Жизнь за жизнь

      Время близилось к полуночи, а значит, истекал срок ультиматума, поставленного Волдемортом. Скоро должна была начаться битва. Финальная битва добра и зла, которая решит исход этой беспощадной и жестокой войны, которая поставит точку в магическом сообществе. Исход этой войны был непредсказуем, и всё зависело во многом от Гарри Поттера, на которого магическое сообщество возлагали большие надежды и искренне верили в него.       Гермиона страшно нервничала и боялась. Боялась столкнуться в этой битве с Драко и снова поднять на него палочку. Однажды она уже сделала это, пусть даже и для благих целей, спасая его от непоправимых последствий, если бы Гарри всё узнал.       О Роне она даже думать не хотела. В душе ещё осталась кровоточащая рана, образовавшаяся после слов Рона, и затянуть которую было крайне трудно. Впрочем, Уизли никогда не отличался сдержанностью и терпеливостью, и это был один из главных его недостатков. Гермиона была уверена, что сможет свыкнуться с этим, но после каждой ссоры с ним понимала, что сильно ошибалась. И последняя ссора это в очередной раз доказала.       Теперь же место Рона занял Малфой, которого она ещё год назад ненавидела всеми фибрами души и с готовностью прикончила бы его, будь у неё такое право. Сейчас она знала, что не сможет этого сделать. Она подняла на него палочку один раз.       Дважды уже не сможет.       Не сможет, потому что любит, потому что Драко за короткое время стал ей родным, близким человеком, потому что она перед ним в неоплатном долгу за не единожды спасённую жизнь.       Гермиона понимала, что Гарри Поттер – единственный, кому она доверяла, и кто до сих пор считал её своей подругой, – не простит ей этого – он не из тех, кто так просто примет в объятия врага. Но отказаться от Драко она не могла. И не хотела. Друзья, война – всё это отошло на второй план, уступив место Драко Малфою, которого она... да, любила.       От былой ненависти, разъедающей душу, не осталось и следа – теперь её душа была полна безграничной любви и нежности, и это было странно и вместе с тем приятно.       Малфой забрал у неё спокойствие и безмятежный сон, разрушил обычный образ жизни, мышление, испытываемые чувства, заставил прыгнуть в ад, но одарил желанием жить и нескончаемой силой, страстью, счастьем, вдохновением, порывами души и уверенностью, что теперь она сможет всё.       Гермиона уже успела разобраться в себе, сделала свой выбор, и отступать было поздно. Она жила, дышала им, наслаждаясь его голосом, взглядом, прикосновениями. И пусть их общее счастье было пока такое короткое, сумбурное, внезапное, но каждая минута рядом с ним была драгоценна. Гермиона искренне верила, что таких моментов у них с Драко будет ещё очень много.       От размышлений девушку прервал страшный грохот, издаваемый рушившейся стеной, крики и вспышки заклятий. Гермиона похолодела: время ультиматума истекло, битва началась. Тут же взяв себя в руки и выхватив из рукава лёгкой джинсовой куртки палочку, она помчалась на поиски Драко Малфоя. Ей было абсолютно плевать, кто что подумает и скажет, плевать на косые взгляды других, главное – найти его, убедиться, что он в порядке.       Девушка отбила по пути посланный кем-то из Пожирателей сиреневый луч и в ответ запустила Петрификусом. Не останавливаясь ни на секунду, она посылала заклятия направо и налево, молясь всем богам, чтобы среди её жертв не было Малфоя. Она не переживёт, если ненароком навредит ему.       Девушка свернула в сторону подземелий, надеясь найти там Малфоя. Она стала звать его по имени, но ответом ей была лишь тишина. Гермиона не отчаивалась, ведь подземелья Слизерина огромные, Малфой может быть где угодно.       Обежав добрую половину подземелий и не найдя Драко, Гермиона свернула в один из тупиков, но и там не обнаружив Малфоя, она развернулась, чтобы уйти и присоединиться к общей битве, как вдруг путь ей преградила высокая фигура в чёрном одеянии и маске. Гермиона медленно отступила на пару шагов и вскинула палочку, готовясь к бою. Сердце бешено колотилось. И отнюдь не от страха.       Несмотря на количество заклинаний, выученных Гермионой два года назад на собраниях Отряда Дамблдора, противостоять Пожирателю она бы вряд ли смогла. Он явно был старше, сильнее и гораздо опытнее её, наверняка будет использовать невербальные заклятия, а при таком раскладе сражаться будет куда труднее. К тому же она была в тупике, из которого выбраться живой пока не представлялось возможным. Она и ахнуть не успеет, как упадёт замертво. Но сдаваться просто так, без боя, было не в её правилах.       Пожиратель медленно, словно сомневаясь, поднял палочку, и в ту же секунду девушке пришлось уворачиваться от серебристого луча. Заклятие угодило в стену, из которой с грохотом тут же вылетели несколько камней. Гермиона не замедлила послать в Пожирателя Остолбеней, но тот с лёгкостью отбил его и запустил в девушку ещё одно невербальных заклятие, от которого она чудом увернулась.       — Не узнаёшь меня, Гермиона? — ухмыльнулся Пожиратель, послав ещё два невербальных заклятия, которые Гермиона отбила.       Поскольку человек был в маске, его голос звучал несколько приглушённо и оттого был незнаком. Но Пожиратель, похоже, знал её, раз назвал её по имени. Это настораживало.       Она знала только одного из них, кто знал, как её зовут, но верить в то, что перед ней был тот, ради кого она предала друзей, ради кого оставила битву вместо того, чтобы сражаться плечом к плечу с Гарри, Невиллом, Джинни и другими, не хотелось.       — Ты не Малфой! – крикнула Гермиона, отбивая ещё целую серию невербальных заклятий и запуская в ответ Петрификус.       — Разумеется. Куда мне до его трусливой задницы, которую он пытается спасти вместо того, чтобы сразиться и умереть с честью, — фыркнул Пожиратель.       За спиной Гермионы посыпались камни, выбитые множеством заклятий, и девушка поспешила отскочить.       — А ведь я любил тебя, Гермиона. Любил, и сейчас люблю, но ты предпочла его, а не меня, — рявкнул Пожиратель, и снова девушке пришлось уворачиваться от очередного заклятия.       Гермиона не верила своим ушам. Этот Пожиратель не только знал, как её зовут, но и испытывал к ней сильные чувства. Бред, чушь! Этого не могло быть!       Но если это не Малфой, тогда кто? Роном этот человек не мог быть, потому что Рон не владеет такими заклятиями, это не его уровень! И он не мог быть Пожирателем! Тогда кто?       Кто, чёрт побери?!       — Кто ты? — осипшим от ужаса голосом спросила Гермиона. Палочку она не опускала, хотя чувствовала страшную усталость от боя, но сдаваться по-прежнему не собиралась.       — Кто я? — усмехнулся человек и жутко расхохотался.       Гермиона подумала, что он явно не в себе.       — Кто я? — снова повторил Пожиратель, склонив голову. — Я тот, кто все эти годы был рядом с тобой, тот, кого ты, возможно, любила, тот, кого ты променяла на этого чёртова подонка Малфоя, который боится даже собственной тени, который не может постоять за себя!       — Он не такой! – отчаянно крикнула Гермиона. — Ты не знаешь его! Не смей так говорить о нём!       — Да неужели? А что же ты скажешь Гарри Поттеру, когда он узнает о твоих отношениях с Малфоем? Ты же предала его... И не только его, но и... — человек выдержал паузу и наконец закончил: — Меня.       С этими словами Пожиратель снял маску и скинул капюшон. Поражённая, Гермиона выронила палочку и отступила к стене, не веря своим глазам. Перед ней стоял...       — Р-Рон... — еле слышно прошептала девушка. — Этого... не может быть! Ты... ты...       — Хватит, — жёстко произнёс Рон. — Пора закончить начатое.       — Ты не можешь... — сдавленно проговорила Гермиона.       — А ты, значит, можешь? — ядовито ухмыльнулся Уизли. — Можешь предавать друзей, бросать их на поле боя, вместо того, чтобы умирать за них? Можешь, да? А помнишь, я говорил тебе, что ты пожалеешь обо всём, что сделала? Я говорил, и я сделаю! Я не Малфой.       — Вот именно, ты – не он, и никогда не сможешь быть таким же! — убийственно холодным тоном произнесла Гермиона. — Да, он не смог убить, но он не трус! Поставь себя на его место: если бы жизнь твоих родителей висела на волоске, что бы ты сделал? Смог бы запятнать свою душу убийством? Сомневаюсь. Вот и он не смог. Он старается стать другим, и я это вижу. Он дважды спас мне жизнь, когда я была в шаге от гибели, он рисковал собой ради меня, а что сделал ты? Ничего! Все эти годы ты только и делал, что злился на меня. Ты не пытался увидеть меня как девушку, а он увидел и оценил! Да, он презирал меня всё время, но всё же смог понять, что я не только самая умная во всей школе, но и...       — Достаточно! — бесцеремонно перебил её Рон. — Мне надоело это слушать. Я пришёл не за этим! Прощайся с жизнью, грязнокровка. Авада Кедавра!       Последнее, что видела перед собой Гермиона — это злорадную ухмылку Рона Уизли.