Синее пламя

Хенвон сидит на кровати и понимает, что очень солнечно сегодня. Давно он не видел таких ярких солнечных лучей. Внутри пустота. Ушел. Парень медленно встает и так же медленно снимает постельное белье, что в засохшем семени. Надевает на себя спортивки и растянутую футболку, собирает белье в ком и выходит из комнаты. В гостинной-кухне сидит Минхек. Он пьет зеленый чай и листает книгу на иностранном. Увидев Хенвона, парень откладывает свою книгу и чуть улыбается ему. - Доброе утро, Хенвонни, - Вон кивает. - Доброе утро, Минхек. - Решил уборку затеять? - говорит это, осматривая руки младшего. Он рассеянно кивает. - Минхек, - тут же он присаживается за стол, кинув у своих ног ком белья. - А Вонхо, он ушел? - старший натягивает на свои губы улыбку и Хенвону уже не нужно давать ответ. Улыбки Минхека порой красноречивее его слов. - Да, похоже на то. Но Хенвонни, - его рука уже нашла руку младшего и гладит. Успокаивающе. - Он заслужил. Он очень много работал первое время. Вон кивает. - Да, ты прав, - и снова встает из-за стола. Ванная свободна, в кое-то веке, можно загрузить машинку бельем, что младший и делает. Вернувшись, он тоже наливает себе чай и садится напротив. - Минхек? - Что такое? - старший снова отвлекается от книги. - Ты читаешь на иностранном? - Минхек улыбается. - На самом деле, это громко сказано. Так, парочку слов по-английски. - Ты, кажется, еще знаешь и китайский. Тогда ты и... и Вонхо что-то говорили друг другу? - Ах, да. Парочку слов, - он кивает. - Вонхо лучше меня знает китайский. - Вот как, - и очень ненадолго уходит в себя, рассматривая пальцы Минхека. - Минхек, а какой он, Вонхо? - Минхек закрывает книгу и совсем по-домашнему улыбается. - Вонхо, он хороший очень. Мы с ним практически одновременно пришли, я, правда, немного раньше. Ну вот он пришел такой весь из себя дерзкий, - усмехается и ерошит челку. Хенвон накручивает на палец прядь волос и чуть улыбается краешками губ. Да, он думает, Вонхо так мог сделать, мог прийти таким вот. - Но я-то знаю, чем вызывающее ведет себя человек, тем он... - небольшая пауза и печальная усмешка. - Обними - и он расплачется. Вонхо, правда, никогда на моей памяти не плакал. Пришел сюда с четким осознанием того, что здесь он будет зарабатывать. Здесь он работает. Он поставил себе четкую дату этого дня несколько лет назад. И вот, он ушел. У него здорово получается угадывать, а не просчитывать, вот. Он угадывает всегда. Мы с ним как-то сразу поладили. У меня были напряженные отношения со всеми и у него были такие же отношения. Но знаешь, его очень любит АйЭм. Ко мне он тоже хорошо относится, на самом деле. Чжухон тоже любит Вонхо, просто эти их стычки, - Минхек жмет плечом. - Он сказал мне как-то, ну, Вонхо, что ему в этом месте не нужна семья, не нужен никто, что он один и ему этого достаточно, ему так даже проще. Но знаешь, Хенвон, - в руку младшего снова вплетаются чужие пальцы, поглаживая. - Хенвон, даже самый крепкий камень можно сломить, даже океаны осушить возможно. Одному быть, на самом деле, невероятно сложно. И поэтому нельзя быть одному даже в этом месте. Вонхо хамил всем намеренно. Намеренно у него были такие вот методы отдаления. Просто он трусишка. Вы оба трусишки, - и крепко-тепло сжимает тонкие пальцы Хенвона. У Хенвона какое-то плавное спокойствие от этих слов. И какая-то тяжесть от осознания, что это прекратится все. Все уже прекратилось, вчера ночью. - А Кихен? - внезапно для самого себя спрашивает Хенвон. - Похоже, вы с ним дружны. - Дружны, а куда деваться? - горько усмехается старший. - Мы живем в одной комнате. Мы с ним видимся чаще, чем с тобой. - Ты ведь заботишься о нем? Он очень переживает за тебя, - взгляд старшего опускается вниз. - Все дети боятся, что их родители не самые сильные. Ему, как еще совсем ребенку, непонятна цель пребывания его здесь. Он тут потому что думает, что другого выхода нет. А выход есть всегда. Здесь, по сути, все слабые, все трусливые и жалкие. Но Кихен. Он... - Он хочет тебя защищать, - уверенно говорит Хенвон. Минхек качает головой. - Он хочет, чтобы я защитил его. И это детско-отцовская любовь, которую чувствует ко мне Кихен. А я ему помогу. Немного. Хенвон вздыхает. Дверь открывается. А на пороге стоит Вонхо с сумками в руках. У него румянец на щеках и челка из-за пота прилипла ко лбу. Хенвон не верит своим глазам и как-то совсем незаметно встает из-за стола, отпускает руку старшего. Минхек тихо улыбается и, выходя из комнаты, тихо бросает Вонхо: - С возвращением, - уходит с книгой в комнату. Младший смотрит на старшего, всматривается в его глаза. Серьезные. Вслушивается в его дыхание. Частое и тяжелое. Чувствует бурю. Чувствует спокойствие. - Это... я просто накосячил. Продлили, - утирает пот рукавом толстовки. У него кепка на голове, он снимает ее. - На немного еще. Продлили. Поэтому. Я просто не всегда могу контролировать злость, - а Хенвон уже не слушает этот сбивчивый лепет. Он, словно ведомый какими-то чужими силами, медленно подходит к двери, у которой стоит старший. Старший, который на голову ниже, поднимает взгляд на младшего. У него нечитаемые эмоции. - Я проснулся сегодня утром и подумал, что... - пальцы находят друг друга, переплетаясь. Горячие - Вонхо, теплые - Хенвона. Снова неясно, кто был первый, а губы слились в поцелуе. В сначала медленном, а затем в страстном, жадном. Самозабвенном. Языки сплетались, дыхание мешалось с дыханием и уже было непонятно - где чье. Все стало общим. Поцелуй все глубже, поглаживания все откровеннее. О вещах забывается моментально. Обо всем забывается, только Вонхо, только Хенвон. Руки - под толстовкой, другие - на худощавых бедрах, губы спутались, в нехватке дыхания задохнулись. Первым глаза открыл Вонхо. Он, тяжело дыша, склоняет голову младшего к своей груди и крепко прижимает. Гладит по волосам, целует в макушку, крепко вдыхая в себя аромат его волос. - Я выпросил у АйЭма тебе три выходных и себе три. Мы с тобой скатаемся в одно место. Помнишь, я говорил тебе? Завтра, в шесть или пять утра, совсем рано. Я возьму одну из машин Шону. - Ты водишь? - почему-то из всех вопросов, Хенвон задает именно этот. У него нет голоса - только шепот. У него нет ничего - только тепло Вонхо. - Вожу. Прав нет, но вожу, - тихо усмехается старший. - Скажи что-нибудь по-китайски, - еще одна вещь, которую говорит Хенвон. Возможно ли придумать что-то глупее? - Ni shi wo de baobei. - А что это значит? - Одна из форм приветствия. Хенвон слышит стук сердца в груди Вонхо. Это успокаивает и вселяет страх неизвестности. А там, у двери, стоит опустошенный Кихен. У него мокрые холодные ладони. Он все не может поверить, что в глазах своего хена - ребенок.