ТА САМАЯ... Легенда об Аанге / Water, Earth, Fire (Дневник Катары)

      Поединок Агни Кай с Азулой — Зуко давно ждал этого. Бой за трон! Хотя в том, чтобы захватить трон у младшей сестры, пока отца и армии нет дома, особой чести не было. Остальные из команды Аватара и старые учителя под предводительством его дяди отправились на битву с армией страны Огня. Его личная битва не была решающей в этой войне. Но все же это была битва. Битва за трон.       И главное он был теперь не одинок. Катара была с ним! А ещё дядя Айро простил его! Зуко боялся встречи с ним, потому как считал, что дядя ненавидит его и будет в ярости, за предательство в ответ на любовь и заботу. Но Катара была так убедительна, мягка и ненавязчиво настойчива в тот момент. Столько сопереживания было в её глазах. Он снова вспоминал маму невольно. Она сказала: «Если ты действительно раскаиваешься и сожалеешь… Он простит тебя!». И всё прошло отлично. Дядя оказался ещё и «Великим Лотусом», лидером тайной организации могучих магов. Не стыдиться его и любить — стало куда проще, хоть он и оставался тем же засоней и дурно пахнущим стариком. Теперь Зуко легко мирился с этим. Дядя был единственным после Аватара, способным победить Лорда Огня. Хоть он и упирался, не желая убивать собственного брата, утверждая, что в историю это войдёт, как бессмысленное насилие и простое братоубийство, а не великая победа в войне. Зуко знал, что дядя и его тайный орден сделают всё возможное для победы. А после… как выразился Айро: «На престол взойдёт кто-то молодой, с чистым сердцем и высокой моралью». Дядя имел в виду его!        Никогда он ещё не чувствовал такой уверенности и такой мощи! Сила опьяняла, соблазняла безрассудством, но игра с ней была смертельно опасной, и принц знал это. Пожалуй, впервые за свою недолгую жизнь, он действовал абсолютно хладнокровно, спокойно и уверенно, и, казалось, ярость Азулы лишь укрепляет его волю. Зуко знал, что если бы он попытался создать молнию сейчас, у него бы все получилось, но — впервые — отказался от мощного, но неподвластного пока оружия в пользу простой и знакомой техники. Он ждал, сохраняя полное спокойствие. Ждал, когда Азула сорвется и допустит ошибку. — Сегодня без молний? — чувствуя неуравновешенное состояние сестры, крикнул он, перекрывая шум пожара, бушевавшего вокруг. — В чем дело? Боишься, я их перенаправлю?! — О, я покажу тебе молнии! — в бешенстве взревела Азула, и Зуко понял: «Сейчас!»        Принцесса взмахнула руками, концентрируя энергию, готовясь выпустить с кончиков пальцев в мир саму Смерть. Но она слишком подавлена, огонь рвется наружу вместе с яростью, ему не хватает самой малости, крошечной лазейки в её технике, чтобы без следа смести ослабевшую Азулу с боевой арены.       За треском горящих кровель и гулом пламени Зуко показалось, что он слышит звук бегущих ног. Катара. Агни Кай — это поединок один на один и никто не должен был вмешиваться. Он же говорил ей. И она вроде и сама помнила об этом, ведь даже перед началом боя сказала: «Зуко, разве ты не видишь, Азула играет с тобой. Она понимает, что не сможет справиться с нами двоими, потому разделяет нас…» Не сводя глаз с сестры, принц сосредоточил все своё внимание на руках лучшей в стране, да и во всей истории их народа Повелительнице Молний, в которых искрились и ломались голубые протуберанцы. Но Азула медлила, словно тоже ждала чего-то. И вдруг Зуко понял, что сейчас произойдёт, понял, когда увидел змеящуюся усмешку на губах принцессы. Понял за мгновение до того, как Азула выбросила вперёд правую руку, выпустив молнию чуть правее замершего в стойке Зуко. В Катару… — Нет!        Всего два шага и один прыжок. Не успеть. В последний миг Зуко протягивает кончики пальцев, чтобы принять на них Смерть, будто ручную птицу, и та поёт, впиваясь ястребиными когтями в пальцы. В предплечья. В плечи. В грудь. В сердце. Поёт и машет огненными крыльями, но от них так холодно, так холодно…        Зуко обессилено выбрасывает руку вверх, и — освобожденная — она срывается в затянутое тучами (или дымом?) небо, оставляя скорченное тело поверженного принца на каменных плитах дворцовой площади. Сестра смеётся, как безумная. Безудержный хохот сотрясает её тело, лицо искривляется, делая её ещё более отвратительно-безобразной.        Он перекатился на спину, надеясь подняться, но боль навалилась всей тяжестью на грудь, уложив на обе лопатки. Зуко застонал, прижимая руки к израненной груди, снова попробовал встать. Бесполезно. Откуда-то издалека, из-за шума в ушах, из-за рева огня, пожирающего дворец, до него донесся топот ног и вскрик: — Зуко! — Назад! — хотел крикнуть он, но губы выпустили лишь стон.        Ослепительная голубая вспышка взорвалась между ним и Катарой, отбросив мага воды. Зуко перекатился на живот и приподнялся на руках, скрипнув зубами от боли. Катара снова попыталась приблизиться к нему, надевая на руку водяную перчатку для исцеления, но ей пришлось отступить под натиском пламени Азулы, прикрываясь водяным щитом. — А я бы на твоём месте полечила малыша Зу-зу… — глумится сестра, закатываясь мерзким смехом и выделывая невероятные кульбиты по крышам дворца. Плетя ажур из молний и отгоняя всё дальше Целительницу. Она играет с ней, как хищник с жертвой.       Зуко протянул руку, собирая остатки энергии, но огня не было, каждый вдох обжигал болью. Он ещё увидел, как Катара бежит по краю дворцовой площади, едва уворачиваясь от молний Азулы, а потом мир вокруг закачался и померк. Зуко закрыл глаза и ничего больше не слышал.       А Катара, прежде застыв от ужаса, просто смотрела, как прямо перед ней, закрывая собой, принц народа Огня принял удар, предназначенный не ему.       Время словно замедлило ход. Она просто смотрела, замерев, как тёмная фигура на фоне искрящихся молний медленно заваливалась на бок. Ужас сковал её. Молнии отразились в глазах. В следующую секунду тело гулко грохнулось на каменные плиты дворцовой площади. Принц вздрогнул, молнии, как блескучие змеи впились в его плоть, бешено извиваясь, прежде чем взметнуться в тёмное небо. — Зуко-о! — прокричала Катара, не веря, что уже дважды на её глазах принцесса Азула убивает дорогих её сердцу людей. Ведь он был ей дорог теперь?       Ярость, гнев, боль — вот что заполнило Катару. Что стоило показать магу Воды, какова утрата, каков груз на душе всего лишь от страха, что тот человек со шрамом на лице больше не очнется? Нужна была лишь вода да цепь покрепче. Одна такая мысль заковала разум девушки, в считанные секунды покорившей новоиспеченную Повелительницу Огня. Побег на волне. Засада у водостока. Ледяной взрыв, сковавший их обеих. Всё это она сделала инстинктивно, едва не убив обеих. Ещё чуток и в лёд превратились бы и их тела. Заледенели бы все внутренности и органы. Но Катара вовремя остановила заморозку. Азула была жива, едва скашивая на неё глаза полные безумного страха. Выдох — и лёд вокруг Катары растаял, она могла легко передвигаться в родной стихии, в отличии от уже задыхающейся огненной принцессы.       Когда Азула была прикована к решетке, по щекам мага воды горячими горькими ручьями потекли слёзы, выступившие лишь сейчас. Она отпустила воду в сточную канаву. И они с принцессой рухнули на колени. Боль гулко отозвалась в ногах. Но ей было не до этого. Размытый взгляд был прикован к багровому пятну вдалеке. — Зуко… — прошептала Катара.       Тишина была такая, что, казалось, это имя облетело всю планету и вернулось сюда, наполняя все мысли Катары только его владельцем.       Через миг девушка уже сидела рядом с раненым, он был жив. Приподнялся на локте, но это отняло последние его силы, ведь рана его оказалась смертельной. Принц закрыл глаза и потерял сознание. Она, склонилась над ним, содрогаясь всем телом над безмолвием Зуко. Оно не давало ей передышки, топило в страхе и вот уже собиралась окончательно убедить Катару, заявив, что юноша не очнется.       Она положила руки на грудь, где должно было биться сердце. Каким бледным было его лицо! Но было таким умиротворенным, что казалось, вот сейчас в ответ на горе Катары откликнуться медовые глаза Зуко, сам он спросит в чем дело, ну и конечно же, поможет, чего бы ему это не стоило. Катара приподняла его голову к себе на колени и стала врачевать над широкой раной. Молния не пощадила ни юности, не смелости Принца и ударила как можно глубже, повредив не один орган.       Оставалось лишь заморозить его раны, чтобы остановить кровотечение. Или… Птых… и сердце его замерло.       Зуко был в странном месте — в темноте. Его звал кузен Лу Тен — погибший сын Айро. Он был всё тем же симпатичным молодым мужчиной с янтарными глазами и лихими бакенбардами. Как на том портрете, что Айро всегда носил с собой. Как на том, что он видел на могиле под Ба Синг Се. Юноша протянул руку наследному принцу, но тут женский голос окликнул его по имени. — Мама? — он поддался вперёд. — Мамочка? Где ты? Почему ты ушла? Я был так одинок, мама. — Зуко- о- о… — плакал голос вдалеке.       Плакала девушка. Плакала Катара. Он увидел её. И темнота ушла вокруг. Он был на месте боя с Азулой. На арене Агни-Кай. Сгорбившись, сестра Сокки плакала над кем-то. Она задыхалась, в её легкие не помещалось столько воздуха, сколь боли сейчас душило её тело и разум. Зуко присел рядом, но Катара не заметила его. Он заглянул за её плечо и увидел себя. Без движения, в крови и оставляющим… жизнь. — Я, конечно, отличный маг Воды. — вздрагивая, сорванным голосом шептала Катара, — Но, кажется, у тебя будет ещё один шрам.       Он повернул голову и посмотрел на ещё детское физически, но уже взрослое из-за войны и ответственности лицо Катары. Через слёзы она устало улыбалась и тихо шептала: — Ох, какое ты время выбрал, чтобы не отвечать мне. Сейчас пора бы очнуться, знаешь… — Я здесь!       Катара его не слышала, склонилась над лицом лежащего на земле и прикоснулась губами ко лбу. Она целовала его так искренне, как только может любящий человек, её хрупкие плечи так ужасно содрогались от приступов боли, что сидевший рядом дух Зуко онемел. Он обнял её сзади, глубоко вдохнул, закрыл глаза…и рухнул в своё тело. В груди словно взорвалось что-то. …Чьи-то руки приподняли его за плечи и перевернули на спину. Боль вернулась удушающей волной, словно напомнив ему, что он ещё жив. Зуко застонал и стиснул зубы. Что-то прохладное легло на опаленную молнией кожу. В первые секунды ощущение было мучительным, но затем боль утихла и стала отступать, по израненной коже растекался приятный холод. Принц Огня приоткрыл глаза: Катара стояла рядом на коленях, приложив руки к его груди, лицо сосредоточено, брови сошлись в линию. Вдруг черты её озарились улыбкой, и она обернулась к нему. Глаза были полны слез. — Спасибо, Катара. — голоса едва хватило на шепот. Он попытался растянуть губы в улыбку.       Слёзы ручьями побежали по её щекам, и ему захотелось прикоснуться к лицу Катары. «Какая же ты плакса». — с нежностью подумал он, чувствуя, как боль уходит всё дальше, уступая силе и жизни, которая втекала в него через её пальцы. — Кажется, это мне нужно благодарить тебя, — услышал он её срывающийся голос.       Зуко попытался сесть, чтобы оглядеться, и как ни странно, с её помощью ему это удалось. Ещё миг назад он практически умер, а теперь он мог жить дальше! Рана в прожжённой дыре не кровоточила. Это было чудом!       Азула неистовствовала, прикованная к решетке водостока. Это тоже было чудом! Судя по пламени, которое она изрыгала, силы ей было не занимать, но она была побеждена, и знала это. Принц упёрся на подставленное плечо Катары и встал. Почему-то он не испытывал никаких эмоций при виде сестры — ни жалости, ни ненависти. Разве что грусть. Азула упала на спину, продолжая извергать огонь, её лицо заливали слёзы. Она так безумно рыдала, как никогда в жизни. Катара отвернулась, видимо, не вынеся этого зрелища. Зуко накрыл ладонью её руку. — Ты воспользовалась магией Крови? — спросил он.        Она подняла на него глаза. — С ней — нет. С тобой — да. Тебе нужна была помощь, а я когда-то раньше лечила раны от молний… И ты был без сознания, я испугалась… Ну и… мне помог первый опыт: я теперь хорошо знаю твоё тело… — Катара смутилась от того, как двусмысленно прозвучали её слова. — В таком случае, — усмехнулся Зуко. — Не хочешь ли стать придворным целителем Хозяина Огня? Я сохраню за тобой место.