one more coffee

Мы стояли у входной двери, будто ожидая пришествия чего-то большого. Зейн метался с кухни и обратно, вертя в руках телефон, а я пыталась заметить в окне ту самую белую машину. Мама должна была приехать с минуты на минуту. Темноволосый вел себя довольно-таки нервно, будто приезжает его теща или мама, что я считала забавным. Я не успела уловить тот момент, когда мы с ним стали немного ближе. Присев на пуфик возле тумбочки, я сложила ногу на ногу, и на секунду задумалась о том, что ничего не знаю о семье Зейна. Именно сегодня, в конце сентября, когда я решила надеть большие мешковатые джинсы, на улице было невыносимо душно. Махая какой-то газетой на свое лицо, я пыталась прохладиться. Так я и просидела в задумчивости, пока не услышала роковой звонок в дверь. Зейн выбежал из кухни и сломя голову понесся открывать. Встрепенувшись, я тоже встала и побрела за ним. Сегодня он был в хорошем настроении, чему я была до безумия рада. В этом случае моему плану ничто не могло помешать. От Зейна исходил все тот же аромат, способный в один момент вскружить мне голову. Почти прижавшись к его спине, я попыталась спрятаться от удивленных взглядов матери, которых следовало ожидать. Не так уж часто ей приходилось видеть меня с парнями. На секунду мне показалось, что мы с Зейном выглядим как пара, но не знаю, как это выглядело со стороны. В сомнении, я отошла и сохранила расстояние между нами. Выдохнув, темноволосый нажал на ручку двери. В дверном проеме появилась моя мама с улыбкой во все тридцать два зуба. Сегодня позитива у нее было не отнять. Она почти не смутилась, увидев Зейна, но в ее взгляде я все же могла прочесть легкое удивление. Мама думала, что я живу в общежитии. Она так и не поменялась. Прищуренные от света глаза, солнечные очки на голове и панамка. По ее виду можно было сказать, что она садовод-любитель. Футболка болотного цвета, находящаяся в ее гардеробе, наверно, с того момента, как я пошла в первый класс, и бежевые бриджи чуть ниже колена. Несмотря на все это, ей удавалось выглядеть свежо. Зейн встретил ее с улыбкой и взял сумки в руки. — Здравствуйте, миссис Уоррен. Рад видеть вас. Мама промолчала, лишь кивнув, снова окинула его оценивающим взглядом и коварно улыбнулась мне, намекая на него. Я шутливо закатила глаза и кинулась обнимать ее. — Я так скучала, — прижавшись, произнесла я, глупо улыбаясь. В тот момент я поняла, что именно так и было. Я скучала по маме, и как бы не была тяжела моя ситуация, в глубине души я мечтала увидеться с ней. Чувство родства пробрало меня изнутри. Будто недостающая частичка, благодаря которой все теперь встало на свои места. — И я, детка, — она оторвалась и провела рукой по моим волосам. — Ты снова похудела, я же говорила, что тебе не стоило уезжать. Я усмехнулась. Мама снова начала читать нотации, чего и следовало ожидать. О том, что я могла бы выжить и без Лондона, о том, что я недостаточно самостоятельна, чтобы жить в таком городе одной. И знаете, я даже в чем-то согласна с ней, судя по сложившейся ситуации…, но уже, кажется, не могу представить свою жизнь без ресторана, вечных хлопот, претензий Гловер, которая когда-то была для меня безобидной, без Рейчел и без Зейна. Оторвавшись от своих мыслей, я заметила, что в сторону парня не было еще ни одного вопроса, что весьма странно для мамы. Вероятно, потому что он все еще был в соседней комнате и разговаривал с кем-то по телефону. Радостно хлопая глазами, мама осмотрела весь дом и, наверно, каждую полочку, после чего пошла на кухню. Она была одновременно и восхищена, и удивлена. На кухне стоял привычный запах кофе; и хоть его здесь и не было, он будто впитался в стены этого помещения. Осмотрев кухонный гарнитур, мама остановилась у зеркала и поправила короткие вьющиеся русые волосы, а затем присела на стул. Я стояла, прислонившись к дверному косяку, и поглядывала, не появится ли Зейн. Но он словно сквозь землю провалился. Мама рассказывала о своей жизни, а я ожидала хотя бы какого-то ветерка. Все это было не особо интересно и понятно как день, но я преданно слушала, пытаясь не отрываться. По ее выжидающему взгляду, я понимала, что она ждет объяснений. Заметив мое беспокойствие, мама все же не выдержала. Я съежилась и начала обдумывать свой ответ. — Кто этот парень, Джули? — Мой временный сосед, — быстро проговорила я, и она захотела что-то сказать, но я перебила: — Мне не хотелось жить в общежитии, а это было лучшим вариантом. Мама тяжело вздохнула и бросила кроткий взгляд в сторону комнаты, в которой находился Зейн. Стояла такая тишина, что во всем доме был слышен только его тихий голос. Стараясь избегать последующих вопросов, я кинулась наливать чай. — А он ничего такой, — оценивающе сказала мама и усмехнулась. — Как зовут этого парня? — продолжила она. Я чуть не выронила чашку после этих слов. Слышать это от своей же матери было странно, но по ее глазам я понимала, что он ей симпатичен. — Зейн… — пробормотала я и на секунду закрыла глаза, пытаясь понять, что сейчас происходит. Я не хотела поворачиваться и застыла, как вкопанная, с чайником в руках. — Все в порядке? — удостоверилась мама и, прищурив глаза, оглядела меня. — Да, в полном, — вернувшись в действительность, приподнято сказала я и поставила чашки на стол. — Он тебе лишь сосед? — не унималась она, заставляя меня вздыхать из-за ее чрезмерного любопытства. — Я же сказала, ма, — проворчала я и разрезала торт. — Я ее парень, миссис Уоррен, — крепкие ладони оказались на моей талии, и я поняла, что это никто иной как Зейн. «Какого черта он творит?» — вертелось в моей голове. Я выронила тарелку из рук, но, к счастью, она приземлилась на тумбочку и осталась неразбитой. Зейн еще больше прижался ко мне, и мама непроизвольно заулыбалась. Какая прелесть. Кинув парню озлобленный взгляд, я тоже попыталась хотя бы приподнять уголки губ, но ничего так и не вышло. — Она просто немного стесняется, — уточнил Зейн, кинув мне немного коварную ухмылку. Я рада, конечно, что у него хорошее настроение, но не настолько же, чтобы разыгрывать маму. Но делать нечего, мне пришлось участвовать во всем это цирке, предназначение которого я так и не поняла. Захлопав ресницами, я натянуто улыбнулась и сделала вид, будто мы с ним — счастливая семейная пара. Клянусь, так и выглядело, наверно. Можно было печатать наше фото в таком положении на баннерах в городе со всякими лозунгами о молодых семьях. Хотелось бы мне увидеть это и посмеяться, но мама свято верила каждому слову темноволосого, что было видно по ее глазам. — Оу, хорошо, — женщина сложила руки в замок и положила ногу на ногу, продолжая любоваться. — Это неудивительно, у Джули было не так много парней. Мои щеки вмиг зардели. Ну почему ей надо сказать именно это сейчас? Я перемнулась с ноги на ногу и попыталась сократить расстояние между мной и Зейном. Улыбка сразу же улетучилась. С его губ слетел легкий смешок, но было видно, что он скоро не выдержит и засмеется. Пока мама не видела, я тихонько пнула его ногой, и Зейн посерьезнел. Мама, по всему видимому, была рада за нас, но вопросов тоже была целая куча, и отвечать на них мне не хотелось. Я лучше бы весь день проработала в нашем ресторане посудомойкой, чем терпела эти расспросы. В комнате повисло неловкое молчание. Зейн снова приблизился ко мне так, что я могла почувствовать его дыхание на своей шее. По коже прошел строй мурашек. Мама отвела глаза, чувствуя мое смущение во всей этой ситуации. Мягкие губы Зейна коснулись моей щеки. Хоть это и было представление для мамы, все мое тело жутко напряглось и потребовало продолжения. Но он отошел. — Простите, мне нужно покинуть вас на некоторое время, — залюбезничал он и улыбнулся. «Какой благодетель, — усмехнулось мое подсознание. — Актер погорелого театра». Но мама продолжала восторгаться каждым его движением и жестом. Я шутливо закатила глаза и проводила Зейна взглядом, когда он побрел к входной двери.