ТА САМАЯ... Легенда об Аанге / Water, Earth, Fire (Дневник Катары)

— Какой же я идиот! — бился Аанг головой о перекладину балкона, но не чувствовал боли, потому что душевная боль была гораздо сильнее физической. Ненависть, злоба, жалость и любовь перемешались в душе и мыслях Аватара. Он уже не понимал, что в данный момент чувствует; окружающий мир потерял свои звуки, в глазах луна была размытым белым пятном. Мальчик почти перестал контролировать свои эмоции. В отчаянии он перекинулся через балкон и в два прыжка очутился на пляже. Тяжело ступая, Аанг медленно брёл по берегу. В сумерках умирающего дня блаженствовала тишина, нарушаемая лишь шумом прибоя и громким хрустом гальки под ногами. Сбивая пальцы о каменный ковер, Аанг чувствовал странное удовлетворение от острой боли, пронизывающей тело. Это была очередная отчаянная попытка заглушить муки, которые терзали его сердце, наполняя обидой и отчаянием. Он вспомнил как когда-то ослепленный яростью из-за мнимой потери Катары, поднял себя воздушным смерчем высоко вверх и одним ударом об землю создал страшнейшее землетрясение, разрушившее город в Королевстве Земли до основания.       Аватар разрушил город, который собирался защищать! Наверное, сейчас было высшим проведением, что теперь после ранения молнией его чакры были заблокированы, он потерял связь с космосом и не мог входить в состояние Аватарстейта. Теперь он был почти как обычный человек. Если бы не это, сейчас он мог бы натворить намного больше бед, все могло быть глобально страшнее, чем тогда. Обладая такой мощью, он должен как никто контролировать свои эмоции.        Пьеса про них самих! Кто бы мог подумать, что за представление их ждет? Он думал посмотреть на происходящее со стороны, чужими глазами — это будет довольно забавно и может быть даже полезно. Но такого он явно не ожидал. Своего разочарования, глупой ярости и обиды. Он пытался успокоиться, ведь наверняка все понимали нелепость реплик и действий актёров, игравших его и Катару. К нему пришло понимание о необходимости исправить возможное недоразумение.       Снова и снова Аанг вспоминал свой недавний разговор с Катарой в театре, и от этих воспоминаний его передёргивало: то ли от мучительного стыда, то ли от разочарования. «Почему она сказала, что не знает, хочет ли быть со мной вместе? Почему убежала? Почему не уверена?» — юный маг воздуха пытался рассуждать логически и здраво, казалось, это поможет ему разобраться в поведении возлюбленной, но, похоже, логика была бессильна в этом случае.       После их поцелуя перед Вторжением многому следовало измениться, но Катара даже не подала виду, что произошло столь важное событие.        Хотя сама Катара сказала ему тогда, что ОН ВЫРОС И ТЕПЕРЬ МЕЖДУ НИМИ ВСЕ СТАНЕТ ИНАЧЕ. Это было порогом между мечтой и реальностью. Их поцелуй перед Вторжением был соленым из-за разбивающихся волн, бисеринок пота, готовых сорваться слез, накала мгновения, когда Аанг наконец отбросил стеснительность и впервые сам поцеловал Любимую, не дожидаясь ее инициативы, прощаясь быть может навсегда. Она не ответила на его поцелуй, но и возражений тогда у нее не было.       Он так надеялся на долгожданное сближение между ними, но, увы, отношения остались на прежнем уровне — без намёков на большую близость и даже прохладнее. До настоящего вечера этого поцелуя, будто бы вообще не существовало. И вот, сегодня, его попытка напомнить о произошедшем закончилась полным провалом — она сбежала!        «Похоже, я умопомрачительно целуюсь! Так что у неё мысли спутались» — попытался пошутить Аанг, но было совсем не смешно — составляющая правды в этой шутке могла оказаться гораздо больше, чем хотелось бы.       Дело в неумелых поцелуях и неопытности? Но такому его в монастыре не научили.       А может он слишком юн для нее? Хотя она сама говорила, что в ее племени мал тот, кто не целован. И сама же предложила поцелуй в пещере. Физически он еще, возможно, ребенок. Но фактически он старше ее на сотню лет. А как Аватару ему по сути почти десять тысяч лет. А как Духу Света и Гармонии и вовсе… Была ли цифра, исчислявшая вечность?       Может он слишком стар для нее? Аанг и не задумывался раньше о том, что разница в возрасте может послужить препятствием.        Или дело было в его внешности?! С горечью Аанг вспомнил статную фигуру Джета, мужественное лицо Хару с красивыми усами, которые делали его таким зрелым. Роль Джета в спектакле играл высокий красавчик, типичный герой-любовник. Роль Аватара Аанга исполняла лысая леди карликового роста… тут было что сравнивать.       Джет. Да, этот парень реально нравился Катаре. Но сейчас Аанг не мог ревновать ее к нему. Ему было даже жаль его. Ведь Джет был борцом за Свободу. Защитником обиженных. Ярым противником нации Огня. Пусть и немного фанатичным. Жаль, но он был обречен. Агенты Дай Ли промыли ему мозг и запрограммировали на убийство Аватара. Так Друг стал Врагом. И даже Катара не могла спасти его. Она пыталась исцелить его мозг. Сокка предложил тогда: «А ты поцелуй Джета, может быть он вспомнит?» Аанга передернуло от мысли, что Катара могла бы это сделать. И разве они целовались?! Сокка знал что-то об этом? Вполне допустимо, ведь брат частенько шпионил за сестрой, а сам Аанг развлекался в то время катанием на лианах и вполне мог пропустить подобное… И, неужели, с Джетом у нее было это задолго до того, как она поцеловала его — Аанга в Пещере Двух Влюбленных? Даже до того гадания тетушки Ву, когда та предсказала суперсильного мужа-мага Катаре. Джет вообще не был магом. Но все же она что-то чувствовала к этому парню. Ах, да она же еще Джету шапку смастерила (это какой-то ритуал ее племени?). В конце концов эту шапку она подарила ему — Аангу, но ведь собиралась-то Джету. Да уж… Но он не мог ревновать ее к умершему… Лонг Фенг убил Джета под Ба Синг Се.       Глупый спектакль! Да, представление недостаточно верно, искажающее факты, подобно отражению в кривом зеркале, но, в целом, следовало признать, что многое оставалось правдой. Катара — такая взрослая, самостоятельная и ответственная, и он — совсем мальчишка: беззаботный и легкомысленный. Что их могло связывать?»        Невесёлые мысли вернулись обратно к спектаклю, а именно к сцене в хрустальных катакомбах. Актриса, исполняющая роль Катары, сказала: «Зуко, ты очень красивый. Ты нравишься мне с тех самых пор, как похитил меня!» Она придвинулась ближе и обняла мага огня, актер, исполняющий роль Зуко, ответил: «Но ты же девушка Аватара». Тогда «Катара» рассмеялась и сказала насмешливым тоном: «Да, он же как младший брат для меня. Я никогда не воспринимала его как мужчину. Ну иди же ко мне, он все равно никогда об этом не узнает…»       Зуко… Странно, ранее Аанг, не думал о нем, как о возможном сопернике, а если признаться честно, не думал так ни о ком. Катара всегда была с ним, заботилась, ухаживала и поддерживала в сложных ситуациях. Да и Зуко тогда был для них врагом. Вот именно, что БЫЛ — маг Воды и маг Огня очень сдружились после полёта в поисках Южных захватчиков. Размышления на тему, что ему бесполезно тягаться с Зуко в плане привлекательности для девушек, привели Аватара в полное отчаяние.        «Когда он похитил ее…». Хмм. Зуко когда-то действительно использовал Катару просто как приманку. Или не просто? Аанг не мог судить о фактах очевидцем, которых не был… Что же касалось Хрустальных катакомб Ба Синг Се… Он, помнил, как пробил стену и ворвался в тюремную камеру. Когда пыль улеглась, он увидел… как Катара стояла рядом с Зуко. Они смотрели друг на друга, Катара гладила его лицо… это было за секунду до того, как она оглянулась и бросилась в объятия Аватара. Этот момент носил двусмысленный характер. Уже тогда Аанг почувствовал укол ревности.       И то, что в театре Зуко уселся рядом с Катарой — тоже не было случайностью. Разве не видел тот, что Аанг садится рядом с ней? Буквально выпихнул с Его Места со словами: «Какая тебе-то разница? Сядь рядом со мной…». Видимо, по его мнению, для него-то была разница с кем он сидит. И Зуко хотел сидеть именно рядом с Катарой. Так что, даже если пьеса была лживой, то семена обиды попали в благодатную почву, уже вспаханную острием ревности и недоверия.        И это необъяснимо агрессивное поведение Зуко тогда в подземельях Ба Синг Се… Словно Зуко был очень не рад появлению Аватара, который пришел спасти его из плена. Словно Аанг помешал чему-то (Теперь уже ясно чему…) к тому же после этого Зуко предал самым подлым образом его и своего дядю Айро. Зуко перешел на сторону Азулы. Если бы не это, возможно, Азуле бы не удалось убить Аватара. Тогда бы царство Земли не пало. Тогда бы он сейчас не был так бессилен. Его аватарское могущество после ранения молнией растаяло, как дым. И теперь весь мир, возможно, был обречен.       Он остановился и бездумным взглядом уставился на темную морскую гладь, пересеченную светлой нитью лунной дорожки. Тяжесть в груди отдавалась слабостью во всем теле, лишая желания двигаться. Не выдержав, Аанг свалился прямо на каменную поверхность и беспомощно раскинул руки в разные стороны.        «Катара в объятиях Зуко!» Размышления о Зуко и Катаре постепенно заражали его разум ревностью, отравляя самые светлые чувства и воспоминания. Когда-то Катара отправилась спасать его — Аанга — из плена, но вдруг вспомнилось и то, с каким самоотверженным рвением Катара ринулась спасать Хару из тюрьмы, рискуя не только своей свободой. Ведь не было никаких гарантий, что бунт на корабле-тюрьме поддержат, что отыщется хоть что-то способное помочь противостоять узникам против охраны. Это была рисковая затея, но Катару это не остановило. Освободить юного мага земли было очень важно для нее. Она ведь на свидание с Хару ходила. Они были вдвоем, пока Аанг развлекался в очередной раз. Вспомнилось, как она кинулась к Хару на шею, когда тот прибыл с воинами Земли поддержать Вторжение. И как краснея, говорила, что тот возмужал, и что усы ему к лицу. «Катара в объятиях Хару!»        Незаметно для себя Аанг начал злиться от мнимого чувства, что он обманулся в Катаре. Припомнил даже флирт с Тео. «Стоит остановиться уже»        Перед ним вдруг возникло давнее видение, которое он привык вспоминать как сон: смуглое лицо прекрасной девушки в обрамлении милых косичек и мехового капюшона. Ее брови тревожно сдвинуты, а глаза, казалось, вобрали весь свет мира — они сияли так чудесно и ласково, будто купали в теплом море. Сколько раз после той их встречи он думал, что это — его судьба! Как запечатление — раз и навсегда, один взгляд — как целая жизнь.        Ну, с чего он решил, что она его Судьба? Он сам все напридумывал. С чего он решил, что будущий муж Катары — «очень-очень сильный могущественный маг» — это он? Конечно, как ни крути Аватар — самый могущественный маг на планете, но ведь гадалка не сказала «Аватар». Да, он влюбился в нее с первого взгляда, но Катара долго не воспринимала его «ухаживания» всерьез. С чего он решил, что она его тоже любит? Целовала в пещере Двух Влюбленных? Просто это был единственный шанс спастись. Кристаллы после этого засияли в пещере? Суеверие. Может они загораются, когда факел гаснет?! Постоянно обнимала и целовала в щечку, а иногда и в губы? Катара вообще часто с кем-нибудь обнимается. Ее очень сильно в детстве баловали родители, потом маму убили, отец ушел на войну и, наверное, ей очень не доставало человеческого тепла и ласки.        Вообще обниматься по каждому поводу было негласной «традицией» у них в команде, которую завела Катара, но другие, вроде, и не возражали.        Нет, Катара не запуталась, это он все напутал. Их отношения были «сестро-братскими»? Странно. Но ведь он плохо знает обычаи племени Воды. Стоило выяснить все раньше, может не было бы теперь так мучительно больно и обидно. Ведь для него Катара была самым близким и понимающим человеком, способным всегда поддержать и утешить, и, кроме того, он воспринимал ее как свою будущую жену и мать их детей. Он всегда любил ее, но ни разу об этом не сказал ей в открытую.        Он опять завел извечный спор с самим собой. — То, что ты любишь ее, Аанг, не значит, что никто больше не может! И она никому не принадлежит! — сказал он сам себе, но боль по-прежнему отзывалась в груди. — С тех пор, как к нам присоединился Зуко, действительно всё изменилось. Даже если Зуко и Катара любят друг друга, ты ничего не можешь с этим поделать! — решительно добавил он. — Но Зуко возможно не любит её, а только думает, что любит. Потеря Мэй все еще свежа в его памяти. Все это лишь потому, что Мэй рядом нет! Он заблудился, он сердит и запутан, и может обратиться за поддержкой только к Катаре. Ведь она такая замечательная, добрая, милая, ласковая, всегда поддержит и ободрит… — обманывал он сам себя. — Может ей будет лучше с ним, чем со мной? С ним не надо нянчиться, он старше, опытнее. Я ведь так хочу, чтобы она была счастлива. А если Катара будет для меня лишь сестрой, что ж…она самая лучшая сестра на свете. Я буду любить ее не меньше и приду по первому же ее призыву. Я все равно сделаю все что угодно для нее, ради ее счастья. И я спасу этот мир для нее! — Мы больше, чем команда, мы семья. Мы прошли через слишком многое, чтобы развалиться теперь. Мы должны держаться все вместе, несмотря ни на что. Ситуация становится тяжелее, чем когда-либо прежде, но мы не упадем. Мы не можем. Судьба всего мира зависит теперь только от нас. — Я должен проявлять сдержанность. Это так абсурдно, всерьёз воспринимать столь дурно поставленное представление!        И он вернулся и досмотрел ненавистный спектакль до конца. И решил утром приступить к тренировкам с удвоенным усердием…

***

      Море мягко лизнуло песчаный берег и отбежало прочь, словно испугавшись двух пар ступней, неспешно шьющих стежки следов все дальше и дальше по побережью. Мягкий лунный свет лизнул смуглую руку, закинутую за голову, посеребрил каштановые волосы, потусторонним сиянием отразился в двух парах глаз: голубых и темно-синих. — Красиво тут, да? — стараясь звучать небрежно, обронил Сокка, и у него даже получалось выглядеть непринужденно и самоуверенно, как подобает парню, который уже кучу раз бродил так под луной с красивыми девушками, но потом… глубокие темно-синие глаза, россыпь звезд, отражающихся в них, мягкая улыбка на румяных губах… Сокка подавился воздухом, закашлялся и принялся смущенно теребить хвостик. — Я хочу сказать… ну… звезды… и луна… и… все такое… В другое время Суюки бы рассмеялась и ласково приобняла любимого за шею, сама вплетая пальцы в густые каштановые волосы; прильнула бы всем телом, с улыбкой заглядывая в ласковую синь его глаз, всегда глядящих так восхищенно и нежно; мягко потерлась бы носом об его щеку, прижалась бы близко-близко, податливая и послушная — целуй, сколько хочешь, обнимай, городи любую влюбленную ерунду, которая придет тебе в голову, кружи на руках, осыпай поцелуями снова и снова или шути свои милые дурацкие шуточки, но… сейчас девушке совершенно не хотелось этого делать. — «Луна…» — неискренняя улыбка приподняла уголки её губ. — Да. Красиво.       Они возвращались из театра. Ужасное представление, шокирующий финал, мрачный, как туча, Аватар, расстроенные и перепуганные ребята — все это ужасно и искренне волнует ее, но… есть еще кое-что.       Сокка, несмотря на всю свою дурашливость, всегда искренне внимательно ее слушал. Его глаза заинтересованно блестели, лицо живо изменялось в зависимости от того, что она рассказывала, он то и дело комментировал ее слова громкими возгласами — а тогда, в театре, вдруг бесцеремонно заткнул ее: «Т-с-с. Я же это смотрю…» во время сцены прощания с принцессой Юи, и… это слезы были у него на глазах? Слезы?! Получается, он все еще скучает по своей «девушке-луне». Получается, она все еще живет в его сердце. Получается, он все еще… любит Юи. И та для него на ПЕРВОМ месте…       Он уже однажды оттолкнул ее, когда она решилась сама потянуться за поцелуем. Да, наверное, это было ужасно глупо: духи, да что их связывало тогда, всего один поцелуйчик в щеку в порыве эмоций да пара дней тренировок! Но Суюки давно уже не было так обидно. Полночи она проплакала тогда себе в руку, ожесточенно впиваясь зубами в плоть, чтобы не выдать себя громкими звуками. И да — тогда было полнолуние! Тогда она не обратила на этот факт внимания. Наутро первым же делом нанесла макияж, чтобы скрыть круги под глазами и следы слез на лице.        Потом, спустя долгое время, Сокка, конечно, рассказал ей о принцессе Юи. В его словах звучала искренность и боль. Суюки крепко обнимала своего любимого воина за плечи и тихо говорила что-то успокаивающее, нежное: о том, что он герой, что он делал все, что мог, что его принцесса — настоящая героиня, и ее имя останется в веках, что она любит его и всё, всё понимает.        И она действительно всё понимала, но обида лежала на сердце тяжелым камнем. И теперь припомнилось, что все ссоры и размолвки были в полнолуние… Он уходил и подолгу сидел глядя на небо. На Луну. На Свою Юи! И не хотелось ни улыбаться, ни обнимать его сейчас, ни даже отвечать на как всегда искрящийся взгляд, полный любви и восхищения. Суюки даже ощущала себя несколько виноватой за такую обидчивость, но поделать ничего не могла. — А ты знаешь, что еще красивое? — Сокка широко улыбнулся и схватил ее за руки. — Ты!       Суюки мягким движением уклонилась, и вместо ее теплых, всегда удивительно отзывчивых губ к губам Сокки прижались только пальцы. — Я? — тихо переспросила девушка. — Не Юи?       Секундное замешательство отразилось на лице Сокки…

***

      Молодые люди сидят в проёме друг напротив друга, длина которого где-то в полтора метра, не больше, с остывающей кружкой чая и каждый думает о чём-то своём. — Как тебе спектакль? — Катара задаёт этот вопрос, сама не зная почему. Она весь вечер только и думает об этой ужасной постановке и её последствиях. Все сегодня находятся из-за этого в диком напряжении. Зуко, как обычно, отмалчивается, а так как этой ночью наследник престола не спит, то скорее всего, это вызвано негодованием по поводу спектакля. Катара считает тот фарс, происходивший на сцене, абсурдом, но ей интересно его мнение, что же он обо всём этом думает. — Никак. Могло быть и лучше. — Зуко в очередной раз отмахивается, явно не желая начинать этот разговор. — Ну, это всё? — девушка, не готовая к такому ответу, решает продолжить наступление. — А что я должен сказать? То, что меня бесит, что публично выставили напоказ мои самые отрицательные качества, что этот сценарист во мне ничего хорошего не увидел, а разглядел только самовлюблённого эгоистичного идиота, что кидается на всех с огнём? — на эмоциях выпаливает принц, затем запинается и продолжает изъясняться более спокойно. — Я сам знаю свои ошибки, мне не нужно их кидать в лицо. Оттого, что все вокруг будут меня высмеивать, я лучше не стану. — Не обращай внимания, мы все там были ненастоящие. Просто в последние дни мы все на нервах, вот и принимаем глупую постановку близко к сердцу. — распознавая зарождающийся конфликт, попыталась урезонить его Катар, ведь если Зуко со своим вспыльчивым характером начнёт гневаться, то в немилость попадут все. Катара старается утихомирить этого не сдержанного на эмоции парня, пока ещё не слишком поздно. — Возможно, вот только удалось задеть за живое… — Зуко на секунду замолкает, видя, что Катара решает уйти, видимо ей надоел этот бессмысленный разговор, где каждый ответ даётся с трудом, так зачем продолжать изматывать себя? Она взяла свечку в руку и поспешила встать с мраморного пола. Зуко продолжает… — Аанг тоже не в себе…       Нога подвернулась, и Катара, не удержав светило в руке, роняет его на пол. — Ай! — раздаётся резкий вскрик, в мгновение ока разрушающий абсолютную тишину. Огонь гаснет, как только свеча встречается с холодным и таким неприветливым мрамором пола. Пару капель горячего воска падают на юбку, безвозвратно портя вещь, и, правда, девушке на это как-то не все равно, учитывая, что её гардероб страны Огня очень скуден, и часами стоять у раскрытого настежь шкафа, пытаясь решить, что надеть, не приходится. — Всё нормально? — Зуко мгновенно вскакивает со своего места и приближается к ней, попутно зарождая на руке пламя. — Обожглась, — Катара стоит у стены, кривясь от боли, указательный палец правой руки покраснел, и она впопыхах осматривается в поисках источника воды. — Дай посмотреть! — резко приказывает наследник престола, на время забывая, что разговаривает с юной уроженкой Южного Племени Воды, а не со своим подчинённым. — Не надо, я сама! — она огрызается в ответ. — Дай, я сказал! — также сурово заявляет он, грубо хватая ее за руку и осматривая больной участок кожи. — От твоей самостоятельности уже тошнит. Так, где-то была мазь из лечебных трав, вот только где… — Зуко, я маг воды, ты забыл? Я могу сама себя лечить. — она, не отходя со своего места, привлекает немного жидкости из сосуда на кухонном столе и подносит к обожжённому участку. Вскоре вода засвечивается небесно-голубым, и боль отступает. — Да, верно. Я сегодня туго соображаю. Извини. Не обращай внимания. — Зуко устало встряхивает головой, стараясь собраться с мыслями.       Он стоит напротив нее, что продолжает разглядывать свою руку, и не потому что она только что обожглась, а потому что смотреть в глаза этому горделивому принцу попросту страшно. Он близко, слишком, и эта непростительная близость будет стоить им многого. Эта полная луна опять порождает жажду. Хочется убежать, спрятаться и скрыться, но что-то держит, не позволяя совершать лишних телодвижений. В помещении темно и тихо, и лишь стук их сердец бьёт по перепонкам, да слабый огонёк позволяет разглядеть друг друга.       Её кожа при этом освещении принимает карамельный оттенок, такой мягкий и манящий. Она идеальна, шелковистая и нежная, какая и должна быть у пятнадцатилетней девушки. Пышные локоны ниспадают каскадом на плечи, и, вместо привычного оттенка эбенового дерева, они принимают насыщенный цвет пряного шоколада. От её волос веет запахом луговых трав и дождевой воды, что контрастно перекликается с ароматом кожи, слабым, но от этого не менее дурманящим. Брови очерчены в плавные линии, пушистые ресницы оттеняют овал лица. Большие глаза прикрыты, но он готов поспорить, что привычный цвет василькового поля сейчас напоминает пучину самой глубокой океанской впадины. Едва заметные скулы выделяются больше обычного от падения теней при отблеске пламени. Губы слегка подрагивают, и она сильнее вжимается в стенку, как только осознаёт, что юноша стал сокращать расстояние между ними.       Катару охватывает паника, он приближается почти вплотную и молча, заинтересованно наблюдает за ней, подобно хищнику, выслеживающему свою добычу. Она осторожно поднимает голову и пристально смотрит в янтарные глаза. — Зуко, ты чего? — он не отвечает и только начинает нависать над ней, наклоняясь всё ниже, заведомо медленно прокручивая в голове один вопрос: «А если…». Ответ он так и не находит, не хочет заполнять разум ненужной информацией. Потом будет возможность обдумать и сожалеть, времени на самобичевание предостаточно, зачем начинать заранее себя корить? Он произносит вкрадчиво: — Исцеление — полезная способность. Очень полезная, особенно во время войны. — Да… Это может пригодиться… — и Катара ускользает в дверной проем.

***

      Мысли о своей возможной гибели от рук сестры и сожжении всего мира, после гибели Аватара и победы Хозяина Огня, не давали Зуко покоя. Он и подумать не мог, что Аватар так расстроился по другой причине… Не откладывая дело в дальний ящик, как только он поужинал, хотел вывести Аанга во внутренний дворик и поговорить наедине, но с досадой обнаружил, что Аватар исчез. — Что-то после нашего культурного похода в театр не в себе он, — ответил жующий Сокка, когда Зуко спросил не видал ли тот, куда ушел Аанг. — Даже к рису не притронулся, а это его любимая еда. Но все к лучшему — у меня сегодня двойная порция, а я так проголодался после сеанса духовного просвещения! Тебе зачем Аанг? — По душам поговорить, — недовольно бросил Зуко и, резко развернувшись, пошел в сторону берега в надежде найти там беглеца. — И чем он вечно недоволен? Что я такого сказал? — с набитым ртом пробормотал Сокка. Недоуменно пожав плечами, он вновь принялся за порцию Аватара.

***

       Течение горьких мыслей Аанга нарушил хрустящий звук шагов доносившихся справа — со стороны их дома. «Дома Зуко». — с досадой поправил себя Аанг. Насторожившись, Аватар пытался разглядеть фигуру, которая медленно приближалась к месту его уединения. Когда между ними оставалось шагов двадцать, Аанг с непривычным для себя раздражением узнал в незнакомце принца Огня. «Зуко? Отлично! Как раз он мне и был необходим, чтобы получить абсолютно полное удовольствие от сегодняшнего вечера!»       Отвернувшись, он воззрился на небо. Изображая глубокую заинтересованность расположением созвездий, Аанг застыл в тревожном ожидании. Зуко решительно направился в сторону лежащего на земле мальчишки, который похоже совсем не испытывал радости оттого, что его нашли.        Зуко растерянно остановился возле него, не зная с чего бы начать беседу на столь щекотливую тему. Аанг, казалось, не замечал его и все так же упорно разглядывал небо. — Не самое лучше время суток, чтобы загорать, — неумело попытался пошутить Зуко. С чувством юмора у него всегда возникали проблемы, и последняя шутка тоже принадлежала к категории «не смешно», но было необходимо нарушить тягучее молчание, установившееся между двумя собеседниками. — Спасибо, что заметил, а то я думал почему загар не ложится, — угрюмо ответил Аанг, не отводя глаз от звёзд. — Я тут хотел… поговорить с тобой, но ты ушел… и вот, я нашёл тебя и… — Зуко все никак не мог перейти к главному. — Угу, — невразумительно промычал Аватар.       Нервы Зуко не выдержали. Он навис над Аангом и, перекрыв ему весь обзор звездного неба, возмущённо воскликнул: «Может перестанешь притворяться галькой и выслушаешь меня?!»       Аанг недовольно поморщился — этого взбалмошного принца невозможно игнорировать. — Ладно, Зуко, я тебя очень внимательно слушаю.       Принц Огня скрипнул зубами, злясь, что вляпался в такую глупую ситуацию. Спустя несколько мгновений ему всё же удалось взять себя в руки, и он повторил попытку завязать разговор. — Дурацкий спектакль, правда? — начал он издалека. — Да… хотя, Сокке спецэффекты понравились. — осторожно ответил Аанг, начиная понимать, к чему клонит Зуко. — Ну да, спецэффекты-то ничего, но вот концовка ужасная, ну… мы вроде как должны с тобой умереть в конце, — быстро закончил Зуко, отвечая на вопросительный взгляд Аанга. — Всё может быть, и все мы смертны, — мрачно заметил юный философ.       Зуко обеспокоенно поднял глаза, потому как слишком обречённо прозвучали эти слова. Не замечая встревоженного взгляда собеседника, Аанг продолжал далее: «Я, как ты знаешь, не могу входить в состояние Аватара, а без этого я просто последний Воздушный Кочевник. И с твоим отцом силами еще не мерился. Поэтому утверждать, что победа будет на нашей стороне, пока рано. Да и стихиями я владею всего лишь сносно.»        Аанг беспомощно всплеснул руками, осознавая как много ему необходимо постичь: «Слишком мало времени, слишком мало …»        От жалости сердце Зуко болезненно сжалось. Он ощутил огромное желание помочь и утешить этого, по сути ещё ребёнка, на плечи которого взвалена огромная ответственность за благополучие всего мира. Он мысленно прокрутил памятные события того последнего военного совещания, на котором он был. План был ужасен. Весь мир сгорит в огне! Он не решился рассказать команде Аватара о нём — слишком стыдно было признать свою трусость. Ведь он ни слова не возразил против такого чудовищного плана, одно такое «возражение» уже красовалось на его лице, уродливо стягивая кожу. На лице принца проскользнули следы внутренней борьбы — казалось он принимает, какое-то трудное для себя решение. Рассказать или нет? Нет, он не скажет этому мальчику всей ужасной правды, но поможет, чем сможет… Спустя некоторое время раздался его бодрый голос: «Ну ты, это… не волнуйся, я научу тебя всем приёмам, которыми владею, так что у тебя есть шанс!» — Спасибо, утешил, хотя… я думал, ты мне уже всё показал? — Есть ещё несколько, я их оставил на закуску так сказать, — Зуко неловко засмеялся. — Вот завтра и приступим к ним. — Да…обнадеживает… — Думаю, тогда у тебя точно будет шанс против моего отца, — едва слышно добавил Зуко, но погружённый в собственные мысли Аватар его не расслышал.       Аанг понимал, что разговор пошёл совсем не на ту тему, которая изначально его волновала, но боялся начать, а Зуко не решался спросить, что его терзает, молчание снова воцарилось между ними. Зуко снова и снова прокручивал тот злополучный план разрушения мира, побег дяди, ликование сестры оттого, что та теперь единственная претендентка на трон, и его мысли невольно вернулись к тому моменту в Кипящей Скале. Что Азула сделала с Мэй, когда узнала, кто помог его побегу? Наверняка, та не простила ей предательства. — Мы все умрём! — впал в депрессию Зуко. — Жаль я даже не успел попрощаться с Мэй… — Ты скучаешь по Мэй?! Ты её любишь?! — оживился Аанг. — Конечно, она моя девушка. Невеста… Знаешь, она спасла мне жизнь в Кипящей Скале… А я… Она меня, наверное, никогда не простит… — Зуко горестно вздохнул.       Наконец, решившись, Аанг выпалил. — А Катара? Что там было в Хрустальных катакомбах? До того как я пришёл?       Зуко вопросительно взглянул на застывшего в напряжённой позе Аватара. — В хрустальных катакомбах Ба Синг Се? Ты про спектакль? Ничего из того, о чём говорили там… на сцене. Какой дурак все это придумал?! Она просто хотела излечить мой шрам, а тут вы с дядей появились, ну…и да, в общем, неловко вышло… «Хотя, могло бы и быть, не приди вы так быстро.» — мысленно добавил Зуко. — Ладно, что там еще за приемы? — чувствуя облегчение, ровным голосом ответил Аанг.        Он больше ничего не сказал, но Зуко услышал тихий — едва различимый вздох. Невольно улыбнувшись, принц Огня почувствовал приятное удовлетворение от того, что смог как-то помочь страдающему Аватару. Внезапно со стороны, откуда пришел Зуко, послышались громкие шаги. Ребята подняли головы в ожидании, высматривая источник такого выразительного шума. — Эге-гей, я вас нашёл, — послышался весёлый голос Сокки. — И что? Я уже опоздал? — А ты куда-то спешил? — бодрым голосом спросил явно повеселевший Аанг. — Конечно! Признаться, меня попросили поискать вас: девчонки начали беспокоиться из-за вашего отсутствия! Хотя я очень надеялся успеть на вашу драку! Что? — недоуменно спросил он, видя недовольство на лицах Аанга и Зуко. — Драка уже была, или её не будет? — Не-е-ет! — хором ответили ребята и поднялись с земли. — Давайте уточним, нет — это была или не будет? — усмехнулся весельчак, ответом ему послужило раздражённое молчание уходящих магов.