Жизнь за жизнь

      Гермиона долго сидела в самом неприметном углу трактира "Кабанья голова" и всё никак не могла успокоиться. Слёзы неиссякаемым потоком текли по щекам, грудную клетку разрывала нестерпимая боль от рыданий.       Как? Неужели он и вправду мог сказать такое?       Гермиона отчаянно не хотела верить в услышанное сорок минут назад. Рон... Они столько лет вместе, через многое прошли...       Гермиона знала: Рон не простит ей этого вероломного предательства. Никогда не простит. Но в душе всё еще билась надежда, что ещё не поздно, но эта надежда была слабой подобно огоньку свечи под сильным ветром. А что скажет Гарри, если узнает?       Этот вопрос мучил Гермиону не менее остальных. Ведь Гарри тоже доверял ей, а она предала его, разрушила оказанное ей доверие. Больше всего она боялась взглянуть в его глаза и увидеть в них, как рушится их дружба. С Роном у неё часто бывали ссоры, поэтому разрыв с ним был не таким болезненным, если не считать оскорбления, и это она переживёт. Но Гарри... Он был ей ближе, чем брат, и ссору с ним она перенести не сможет.       От тяжёлых мыслей Гермиону отвлёк шум голосов. Подняв голову, она увидела толпящихся учеников, отметив, что все они были несовершеннолетними. Девушку посетило недоброе предчувствие, и словно в подтверждение самых худших её опасений, из ниоткуда раздался холодный шипящий голос:       — Я знаю, что вы готовитесь к битве. Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников. Отдайте мне Гарри Поттера, и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.       Слёзы моментально высохли. Мгновенно вскочив на ноги и расталкивая толпящихся, Гермиона выбралась из Выручай-комнаты и бросилась на поиски друзей. Злость и обида на время исчезли, и на смену им пришёл панический страх. Она не должна бросать друзей сейчас, должна помочь им, помочь Гарри, и плевать, если он не захочет принять её помощь.       Она нашла друзей возле Большого Зала. Рон смерил её полным ненависти взглядом, но ничего не сказал, за что Гермиона мысленно поблагодарила его. Сейчас не время выяснять отношения, нужно завершить начатое. Всем вместе.       — Ты где была? — обеспокоенно спросил Гарри. — Мы искали тебя.       Гермиона поймала на себе злобный взгляд Рона и, одарив его тем же, благоразумно промолчала. Не сто́ит сейчас ругаться. К тому же, судя по спокойному тону, Гарри ещё не был проинформирован о догадках и подозрениях Рона, чему Гермиона тихо радовалась.       Гарри, между тем, поведал друзьям о том, что его домыслы о крестраже, спрятанном в Хогвартсе, нашли подтверждение. Он рассказал о разговоре с Серой Дамой, о том, где спрятан крестраж, и друзья помчались к Выручай-комнате.       Несколько минут спустя они оказались внутри среди гор многочисленных спрятанных вещей. Тут были книги, перья, стулья, столы, несколько шкафов и бесчисленное множество всякого хлама. Гарри тут же кинулся на поиски крестража, хотя найти его в этом "хранилище" не представлялось возможным, всё равно, что искать иголку в стоге сена. Но он не отчаивался, стремительно шагая в одному ему известном направлении. Крестраж звал его.       Прямо. Налево. Снова прямо. Направо. Ещё раз налево. Рон и Гермиона неотступно следовали за ним. Наконец Гарри остановился перед самой большой, на первый взгляд, горой хлама и принялся карабкаться по стульям, забираться на столы, разгребать руками ненужные вещи.       Спустя несколько минут он спустился, держа в руке диадему в виде птицы, украшенную сапфирами. По ободку были выгравированы слова: «Ума палата дороже злата». Это и был тот самый крестраж Тёмного Лорда, спрятанный в школе.       Воспрянув духом, троица собралась было покинуть комнату, уничтожив крестраж в коридоре, но внезапно за их спинами раздался знакомый голос:       — Так-так, Поттер. И что это ты тут делаешь?       Друзья резко развернулись и вскинули палочки, приготовившись к бою, однако, Малфой и его «телохранители» – а это были именно они – нападать не спешили. Гермиона со смесью страха и радости смотрела прямо в глаза Малфою, но палочку опускать не собиралась, хотя очень хотела это сделать, ведь с ним были ещё Крэбб и Гойл, которые, судя по рассказам Невилла, неплохо разучили Непростительные заклятия. Попасть под Аваду или Круциатус в планы Гермионы не входило.       — Ну же, Драко, давай, прикончи их! – нетерпеливо воскликнул Гойл, кривясь в злорадной ухмылке.       – Чего же ты ждёшь? – поддержал товарища Крэбб. – Убей их или дай нам это сделать!       — Нет, — твёрдо и властно осадил их Малфой. — Поттер нужен Тёмному Лорду, и нужен живым. Если его убьём мы, то по голове нас за это не погладят. Тёмный Лорд должен сам его убить.       — Я не собираюсь больше выслушивать от тебя приказы, Драко. Ты и твой папаша — конченые люди! — Крэбб направил палочку на Поттера. — Круцио!       — Прекрати! — закричал Малфой, и крик его разнёсся по всему огромному помещению. — Тёмный Лорд хочет получить его живым! Что из этого тебе непонятно?       — А что, я убиваю его, что ли? — рявкнул Крэбб, сбрасывая удерживающую руку Малфоя. — Хотя, если получится, я его всё же убью. Тёмный Лорд так или иначе хочет его смерти, так не всё ли равно?       — Я сказал: нет! – жёстко повторил Малфой, изо всех сил удерживая его руку с палочкой, но было заметно, что ему это удаётся с трудом. – Его должен убить Тёмный Лорд и никто другой.       Удерживая Крэбба, он не успел среагировать на внезапный выпад Гойла.       — Грязнокровка! Авада Кедавра!       Гермиона ловко увернулась, и заклятие Гойла угодило в один из шкафов за её спиной. Забыв про Крэбба, Малфой вне себя от гнева повернулся к нему.       — Не смей... её так называть! – угрожающе прошипел Малфой, направив палочку ему в грудь. Он с трудом сдерживал свою ярость, которая затуманивала сознание, мешала сосредоточиться и сохранять самообладание. Как никогда он горел желанием убить. Он действительно хотел и был готов это сделать, наплевав на то, что за шесть лет в какой-то мере привязался к Крэббу и Гойлу.       Что до Уизли... его бы тоже не мешало бы отправить на тот свет, тем более, что Гермиона, судя по всему, стала относиться к нему далеко не самым лучшим образом. Кстати, а как он узнал обо всём? Гермиона не из тех, кто разбалтывает тайны направо и налево. Слежка? Да вряд ли. Уизли не настолько умный, чтобы додуматься до такого, и не настолько незаметный, чтобы не выдать себя со всеми потрохами. К тому же, он появился здесь позже и явно ни о чём не подозревал.       Оставалось только одно-единственное разумное объяснение: догадался. Хотя Уизли явно не блистал высоким уровнем интеллекта и активной умственной деятельностью, Малфой понял, что недооценил противника, раз тот догадался обо всём почти сразу. Теперь нужно было ненадолго отвлечь Уизли и Поттера от приставаний к Гермионе с бесконечными расспросами.       В глубине души Малфой даже был благодарен Крэббу и Гойлу за то, что они пошли за ним, чем обеспечили весьма надёжное прикрытие для него. Больше не удерживая вконец озверевших прихвостней, жаждущих крови и смерти Поттера, и не теряя времени понапрасну, Малфой вскинул палочку, и, как по сигналу, в гриффиндорскую троицу полетели заклятия, причём далеко не самые безобидные.       Чтобы отвести ненужные подозрения, Малфой пустил несколько заклятий в Гермиону, от которых она легко уворачивалась и запускала заклятия в ответ. Обоих терзал страх, боязнь причинить друг другу вред, пусть даже и незначительный. Оба намеренно промахивались, посылая заклятия друг в друга, но каждый раз у обоих замирало сердце, когда заклятия пролетали слишком близко от цели. В целом создавалось впечатление, что бьются два очень сильных волшебника, не уступающих друг другу в мастерстве и умениях, хотя Малфой вряд ли мог похвастаться своими знаниями и сравниться с Гермионой.       Неизвестно, сколько бы продолжалась эта мнимая и от того мучительная дуэль между Драко и Гермионой. Всё решил непредвиденный случай. В ходе стычки троих гриффиндорцев и троих слизеринцев Крэбб, видимо, желая продемонстрировать свои умения и знания, вызвал Адский Огонь, при этом утратив контроль над заклятием. Пламя разгоралось чудовищно быстро, захватывая всё новые и новые горы хлама.       Малфоем овладел ужас, какого он не испытывал никогда в жизни. Не видя способа спастись от огня, который уничтожал всё на своём пути, словно хищник, терзающий добычу, Малфой схватил за руку побледневшую от ужаса Гермиону и стал пятиться назад, не в силах оторвать взгляд от жуткого и вместе с тем поистине завораживающего зрелища. Он был готов погибнуть в огне вместе с ней, был готов разделить её судьбу, чтобы и в вечности быть всегда с ней.       Кольцо Адского Огня продолжало смыкаться вокруг гриффиндорцев и слизеринцев. Малфой уже приготовился умереть, мысленно попрощавшись со всеми. Руку стоявшей вплотную к нему Гермионы он не выпустил, только сжал крепче, давая понять, что смерть он примет только вместе с ней, что он не оставит её одну.       Однако госпожа Фортуна не разделяла пессимизма Малфоя и решила предоставить ему ещё одну возможность.       — Гермиона, лови! — Поттер бросил подруге одну из оказавшихся под рукой мётел. Гермиона ловко поймала её и, наплевав на страх высоты, скручивающий внутренности в морской узел, живо оседлала, подождала, пока сзади устроится Малфой, и неумело оттолкнулась от пола. Метла взмыла вверх, она слушалась малейшего прикосновения и летела легко и ровно. Гермиона тщательно искала выход из окружившего их огня, как вдруг услышала сдавленный стон Малфоя:       — Крэбб...       Гермиона резко развернула метлу и снизилась, быстрым взглядом окидывая пространство. Наконец она увидела. На опрокинутом шкафу, без сомнения, мёртвый, лежал Крэбб. Его огромная фигура в свете пламени казалась ещё больше. Он был почти полностью обгоревший, только правая кисть руки и часть лица были ещё целы.       Преодолевая страх и панику, Гермиона направила метлу ещё ниже, чтобы Малфой успел подхватить бездыханного товарища, пока его окончательно не поглотила разбушевавшаяся стихия. Жар Адского Огня был нестерпимым, пламя слепило глаза. Малфой не без труда поднял тело Крэбба, которое оказалось невероятно тяжёлым. И успел вовремя, потому что шкаф, где ещё секунду назад был Крэбб, был моментально и навсегда превращён в пепел.       Спустя несколько минут трудной борьбы с Адским Огнём, вызванным заклинанием Крэбба, Рон, Гарри с Гойлом и Гермиона с Драко, державшим на руках мёртвого обгоревшего товарища, всё же смогли вылететь из охваченной пламенем Выручай-комнаты. В коридоре Поттер убедился в том, что ещё один крестраж Волдеморта уничтожен.       Драко Малфой сидел у стены на холодном каменном полу и всё ещё не мог выпустить из объятий Крэбба. Слёз не было – Малфои не плачут, – но он ясно осознал, насколько дорог был ему Крэбб. Да, он считал его тупым, безмозглым, относился к нему как к слуге, приказывая и требуя чего-то, но теперь его нет, а полагаться на одного Гойла было бессмысленно – тот тоже не особо блистал умом. Остальные же слизеринцы были куда хитрее и не собирались плясать под чужую дудку, к тому же, судя по всему, Малфой явно перестал быть в фаворе, раз даже его извечные подпевалы перестали ему подчиняться и попытались стать независимыми.       Драко горько усмехнулся. Жизнь наказала его, наказала по заслугам. Слишком много её уроков Малфой не удостаивал своим вниманием, упиваясь своей властью и влиянием, слишком поздно понял свои ошибки и стал им следовать. Слишком поздно. Но раз судьба предоставила ещё один шанс для искупления, то грех упускать его. Стоит попытаться исправить хотя бы половину сделанного.