Ветер песков

В городской стене, слепленной из смеси глины с песком и камней, была прорезана небольшая арка, сквозь которую проходили все прибывающие в город. Зейду даже пришлось пригнуться, чтобы не задеть её головой. Подняв же лицо, он не смог сдержать удивлённого свиста: настолько поражало всё увиденное им. Город был заполнен округлыми жилыми домами, обмазанными белой глиной, и многочисленными колодцами, спрятанными под соломенный навес. Должно быть, в воде жители не нуждались. Их счастье. Было тут и много каменных строений неясного назначения. Возможно, это были склады под провизию и оружие. Ну а сами люди... На первый взгляд, вполне обычные. Хоть и были они явно заносчивее обычных поселенцев. — Что, мой мальчик, ты впервые в Интисаре? Зейд кивнул, продолжая оглядываться вокруг. Он вообще старался пореже смотреть в лицо своего нанимателя, господина Ноши Нуто. К счастью, должность телохранителя вполне оправдывала такое поведение: хорош не тот страж, что глаз с сокровища не сводит, хорош тот страж, что смотрит по сторонам. — Впечатляет, верно? — продолжил гнусавить Ноши Нуто. — Только в прежние времена... Да разве назвал бы кто эту деревню с сотней постоянных жителей «великим городом Интисаром»? Ноши Нуто досадливо сплюнул. Зейд изобразил согласное мычание. Ему было не понять, откуда у торговца такой интерес к старине и ушедшей более века назад цивилизации. Впрочем, Зейда это не касалось. Ноши Нуто платил деньги — хорошие деньги — и этого было вполне достаточно. Наконец они подошли к очередному белому домику, по виду не отличающемуся от остальных. Зейд постучал в дверь, и уже через пару секунд она отворилась. Показавшийся из дома сухонький седобородый старичок сначала с недоумением оглядел Зейда, но разглядев за его спиной Ноши Нуто, ловко просочился мимо. — Нуто, дружище, вот уж не ожидал тебя увидеть в нынешнем году! — И сам не думал, старик Биро, и сам не думал, — отвечал Ноши Нуто, с таким энтузиазмом похлопывая старичка по плечу, что с головы последнего слетел тюрбан. Наконец, они оба ушли в дом — обсудить деловые вопросы. По старой привычке обойдя жилище кругом, Зейд остановился у входа, где ему и приказал оставаться Ноши Нуто, старавшийся как можно меньше посвящать телохранителя в свои дела. Но Зейд был этому только доволен. Его работодатель, благообразный, рано лысеющий и уже успевший отрастить небольшое брюшко, по какой-то причине вызывал у него неприязнь. Ощущения опасности не было. Но и оказаться связанным с этим человеком тоже не хотелось. В итоге Зейд предпочитал придерживаться стратегии «меньше знаешь — крепче спишь». Но от работы он не отказывался. Однажды прожив целый сезон на лепёшках из жмыха, он раз и навсегда решил, что отказываться от работы — плохая привычка для наёмника-одиночки. Особенно если учесть, что у него не было даже собственного оружия, за исключением пары боевых ножей. Его руки машинально потянулись к ножнам. Одни из них были диагонально прикреплёны к поясу за спиной, вторые — на правом предплечье. Прохладные рукояти говорили ему: «Всё в порядке, ты вооружён». Правда, теперь, благодаря Ноши Нуто, у него имелось ещё кое-какое огнестрельное оружие, но совсем не на него Зейд привык полагаться в бою. Негромко вздохнув, он поправил накидку-шарф, под которой и скрывался весь этот арсенал, и замер, опираясь на стену дома. Мимо брела женщина, с ног до головы обмотанная небелёной тканью. На голове она придерживала кувшин с водой, а за руку вела мальчишку. Вслед за ней — мужчина, согнувшийся под весом какого-то ящика, а потом ещё одна женщина, бросившая на Зейна любопытный взгляд, но тут же кротко и даже испуганно потупившая свои чёрные глаза. Зейд задумался. Чем же занимаются жители Интисара, что он смог разрастись до таких пределов? Глина тут есть, воды тоже в достатке. И, по слухам, неподалёку сохранился ещё с тех времён оружейный склад. Правда, его содержимое, должно быть, уже полностью оприходовали: что-то сложили в собственные склады, что-то продали менее удачливым соседям. Оружие погибшей цивилизации — ценный ресурс. В старых складах оно десятилетиями сохранялось практически в рабочем состоянии. Теперь же такое оружие делать уже не умели. Вот и жили, паразитируя на плодах прогресса прошлого. Зейд ещё раз прикоснулся к рукоятям ножей — теперь уже от скуки. Похоже, Ноши Нуто и этот старик зависли там надолго... Но дверь наконец скрипнула. — Сейчас мы идём на склад господина Биро, мой мальчик. Зейд кивнул, в очередной раз пропустив мимо ушей нелепое обращение. Мало кому приходило в голову назвать рослого и мускулистого мужчину «мальчиком». И, хоть он уже давно перерос тот возраст, когда намёки на его юность вызывали обиду, такое обращение оставляло после себя какое-то гадливое ощущение. Гадливое, но вполне выносимое, усмехнулся Зейн, стоило ему вспомнить о своей плате за работу. Он пропустил их вперед и пошёл следом, сосредоточившись на своих обязанностях. Биро и Ноши Нуто особенно не торопились, продолжая что-то обсуждать. —...а провизия? — Вся торговля провизией только с одобрения совета старейшин. И они никого не одобряют, предпочитая оставить это право за собой, — посетовал старичок. — Зато колодцы бывают и частные, те, что за пределами города. Не желаешь приобрести несколько амфор прекрасной воды? Зейд перестал вслушиваться в разговор, обратив внимание на то, что все людские потоки словно устремились в одном направлении. Даже торговцы закрывали свои лотки, что явно было тревожным знаком. Зейд кашлянул: — Простите, что перебиваю. — Что-то не так? — Толпа странно себя ведёт. Словно в подтверждение его слов раздался удар сигнального гонга. Правда, Зейд не мог знать, что означал этот сигнал в Интисаре, поэтому вопросительно посмотрел на Биро. — Ах, я, кажется, знаю, в чём тут дело... — улыбнулся старик. — Два дня назад в наш город прибыли жрицы, должно быть, этот гонг призывает нас на их Танец. — Это изумительное зрелище, так что не будем терять времени, Биро, — произнёс Ноши Нуто, потирая руки. Старик едва заметно нахмурился. И Зейд понимал его. Конечно, он и не ожидал от своего нанимателя почтения к кому-либо. Да и сам он не считал, что танец жриц способен что-то изменить в мире. И всё же Танец был священнодействием, а не развлечением. Ноши Нуто не переставал удивлять его новыми гранями своего характера. И чем больше Зейд знал, тем чётче осознавал, почему его наниматель так нуждается в телохранителе. Они пришли к площади и пробились сквозь толпу (точнее, Зейд пробился, а два его спутника спокойно прошли следом). Сначала он увидел музыкантов, образующих круг в центре площади. По традиции, ими были несколько жителей города, на время отложивших свои дела ради того, чтобы в унисон с остальными выбивать на барабанах бесконечно повторяющийся ритм. Но жрицы замерли неподвижно, склонившись друг к другу. Зейду показалось, что они о чём-то перешёптываются, но с его места нельзя было сказать наверняка. Ожидание заставляло толпу замереть недвижимо. И вот, наконец, одна из танцовщиц подняла руки, двигающиеся так плавно и извилисто, словно в них не было костей. Она по-змеиному прогнулась назад. Пронзительно зазвенели сагаты* на её тонких пальцах, призывая к Танцу вторую жрицу. Несколько секунд танцовщицы жили независимо от музыкантов, а потом словно подчинили их себе, заставили музыку и танец слиться. Глаза всех зрителей были прикованы к ним какой-то гипнотической силой. Зейд с трудом заставлял себя приглядывать за Ноши Нуто, ведь так хотелось неотрывно следовать взглядом за каждым движением жриц, всё глубже погружаясь в это таинство. Зейд вдруг ощутил озноб, бегущий по позвоночнику. Городская площадь была залита солнечным светом, сияющим на гранях украшений танцовщиц. Ожерелья подскакивали, звенели браслеты, дрожала земля под их ногами. Пышные юбки, украшенные множеством оборок, были похожи на языки пламени. В движении одна из жриц приблизилась к нему, и Зейд заметил каплю пота, стекающую по её шее. Он тут же забыл об этом, столь нечеловеческим казалось ему представший перед ним ритуал. И всё же... Холодно. Ему было холодно. Изгибались руки, сплетаясь в изысканные узоры. Тела их были словно натянутые струны. Прыжки сменялись изящными волнообразными покачиваниями. И с каждым движением Зейд замерзал всё больше. — Хороши... — довольно протянул рядом гнусавый голос, бесцеремонно разрушая нечто хрупкое, что до сих пор болезненно отдавалось в груди. Зейд вздрогнул, словно сбрасывая опутавшую его паутину. — Какая грудь у той... А дредастая худа больно. Ну я бы её покормил!.. И впрямь, девушки были привлекательны. Зейд обратил на это внимание только сейчас: на их смуглую гладкую кожу, подтянутые и гибкие тела, густые волосы. А то, что они были похожи, как две сестры, делало их только соблазнительнее. Лица у обеих танцовщиц, скрытые под одинаковым макияжем, напоминали маски. Но черты их всё же угадывались. Впрочем, присмотревшись внимательнее, Зейд всё же решил, что они совсем не похожи... — Помилуй, Нуто, да ведь они же жрицы! — испуганно вздохнул старик. — Ни одному мужчине не позволено возжелать их. В другое время Зейд только посмеялся бы над высокопарностью формулировки. Но сейчас он вдруг понял: не пустые это слова, не глупый запрет. Ведь было же что-то, что он сам же и разрушил, поддавшись влечению. И к лучшему, что разрушил: при одной мысли о том всепоглощающем холоде в его горле появлялся какой-то противный комок. Что же это было?.. А Ноши Нуто только смеялся: — Жрицы? Не верю я во всю эту мистику. То же мне, молельщицы за грехи человечества! Посмотри на их тряпки. Разве так оденется женщина, которая не хочет, чтобы её желали? Разве будет она так двигаться, словно уже в моей спальне? Разошёлся он не на шутку, и окружающие их горожане начали бросать на него не самые дружелюбные взгляды. — Жрицы они или нет, женщины есть женщины, — с видом знатока произнёс Ноши Нуто. У Зейда были кое-какие сомнения на этот счёт, но высказывать их он не собирался. Вместо этого тронул Ноши Нуто за плечо: — Господин, нам пора идти дальше. Ради вашей безопасности. Ноши Нуто возмущенно сбросил его руку с плеча, но развернулся и размашистым шагом зашагал прочь, должно быть, осознав, в какую ситуацию попал. Впрочем, недовольная толпа пропустила их беспрепятственно. Уходя, Зейд бросил быстрый взгляд через плечо, словно пытаясь развеять колдовство, посмотреть сквозь морок. Жрицы продолжали танцевать. До склада они добрались без приключений, чем Зейд был крайне доволен. Биро вручил Ноши Нуто небольшой ящичек, получив в обмен мешочек с монетами: — Рад нашему успешному сотрудничеству, дружище. — Тут в кошеле плата авансом и за другой товар. Про него ты не забыл? — Что ты, что ты!.. Доставлю на место стоянки твоего каравана к завтрашнему утру. С этими словами два торгаша попрощались. Фраза про «другой товар прозвучала довольно подозрительно, но, следуя своему любимому принципу, Зейд не стал забивать голову, а просто последовал за нанимателем. День уже давно перевалил за середину, а им предстояло зайти ещё к одному поставщику. *** Больше всего алого цвета было на западе, где пустынное солнце ещё не успело опуститься за горизонт. Жестокое и беспощадное, как древний бог, оно словно залило половину небу кровью. «Огромная такая лужа крови», — подумалось Зейду. Вот почему он не любил закаты. Он сидел у края лагеря, собираясь заняться пистолетом, который он получил от Ноши Нуто. Оружие нуждалось в регулярной чистке и смазке, ведь Зейд не хотел, чтобы оно подвело его в самый неподходящий момент. Он покрутил пистолет в руках. Ничем особенным тот не отличался, кроме, разве что, выгравированного на металлическом корпусе знака в виде головы оленя. Зейд уже встречал такой знак прежде, но так и не смог узнать его значения. Кое-кто говорил, что это оберег, но Зейд не верил. Люди, умевшие создавать такое оружие... Они явно не нуждались в оберегах. Убедившись в том, что пистолет разряжен, Зейд отсоединил магазин, затвор и пружину. Щёлк. Рутинная работа заняла руки Зейда, но не его голову. Мысли возвратились к событиям уже почти минувшего дня. Интисар показался Зейду поистине удивительным. Его родная деревня... Была совсем не такой. Как и все те поселения, которые он повидал с тех пор, как ушёл из дома. Все они были похожи. Разруха, голод, жажда и соперничество. Но Интисар был другим. Или, по крайней мере, казался другим. Но Зейд всё же не доверял чистоте этого города. Он пробыл там всего день, почти ничего не увидел. Должно быть, стоило приглядеться немного пристальнее — и под белой известью обнаружилась бы такая же грязь, как и везде. Взять того же Биро... Он выглядел обычным старичком, пусть и слегка задержавшимся на белом свете. Но Зейд чувствовал что-то трусливое и подлое в этой душонке, едва державшейся в дряхлом теле. Интуитивную неприязнь к нему Зейд почувствовал с первых минут знакомства, хоть и никак не подал виду — точно так, как он поступал всегда. Закончив уход за пистолетом, Зейд спрятал его в кобуру на поясе и одним лёгким движением поднялся на ноги. Небо продолжало алеть, хотя с противоположного горизонта уже появился густой пурпур: там ночь успела вступить в свои права. У Интисара тоже оставалось лишь несколько часов до полной темноты. Зейд побрёл в свою палатку вглубь лагеря, подавив широкий зевок, от которого едва не свело челюсть. Сегодня была не его очередь дежурить на посту, и он собирался в полной мере воспользоваться возможностью выспаться. Внезапно что-то тёмное ударилось об его правое плечо и тут же отлетело назад. Зейд потянулся к ножам, но браться за них не было нужды — этим «чем-то» оказалась маленькая худая женщина, завёрнутая в серое покрывало. Зейд уже видел её среди людей каравана прежде, мысленно окрестив Мышью. Сегодня Мышь казалась более испуганной, чем обычно. Она пятилась назад, извиняясь дрожащим голосом, и постоянно кланялась, поблёскивая округлившимися глазами-бусинками. — Всё в порядке, не беспокойтесь, уважаемая, — Зейд попытался остановить этот нескончаемый поток, но извинения продолжились с новой силой: — Умоляю... Я вернусь, я сейчас же вернусь! Женщина сжалась в комок, как будто ожидая удара. Зейду пришлось напрячься, чтобы разобраться в её бормотании, но он по-прежнему не понимал, что происходит. Наконец, Мышь убежала в том же направлении, откуда появилась. Зейд нахмурился. Этот случай был слишком странным, чтобы его проигнорировать. Женщина так торопилась, что не успевала разбирать дорогу. Но стоило ей встретить Зейда, она сразу же забыла о том, куда она бежала, и решила вернуться назад. Неужели так его напугалась? Бессмыслица. В караване было несколько женщин. Они всегда держались вместе, поближе к Ноши Нуто, вероятно, были его любовницами. Зейд не обращал на них особенного внимания: ему не нужны были проблемы с нанимателем. Иногда сущей мелочи достаточно, чтобы лишиться работы. А Зейд этого совсем не хотел. И, пожалуй, ему стоило бы и на сей раз последовать излюбленному принципу и не лезть не в своё дело... Но судьба распорядилась иначе.