — Верно. И постарайся сделать так, чтобы он не понял, что ты парень. Хисса, к облегчению Джунан, сдержался, только жёлтые, как у хищной птицы, глаза с обидой полыхнули вслед Зейду. — Поторопись, — попросила Джунан, протягивая Хиссе его одеяние. Руки у него едва заметно подрагивали от гнева, и Джунан решила помочь ему с многочисленными застёжками и завязками, кое-где ослабляя, а иногда наоборот затягивая их таким образом, чтобы наряд сидел наилучшим образом. Как бы это не звучало, тело Хиссы она знала почти как собственное: им крайне часто приходилось помогать друг другу одеваться. И всё же... Джунан казалось удивительным, что Зейд сумел догадаться. Хисса обладал чрезвычайно худощавым телосложением, и двигался, как и полагается танцовщице, гибко и грациозно. Его лицо мало менялось лет с пятнадцати, было ли это заложено генетически, или старшие жрицы что-то подмешивали ему в питьё... Он так и сохранил острый подбородок и глаза с чуть опущенными уголками. То же касалось и его голоса, почти по-мальчишески звучного и дерзкого. Как ни посмотри, Хисса не просто притворялся. Во многих смыслах он действительно был женщиной. Возможно, именно поэтому его не только разозлило, но и обидело разоблачение. Джунан поднесла зеркало к лицу Хиссы, демонстрируя ему размазавшийся макияж. К счастью, предусмотрительный хозяин оставил в шатре ещё и косметику взамен той, что осталось в их рюкзаках. Такое гостеприимство должно было насторожить ещё с самого начала... Но теперь уже было поздно. Приходилось довериться Зейду, которого они знали всего лишь несколько часов. Вскоре они вернулись к костру. Толпа караванщиков встретила их радостными криками. Гордость Джунан была уязвлена: она вдруг осознала, что весь вечер они существовали для развлечения этих плебеев, к которым она относилась снисходительно и даже с лёгким презрением. Теперь Хисса всё время старался держаться поближе к ней. Улучив момент, он даже наклонился и прошептал на ухо: — Видишь, как этот Ноши Нуто мерзко на тебя смотрит? — обворожительная донельзя улыбка на секунду мелькнула на его лице. — А теперь и на меня, брр. — Зачем ты тогда ему улыбаешься? — усмехнулась Джунан. — Усыпляю бдительность. Вечер, казалось, длился целую вечность. Наконец, сославшись на усталость, жрицы смогли уйти. На ночь им выделили тот же шатёр, где они переодевались. Едва зайдя, Джунан ощутила, что запах благовоний изменился. Дым клубился над курительными палочками, его запах наполнял лёгкие: густой, чуть более сладковатый и острый, чем раньше. Розмарин, горящий сандал и ещё несколько составляющих, которых Джунан не знала. Этот аромат хотелось вдыхать вновь и вновь, и она мысленно восхитилась мастерством неизвестного составителя благовоний. — Ну и где же тот шакал? Уже стемнело. Не стоило ждать так долго, если уж нам действительно грозит опасность, — развёл руками Хисса. — Подождём немного, — предложила Джунан. — Хорошо, но нам лучше готовиться к побегу. Они переоделись в свою обычную одежду и ботинки, поскольку новые наряды, при всей их красоте, для путешествия не годились. Джунан огляделась вокруг, ища что-нибудь, что могло им помочь. Но в комнате не обнаружилось даже паршивого кувшинчика с водой. Хисса в это время осторожно выглянул за пределы шатра, потом вышел, но вернулся буквально через пару минут. Джунан, устало опустившаяся на подушки, подняла на него вопросительный взгляд. — Сейчас я тебя обрадую... За входом наблюдают два перекаченных урода, с ног до головы обвешаны оружием. Меня они отправили обратно «ради моей безопасности», — проворчал Хисса, сжимая голову руками. — Похоже, добром нас не отпустят. Джунан была согласна с этим утверждением. Ситуация, в начале казавшаяся довольно безобидной, принимала всё более опасный оборот. К тому же, то ли от страха, то ли от усталости, её разум затуманился. Мысли скакали, как тушканчики. В её голове вдруг всплыл голос Зейда: «Возможно, он их чем-то дурманит...» — Не дыши, Хисса, — прошипела Джунан, закрывая себе маской нос и рот. Хисса непонимающе посмотрел на неё, но подчинился. Джунан торопливо воткнула все курительные палочки в песок, заставляя их погаснуть. Запах, конечно, остался таким же густым. К тому же, они уже успели много вдохнуть, да и маски были лишь несколькими слоями ткани, сшитыми вместе... — Вот чёрт, — выругался Хисса. — Хорошо, что ты заметила это. Не имею желания выяснять, что было бы, если мы так и продолжали дышать этой дрянью. Больше ждать нельзя, давай сматываться. Они постарались отыскать то место в шатре, откуда заходил Зейд. Там ткань, везде плотно натянутая, оторвалась от опоры, что дало возможность выскользнуть прочь, не боясь привлечь лишнее внимание. Но им помешали. Похоже, шатёр охранялся со всех сторон. Джунан недовольно поёжилась, ощущая как холодок страха опускается по позвоночнику. — Вернитесь в шатёр, — равнодушно произнёс один из охранников. Джунан узнала в нём одного из тех, кто был на пиршестве. — А если мы откажемся? — Хисса криво усмехнулся ему в ответ. Мужчина молча поднял обрез. Остальные стражи тоже угрожающе нацелились на жриц. — Эй-эй-эй, мы же жрицы! Впрочем, я уже вижу, что вам, еретикам, наплевать, — с наигранным сожалением покачал головой Хисса. — Но вы всё равно не выстрелите. Не дожидаясь, пока их силой затолкают обратно в шатёр, он выбросил Джунан вперёд, схватив за запястье. Следуя заданному импульсу, она рванула к просвету между охранниками. Они действительно не применяли оружие, видимо, боясь навредить будущим рабыням. Краем глаза она заметила, как Хисса буквально растолкал тех двоих, что встали на его пути. Но сейчас ей было не до того. Ведь её саму схватили за плечи с двух сторон. Ей нужно было вывернуться из этой хватки. Она билась, не обращая внимания на боль, с силой отталкиваясь ногами от земли, попыталась пнуть мужчин, но это никак не помогло. Перед глазами поменялись местами небо и песок. Ещё несколько секунд — и её скрутят так, что она и пальцем не сможет пошевелить. Завязанная на груди рубашка, которую тянули с двух сторон, пытаясь удержать Джунан за руки, разошлась, слезла с плеч, обнажая грудь, частично покрытую татуировками. По наитию именно в этот миг Джунан рванулась вперёд и высвободилась. Сердце билось как сумасшедшее. Один из охранников успел ухватить её за кисть. Джунан удалось вонзить в его ладонь ногти, и она в несколько прыжков разорвала дистанцию. Трудно было поверить, но вся эта борьба заняла всего несколько секунд. Хисса бежал на несколько метров впереди. Им вслед раздалось несколько выстрелов, но Джунан была слишком взбудоражена, чтобы обратить на это особое внимание. Казалось, что даже сознание частично отключилось, и только благодаря Хиссе она понимала, в каком направлении нужно бежать. — Хисса, Джунан! Появление Зейда было слишком неожиданным. Ритм движения прервался. Как будто со стороны Джунан наблюдала за тем, как Зейд помогает им с Хиссой водрузить походные сумки на спины. Только теперь она заметила, как болезненно отдаётся каждый вдох и выдох в груди. Нет, её тело определённо не было предназначено для таких испытаний. — Бегите туда, возьмите вездеход. Прочь! — Зейд указал направление, а потом внезапно принял боевую стойку, сжимая в руке нож, направляя его остриём и лезвием к беглецам. Не дожидаясь, пока он перейдёт к активным действиям, было ли его угрожающее поведение притворством или правдой, они рванули прочь. И снова бежать. Танец бешеного темпа и экспрессии продолжился. В указанном направлении действительно обнаружился небольшой вездеход, на который они смогли уместиться вдвоем. Фонтаном взметнулся песок, зарычал мотор. Вездеход запрыгал по холмам. Иногда одно из его колёс или даже оба колеса вообще не касались земли. Выглядывая из-за плеча Хиссы, Джунан видела, как мечется из стороны в сторону руль в его руках, как песок из-под колёс летит ему в лицо, и удивлялась, как это вообще может продолжаться так долго. И, собственно, когда Хисса вообще научился управлять вездеходом?.. Преследователи исчезли. Джунан была вынуждена проговорить прямо в ухо Хиссе: — Стоп. Тормози. Они отстали. Вездеход снизил скорость, оставляя за собой на холодном песке глубокие борозды. Когда через несколько минут они стояли рядом с вездеходом, опираясь на его корпус, самым большим желанием Джунан было упасть на песок и уснуть. Но, конечно, это не представлялось возможным. — Что теперь?.. — устало вздохнул Хисса. — Они не будут нас преследовать. — Ты так в этом уверена? У них есть ещё несколько машин. — Вряд ли. Слишком далеко. И ветер сильный, — произнесла Джунан, имея в виду, что следы вездехода скоро заметёт и найти их будет невозможно. — Однако благодаря твоему лихому вождению мы тоже плохо представляем, где находимся. — Ну знаешь ли, не думаю, что ты справилась бы лучше. — Не спорю, — согласилась Джунан. — Устроимся на ночлег. Хисса кивнул — им, пожалуй, стоило попытаться отдохнуть хотя бы несколько часов, а уже потом разбираться с тем, как идти дальше. Тонкий серп луны почти не давал света, и жрицы были вынуждены держать фары вездехода горящими, пока не удалось разжечь костёр. — Интересно, те охранники что, женщин никогда не видели? — начал забавляться Хисса. В мыслях Джунан промелькнула та сцена: она пытается вырваться, рубашка расходится, охранники в замешательстве... Ей не было ведомо чувство стыда от собственной наготы, но всё же эта ситуация вызывала лёгкую досаду. — Получается, ты была спасена собственной грудью, Джунан, — смеялся Хисса. — И не надо смотреть так презрительно — на меня это всё равно не действует. Джунан не выдержала и тоже засмеялась, закутываясь в несколько слоёв одежды и протягивая Хиссе его долю тёплых вещей: в тёмное время суток в пустошах было холодно. Ветер громко свистел в ночной тиши. Изредка к нему присоединялось уханье пустынной совки. Затерянные где-то посреди пустошей, Джунан и Хисса всё ещё дрожали от адреналина, выделившегося в кровь.