***
По прошествии месяца в тюрьме мало чего изменилось. Разве что жизнь у Васька и Женьки стала размеренней и спокойней. Две недели назад прибыла «свежая кровь» — целая партия молодых и много о себе думающих угонщиков автомобилей и мелких дилеров. Зеки тут же окружили их своим вниманием и одарили «гостеприимством». Даже Карп присмотрел себе кого-то в толпе и, заполучив, стал яростно оберегать. Васек все время шутил, что это он его боится, вот и прячет ото всех. Куцый в швейной мастерской специально отсел от Жени подальше (чем жутко рассердил того) и больше к нему не подкатывал. Антон держался уверенно, на контакт не шел, Евгений даже подозревал, что он нарочно его избегает. Он был единственным, в ком Васек до сих пор видел угрозу, считая его поведение подозрительным: к примеру, дежуря в столовой, надзиратель специально уходил как можно дальше от стола авторитетов, за которым сидел Женя, хотя в обязанности его входило тереться именно около этого места, тем самым мешая влиятельным заключенным вести свои грязные дела. «Специально держит дистанцию, потому что его тянет к нему как магнитом, а он зависимым быть не хочет…» — решил для себя Васек и приказал своим зекам, чтобы те с ним Женьку никогда не оставляли без присмотра.***
— Хочу поднять этот бокал за одну замечательную дату! — Васек приподнял кружку, сидя на верхней койке и придерживаясь за нее рукой, чтобы ненароком не свалиться вниз. — Два месяца и четыре дня ты в тюрьме! Время тут летит незаметно, согласись? Женя, красный от самогона, рассмеялся. — Несомненно. Раз мы так легко пропустили круглую дату… Словно на проклятом острове нет календаря! Чокнувшись, зеки выпили, корчась от адского пойла. — А я точно не умру? — высунув язык и весь съежившись от омерзения, спросил юноша. — Да точно. Проверенно оно. От всех болезней! Выпивка, правда, быстро закончилась, но Васек объяснил: — Я бы сходил, да вот много его нельзя. У нас всегда — кто рекорды ставит, того в больничку, а потом в одиночку еще… Так что экспериментировать не будем. Женя полез целоваться, но Васек не проявил особого желания и, обняв его, опустил голову на подушку. Вместо страстных ласк, он нежно гладил волосы юноши и с легкой улыбкой разглядывал его лицо. Систематически не высыпаясь ночью, зеки были рады вздремнуть часик в свободное воскресение. Евгений проснулся от громкой ругани, слышной из коридора. Приподнявшись, он обнаружил, что алкоголь из него практически выветрился, а голова уже начала болеть, в горле пересохло. — Да, похмелье от него быстро наступает. В этом минус… — лежа на боку и глядя на парня одним глазом, заметил мужчина. — Да… Но… Терпимо. Протерев лицо, юноша глянул на часы — до ужина еще оставалось два часа — и лег обратно. Заключенные разговорились. Расслабленные, они смеялись. Васек, искренне улыбнувшись и касаясь щеки парня, неожиданно для самого себя произнес: — Я люблю тебя. Евгений продолжил смеяться, а затем перестал и с напряженностью во взгляде посмотрел в упор на мужчину. Улыбка медленно исчезла с его лица, оставив на своем месте вопросительное выражение. — Ч-чего? — переспросил он. — Люблю… — округлив глаза и чувствуя себя совершенно неловко, повторился Васек. Женя с серьезным видом смотрел куда-то в сторону, размышляя. — Ты чего? — мужчина забеспокоился, не понимая в чем дело. Евгений медленно приподнялся и ухватился за болезненно отозвавшуюся голову. — Как ты… можешь любить меня? — сухо спросил он. — Ну вот так… Слушай, не пойму никак — ты шутишь так, а? Мы с тобой два месяца уже тили-тесто, трали-вали… Чего тут неожиданного? — Я ведь парень. — Женя опустил глаза, а затем продолжил с напором, яростно глядя на зека: — И мы просто заменяем баб, пока здесь… — Ну ты себя перед половым актом можешь так успокаивать, а я в такое никогда не верил, — начиная нервничать, Васек приподнялся. — Хочешь сказать, что ты… — Евгений не смог заставить себя договорить. — Гей? Да, — спокойно ответил зек. Парень дико посмотрел на него и слез с верхней койки. — Да что с тобой?! — недоумевая, повысил тон мужчина и спрыгнул вниз. — Что за драма?! Я не пойму нихера. Женя не обернулся, но у выхода Васек поймал его руку. Юноша неприязненно вырвал ее и прорычал: — Отъебись от меня… У мужчины задрожали губы от негодования. Он лишь сумел прошептать: — Стоит добавить «пидарас», если ты действительно хочешь оскорбить меня. Евгений ушел. Васек отупело смотрел ему вслед и ломал голову: это была их первая ссора за целый месяц — и причиной ей послужило его признание в любви, серьезно?! Разозлившись, мужчина метнулся назад, к нарам. Его до жути потрясла такая невменяемая реакция. Покурив, он вернулся спокойный и, опустившись на койку, стал читать книжку, правда быстро бросил это дело — мысли были заняты не тем. Васька держало в узде понимание того, что, как бы Женька на него не обиделся, никуда он все равно не денется — при любом раскладе останутся жить под одной крышей, а значит, все можно будет исправить в любой момент. Сделав скидку на некрепкую психику рыжего, мужчина окончательно простил его и с нетерпением ждал возвращения и — объяснений. Конечно, заключенный не стал бы давить на него с расспросами, а просто надеялся, что он сам изъявит желание высказаться. Через час на порог явилось чудо с мрачным лицом и опухшими глазами. Глядя в пол, юноша спросил: — Можно? Васек, пытаясь скрыть свое довольство за серьезной миной, взял Женю на руки и, отнеся, усадил на койку. Продлилась недолгая тишина. Парень вытер нос рукавом. Мужчина заговорил первым, боясь ухудшения ситуации: — Можешь ничего не говорить, если не хочешь… Но вообще… было бы здорово услышать хоть пару словечек… А то я, право, в смятении. Евгений слабо усмехнулся и кивнул. — Извини за мои психи. Ты тут не при чем. Просто я наконец-то понял, что я — латентный педик. — Ну не знаю, как «латентный», ибо всей тюрьме уже давно известно, а тебе неизвестно, из этого можно сделать вывод, что ты скорее — «недогадливый педик»… — Васек говорил ласково, одновременно успокаивающе поглаживая парня по спине. Женя заулыбался, не встречаясь с зеком взглядом. — Давай говорить откровенно, а то мы на эту тему вообще не говорили, — добавил мужчина. — Это моя вина — я тебе еще с нашего первого раза хотел признаться, но не мог осмелиться. Не то чтобы я боялся твоего предательства — просто оно сложно. — И давно ты гей? — Давненько. Не думаешь же ты, что я всегда спал с бабами, а тут в тюрьме вдруг вкусил хуйцов и понял — вот где жизнь! Так не бывает. А все эти… вокруг. Они тоже «эти», только не признаются. — Ну, они ж потом и с женщинами лягут. — Вот это и называется «ситуативная бисексуальность». Все предпосылки у них были, захотели бы — и на воле с мужиками пёхались. — То есть ты признаешь себя би? — Нет. — Васек помотал головой и утверждающе поднял указательный палец. — Я стопроцентный гей. Проверенно гетеро-сексом. — Это как оно так? А жена? Я не понимаю. — Это длинная повесть, давай-ка ты лучше прежде выскажешь, что тебя так ужалило в моих словах? — Улыбаясь, мужчина ущипнул его за бок. Евгений дернулся и, прислонившись спиной к стене, забрался с ногами на кровать. Ваську действительно быстро удалось поднять ему настроение своими шутливыми речами. — Просто я все время успокаивал себя мыслями: это понарошку… как бы… Мы оба гетеро и, если его это не смущает — меня тоже не должно. Но ты все взял и испортил! Я почувствовал себя жертвой в когтях хищника! Введенный в заблуждение гетеро и коварный гей! — Юноша обиженно выпятил губу и поднял нос кверху. — Это как скачок чего-то внутри… понимаешь? Такое чувство. Я не люблю ругаться — я всегда ухожу проветриться, если чувствую, что сорвусь. У меня такое правило, и оно хорошее, только я истеричка в глазах всех из-за этого… — А ты раньше с парнями ни-ни? Женя медлил с ответом, отчего Васек настойчиво подпихнул его локтем. — Это не самая веселая история… — Юноша помотал головой, затем поднял глаза на Васька — тот стал серьезен и смотрел в ответ с пониманием, ничего не требуя. — Ах, ладно… А то ты напридумываешь чего-то уж совсем страшного. В классе седьмом я близко дружил с одноклассником, и как-то мы сидели у меня дома и решили поучиться целоваться друг на друге… — Да ты шутишь! — мужчина вмиг вновь повеселел и шлепнул парня по плечу. — Вот в такое точно не поверю. Сюжет будто из какой-то дешевой порнухи свиснут… Два гетеро-школьника, решают поцеловаться, чтобы поучиться, и при этом их не волнует, что хоть малейшее выражение однополой любви в их подростковом обществе — означает конец всякому их уважению! — Я, вообще-то, сказал, что история трагичная, — аккуратно заметил юноша и опустил глаза. Васек поумерил свой пыл и, шепнув: — Извини, — кивнул. — Ну так уж вышло, мы друзья детства: он очкарик, а я рыжий и прыщавый. Девчонки нас сторонятся. А парень один у нас в компании хвастался, что с девчонкой весь вечер процеловался и умеет хорошо. Мы… тоже решили научиться. — Слушая, Васек с трудом сдерживал улыбку. — А потом зашел отец и дал мне такой пизды, что я потом с парнями близко стоять боялся. Мужчина прыснул от смеха и закрыл лицо рукой, стараясь сдержаться. — Это травма детства, блять, а ты смеешься… — укоризненно заметил Евгений. — Не достаточно хорошо он бил тебя, раз ты так легко угодил в мои объятия, — Васек успокоился, но губы его все еще дрожали, норовя вытянуться в улыбку. — Наверно. Я бисексуал, мне кажется. Девушки мне все же тоже нравятся… — А мужики по-прежнему под вопросом? — Васек опять рассмеялся. — Твои шутки-самосмейки — это всегда нечто удивительное и вообще непредсказуемое. Будто сам Бог говорит через тебя, потому что считает эти шутки ну уж слишком ебанутыми и боится произнести их сам. Поэтому ему нужен посредник, на которого можно просто надеть табличку «это типа такой чел, в его стиле тупо шутить, я и не планировал, чтобы эти шутки были годными». — Ладно-ладно, полегче на религиозную тему, чай, не в Совке живем. Чего дальше-то? — Ну не было у меня такого, чтобы я с парнем там… С девушкой было. С парнем нет… Но желание все-таки ощущалось… А друг мой тот кстати действительно геем оказался. — Ирония судьбы… — Ты-то расскажешь мне о себе? Теперь-то мне кажется, тебе нечего скрывать? — Ой, у меня там в рукаве всего… Пошли ужинать. Будет тебе сказка перед сном — главное усни потом… — Хлопнув себя по коленям, Васек поднялся.