Жизнь за жизнь

      — Вы храбро сражались. Лорд Волдеморт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжёлые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство. Лорд Волдеморт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими погибшими. Окажите помощь вашим раненым.       И снова этот леденящий душу шипящий голос, от которого невозможно укрыться. Он сочится из стен, из потолка, отовсюду, где только можно, он сводит с ума, лишает воли, словно Империус.       — А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер. Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не явишься ко мне и не отдашься в мои руки, битва начнётся снова. На этот раз я сам выйду в бой, Гарри Поттер, и отыщу тебя, и накажу всех до единого — мужчин, женщин и детей, — кто помогал тебе скрываться от меня. Итак, один час.       Гермиона застыла, мёртвой хваткой вцепившись в руку шедшего рядом Драко. Умом она понимала, что Гарри не пойдёт на поводу у Тёмного Лорда, но что-то ей подсказывало, что прятаться друг не станет. Слишком многие погибали ради него, и он не мог допустить, чтобы это продолжалось. Он прекрасно знал этим жертвам цену и готов был сам пойти на такой шаг, лишь бы прекратить все эти страшные муки.       Что ни говори, а Гарри Поттер был истинным гриффиндорцем: смелым, самоотверженным, благородным, и Гермиона не могла не восхищаться им и гордилась, что у неё есть такой друг. Ради него она бы и сама пошла в огонь и воду.       Она была уверена, что Гарри отправится в Запретный лес. Только бы он не натворил глупостей... Сейчас он как никогда нуждался в поддержке друзей, и Гермиона решила увидеться с ним перед его... Нет, нельзя думать о смерти. Гарри выберется из этой передряги, и тогда всё снова будет хорошо.       Гермиона выпустила руку Драко и, пробормотав что-то вроде: «Прости, мне нужно к Гарри!», — побежала в сторону Большого Зала, где, как она думала, должен быть друг.       Большой Зал был сильно разрушен: в окнах были выбиты стёкла, повсюду валялись камни, осколки, пол был весь в лужах крови.       И тела. Много тел, изувеченных до неузнаваемости. Мёртвые и раненые, все они сражались за общее дело: за Гарри, за победу над Волдемортом, за свободу и мирное небо над головой. Плата за это всё была непомерно огромной, но ни у кого и в мыслях не было сдаться и преклонить колени перед Волдемортом. Все искренне верили в то, что победа близко, что Гарри Поттер избавит их всех от ужасов войны.       Гермиона осторожно приблизилась к семье Уизли, и от жалости у неё сжалось сердце: всё семейство сидело прямо на полу, возле неподвижного тела Фреда. Миссис Уизли, уткнувшись в плечо мистеру Уизли, безудержно рыдала, Джордж склонился над мёртвым братом и тряс его за плечи, не в силах поверить, что его больше нет, Чарли пытался успокоить мать, хотя у него самого глаза были на мокром месте, Билл и Перси предприняли попытку всё объяснить Джорджу, но тот не желал слушать, Джинни сидела неподвижно, остекленевшим взглядом смотрела в никуда. В эти минуты все они были как никогда близки, общая потеря объединила их. Гермиона не смогла сдержать горячих слёз и безмолвно присела рядом с Джинни и обняла её, поддерживая в эту тяжёлую минуту.       — Как это произошло? — тихо спросила девушка.       — Руквуд... — слабым голосом ответила Джинни. — Он взорвал часть стены, а Фред оказался рядом и... — договорить она не смогла, её снова накрыли рыдания.       Неизвестно, как долго Гермиона сидела вот так, да и считать она не хотела. В стороне, держа девушку в поле своего зрения, безмолвной тенью стоял Драко Малфой, на которого никто не обращал внимания. Сам он понимал, что Гермиона считает всех Уизли своей второй семьёй, хотел поддержать её, но презрение к ним не давало ему двинуться с места. К тому же, после того, как он спас Гермиону от Рона, едва не убившего её, негативное отношение Малфоя к этой семье обострилось. Если он переживёт эту войну и когда-нибудь встретит любого из этой семейки, никто и ничто не остановит его от мести. Малфои умеют мстить.       Прошло около получаса. Всё это время Гермиона сидела с Джинни, не выпуская её из объятий. Тела погибших успели перенести в сторону.       — А где Рон? — спросила Джинни и подняла голову, оглядываясь в поисках брата.       — Джинни, — нерешительно произнесла Гермиона, — то, что я тебе сейчас расскажу — правда, от первого до последнего слова. Можешь, конечно, мне не верить, но ты должна знать. Твой брат... он... Он пытался убить меня.       Гермиона опустила голову и рассказала подруге всё, что ей пришлось пережить, начиная с возвращения в Хогвартс. Она поведала о ссоре с Роном по поводу его «глупых подозрений» насчёт Малфоя, умолчав лишь о том, что испытывает к слизеринцу определённые чувства, подробно поведала о дуэли в слизеринских подземельях, не упоминая имени Малфоя и его последующего вмешательства в поединок, сказав, что сама толкнула Рона и не рассчитала сил.       Джинни слушала подругу, не перебивая. Она не верила своим ушам и отказывалась понимать и принимать эту страшную, похожую на кошмарный сон, правду. Да, Рон вспыльчивый, не думает, что говорит и делает, но чтобы предать лучших друзей... Уму непостижимо! Ведь он всегда защищал Гермиону от Малфоя, а теперь решил убить её! Чем она это заслужила? В чём провинилась?       Ответов на эти вопросы, увы, не было. К тому же, Гермионе, считала Джинни, не было смысла врать, хотя вся эта история была похожа на бред сумасшедшего. Младшая Уизли верила Гермионе, как самóй себе, и не ставила под сомнение правдивость её слов.       Гермиона хотела добавить что-то ещё в свой рассказ, как вдруг снова раздался голос Волдеморта. На этот раз в нём слышалось ликование.       — Гарри Поттер мёртв. Он был убит при попытке к бегству. Он пытался спасти свою жизнь, пока вы тут погибали за него. Мы принесли вам его тело, чтобы вы убедились, что ваш герой мёртв. Битва выиграна. Вы потеряли половину бойцов. Мои Пожиратели смерти превосходят вас числом, а Мальчика, Который Выжил, больше нет. Воевать дальше не имеет смысла. Всякий, кто продолжит сопротивление, будь то мужчина, женщина или ребёнок, будет убит, и то же случится с членами его семьи. Выходите из замка, преклоните предо мной колени, и я пощажу вас. Ваши родители и дети, ваши братья и сёстры будут жить, всё будет прощено, и вместе мы приступим к строительству нового мира.       Джинни пронзительно закричала, но её крик не смог заглушить зловещего шёпота Волдеморта. Нет! Не может этого быть! Ложь! Гарри Поттер не мог умереть!       Голос Волдеморта эхом отдавался от стен, подобно туману обволакивал подсознание, отказывающееся верить в то, что Гарри Поттера – надежды всего магического мира, смелого и благородного гриффиндорца и просто лучшего друга – больше нет... Сердце Гермионы стальным обручем сдавила нестерпимая боль, дыхание остановилось. В душе образовалась глухая пустота, заполнить которую было невозможно никакими силами. В один миг мир рухнул, погребая под собой мечты о счастливой жизни под мирным небом и свободе.       Защитники Хогвартса медленно вышли из замка. Каждый в глубине души надеялся, что это очередная уловка для Волдеморта, что Гарри где-то просто прячется, чтобы потом нанести внезапный удар по армии Тёмного Лорда и по нему самому. Пожиратели Смерти уже стояли перед школой, выстроившись в шеренгу. Впереди них собственной персоной стоял сам Волдеморт, злорадно скалясь, а рядом с ним, возвышаясь над всеми, словно гора, стоял Хагрид, держа на руках обмякшее тело Гарри Поттера. Мёртв... действительно мёртв... Последний оплот защиты магического мира был сломлен.       Увидев мёртвого друга, Гермиона и Джинни с исступлёнными криками бросились к нему.       — Молчать! — крикнул Волан-де-Морт. Раздался хлопок, мелькнула яркая вспышка — и все смолкло. — Игра окончена. Клади его сюда, Хагрид, к моим ногам — здесь ему место!       Обливаясь слезами, Хагрид осторожно опустил Гарри на землю. Гермиона и Джинни стояли впереди всех, но не смели сделать тех шагов, что разделяли их от лучшего друга, будучи скованные заклятием Волдеморта.       — А теперь, — красные змеиные глаза оглядели немногочисленных защитников Хогвартса, — присоединитесь ко мне. Битва окончена. Победа за мной. Гарри Поттер мёртв. Сражаться дальше нет смысла. Присоединяйтесь ко мне, и всё будет прощено.       Никто не шевельнулся. Красными с вертикальными прорезями зрачков глазами Волдеморт оглядел толпу и наткнулся на Драко Малфоя, так же неподвижно замершего среди защитников Хогвартса. Тёмный Лорд оскалился.       — Юный Малфой, — неспешно проговорил он. — Я давно жду тебя. Переходи к нам. Ты принадлежишь мне, ты один из нас. Если ты вернёшься к нам, я прощу тебе все твои промахи и ошибки. Ты получишь небывалую власть и силу, о которой никто не смел и мечтать. Ну же, Драко, присоединись к нам снова. Я жду.       Наступило тягостное молчание. Волдеморт, склонив голову, не отрывал взгляда от Малфоя, как и все остальные, включая Гермиону. Наконец, Малфой сделал шаг. Толпа расступилась, и он вышел вперёд, встав рядом с Гермионой.       — Нет, — после продолжительного молчания, твёрдо сказал Малфой. — Сила и власть мне не нужны. Я не хочу губить свою душу убийствами и пытками, и твои слова меня не впечатляют. Теперь я понял, как сильно ошибался в тебе и в той демагогии, которую ты проповедуешь. Я не пойду у тебя на поводу, даже если ты наложишь на меня Империус. Я не боюсь. Я готов умереть.       — Поттер номер два, — издевательски произнёс кто-то из Пожирателей, и остальные глумливо засмеялись, посчитав эту шутку чрезвычайно смешной.       — Я никогда не стремился стать смелым и благородным героем, — с достоинством продолжал Драко, — я не такой, как Поттер, и никогда не стану таким, как он, даже если сильно захочу. Мы с ним враги, у которых нет и не может быть ничего общего, но в данный момент есть одна вещь, которая нас объединяет — это желание избавиться от тебя! Веришь или нет, но я с самого начала не хотел присоединяться к тебе и выполнять твои чудовищные задания. И только мысль о том, что это поможет спасти мою семью от смерти, заставила меня принять Метку. Я не смог убить тогда, потому что боялся. Ты знал, что я не смогу, знал, но всё равно дал мне это проклятое задание... Я не смог, и мне искренне жаль, что я упустил так много времени, потратив его на эту чёртову подготовку...       — Неужели? А о том, как спас грязнокровку, ты не жалеешь? — со стороны Пожирателей вышел... Рон Уизли с палочкой наготове.       Защищавшие Хогвартс волшебники изумлённо ахнули: Рон Уизли среди врагов! Тот, кто постоянно без капли стеснения на протяжении шести лет нелицеприятно высказывался о слизеринцах, сейчас стоял рядом с ними! На его лице виднелись свежие кровоподтёки и синяки, мантия была в пыли и порвана в нескольких местах. Взгляд, обращённый на Драко, горел гневом и ненавистью. Если бы им можно было убить, Малфой уже давно упал бы замертво.       — Уизли... — в голосе Малфоя было столько желчи и яда, что этого хватило бы на добрую половину всех присутствующих, включая Пожирателей. — Ты всё ещё жив? Стоило прикончить тебя ещё в тот момент, когда ты запустил Авадой в Гермиону. Жаль, что я не сделал этого. Что до спасения, то да — я ни капли не жалею. Я знал, на что иду, но мне было плевать на всё. Потому что я люблю её и буду любить до конца жизни! А чем можешь похвастаться ты, Уизли? Тем, что постоянно попрекал Гермиону, когда она спасала ваши с Поттером задницы? А может, тем, что предал Поттера и пытался убить Гермиону за то, что она предпочла меня, а не тебя? Твои, с позволения сказать, «достижения» мало подходят под описание благородного гриффиндорца. Я задаюсь вопросом: а не ошиблась ли Шляпа с твоим распределением? Из тебя бы вышел неплохой Пожиратель Смерти...       Толпа снова зашумела. Волдеморт снова взмахнул палочкой, заставляя всех замолчать. Затем он снова обратился к Малфою:       — Итак, Драко, ты отказываешься снова присоединиться к нам?       — Да, — твёрдо ответил Драко. — Я не стану идти у тебя на поводу. То, что ты убил Поттера, ещё не значит, что победа у тебя в руках. Да, ты лишил людей их надежды на спасение, но ты не сможешь лишить их свободы воли и желания жить. Не сможешь, потому что не знаешь, что это такое. Я не боюсь смерти, я перестал бояться с тех пор, как сразился со своей тёткой за Гермиону Грейнджер, спасая её от тебя.       — Достаточно! — рявкнул Волдеморт, вскидывая палочку. — Ты жестоко поплатишься за своё предательство! Я не прощаю подобного! Авада...       Его опередил Рон Уизли. С злорадной улыбкой он взмахнул палочкой, выпуская смертельное заклятие. На мгновение яркая зелёная вспышка отразилась в серых глазах Малфоя. Он стоял неподвижно, с упоением ожидая своей смерти.       И смерть пришла. Не было боли, не было страха, не было раскаяния. Было только спокойствие и умиротворённость. Он был счастлив. От того, что умирал за неё, от того, что снова спас её. Жалел только о том, что не успел попрощаться и повторить уже сказанные однажды слова.       Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер. До последнего вздоха.