***
— Это то, что я видел на корабле Южных Захватчиков? — спросил Зуко, когда Катара объяснила по дороге, зачем ей понадобилось место, где живут дикие зверушки. — Да, — Катара вспыхнула и отвела глаза. — Я была вне себя… Когда-то мне казалось, что никто и никогда больше не заставит меня использовать магию крови. Но там, на корабле… Мне стыдно вспоминать об этом. — Катара с досадой нахмурилась и замолчала. — Но это же невероятно! — принц задохнулся от восторга и негодования. — Как ты можешь говорить так?! Ты можешь подчинить себе врага, даже не прикасаясь к нему, не сражаясь, не причиняя вреда: чего тут стыдиться? Сам он покраснел, потому что опять спародировал себя и свою фразу из спектакля. Неужели он и правда слишком часто вел себя так, и это была его коронная фраза? — Ты не понимаешь! — Катара развернулась к нему всем телом. — Это же отвратительно: забираться внутрь человека, использовать его как куклу, обращаться с ним как с бездушным предметом… Зуко поднял руки в примирительном жесте. — Тогда я действительно ничего не понимаю. Ты с таким ужасом говоришь об этом, но все же собираешься попрактиковаться… Катара поникла и продолжила путь. — Просто… Идет война, и если я смогу этим изменить ситуацию в нашу пользу… Зуко пришло в голову, что если бы Катара владела магией крови тогда, в Ба Синг Се, когда молния Азулы поразила Аватара, никакие моральные принципы не остановили бы Катару. Она бы убила и Азулу, и его самого. Сейчас он был даже рад оказаться по одну сторону с такой сильной противницей. Если уж кто и мог навредить Азуле, так эта девушка с такими поразительными способностями. — Послушай, зачем так мучить себя? Ты маг, эта способность живет в тебе с рождения, и отрицать её все равно, что прыгать на одной ноге, когда их две. Магия… она не хорошая и не плохая — той или другой её делают люди. Катара посмотрела на принца… странно. Он не смог понять, что было в её взгляде. Хотя взбунтовавшееся тело уже давно успокоилось и мозги должны были нормально соображать. Наконец, они добрались до нужного места. Впереди непроходимой стеной торчали колючки. Но он знал лаз под корнями могучего дерева, который вёл на небольшую поляну. Та со всех сторон была окружена густым колючим кустарником. Зуко порой скрывался здесь в детстве и играл с кротолисами, норы которых были здесь повсюду. Воспитатели не пытались пробраться сквозь густые заросли в поисках маленького принца страны Огня, и мальчик слушал их отчаянные призывы, чувствуя себя в полной безопасности. Место так и осталось в его памяти убежищем — тихим, спокойным и надежным. Принц отыскал лаз, что казался теперь непомерно тесным. Пришлось выломать несколько крупных корней, благо дерево уже давно погибло, то ли от старости, то ли от молнии угодившей прямо в вершину. Остальная обстановка оказалась прежней, словно он вернулся назад во времени. Он застыл на кромке поляны, погрузившись в воспоминания, не замечая текущих мимо мгновений. Катара наблюдала за ним, стоя чуть позади. Было бы слишком просто тронуть его за плечо, вытолкнув на поверхность, в реальность. Было бы слишком сложно объяснить, почему она не делала этого, а лишь смотрела, пытаясь угадать, что скрывается за его неподвижностью. — Здесь полно кротолис, — вдруг услышала она его голос. — Они ужасно любопытны и, если дать им повод, обязательно вылезут посмотреть, кто находится на поляне. — Зуко обернулся. — Мне остаться? — Как хочешь, — Катара пожала плечами. — Я не уверена, что у меня что-то получится… Да ещё среди бела дня. Но битва скорее всего будет не только ночью. Времени до неё совсем чуть-чуть. Луна осталась на дневном небосводе, и я ещё чувствую её, хоть и слабо, но она последний день в зените, а потом начнет убывать, а я лишь дважды использовала магию крови и оба раза — в полнолуние… В общем надежд мало. — Ну-у… Ты очень сильный маг. Можешь мне поверить, — Зуко потер шею, словно она заныла от неприятных воспоминаний, и попытался ободряюще улыбнуться. — Мне неоднократно пришлось испытывать действие твоей магии на себе. Катара не улыбнулась в ответ. Она смотрела на него задумчиво и словно изучающе. — На тебе я не пробовала, иначе бы, возможно, убила. Может только невзначай, пару раз ощутила… Ему стало не по себе от её взгляда. — Эти зверьки безобидны, — тихо сказал он, смущенно глядя в сторону. — Так, воруют по мелочи у отдыхающих всякую снедь… Не причиняй им вреда. — добавил он через паузу. Катара покраснела и процедила сквозь зубы: — Я здесь не для этого. Я не хочу больше использовать магию крови для нападения. Катара повернулась к принцу спиной и надолго замолчала. Зуко неловко потоптался на месте, так и не решив, остаться вместе с магом крови или вернуться к остальным. Любопытство победило. Он отошел к большому дереву и расположился в тени у его подножия. Солнце палило немилосердно, и принц Огня чувствовал, как стремительно течет в его теле огненная энергия, как поток её пульсирует завихрениями в области живота и диафрагмы. Комета приближалась, наполняя его новой силой, вызывая почти эйфорическое чувство всемогущества, заставляя кровь быстрее бежать по венам… — Кровь имеет доступ к каждому органу в нашем теле, — услышал он вдруг певучий голос Катары и вздрогнул, выдернутый этим звуком из медитации. — Она хранилище и носитель знания. Она несет жизнь и смерть. Маг воды снова замолчала, наблюдая, как привлеченные принесенным ей угощением, из нор начинают выбираться любопытные серые зверьки. Сперва опасливо, потом все более уверенно они подходили к разбросанным неподалеку остаткам человеческого завтрака. Схватив кусочек, одни стремглав бросались обратно в норы, другие отбегали на почтительное расстояние и наблюдали за людьми, понемногу поглощая кусочки хлеба и фруктов. Катара медленно подняла руки, стараясь не спугнуть гостей. Зуко, затаив дыхание, наблюдал за тем, как ее узкие ладони гладят воздух, как тонкие пальцы плетут странное магическое кружево. Он готов был поклясться, что девушка легко могла бы одним движением этих хрупких рук выбить жизнь из пушистых зверюшек, расположившихся неподалеку со своей трапезой. Но ничего не происходило. Кротолисы, будто почувствовав, что опасность им не грозит, стали подходить ближе, те, что сбежали, постепенно снова выбирались на свет и расслабленно жмурились на солнце, словно вышли на прогулку. Принц возблагодарил духов, что его магические способности не зависят от прихотей Луны: похоже было, что Катаре не удастся добиться результата без помощи ночного светила. Но она не сдавалась. Ее дыхание было медитативно размеренным, движения подчинены какому-то внутреннему ритму и сосредоточенны. Пользуясь тем, что она не обращает на него внимания, Зуко любовался ей, незаметно для самого себя все глубже погружаясь в эмоции своих ночных видений. Прошло довольно много времени. Непонятно было, чего же пытается добиться маг воды своими манипуляциями, и как ей хватает терпения не оставлять попыток, раз она явно терпит неудачу. Принц позавидовал ее колоссальному терпению, только теперь начиная понимать источник её мастерства в управлении своей стихией. Солнце постепенно приближалось к зениту, и теперь уже причина удушающей жары этого странного дня стала очевидной — с юга надвигалась черная туча, обещавшая грозу. Катара, видимо, изнуренная бесплодными усилиями, медленно опустилась на землю, протянула руку и… погладила кротолиса. Зуко глазам не поверил: зверушки сидели у её ног, будто ручные. Парочка даже беспечно развалилась на спине, подставив мягкое пузо чутким пальцам мага воды. — Почему… Как ты это сделала? — Зуко едва не подбросило от удивления. Он никогда не видел, чтобы кротолисы вели себя так доверчиво. — Целители из племени Воды учатся управлять состоянием человека, регулируя его энергетический поток. И полагаются при этом не только на собственные силы, но и на магические свойства самой воды. Ее используют как хранилище знания о человеческом теле и как проводник для энергии целителя, — Катара говорила тихо, как будто размышляла вслух или боялась спугнуть зверушек. — Обладая возможностью чувствовать свой элемент, маг воды может получать знание не только через воду, но и напрямую — из крови. Так можно узнать массу полезного о том, как работает тело любого живого существа. Ощущение немного странное… но если иметь возможность тренировать этот навык, со временем я могла бы гораздо быстрее узнавать, что с человеком не так, чем пользуясь для этого водой… — она обернулась к магу огня. — Хочешь погладить их? Я их успокоила, они никуда не убегут. Зуко подошел и сел рядом на траву. Взял кусочек хлеба из рук девушки, и тут же в ладонь ему ткнулось два черных мокрых носа. Он тихонько засмеялся от внезапно нахлынувшего ощущения детской радости. Воспоминания о том, как они с матерью кормили уткочерепах у пруда, как он играл здесь с кротолисами в прятки, наполняли его грудь теплом и каким-то щекотно-беззаботным чувством, от которого хотелось смеяться. Нос защипало, и принц огня с изумлением почувствовал, что глаза стали влажными. Смех замер у него на губах, когда он услышал, как девушка рядом осторожно перевела дыхание. — Я могу с помощью магии крови успокоить их или встревожить, — продолжала Катара. — Возможно, я могла бы заставить их испытывать голод или напугать, но мне это не нужно. Да, в этом я не чувствую, что делаю что-то нехорошее. Зуко, смущенный внезапно нахлынувшими воспоминаниями и эмоциями, тихо вздохнул. Голос Катары и её рассуждения помогли ему справиться с собой. Слёзы отступили, оставив тепло в груди и легкость. — Но все это, хотя и безопасно для них, — с досадой добавила Катара, — Совершенно бесполезно для меня. Я много размышляла над этим. Магия крови может и должна приносить пользу людям! Ты прав, и мне это тоже приходило в голову: если я обладаю силой, я обязана найти способ, как её использовать, не причиняя вреда. Иначе зачем вообще нужна магия?! Зуко подумал, что очень немногие его родственники согласились бы с ней… — Так что ты задумала? — Не знаю. Пока у меня есть совсем небольшой опыт и масса догадок. Чтобы подтвердить их или опровергнуть, мне, как оказалось, недостаточно кротолис… — тут Катара прервала себя и надолго замолчала. Зуко видел её неуверенность и растерянность, слышал в её голосе разочарование, и ему очень хотелось помочь ей. — Тогда что тебе нужно? Катара отвернулась и как-то съежилась. Он уже решил, что ответа не будет, когда она сказала таким низким голосом, что он едва расслышал: — Мне нужны добровольцы. Люди, которые смогут рассказать мне, что они чувствуют, когда я выполняю один или другой прием. О духи! Мне нужны разумные существа, на которых я могла бы опробовать магию крови… Голос её растворился в полном отчаянии. Зуко едва удержался от того, чтобы обнять её и прижать к себе, но он не понимал, почему всё это так мучительно для неё. Он не видел смысла в том, чтобы так истязать себя, осваивая технику, которую невозможно применить. — Для чего тебе это нужно? — наконец, спросил он. — Если ты не хочешь использовать эту магию в бою, то чем тебе может помочь знание всех этих тонкостей? — Но это же очень просто! Управляя кровью, можно остановить кровотечение или избавить человека от головной боли… Контролируя мышцы через кровь, можно попробовать исцелять вывихи и переломы, можно было бы, наверное, помогать при трудных родах, да мало ещё что… но пока я не освоилась с этим, я могу что-то повредить. — Поэтому ты пробуешь это на своих друзьях? — Вообще-то ты… — Катара прикусила губу. — Я вовсе не настаиваю. Но если бы ты согласился… постараюсь аккуратно. Когда-нибудь эта война закончится, я знаю, и я смогу заниматься целительством. Подумай! Не сражаться, не причинять боль, не защищать свою жизнь, а просто жить! Разве это не стоит того? Они молчали. Сидели рядом. Вдвоём. Она была такой тихой, робкой, смущённой. Зуко смотрел на неё, не отрываясь, не осознавая, сколько времени они уже сидят рядом, боясь пошевелиться и разрушить хрупкую гармонию этого мгновения. Катара поймала его пристальный взгляд, но не отвела глаз. Они были цвета бездонного неба. И в них снова, как когда-то в Ба Синг Се, так давно, словно в другой жизни, он увидел отражение своей боли и своей тоски. И снова он ощутил странную связь с ней. Ей было столько же, сколько и ему, когда она потеряла мать, когда чужие амбиции и жестокость разрушили хрупкую безопасность её детства. И как тогда, в хрустальных пещерах, ему изо всех сил захотелось, чтобы эти тонкие чуткие пальцы прикоснулись к его лицу, казалось, одно это касание может усмирить всю боль и стыд последних трех лет. — Я буду твоим добровольцем. — неожиданно для самого себя сказал он.***
Пальцы Катары порхали над его вытянутой вперед кистью, глаза её были закрыты, и лицо от этого казалось непроницаемой маской. А ему очень хотелось видеть в этот момент её глаза. — Не молчи, — тихо сказала она. — Мне нужно понимать, насколько мои собственные ощущения совпадают с твоими. — Ну… — Зуко замялся, чувствуя себя немного глупо от необходимости говорить о своих физических ощущениях. — Несколько секунд назад пальцам было холодно, а сейчас они нагреваются… я чувствую прилив крови… если я буду дышать, преобразуя дыхание в энергию, у меня на ладони появится пламя… Маг Крови скользнула рукой к запястью, и Зуко с удивлением почувствовал, как пальцы её, даже не касаясь его кожи, осторожно перебирают косточки в суставе. — Тебе не больно? — Нет, скорее щекотно… Мягкие поглаживающие движения отправились выше, к локтю, тихонько проводя по сухожилиям и мышцам предплечья. — Говори. — велела Катара. — Если бы я не видел твои руки, я бы решил, что ты пальцами прослеживаешь, куда идут эти мышцы и с чем они связаны. Я даже, кажется, чувствовал, как шевелились кости в запястье. Рука её поднялась выше, приблизившись к плечу. Эти «прикосновения» убаюкивали, навевали дремоту, а с дремотой возвращались ночные фантазии. Её руки на его груди… Её губы на его лице… — Тебе нехорошо? — озабоченный голос Катары вернул его к реальности, и принц понял, что действительно задремал: тягостная ночь напоминала о себе. Глаза девушки смотрели тревожно, тонкие брови сошлись к переносице. — Нет, всё в порядке, — Зуко был смущен тем, что его мысли о ней, кажется, были сосредоточены не только в голове. Опять. — А что? — У тебя на ладонях выступила испарина… и на лбу… И сердце пару раз ударило не в такт… Ты молчал, и я испугалась, что что-то сделала не так… Зуко покраснел. — Нет-нет… просто… очень душно. — промямлил он, отводя глаза. Не хватало еще, чтобы девушка таким образом догадалась о его фантазиях. — Остановимся? — Ты закончила? — Нет! Вообще-то все, что я до сих пор делала, я умела и раньше… Управлять мышцами, кровотоком не так уж сложно… если ты не заботишься о том, к кому применяешь свою силу, — маг крови тоже отвела глаза. — Мне важно найти технику, которая позволит делать всё это, не причиняя боли и неудобства… Поэтому я стараюсь быть осторожной. Ты готов продолжить? Принц Огня сделал пару вдохов-выдохов, стараясь прогнать глупые мысли подальше. — Готов. Её руки вернулись к его горлу, на мгновение стало труднее дышать, и он сказал ей об этом. Затем её магия коснулась его лица, легким бризом обследовала место ожога, дразнящим массажем пробежала по коже головы, и принца снова стало клонить в сон. Он упрямо тряхнул головой, отгоняя дремоту. — Что-то не так? — снова спросила Катара. — Не молчи! — Все хорошо, — улыбнулся он. — Только спать хочется. Ты можешь что-нибудь с этим сделать? — Попробую… Скажи, когда подействует… — она пожала плечами. То, что Катара делала, казалось совершенно невероятным: Зуко не понимал, как ей это удается, но через несколько минут дремотное состояние покинуло его, энергия солнца широким потоком хлынула в вены, смывая вялость и апатию, дышать стало легче, словно прохладный ветер подул в лицо или он умылся ледяной водой. — Невероятно, — прошептал он, глядя на неё широко открытыми глазами. — Ты волшебница! Её щеки вспыхнули румянцем от его похвалы, и смущенная улыбка тронула губы. — Продолжать? — Да! У тебя все прекрасно получается! Зуко чувствовал приятный прилив сил, голова очистилась, все чувства обострились, и он сам не заметил, в какой момент ее едва уловимое присутствие внутри стало будить в нем странные, неожиданные реакции. Всё началось с легкой щекотки в области ключиц, потом ощущение спустилось в область диафрагмы. Он думал, что это действие её магии, но, открыв глаза, увидел, что её руки по-прежнему подняты к его плечам. Чувствуя, как что-то приятно пульсирует в области желудка, он уже хотел спросить её, что она делает с его энергией, как вдруг ощутил молниеносный приток крови в низ живота. Удовольствие электрическим разрядом прожгло всё тело, он едва сдержал стон. Глаза Катары расширились, и она в испуге отпрянула. Несмотря на это, реакция не прекратилась. Зуко пришлось сделать несколько медленных выдохов, чтобы унять расходившееся в груди сердце, и избавиться от мучительного чувства стыда, заливающего краской его бледные щеки. Это ж надо было так! Опозориться! Он же уже не мальчик-скорострел. Он думал, что стал сдержаннее, научился контролировать себя. Что с ним не так? Его удивило молчание Катары, и он решился поднять на неё глаза: она стояла чуть поодаль, обхватив себя руками, и сразу отвела взгляд и покраснела, едва заметив, что он смотрит на неё. Задуматься над её странным поведением Зуко не успел, потому что в этот момент в небе что-то полыхнуло, и через несколько секунд усилившийся ветер принес оглушительный раскат грома. Катара в растерянности подняла глаза к стремительно темневшему небу — похоже было, что она совершенно не заметила приближавшейся грозы. — Кажется, пора возвращаться. — неуверенно сказал принц, всё еще покрытый розовыми пятнами. — Ты прав, нас начнут искать, если мы ещё задержимся… Уже время обеда. За деревьями стали видны верхние постройки виллы, когда хлынул ливень. Зуко показалось, что это настигшая их туча разом упала на землю. Он в жизни не видел таких потоков воды с неба. Мгновенно промокнув, он все же постарался укрыться под сплетенными кронами. Зуко посмотрел в сторону океана. Там стихия бесновалась во всей своей красе и ужасающем величии. Даже при свете дня, чуть затененном нависшими тучами, были отчетливо видны молнии, прорезавшие небо. Они словно золотые нити пытались сплести воедино небесный и земной горизонты, которые вдруг перестали быть единым целым. Тот, кто видел грозу на море, может утверждать, что видел рождение мира. Видевший, как две пучины мрака подобно двум древним воинам сражаются между собой, взмахивая огненными мечами, ослепляя и оглушая весь мир, как вода стремится соединиться с водой через огонь, как Небо укрощает свою непокорную жену Землю, в безудержном, гневном желании полосуя ее нежное и упругое тело огненной плетью-семихвосткой и затем, так и не покорив, орошает собственными слезами, — может сказать, что видел истоки Вселенной. Зуко оглянулся на Катару, безмолвно застывшую рядом. Она больше не прикрывала себя защитным куполом, магией воды, а словно пожирала грозу своими невероятными пронзительными глазами. Казалось, даже её дыхание замедлилось, словно она боялась спугнуть дивное зрелище. Прислонившись спиной к дереву, не сводя горящих восторгом и страстью глаз с желтых, многоструйных всполохов пламени, низвергающихся в волны, она не замечала потоков воды, насквозь исхлеставших её одежду, которая облепила её, как вторая кожа. Зуко скользнул взглядом по её телу, и ему вдруг стало тяжело дышать, сердце забилось в горле. В этот момент Катара взглянула прямо ему в глаза. Небо рухнуло. Молнии отразились в глубине её глаз — бездонных озёр. Она смотрела, чуть шевеля атласными бровями, будто дразня его. Уголки губ подрагивали. И в то же время взгляд её был серьезен. Зуко сделал шаг и оказался так близко от неё, что весь мир заполнили её глаза. Он припал к её губам своими. Казалось, он хотел вдохнуть её губы. Это было бы так, как если бы он пил небо и звезды, как первый взгляд на океан, как прыжок в воду с высокой скалы. Такого раньше не бывало с ним. И это было сейчас единственным оправданием, которое казалось ему достаточным. Мэй была далеко. Мэй была недосягаема. Мэй, подарившая ему своё доверие, Мэй, отдавшая ему своё одинокое и печальное сердце… Мэй, пожертвовавшая своей репутацией, а может и жизнью — никогда не простит его. Но это его не останавливало. Даже напротив… Он испытывал тайное удовлетворение оттого, что всё было совсем иначе: шелковистые волнистые каштановые пряди — вместо гладких и сияющих, как лезвия ножей, прохлада голубых глаз вместо расплавленной меди, соблазнительная смуглая, а не мраморно–бледная кожа, требовательные, жадные губы — взамен лукавых и ускользающих. Мэй никогда не была похожа на маму! Катара, конечно, тоже. Ведь она даже другой нации. Прижав её плечи к стволу дерева, Зуко отстранился и заглянул ей в лицо. Да, больше всех на маму была похожа Азула. Особенно, когда выросла. И это раздражало его: Азула словно натянула лик матери, скрывая своё безобразное нутро и мерзкий нрав. Катара же, внешне отличаясь, внутри была воплощением матери, которую он так долго искал. Но при этом он так её страстно желал. Как и она его сейчас. Её полузакрытые глаза слепо блуждали под дрожащими ресницами. Щёки горели. Тонкие пальцы сжимались и разжимались, словно пытаясь зацепиться за скалу перед неизбежным падением. Больше всего на свете ему хотелось сейчас подчиниться этому немому призыву. — Катара… — еле выговорил он и замолчал, не справившись с голосом — Ты точно… Она с явным усилием сфокусировала глаза на его лице и судорожно вздохнула. — Мне страшно… — словно ответ на его незаданный вопрос — Я ещё никогда… Он снова взял её в объятиях, чувствуя, как нарастает неутолимая боль от пульсирующей во всем теле крови. — Девочка моя, ты же самоисцеляешься… — едва слышно шепнул он. — Тебе нечего бояться… Катара вздрогнула и отшатнулась от него, словно принц сказал: «Аватар об этом всё равно никогда не узнает» и в глазах застыл ужас, и даже смуглая кожа не могла скрыть её бледности. — Ты не понимаешь, — она провела дрожащей ладонью по лицу и глубоко вздохнула. Оглянулась, словно их мог кто-нибудь увидеть. Вилла была недалеко, но ещё на приличном расстоянии. — Я… просто… Надо остановиться. Она оттолкнула принца от себя. Её темно-синие сейчас глаза снова встретились с его взглядом. Он, действительно, не понимал. Не хотел понимать. Только что ему казалось, что она принадлежит ему: драгоценность, чудо из чудес, он чувствовал себя богачом, властелином мира. Ни трон, ни спасение вселенной не могли сравниться с обладанием этим сокровищем. А теперь она говорит ему, что ничего нет… Катара внимательно смотрела в его глаза и, казалось, читала его мысли, потому что вдруг закусила губу и отпрянула. Но он не дал ей ускользнуть, снова поймал её, не желая знать, почему теперь она не отвечает ему, не решаясь задуматься над её словами, не в силах сопротивляться тем бешеным токам, что рождала в их телах гроза. С горьким наслаждением он позволял себе причинять ей боль, стремясь заглушить этим свою собственную. Катара попыталась вырваться, отстраниться, но он не позволил, ещё крепче прижав её к себе, поглощая её ртом и сорвав тихий стон с её губ: «Остановись!». Её тело превратилось в натянутую тетиву, а ногти болезненно вонзились в его плечи, но ему было всё равно. Только мстя ей и самому себе за эту слабость, за эту внезапную привязанность, он мог искупить свою вину перед другой любовью. Он прижимался ещё теснее, раздвигая её бедра своими, стискивая руками её нежное тело, стягивая с неё мокрую одежду. Внезапно прямо перед ним полыхнула голубая вспышка, и Зуко показалось, что в грудь ему врезался девятый вал, отбросив его от Катары, вывернув болезненно руки. — Зуко, стой! — хрипло вскрикнула она. Солнце выглянуло в прореху туч. Наваждение вдруг кончилось. Словно пелена спала. Он увидел её полунагую, стоящую, прижавшись спиной к дереву, дрожащую и слабую, с рукой, вытянутой вперед. Но глаза её — две чёрные беспросветные бездны расширенных зрачков — метали громы и молнии, похлеще, чем гроза несколько мгновений назад. Алые припухшие губы чуть приоткрыты, и из них вырывается частое дыхание. Под прозрачной кожей на шее сумасшедшим колокольчиком бьется пульс. Несмотря на своё недоумение, Зуко вдруг подумал, что в жизни не видел ничего прекраснее. — Стой. — выдохнула она и изможденно опустила руку, словно из последних сил. — Катара? — он не понимал, что оттолкнуло его с такой силой. — Не заставляй меня… снова применять магию. — отрывисто прохрипела она и закрыла глаза. — Это ты? — Я… — опираясь на дерево, Катара выпрямилась во весь рост. — Я, Зуко. И это меня ты только что чуть не сломал, как игрушку, — она пошатываясь подошла к нему и заглянула в растерянные глаза. — Это я, Зуко. И здесь нет никого другого. — Но… — Зуко, ты не понимаешь, что происходит. И я тоже… не уверена, что понимаю. — Катара отвернулась и села на землю, прижавшись спиной к стволу. Он оторопело покачал головой. — Прости… я не должен был… Она закрыла глаза, и ему показалось, что этим она пытается удержать слёзы. — Зуко, ты только что готов был забыть обо всем на свете: о своей стране, о войне, о том, что нам предстоит сделать, обо всех, кто остался там, в лагере! Да что ты — я почти забыла о них, — она мучительно покраснела, подбирая слова. — Мы ведем себя, как актеры в той злосчастной пьесе: все равно, мол, никто не узнает! Я не знаю, в чем тут дело — в грозе или в том, что я чувствовала тебя изнутри… — это прозвучало совсем тихо, на грани слуха. — Я даже не понимаю, откуда это взялось… Но это неправильно. Это солнце, гроза, магия крови, наваждение, не знаю! Мне страшно от того, что я делаю. С тобой. Мне страшно подумать, что было бы с ним, если бы я ответила… если бы позволила… — Катара снова покраснела, не договорив. — Есть вещи гораздо более важные, чем мы и наши чувства… А я просто теряю голову! — она спрятала лицо в ладонях. Зуко почувствовал, как сладкий туман в голове начинает рассеиваться, вытесняемый чем-то гораздо более знакомым — злостью. Ладони начали гореть, готовые выпустить на волю живое воплощение этой злости. Он постарался взять себя в руки, медленно выдыхая воздух из легких. — Катара, — наконец, справившись с собой, он подошел ближе и сел рядом с ней на землю, — Ты говоришь странные вещи. Только что мне казалось, что ты… что мы… Тут он понял, что, как всегда, не сможет выразить словами то, что только что было между ними. Что было причиной этого сумасшествия — магия, послушная её воле, или его глупый порыв? Да и было ли что-то? Он уже сомневался в этом, словно то, что происходило, было как во сне. — Неважно! Я тоже не понимаю, что происходит. Но ещё меньше я понимаю то, что ты говоришь. О каком страхе? За кого? Катара подняла на него огромные глаза, полные удивления и недоверия. Он не выдержал и отвёл взгляд. Он взглянул на её руки: пальцы Катары мелко дрожали, как затравленные лисята в норе, и принц понял, что она истощила свои силы — несколько часов непрерывных упражнений в магии крови оставили её беззащитной и беспомощной. Зуко стало стыдно. Когда он уже решил, что ответа так и не будет, она снова заговорила: — Прости меня. Это, правда, моя вина. С магией крови надо быть ещё осторожнее, чем с магией огня, потому что она может не только причинять боль и подчинять врагов, она может подчинить самого мага… Так, вероятно, случилось с Хамой… Ты с ней не знаком, к счастью. Лучшая подруга моей бабушки. Знаешь, она вела себя, как одержимая, казалось, ею управлял какой-то демон… И, наверное, так оно и было, только её демоном стала её собственная сила… Ломать людей и лепить из них всё, что захочется, управлять ими против их воли, рождать в них желания, вкладывая свои… Да, наверное, магия крови может исцелять, но для этого мне придется сперва научиться контролировать собственное тело и собственные эмоции… — Катара тяжело вздохнула. — Но чем ближе комета, тем сложнее мне сдерживать себя и свой страх. И этот спектакль вчера… Мне всю ночь не спалось, но при этом мерещились кошмары… — Мне тоже, — тихо вставил он и снова поймал её удивленный взгляд, потом посмотрел на океан: гроза отступала куда-то за горизонт, отплевываясь золотыми вспышками. — Знаешь, дядя как-то попытался обучить меня технике молнии… Он назвал её «хладнокровным огнём». Для того чтобы овладеть этой техникой, нужно, прежде всего, освоить самоконтроль. — Зуко усмехнулся, снова переводя взгляд на затаившую дыхание Катару. — И? — Боюсь, что понятия «самоконтроль» и «Зуко» несовместимы. — принц Огня засмеялся, и Катара тоже усмехнулась, но тут же снова посерьезнела. — А Хозяин Огня владеет этой техникой? — Конечно! На то он и Хозяин Огня… — Но как ты сможешь обучить Аанга управлять молнией, если сам не умеешь?! — в глазах её отразилось такое беспокойство… За иное она, казалось, беспокоилась меньше. — Я научу его защищаться от молний. Этого, я надеюсь, будет достаточно… И кстати, об уроках магии: я думаю, что нам с Аватаром пора вернуться к ним. — Зуко поднялся и протянул девушке руку. Катара болезненно зажмурилась и секунду колебалась, будто боялась снова коснуться его, но потом приняла помощь. — Ты прав. Нас нет уже слишком долго, он, наверное, уже беспокоится… — Катара уже собиралась идти, но Зуко вдруг остановил её. — Снова «он» не «они». Пока мы говорили, я, кажется, понял, что ты имела в виду… О страхе. И за кого. Ты говорила об ААНГЕ?! Не нужно было дальнейших пояснений, чтобы догадаться, что вопрос попал в цель. Катара смутилась, отвела взгляд и кивнула. — О, Агни! До меня только сейчас дошло: всё то время, пока я гонялся за Аватаром, ты вставала между нами, и тогда, в первый мой вечер с вами — помнишь, перед тем, как я потерял свою магию — ты дала мне понять, что пойдешь на всё, чтобы защитить его…?! И сейчас ты снова беспокоишься о нём… В той пьесе что-то говорили о ваших отношениях. Смеялись. Я думал это глупая шутка. Но… он ведь тебя поцеловал перед Вторжением?! Зуко выдал эту тираду и не веря себе уставился на неё. Она секунду молчала, потом бесстрашно встретила его взгляд. — Это неважно, — её голос звучал абсолютно ровно. — Важно то, что ему предстоит спасти мир. И я не встану между Аватаром и его предназначением. — Не важно? Так же, как сейчас со мной? — Просто забудь. Если ты дашь хоть повод кому-то заподозрить… Зуко понимающе кивнул и повернулся, чтобы идти. На минуту он закрыл глаза, подавляя в себе вспыхнувший огонь. Он не будет показывать ей свою ревность. Ни за что! «Просто не мыслимо! Да как она может говорить так?!» Она показала ему другой уровень. Ему бы тоже поучиться самообладанию. — То моя судьба оборвется навечно. Я понял, — договорив её угрозу, твердо произнес он. — Ты покоришь магию крови… Он ушёл. Она защищала того, кто смог простить ненависть, вражду, убийства, но ни за что не простил бы, если бы Зуко отнял ЕГО мечту о счастье. Эта девушка, в сердце которой была судьба городов и племен, — она никогда не будет принадлежать ему. Потому что Катара — девушка Аватара! «Девушка Аватара!» — чертыхнулся принц, повторяя фразу из злополучного спектакля. Похоже в постановке пьесы было больше правды, чем хотелось бы. Но режиссер, всё же ошибался… Аанг рассчитывал на куда большее, чем сестринская любовь, прощаясь перед Вторжением. Теперь всё стало понятно. И запутаннее одновременно. Зуко шёл обратно в дом и сжигал все растения на своем пути. Он был слишком зол, чтобы сдерживать пламя внутри себя. «Чёртов мальчишка! Чёртова Катара! Чёртова влюбленность! Этот чёртов мир! Вновь она думает только об этом мальчишке! Заботится о нём, оберегает…» Неужели он никогда не сможет заслужить хоть толику тех чувств, которую она испытывает к Аангу? «Кто-нибудь, может любить меня столь же сильно?» Зуко вспомнил Мэй. Её спокойствие, он бы даже сказал какое-то мёртвое спокойствие. Её вечная скука. С ней было гораздо проще. Он всегда знал, что от неё ожидать: «Как скучно», «Я ненавижу», «Как мерзко». Только для него она делала исключение, испытывая хоть какие-то эмоции. Мэй никогда не была ласковой. Ещё в детстве она упорно не хотела, чтоб её тискали, целовали. Единственный, кому можно её касаться — только он, её Зу-зу. Только он мог приобнимать её, держать за руку, расплетать волосы. Только он. И ему нравилось это. Обладать ею безраздельно. Потому так ужасно бесило, когда она посмотрела на более красивого парня, чем он. Честно, он не знал, что раздражало его в той ситуации больше: возможность потерять её или то, что кто-то казался лучше, не с таким изуродованным лицом. Он, конечно, испытывал тёплые чувства к ней, но знал, что Мэй любила его с самого начала куда больше, чем он заслужил это, он не знал, впрочем и то, как заслужить ещё. В их отношениях она всегда решала, насколько Зуко продвинется в своих ухаживаниях, ласках и насколько будет вознагражден. То, какой сильной она казалась, как относилась к нему свысока, словно не обращая внимания на его статус принца. Она могла бить его по рукам, если он позволял себе большее, чем она предлагала. А могла быть такой покорной, лежать с ним в обнимку на софе и делить с ним фрукты — это была его награда. С ней всё было на острие ножа. Мэй — опасная и стремительная губительница жизни, зоркоокая метательница сюрикенов и дротиков, тихо, с полной покорностью опускалась на его грудь и доверчиво закрывала глаза. Это ощущение всегда его завораживало. Они могли простоять так пять, десять минут, а то и полчаса. Или она могла позволять себе прикасаться к нему где ей захочется, и не только руками. Это он любил больше всего. Правда, заканчивалось это всегда одинаково: из его рук она вырывалась через какое-то время, словно очнувшись ото сна. Дразня и часто оставляя неудовлетворенным. Дикая, гордая, она всегда очерчивала границы и сохраняла последнее слово за собой. Так, что он робел перед ней и искал её одобрения. Даже с Азулой его «вечно грустная крошка» держалась с достоинством, в отличии от заискивающей и улыбчивой до безобразия Тай Ли. Зуко знал, у Мэй было не самое счастливое детство. Строгая, срывающая на ней всю свою злость мать и деспотичный, всегда мечтавший о сыне отец. Да, в таких условиях Мэй не могла вырасти жизнерадостной и открытой. Но именно её замкнутость и серьёзность сделали её такой, какая она сейчас. Отчасти благодаря им она стала той Огненной Леди, что держала сердце принца на привязи. И Зуко любит её такой, какая она есть. Как бы он хотел, чтобы она оказалась здесь и раскритиковала всё в пух и прах, успокоив его своей холодностью. А эта Катара? Что она о себе возомнила? Да, пусть он пресмыкался перед ней, словно влюблённый мальчик, но она переходит границы! Нашла себе игрушку! Принц вновь послал струю пламени в кусты и вернулся к размышлениям. Как бы ему хотелось опять вернуться в те времена, когда он охотился за Аангом. В его жизни была и цель, и любящая девушка. Что же случилось с ним, что он решил поменяться? Может всё, что он делал сейчас, было неправильным? Зуко рухнул на постель, закрыл глаза и постарался вспомнить момент, когда он переменил свое мнение… Он старался посмотреть на всё трезвым взглядом. Заново. Отбросить симпатию, влюбленность. Или что-то там ещё. Кто он есть? Кто его предки? Чья кровь в его венах? С кем он связан энергетически и родовыми связями? Он вынужден был напоминать себе об этом. Об этой тайне своего происхождения. О тайне своего внутреннего конфликта. О противоборствующих началах в своей душе и плоти. Зачем он здесь? Помочь привести мир к гармонии. Искупить грехи прошлого. Остальное следовало отбросить. Дядя долгое время пытался вылепить из него другого человека. Мягко, терпеливо, иногда напористо, иногда с юмором, всегда с мудростью. Но настоящую надежду перечеркнуть несчастное злое прошлое, начать новую жизнь с чистого листа, с чистым прекрасным лицом — дала ему Катара. Голубоглазая девушка взяла его лицо в свои мягкие бархатистые руки и провела большим пальцем по ожогу. Ему было немного не по себе, он никому прежде не позволял прикасаться к шраму, но он терпел. Её нежный пальчик провел по его шершавой грубой коже. — Я могу помочь тебе, — тихо произнесла Катара. — У меня есть целебная вода из духовного оазиса. Сейчас ночь и я могу попробовать. — она медленно убрала руку со шрама. Он взглянул в её глаза. В них отражались сопереживание и забота. Он вспомнил мамины глаза… Вот уже другой вихрь воспоминаний захватил его в свои объятья: Они стоят перед ним, такие уверенные в том, что он поможет им. Мальчик с голубой татуировкой стрелы на лбу и она… Но они не понимают, как сложно отказаться от прошлой привычной жизни, от семьи, от уважения… Он медлит, пытаясь решить какую дорогу выбрать. Она с надеждой смотрит прямо ему в глаза. — Ну, Зу-зу, выбирай, на чьей ты стороне?! — разносится по залу язвительный голос его сестры. — Что тебе важнее? Уважение отца и возвращение чести или горстка неудачников, обреченных на смерть?! — он сквозь пелену слышит голос Азулы, смотря в глаза Катары. Он не может решиться, но тело делает всё за него. Резкое, рассекающее воздух движение — и струя огня летит в сторону двух подростков. Он видит её глаза. Сначала удивление, потом разочарование, затем гнев и ненависть. Ненависть! Он подумал тогда, что правильно поступил! Глаза его матери никогда не были наполнены таким смыслом! Она обманула его, глупая девчонка! Он послал ещё две волны пламени. Но что-то в груди тяжелым грузом давит на сердце, а в уши как будто кто-то шепчет: — Ты предал меня… Ты предал… — он не может разобрать, это ещё голос Катары или уже мамы. Но та продолжает отчаянно шептать. — Я говорила тебе не забывать, кто ты. А ты предал… меня и Аватара. Не разрушай наши узы… Он просыпается в поту. Вскакивая с постели, он со всей скорости несется к окну и распахивает его. Странные шепчущие голоса всё чаще возникали в его голове, с тех самых пор, как Аватар перестал быть для него просто «добычей», странные сны всё чаще посещали его, с тех пор как он сошёл с пути, что определил ему отец. Сомнения? Отголоски прошлого? Борьба двух начал? Или он попросту сходил с ума? То синий и красный драконы, то отражение в зеркале, когда он сам Аватар. Дядя объяснял это выбором пути, говорил что-то, как всегда мудреное. Но странным образом сны находили отражение в его реальной жизни, а порой и становясь самой реальностью. Кто бы мог подумать, что синий и красный драконы будут кружить вокруг него по-настоящему, хотя согласно всем мифам и легендам давно уничтожены. Что предвещал, или на что указывал сон теперь? Прохладный воздух остужал разгоряченное кошмаром тело. «Так больше нельзя. Я не могу даже спать. Самое большое моё предательство будет не перед Катарой. Я не должен…» — он не заканчивает фразу, даже в мыслях, боясь того, о чём чуть не подумал. Вспомнилась фраза мудрого дядюшки: «Нельзя поддаваться отчаянью! Если позволишь себе пойти по этой дороге, ты предашься самым низким инстинктам. В самые трудные времена Надежда — единственное, во что можно верить, в ней источник внутренней силы!» Никакие попытки охладить разум не помогли. Но так больше продолжаться не может. Он должен… маме и Аватару. Дяде. Стране. Миру. Он не должен забывать, кто он.***
Впереди был день усиленных тренировок, тем более вчера принц пропустил половину, вынудив своего ученика заниматься в одиночку. Сегодня же всё стало иначе. Едва он дал возможность мальчишке для перерыва, как Сокка объявил вечеринку. И, что странно, того все поддержали. Зуко не пошёл вместе с остальными и задержался в доме, сказав, что развлечения — пустая трата драгоценного времени, которого осталось не так много до прилета кометы Созина. Его настрой натренировать Аанга во что бы то ни стало испарился. Он не знал, что его бесит больше: невозмутимый лик глупого Аанга, решившего развлекаться перед смертью, или столь же невозмутимый лик Катары. В каком-то смысле он чувствовал себя почти Аватаром, с которым та целовалась, а потом ничего словно не было между ними. Таким же потерянным. Аанг делал огромную скульптуру — точную копию Аппы из песка. Тоф тренировала магию песка в стороне от всех, что-то увлеченно бормоча себе под нос. Суюки лежала на покрывале и с умилением смотрела на одержимого Сокку, который сновал туда-обратно с водорослями, ракушками и ведерками с водой. Наконец, успокоившись, воин Воды призвал всех полюбоваться на своё творение. Все сгрудились около его песочной фигуры. — Эм, это, наверно, раздувшийся монстр-клякса? — поинтересовался Аанг, сдерживая смех и обходя фигуру. Он думал, друзья оценят его старания, но стилизация под анималистический реализм их не впечатлила, в отличии от аллегорично-полуабстрактного творения братца Катары. — Нет, глупый и ничего не понимающий в искусстве человек! Это Суюки! — обиженно размахивал руками Сокка. — Вот это глаза… — он ткнул в криво нарисованные кружочки на верхушке фигуры. — Вот это рот. — он указал на бусы из ракушек, которые опоясывали все его творение. — Как-то странно, что у Суюки рот на всю голову, — Тоф пробежала рукой по всему ракушечному рту. — Никогда раньше такого не замечала. — она задумчиво почесала рукой голову, а все остальные рассмеялись. Катара сотворила себе ледяную доску и помчалась ловить волну. Она ожидала, что другой маг воды последует за ней и составит ей компанию, устроят гонки, покорят вместе волны или закрутят водоворот. Но Аанг остался на берегу. Он склонился с явным восторгом над песочным творением, которое ему, довольная собой, демонстрировала Тоф. — Да это же целый Ба Синг Се! Вау! Ты даже сделала фигурку короля и его медведя?! Вау! — услышала она восторженный голос Аанга. Тоф стояла спиной, и Катара не видела её лица, но всей фигурой Бейфонг выражала самодовольство. И Катара умчалась подальше…***
Когда она вернулась, то увидела по лицам друзей — что-то произошло в её отсутствие. — Что случилось? — Зуко сошёл с ума и разрушил мою статую… — ответил Сокка нагребая влажный песок в ведерко и пытаясь отремонтировать своё и до этого безобразное творение. Катара молча наблюдала за его неумелыми попытками. — А… ещё он напал на Аанга… — добавил брат, спохватившись. — Что?! Она помчалась как безумная, предполагая самое худшее. Остальные последовали за ней. Издали она увидела дым, разбитую и горящую крышу. Сердце сделало кульбит, замерло на мгновение от мысли, которую она бы побоялась озвучить даже себе, а потом сорвалось в галоп. Она ещё ускорила бег.***
В кусты что-то упало, с хрустом вылетев снарядом из дома. Катара проследила взглядом за направлением и источником сего действа. — Аанг… — взволновано окликнула мага воздуха Катара, увидев мальчика на балконе и с облегчением останавливаясь перевести сбитое дыхание. Аватар легко спрыгнул со второго этажа, перемахнув через сломанную балюстраду перил, подошёл к ней. Она окинула его взглядом, абсолютно уверенная, что Зуко с ним что-то точно сделал, судя по тем повреждениям виллы: пожар внутри и выломанная стена напротив. — Что случилось? — шепнула она, всё ещё тяжело дыша. — Давай вылечу. Где ожоги, я не вижу? — Зуко его обжег? — встрял следом подбежавший Сокка. — Ну, конечно, нет… или это так легко? — Аанг недовольно глянул на друга, но тот лишь пожал плечами. Мальчик тихо добавил. — Лечение скорее потребуется Зуко, если упал неудачно. — Кстати, где он? — Я как раз вышел посмотреть. Наверное, там, где обломки этой стены. Ему хватило, надеюсь. Если он опять взбесится, то всем будет очень нехорошо. И это мягко сказано. — Как так получилось, Аанг? — Зуко сказал, что мои противники будут стараться убить меня, и я должен начать серьёзную подготовку уже сейчас. Загнал меня в тупик и поджёг огненным торнадо коридор. Возможно, я переборщил с ответом на его нападение. — Так нельзя! — негодующе произнесла Катара. Сжав ладони в кулаки, она обернулась к друзьям. — С ним надо поговорить. — с нажимом произнесла она. — Не думаю, — скучающим тоном ответила Тоф. — Тогда он взбесится ещё больше от того, что ты защищаешь Аанга. — девочка тряхнула головой, отбрасывая растрепавшиеся пряди черных, как смоль, волос назад. — Почему? — удивилась Катара. — Я не думаю, что тебе стоит знать… — Тоф опять тряхнула головой. — Если это относится ко мне или Аангу, я должна знать! — Катара упрямо уперла руки в бока. Вдруг перед друзьями пролетела огненная волна, ударившись о песок. Вскинув головы, подростки увидели мчавшегося к ним Зуко. Все замешкались, и только Аанг, наученный горьким опытом, вскочил с места и атаковал принца каменным дождем. Но изгнанник продолжал атаку. Огненные волны, комья земли и воздушные потоки смешались в одно целое. Аанг, уже понявший, что Зуко не тренирует его, а дерётся по-настоящему, задействовал всё своё мастерство. — Зуко, остановись! Что ты делаешь? — Катара, откинутая горячим потоком воздуха в сторону, встала с песка, в её глазах зажглись недобрые огоньки. — Тренирую его! — прорычал маг огня, посылая очередной язык пламени в сторону Аанга. Суюки, Сокка и Тоф укрылись в земляном шалаше, понимая, что вмешиваться бесполезно. — Ты не тренируешь, а нападаешь! — прокричала Катара и кинулась между соперниками. По её серьезному и немного злому выражению лица было видно, что она сердита. Аанг сразу же прекратил атаку. А маг воды и маг огня напряженно стояли друг напротив друга. — Отойди… — сдавленным голосом потребовал принц, вновь направляя раскрытую ладонь в сторону Аанга. — Нет! Ты будто обезумел! Очнись! Ты чуть не убил его! — она была поражена внезапной агрессией парня и пыталась его успокоить. — Мой отец гораздо сильнее меня и точно не будет церемониться! Если Аанг не будет готов сражаться насмерть — он умрёт! — выйдя из себя, закричал парень. — А ты носишься с ним как с писаной торбой, уберегая от любой опасности! Так он ничему не научится! — Мы должны учить его, а не калечить! — на таких же повышенных тонах возразила Катара. — Поступай, как знаешь… — зло буркнул он и скрылся в зарослях. — Ты сошёл с ума… — крикнула она ему вдогонку. Катара осталась стоять на месте, с испугом смотря в спину принцу. Его внезапная ярость и злость ставили её в тупик. Что с ним? Почему он так ведёт себя? Бесится из-за её отказа и ревности к Аангу? Срывает злость на нём? Девушка передернула плечами, отгоняя тяжелые мысли. Он слишком самостоятельный, чтобы бежать за ним. Он слишком долго был одинок, чтобы принимать чью-то помощь. В конце концов, кто она такая, чтобы лезть ему в душу? — Это я сошёл с ума?! — внезапное его возвращение испугало её ещё больше. — А может это вы сошли с ума?! Развлекаетесь на пляже, когда до прилета кометы Созина осталось всего три дня! Его замечание было справедливым, неприкрытая правда горчила во рту, вмиг обламывая крылья и смывая все ненужное и напускное. — Пожалуйста! Веселитесь на славу! — Зуко опустил руки и отошёл в сторону. — О комете Созина… — Аанг выступил ему навстречу. — Вообще-то я решил сражаться после её прилета… Зуко стоял в замешательстве. — Но я не знал… что Аанг решил сражаться после кометы… никто не говорил мне… — принц выглядел растерянным. — Моя магия огня ещё слишком слаба… — пояснил Аанг, виновато опустив глаза. — Да и магию земли ещё потренировать не мешало бы! — добила Тоф. — Так вы все знали, что Аанг подождет? — Зуко ощутил себя вне круга доверия. — Честно говоря, если Аанг выйдет на сражение сейчас, то проиграет! — после фразы Сокки лицо Аанга перекосило досадой. Заметив это, парень из племени Воды попытался исправить это. — Не обижайся… Катара решила разъяснить обстоятельства. — Смысл сражения в день прилета кометы был в том, чтобы не дать Озаю победить. Но он уже практически победил, захватив Ба Синг Се. Царство Земли пало. Хуже уже быть не может… — Катара оглянулась на мальчика, Аватар опустил понуро голову, она продолжила. — Аанг лишь может помешать захватить Племя Воды. Но позже. Сейчас он ещё не готов. — Ты не права. Вы даже не представляете насколько хуже может быть! После прилета кометы будет поздно! — закричал принц. Он поведал жуткую историю, изложив ужасающий план разрушения мира в мельчайших деталях. Катара прикрыла глаза руками, словно огонь видений предстоящего опалил её. — Стыдно признаться… Я ничего не возразил против этого плана… Всю свою жизнь я боролся за признание отца. А получив его понял, что ошибался, в борьбе я потерял себя. Я забыл, кем я был. — Я не могу поверить… — Катара упала на колени, не выдержав навалившегося груза. — Я всегда знал, что Лорд — плохой парень. Но этот план… просто бесчеловечен… — заключил Сокка. — Что же мне делать? — в отчаянии спросил Аанг. — Я знаю тебе страшно… — обратился принц к Аватару и произнес речь, которую никто не ожидал от него. — Я знаю ты не готов спасать мир… Но если ты не победишь до прилёта кометы…то… Нечего будет защищать. Всё сгорит в огне! Всё!!! У Аанга подкосились ноги, он упал на колени. — Плохо… всё плохо… — бормотал мальчик, в отчаянии хватаясь за голову. — Почему ты не сказал мне раньше? Кляня себя за трусость, принц сгорбился под грузом взваленной на себя ответственности. Но огненный нрав вырывался наружу. — Потому что никто не сказал мне, что ты решил подождать! — крикнул он в ответ. Катара подошла к мальчику. — Аанг ты не должен делать это один. — Да… Если мы все вместе сразимся с Лордом… — вступила Тоф. — То мы… у нас будет шанс победить его! Сокка выступил вперёд. — Пришло время! — серьёзно сказал он. — Мы должны сделать все зависящее от нас. — Воздух! — Сокка посмотрел на Аанга и тот поднялся с земли полный отчаянной решимости. — Вода! — обратился он к сестре. — Земля! — и Тоф сурово посмотрела в его сторону невидящими глазами. — Огонь! — при этих словах Зуко поднялся с земли во весь рост. — Меч и Доблесть! — Сокка приобнял свою подругу, вручив ей веер из листьев и поднимая вверх свою руку с зажатым в ней длинным листом, имитируя метеоритный меч и её боевой веер. — Команда Аватара! Вернулась! — Сражение с Лордом Огня будет самым опасным нашим испытанием, но все вместе мы справимся! — речь Аватара была серьёзна и решительна. Лицо взрослым. Грозовые серые глаза смотрели на них. Чтобы как-то смягчить этот пафос Катара решила устроить групповое объятие. Они с братом почти одновременно обняли Аанга. Остальные присоединились. Только принц стоял в нерешительности. — Зуко, иди к нам. Если ты член команды, то тоже должен обниматься. Принц огня шагнул им навстречу. Но всё испортил бизон, грохнувшийся с неба на них всей массой и придавив своего хозяина и группу к земле. Он, видимо, тоже хотел порции обнимашек. Аанг падая, увлёк Катару за собой и она упала в его объятия, Зуко придавило грузным телом бизона и расплющило поверх неё. Аанг был обнажён до пояса: под нежной бархатистой кожей скрывалась сталь упругого гибкого тела. Она чувствовала его приятное тепло и слишком крепкие для ребёнка мышцы. Но опаляющий жар более мясистого и мускулистого тела Зуко она чувствовала даже сквозь несколько слоев ткани их одежд. Тоф барахталась сбоку между Аангом и Соккой, пытаясь вырваться из плена тел. Суюки прижало к Зуко. На такую внезапную близость никто не рассчитывал. Они дружно покраснели и долго отплевывались от меха Аппы.***
Зуко решил научить Аанга отражать молнии. Катара сидела неподалеку, наблюдая за их тренировкой и пытаясь отогнать дурные предчувствия и тягостные мысли. Зуко что-то объяснял и показывал Аангу. Что-то про дядю и магов воды… «Причем здесь это?» Она не вслушивалась, занятая своими мыслями, лишь видела, что пыл и энтузиазм Аанга падали. Его детское лицо было таким открытым, он плохо умел скрывать эмоции. — Я использовал это однажды, против молний отца… — донеслись до неё слова Зуко. «Что же это за отец такой, что не жалеет собственного сына? Убивать молнией собственного ребенка! Тиран. Самое гадкое существо в мире! Не хотела бы иметь такого отца. Неудивительно, что Зуко желает ему смерти. Хотя тоже, выходит, «замечательный» сынок! Не хотела бы такого. А если дети Зуко будут похожи на Озая? Или эту мерзкую Азулу? Не хотела бы таких детей! Что за семья? И в кого они такие монстры?» — … Но если ошибешься, то всё, конец… — долетали обрывки фраз Зуко. — В смысле «конец»? Но не совсем же, правда?.. — Аанг взволнованно развел руками. — В смысле, есть же Катара и живительная вода из оазиса Духов… Правда, Катара? — Что? — «он спрашивал меня?», она отряхнулась, скидывая горькие мысли, чтобы наполниться ещё более горькими и мрачными. — Нет, Аанг. Вода закончилась… когда я лечила твои раны от молнии Азулы… Осознание этого придавило их обоих. — Ты должен забрать его жизнь до того, как он заберет твою… — серьезно напутствовал принц. Аватар что-то невнятно бормотал, опустив понуро плечи. Картина смерти Аанга всплыла в ярких подробностях перед её взором: протуберанцы молний, дым, запах горелого мяса… кажется, она опять чувствовала этот запах. — Катара, — подошёл Аанг, положив ей руку на плечо, и она невольно вздрогнула, — Я НЕ ХОЧУ УБИВАТЬ Озая! Я не хочу становиться таким же, как он! — серые глаза мальчика убежденно столкнулись с взглядом её голубых глаз. — Аанг, я знаю, как это трудно, но ты никогда не станешь таким, как он. Ты другой. И всё же тебе придётся убить его! — Нет, Катара… — Иначе мир погибнет в огне… — Катара… я… нам нужно поговорить… что если?.. Что… Она видела его беспокойство и отчаянье в глазах. «Что, если я не вернусь?» — звучали его слова у неё в голове, когда-то уже сказанные им. Она пыталась прогнать их прочь. — Аанг, ты Аватар, ты должен спасти мир, — попыталась успокоить любимого Катара. — Поговорим вечером…***
— Я же попросила дать мне время, я ещё не реши… — оборвала фразу на полуслове Катара. Она думала, что это Аанг не смог дождаться вечера, но это оказался Зуко. — Извини, я не думала, что это ты… — Вижу, ты нашла мою детскую? — спросил маг Огня. — Она твоя? — с легким удивлением спросила Катара. — Да. Ты так удивилась, потому что ожидала увидеть тут коллекцию мечей или головы поверженных врагов? — Нет, извини, просто как-то не представляю тебя веселым беззаботным ребенком. Ты всегда такой серьёзный. Зуко натянуто улыбнулся, вспоминая те времена, когда ещё не беспокоился о поимке Аватара и возврате своей чести. В памяти возникли фрагменты приятных воспоминаний. Вот он гуляет по пляжу с мамой, собирая ракушки и камушки. Показывает их ей, а она смеётся и хвалит его за то, что принёс ей такие красивые подарки. А вот уже маленький Зуко строит с мамой песочный замок и говорит: «Мамочка, когда я вырасту, я построю такой огромный замок и буду защищать тебя, чтоб ты всегда была со мной». Она снова смеется, обнимает его и говорит: «Милый мой Зуко, в своей жизни ты встретишь девушку, она станет для тебя самой дорогой в мире, и тогда ты построишь для неё этот замок и будешь защищать её. Только не потеряй её, борись за неё». Зуко, улыбаясь уже естественно, вернулся из воспоминаний в реальность, и теперь понимал, о чем говорила мама. Он знал, кого ему хочется защищать и опекать. Хочется обнять и не отпускать. — Похоже, ты немного провалился в воспоминания и, похоже, что они были приятны, — сказала Катара, любуясь тем, каким милым выглядел Зуко, когда улыбался. — Ты видел маму, да? — Да, были времена, когда мы были счастливы… Я вспомнил её слова. Однажды она сказала мне, что, если я встречу девушку, которую полюблю, то я должен никогда её не отпускать. И, знаешь, я её встретил. — с дерзкой ухмылкой промолвил Зуко. — Только вот она любительница поиграть в кошки-мышки. — К чему ты клонишь? — почти шепотом спросила Катара, хотя внутри уже догадывалась, о ком говорит принц. Она выскользнула из комнаты, избавляясь от его общества и решив проверить чердак. Возможно, именно там она найдет что-то для чучела главного врага… большую кастрюлю для головы или что-то из одежды Властелина Огня … «для большей реалистичности», как выразился брат. Они уже даже облачились в свои родные боевые костюмы, тоже для реалистичности. Сейчас они готовились к финальной тренировке по плану Сокки, где всё будет «по-взрослому и всерьёз». Ей предстояло «найти какое-то жидко-огненное оружие вместе с Зуко, идти в центре, отвлечь основные силы на себя, пока он с Суюки отвлекает и иссушает огонь врагов с другого фланга, чтобы обеспечить боковой стремительный проход Аангу для решающего выпада». План брата был, как всегда, не особо ясным, но гениальным в своей простоте. То, что она будет в паре с Зуко не особо смущало. Они уже притерлись в бою, пока искали убийцу её мамы. Плечом к плечу. На равных. Они дополняли друг друга, честно говоря. С Аангом она обычно лишь прикрывала его спину, не поспевая за его стремительностью, давая ему простор для боя. В атаке Аанг предпочитал держать рядом Тоф. Но сегодня слепой маг земли исполняла роль главного злодея. Все же чучело было необходимо… Для решающего удара Аанга. Он же не мог атаковать Тоф. Катара склонилась над старым пыльным сундуком. Внутри она нашла какой-то бордовый халат, шелковый платок цвета пламени и кучу свитков. На одном из них она обнаружила милого улыбчивого малыша, играющего на пляже. Почти голенького. С заколкой в виде маленького язычка пламени на собранных в пучок волосах. — Зуко! Миленький! — умилилась она малышу, признав юного принца. — Зуко миленький? А я думал ты бросила меня ради лысого малыша с ушастым зверьком. От неожиданного замечания она пошатнулась и чуть не упала, выронив свиток. Но сильные, прохладные, шершавые и твердые словно камень руки подхватили её и прижали её бедра к своим. — Ты напугал меня, Хару! — сказала она выкручиваясь из его объятий. — Я нашла портрет малыша Зуко. Он здесь совсем крохотный и забавный. Люблю малышей. — Любишь малышей? — он не выпускал её, а лишь прижался теснее и прошептал, щекоча её шею своими усами. — Тогда останься со мной… и у тебя будет… куча своих… малышей. Он поцеловал её в ключицу. От такой дерзости Катара опешила. Губы были твердыми, мужскими. Прикосновение их не было нежным и невесомым, как поцелуи Аанга, не бодрили, не дарили чувства легкости. Не были обжигающими, как поцелуи Зуко, не закипали её кровь. От прикосновений мага Земли она чувствовала себя замаранной, грязной. — Пусти! — крикнула она, и маг Земли отлетел в сторону, больно грохнувшись. — Хару, ты раньше не был таким… — Раньше я был глупым мальчишкой. Но мальчикам свойственно вырастать. И становиться мужчинами. Сейчас на свидании с тобой я бы не тратил время на сентиментальные разговоры, а занялся бы более приятными вещами. Он снова привлек её и попытался поцеловать. Но был снова отброшен. — Хару, прекрати… я думала, ты понял всё ещё в прошлый раз… — Я понял, не дурак… ты с Аватаром… Но не ты ли учила меня не сдаваться? Не терять надежду? Вот я и не теряю… — Вся надежда у нас только на Аватара, как ты не поймешь? Конец света не за горами! — Пусть выигрывает войну, помогай ему. Но потом… Я буду. Может Аватар и сильный соперник… но не в битве за твоё сердце. Признай, тебе нужен МУЖЧИНА, не мальчик…***
Всё шло почти гладко до последнего момента. Катара с Зуко, Сокка и Суюки почти добрались, несмотря на все препятствия и летящие в них горящие булыжники, до «Арбузного Лорда», роль которого исполняла Тоф, едва реально не покалечив их. Аватару оставалось лишь нанести финальный удар, и он стремительно спикировал к «главному врагу», замахнувшись глайдером. Почему-то Аанг остановился в последний миг… Поникшие плечи, опущенная голова… Он застыл в ступоре перед чучелом. — Убей его! — кричал на мальчика Зуко. — Да что с тобой, Аанг?! — возмущенно вопрошал Сокка. — Если бы это было по-настоящему, то сейчас тебя бы уже нашпиговали молниями! Мурашки по коже от возникшей картинки у неё в голове. У Аанга, кажется, тоже. — Простите… но это неправильно… — бормотал Аанг, выглядя совершенно потерянным. — Вот как это делается! — крикнул Сокка и замахнулся своим метеоритным мечом. Арбузная голова Лорда хрустнула и упала к ногам Аватара. Аанг лишь прикрыл глаза рукой, словно перед ним лежал поверженным настоящий Озай.***
Вечером Катара решила подбодрить всех и прихватила с собой на ужин свиток с изображением малыша Зуко. Аанг сидел отдельно от всей компании, понуро глядя в свою тарелку. Он не притронулся до этого к обеду. Видимо ужин ожидала такая же судьба. — У меня сюрприз для всех! — сказала Катара как можно более бодрым и весёлым голосом. Все посмотрели на неё с надеждой. — Я искала кастрюлю на чердаке и вот что нашла… — она развернула свиток. Слепая Тоф прокомментировала: — Я так и знала, что вы там что-то затеяли с Хару… Все как-то странно посмотрели на Катару. Откуда эта слепая девчонка знала все про всех?! Пришлось проигнорировать и натянуто улыбнуться. — Нет… просто смотрите — малыш Зуко. Правда, забавный? Зуко нахмурился. Она не ожидала такой реакции. Извинилась. — Это не я… это мой отец… — пояснил принц. «Озай? Это был он?» — Катара удивлённо выпучила глаза. Суюки не удержалась от комментария: «Этот миленький мальчик?» — Этот миленький мальчик вырос, чтобы стать ужасным тираном и самым плохим отцом в истории отцовства! — отрезвил её принц. Все молчали. — И всё же он человек… — неожиданно донесся голос Аанга. — Будешь защищать его? — крикнул ему в ответ Зуко. — Нет! — Аанг поднялся. — Я знаю, Озай ужасный человек… и, возможно, мир без него стал бы лучше… но я не могу просто так убивать людей, которые мне не нравятся! Это противоречит всему, чему учили меня монахи. Это противоречит моим принципам! — Вселенная простит тебя … — встрял Сокка. — Я не прощу себя! — закричал ему в ответ монах. Лицо Аанга всегда было таким открытым и подвижным, сейчас было видно, как поочередно возникали эмоции совершенно противоположного толка. Складывалось ощущение, что в нём было несколько разных людей, которые не могли прийти к единому решению. Сейчас, как никогда, он казался маленьким и неуверенным, хотя минуту назад он казался взрослее и рассуждал вполне здраво. — Что же мне делать?! — метался мальчик из стороны в сторону. — А может мы наварим много-много клея. Я применю магию, склею ему руки, и он не сможет покорять огонь? — выдвигал он безумные идеи. Казалось все его взрослые личности заняты обсуждением ситуации, где-то там в потустороннем мире, ища выход из проблемы и вынося вердикт. А здесь и сейчас остался лишь маленький наивный ребёнок. Катара никогда не видела его настолько беззащитным и растерянным. — Ага… — поддержал его Зуко, — А потом ты покажешь ему это… — он указал на изображение милого малыша. — … И он станет хорошим… — Ты думаешь? — с надеждой спросил мальчик, а поняв, что Зуко пошутил пришёл в ярость. Сокка что-то пытался высказать. Но Аанг кричал, что его никто не понимает. Она хотела попытаться утихомирить его, как делала это всегда, когда он неиствовал. Обняла бы его, утерла бы слёзы. Обычно, в такие моменты вокруг него начинала кружиться буря и рушиться мир. Но татуировки его не сияли больше после ранения. Он был бессилен. — Просто… — начала она, не зная даже что скажет. Но Аанг оборвал её, повысив голос. — Что «просто», Катара?! Что?! — Мы хотим помочь… — попыталась она всё же. — Тогда найдите способ остановить войну, не убивая Озая, и расскажите его мне! — закричал он на неё. Резко развернувшись, мальчик, топая ногами, широко шагая, двинулся прочь, а затем магией воздуха поднял себя над землей и стремительно унесся в заросли. Она бы бросилась вслед за ним. Но обжигающая рука легла на её плечо. Зуко остановил её. — Ему надо самому разобраться в себе… пусть идёт. Аанг скрылся из виду. Она печально посмотрела ему вслед. Наступающая мгла скрыла его. Он растворился в ней. Сегодня был точно не её день.***
Катара проснулась, сладко потянувшись. Встав с кровати и выглянув в окно, она тепло улыбнулась. Судя по солнцу, было примерно восемь часов. Вполне достаточно, чтобы собрать вещи в дорогу и успеть привести себя в порядок. Расчесывая свои тяжелые локоны перед зеркалом, маг воды вспоминала события вчерашнего дня. Печально вздохнув, она взглянула на своё отражение: почему она не нашла слов, чтобы успокоить Аанга? Что с ней не так? Она не должна была принуждать его к решению, которое он отрицал. Она нахмурилась, вспомнив поведение Зуко. Именно из-за размышлений о нём она не смогла подобрать правильных слов для Аанга. Принц пугал её своей вспыльчивостью, своим неудержимым гневом и свирепостью, и все же какая-то часть её души тянулась к этому зверю в человеческом обличье, пытаясь взять от него хотя бы толику той силы, которой он обладал. «Девушки всегда тянутся к сильному человеку, чувствуя себя за ним, как за каменной стеной и я, видимо, не исключение.» Она действительно любила Аанга с искренностью и чистотой первой любви, но притяжение к Зуко не могла не заметить. Это было так странно и непонятно: его поведение, странное отношение к ней… Никогда она ещё не чувствовала себя так гадко. Ей казалось, что она предает Аанга, что она самая последняя девушка в этом мире и недостойна его любви. Но с Зуко их всегда связывали какие-то особые воспоминания: их разговор в катакомбах, его попытки помириться с ней, их совместная поездка отмщения, тот вечер после театра, тренировки магии крови и когда он поцеловал её… по-настоящему. Она испытывала смешанные чувства: злость на него, за то, что он пытался причинить боль Аангу, и какую-то непонятную теплоту, которая охватывала её, когда она смотрела на Зуко. Что-то среднее между дружеской привязанностью и чем-то большим… Катара тряхнула головой, прерывая неприятные размышления. «Все это глупости, я просто наивная девчонка! Все мои переживания строятся на том поцелуе. Такова логика девушек: стоит им заметить знаки внимания к своей персоне, они тут же начинают находить в своем воздыхателе какие-то новые черты и испытывают к нему взаимность. Так заложено природой. Он мужчина, я девушка.» — Прекрасно осознавая всё это, она перестала заморачиваться по этому поводу. — «Я повзрослела, и пора бы уже начать мыслить по-взрослому. Любовь — это не только страсть. Любовь — куда более сложное и многогранное чувство.» Подойдя к шкафу, она выбрала уже привычные, но всё равно ещё раздражающие багровые одежды народа Огня. Этот цвет напоминал ей кровь и каждый раз, когда она надевала такую одежду, чувствовала себя некомфортно. Голубой цвет её родного племени нравился ей куда больше. Заколов часть волос в небольшой пучок на голове, она критично осмотрела себя в зеркале. Удовлетворенно хмыкнув, Катара вышла из комнаты и направилась к Аангу. Необходимо объясниться с ним, дать понять, что она по-прежнему переживает за него и поддерживает. Идя по длинному коридору, она обдумывала то, что скажет мальчику. Дойдя до его комнаты, она толкнула дверь. — Аанг, доброе утро! — улыбка, так быстро расцветшая на её лице, угасла. Аватара не было в комнате. Комната была как всегда аккуратно прибрана и уютна. Она, имея такого неопрятного братца с вечно дурно пахнущими носками и наводящего беспорядок, очень ценила это качество в Аанге. Он всегда сам убирался в своей комнате и следил за чистотой вещей. Даже с каким-то педантизмом. Словно ответственность за порядок в мире начиналась с его комнаты. Но сейчас создалось впечатление, что хозяина здесь давно не было. Попытавшись успокоиться, она решила проверить столовую. Но и там его не оказалось. На террасе был расстелен коврик, стоял поднос с едой. К ужину он так и не притронулся. Глайдер был откинут на перила ограждения. «Время ещё ранее для того, чтобы быть где-то в другом месте. Скорее всего…» — Вставай, Сокка! — кричала она, без стука влетая в комнату брата. Лежащий на кровати кокон немного пошевелился, но снова затих. Взволнованная до невозможности, Катара стала тормошить брата, пытаясь стащить с него одеяло. — Вставай! Аанга похитили! — она, уже не способная трезво думать, применила водяную магию, вылив на брата немного ледяной воды, взятой из стоящей во дворе бочки. Братец со скоростью света вскочил с кровати и визгливо заголосил: — Что ты себе позволяешь, женщина?! Вскакиваешь ко мне ни свет ни заря, орешь, обливаешь меня водой! — но увидев потерянность своей сестры, Сокка успокоился. — Что случилось, Катара? — Аанга нет! А до прилета кометы совсем мало времени! Куда он мог деться? Его забрали маги Огня? Тогда почему нет следов нападения, и они больше никого не тронули? Может он сам ушёл?! Это я виновата?! Какая же я дура! — вопросы и обвинительные фразы лились неиссякаемым потоком. Она судорожно заламывала руки, приближаясь к истерике. Сокка быстро подошел к сестре и заключил её в объятия, успокаивающе поглаживая по спине: — Успокойся, Катара! Ты ни в чем не виновата. Аанг вернется, или мы найдем его… — Нет! Ты не понимаешь! Я вчера давила на него, он не хочет убивать Лорда Огня! Он другой, а я давила на его предназначение, на то, что он должен спасти мир! А он просто мальчик, которому нужна поддержка и понимание! А я вела себя как последняя эгоистка! — и не в силах больше сдерживаться, она заплакала, орошая слезами рубашку брата. Сокка, привыкший к бойкой, дерзкой, волевой и сильной сестре уже не знал, какие слова сказать. Но, решив, что искренность — лучшее оружие, он продолжил: «Я уверен, что Аанг просто сам должен разобраться в себе, в одиночестве. Ты не эгоистка, Катара. Он Аватар, это его предназначение, мы не должны забывать об этом, руководствуясь только своими личными привязанностями.» Сокка, скинув с себя роль вечного шута, говорил правильные и мудрые вещи, идущие из глубины души: «Посмотри на нас с Суюки. Она воин Киоши, она всегда рискует своей жизнью. Я боюсь, что когда-нибудь мне скажут, что её больше нет, но не имею права заставить её выбирать между мной и делом. Это её долг, она должна выполнять его, несмотря ни на что. И она делает это, как бы тяжело ей ни приходилось. Аанг просто должен понять, что его предназначение — самое главное в жизни. Без него мир погибнет. И мы вместе с ним. Если он действительно любит тебя, он сделает то, что должен» Сокка отстранился от сестры, заставляя её посмотреть ему в глаза: «Надо предупредить остальных! Мы попробуем найти его!»***
— Из-за нашего «великого моста между миром людей и духов» я даже выспаться нормально не могу! Но его действительно нет… я не чувствую его… — Тоф недовольно терла глаза кулаками, пытаясь отогнать такой манящий сон подальше. Друзья сидели в столовой, ожидая прихода Зуко. Тот почему-то задерживался, хотя Сокка всем дал ясно понять, что собрание срочное и не терпит отлагательств. — Что такое? — показалось заспанное лицо мага Огня на пороге помещения. Он недовольно озирался вокруг и с усилием тёр щёки, пытаясь отогнать дремоту. — Аанг пропал. — Катара, со следами недавних слез на лице, устало прислонилась к стене. Она даже не могла спокойно сидеть, ей казалось, что бесцельная намотка кругов по комнате отвлекала от мыслей об Аанге. А остановившись она бездействует. — Что? Как? — было непохоже, что принц сильно расстроился. Спокойный голос поразил Катару. Как можно так безразлично реагировать на пропажу друга?! Друга ли? Принц Огня же прирожденный Предатель! А вдруг с Аангом что-то случилось? Или Зуко знает, что с ним случилось?! — Ты что-то знаешь… — подозрительно спросил Сокка. Прежнее недоверие к изгнаннику вновь проснулось в нём, заставляя подозревать его во всем, что случилось. Катара не была одинока в своих подозрениях. — Нет, конечно, откуда? Главной причиной того или иного поведения Аанга является Катара. — с издевкой протянул Зуко, посматривая свысока и нагло улыбнулся. Она сначала побледнела, но потом её лицо раскраснелось от гнева: — Как ты смеешь обвинять меня в чем-то?! Разве я вчера пыталась убить его?! — Катара была на пределе. Любое эмоциональное волнение грозило вконец разрушить барьер, который она построила между собой и безумием. — То есть это я вскружил ему голову, а потом пудрил ему мозги?! Он понятливый, вот и смекнул, что к чему. — Зуко решил бить по больному. Возможно, потом он будет жалеть о своем поведении, но не сейчас. — Да… Да как ты смеешь?! — захлебнулась в собственном негодовании Катара. Не зная, что сказать, она еле подбирала слова. Она сама чувствовала себя виноватой, и ей совершенно не нужно было слышать свои мысли от других. Её совесть вполне справлялась с ролью обвинителя. — Вот так! — вспылил Зуко. Его неимоверно бесила Катара. Её постоянная забота, жалость, её истерики из-за Аанга и любой ерунды, что с ним приключится. Возможно, это была некая защитная реакция, которой он пытался защититься от нападков. Все его проснувшиеся к Катаре чувства были смыты волной гнева. — Мы и без тебя справимся с поисками Аанга! — крикнула Катара, резко развернувшись к выходу из столовой. — Отлично! — Зуко встал спиной к остальным подросткам, сложив руки на груди. — Отлично! — передразнила его она и стремительно вышла, громко хлопнув дверью. Зуко пошел к противоположной двери, также громко ею хлопнув. В столовой воцарилась тишина. — Они ненормальные. — со вздохом произнесла Тоф, слезая со стола, на котором сидела. — Полностью с тобой согласен… — Сокка направился вслед за Тоф. — Я думал, что только моя сестра бешеная… Суюки лишь вздохнула и добавила: «Ситуация патовая. Если Аватар не защитит нас, миру конец.»***
Обследование дома и побережья не дало результатов. Все вещи Аватара были на месте. Никаких признаков борьбы или похищения. Ровная дорожка его миниатюрных легких следов с отпечатками босых стоп на песке вела к морю и обрывалась на кромке воды. — Аанг пошёл поплавать ночью и не вернулся… — заключила Суюки. И в сердце Катары что-то оборвалось… Она гнала мысли прочь, что испугавшись предстоящей битвы мальчик просто решил расстаться с жизнью. Он бы так никогда не поступил. Хотя учитывая последние события, в том числе её отказ и позорный побег с балкона театра улыбчивый весельчак мог разочароваться в жизни. Вина тяжелым камнем придавила её. Но Катара изо всех сил пыталась не показать это, беспрекословно отметая любые зачатки суицидальных мыслей и поддерживая идею, что он где-то на острове. Пожалуй, показанная в спектакле девушка с вечными речами о неугасающей надежде была не так уж далека от её образа. Правда, Катара не считала себя нравоучительной, а тем более плаксой. Но если честно, слёзы просились на глаза и только маленькой толики не хватало, чтоб они хлынули потоком. Спустя некоторое время, команда Аватара всё же приступила к поискам своего маленького лидера. Они исследовали уже весь остров, но поиски не дали результатов. Сокка и Аппа так же вернулись с пустым седлом. Все собрались у крыльца резиденции с плохими новостями и сидели удрученные. — Вы не заметили, что кое-кто ещё пропал? — спросила Тоф. Все удивленно посмотрели на неё ожидая ответа. — Почему, я, слепая, должна говорить вам об этом? Все переглянулись, но так и не поняли о чём она. — Момо пропал! — выдержав интригующую паузу заявила она. — О, не-е-ет! — воскликнул Сокка, — … Я знал, что это когда-нибудь случится, — он бросился к Аппе пытаясь разжать его огромные челюсти, — Момо, Момо! — закричал он в пасть бизону. — Момо с Аангом, дуралей! — прокричала ему Тоф, но было поздно. Сокка уже наполовину торчал из пасти Аппы, а затем тот выплюнул его. — Я знаю, кто знает как найти Аанга… — сказала Катара, не обращая внимания на нелепое поведение брата и посмотрела на Зуко. — А почему именно я? — недоуменно спросил принц, когда все вопросительно посмотрели на него вслед за Катарой. — А разве не ты МАНИАКАЛЬНО ОДЕРЖИМЫЙ ОХОТНИК ЗА АВАТАРОМ?! — Я знаю, кто нам поможет… — после некоторых раздумий заключил Зуко, уже устав от этих вечных укоров. Катара была невыносима. И как он мог думать, что она похожа на маму? Он решил обратиться за помощью к лучшей ищейке в мире. Для этого им пришлось бы перелететь через океан и отправиться в королевство Земли. Аппа летел весь день, без передышки. Остановились на ночь, лишь чтобы бизон отдохнул. Не тратили время на разбитие палаток. Спали прямо на его мохнатых лапах. Спина к спине. И он слышал, как Катара всхлипывала. Тихо плакала. Не по нему. А он больше не пытался её успокоить. Смиренно принимал свою судьбу, думал лишь о матери. Но что-то болезненно ворочалось в груди и проклятые сны возвращались. И ему казалось, что его помешательство на Катаре никуда не исчезло. Он всё так же ловил её взгляд и старался держаться рядом. Ищейку Джун нашли в одном из кабаков. Она справилась с очередным амбалом одной левой. Взглянула на Зуко и мгновенно узнала, встретив его фразой: «О, здравствуй принц-конючка! Где твой вонючий дедуля?», имея в виду Айро. Потом она добавила: «Я вижу ты все-таки разобрался со своей девушкой!». Последовали возмущенные возгласы Катары. Зуко тоже пытался возразить, хотя та имела все шансы думать так, ведь в прошлую встречу он давал ищейке ожерелье Катары, что носил долгое время у сердца. А теперь девушка была рядом с ним. В ответ Джун лишь ехидно рассмеялась. Ищейка, выслушав их, вышла во двор и вызвала своего зверя Ширшу. Она попросила вещи Аанга, с его запахом. Но получив желаемое, зверь долго ходил кругами, рухнул на землю, заскулил и прикрыл морду лапой. Зуко помнил, что прежде зверь сразу же брал след и мог отыскать кого-угодно даже на другом континенте. Услуги ищейки стоили баснословных денег. Катара и Тоф вытянулись от напряжения. — Ну и что это значит? — Что вашего друга нет… — Мы знаем, что его нет. Потому мы и пытаемся его найти! — возмутилась, стоящая рядом с ним Тоф. — Нет, я имею в виду, что его нигде нет… вообще не существует… иначе мой Прыщик нашел бы его… Время прилета Кометы Созина приближалось. Так же быстро приближался Конец Света.