Жизнь за жизнь

      После убийства Дамблдора магическое сообщество почти полностью попало под гнёт Волдеморта. В Министерстве Магии вовсю хозяйничали Пожиратели Смерти и работники, находящиеся под заклятием Империус. Мракоборцы больше не могли держать ситуацию под контролем, и с каждым днём обстановка становилась более опасной. Дементоры, охранявшие Азкабан, перешли на сторону Тёмного Лорда, и подавляющее большинство заключённых оказалось на свободе.       Помимо дементоров, к Волдеморту присоединились великаны, акромантулы и оборотни. Последние внушали смертельный ужас магическому сообществу тем, что обращали в себе подобных не только взрослых магов, но и детей, которые были слабыми и беззащитными. Оборотней это ни капли не смущало, напротив, они считали, что обращать нужно именно детей, поскольку они смогут легко подчиниться Тёмному Лорду, нежели взрослые волшебники, которые могли оказать сопротивление.       Смена власти также коснулась и Хогвартса: пост директора занял Северус Снейп, а его "помощниками" стали брат и сестра Кэрроу, «большие любители наказывать», как о них говорили в Хогвартсе. Маглорождённым волшебникам допуск в школу был закрыт, а для чистокровных обучение было обязательным.       Несмотря на такое положение дел, нашлись студенты, которые открыто противостояли режиму Снейпа-Кэрроу, за что не единожды бывали наказаны, и наказания были отнюдь не самыми гуманными. В основном, это были члены Отряда Дамблдора и остальные гриффиндорцы, а также несколько человек с Когтеврана и Пуффендуя.       За Гарри Поттером велась настоящая охота. Было объявлено, что за его голову полагается награда — десять тысяч галлеонов. Те, кто был на его стороне, искренне верили в него. Было создано тайное радиовещание "Поттеровский дозор", в котором сообщалось о последних новостях, происходящих в магической Британии. Время выхода в эфир и пароль каждый раз менялись, дабы не навлечь неприятности.       В Малфой-Мэноре обстановка тоже была не самой спокойной. После убийства Дамблдора Тёмный Лорд организовал в поместье штаб-квартиру Пожирателей Смерти, и с того момента спокойная жизнь семейства Малфоев превратилась в настоящий ад. Каждый день Тёмный Лорд пытал своих многочисленных жертв, и их нечеловеческие крики, от которых кровь стыла в жилах, разносились по всему поместью. Именно здесь произошло убийство Чарити Бербидж, профессора Магловедения, здесь же Тёмный Лорд лично пытал Олливандера...       Весь ужас войны выдернул Драко Малфоя из детства, он теперь понимал, каково испытать на себе это. Атмосфера тепла, семейного уюта и спокойствия, в которой рос Драко, исчезла без следа, словно её и не было. Порой ему казалось, что всё происходящее — страшный сон, и скоро он проснётся в родной гостиной в Хогвартсе и пойдёт на уроки. Но этого не было. И не будет. Никогда. Детство кончилось, и пора привыкать к тому, что жизнь не вернётся в прежнее русло.       Люциус и Нарцисса остались живы. После того, как Снейп убил Дамблдора, сделав это вместо Драко, Малфои перестали быть в фаворе. Тёмный Лорд относился к ним, как будто они стали тенями. Он больше не доверял им, не выслушивал их, словом, не замечал. Такое положение дел их вполне устраивало, они понимали, что сейчас, в это неспокойное время, сто́ит находиться в тени и не навлекать на себя гнев Повелителя. Ведь лучше быть незаметными и остаться в живых, чем участвовать в битвах и заранее готовиться к смерти.       За всё это время Драко понял, что тёмная сторона хоть и более заманчивая, но исход этой стороны ужасен. Он перебрал много вариантов и мыслей о том, стоит ли помогать Поттеру и как это сделать.       Случай представился совершенно неожиданно. До Пасхальных каникул Драко, как и все чистокровные волшебники, находился в Хогвартсе. Теперь это был не тот замок, который Драко видел, когда приехал впервые. Уроки были по-настоящему страшными, особенно Защита от Тёмных Искусств и Магловедение, преподавателями которых были брат и сестра Кэрроу. На каждом занятии за малейшую провинность они подвергали учеников наказаниям, пытая их Круциатусом на глазах всего класса. Драко не мог на это смотреть без содроганий, ему хватало и того, что происходило в его доме.       Малфой сидел в своей комнате в Малфой-Меноре, куда он прибыл сразу после уроков, и размышлял о чём-то своём, когда раздался неприятный скрипучий голос вошедшего эльфа, который показался Драко невыносимо громким.       — Леди Нарцисса зовёт вас, молодой хозяин. Она в обеденной зале.       Малфой поморщился, но встал и направился к двери. По дороге он размышлял, зачем его позвала мать. С ней он редко общался, в основном, разговоры были о том, как хорошо было раньше. С отцом он тоже нечасто беседовал, но все его разговоры были о том, как было бы хорошо, если бы Тёмный Лорд дал им шанс снова заслужить его доверие. Драко эти разговоры уже изрядно раздражали, но он понимал, что, заикнись он об этом, Авада ему обеспечена, а родители, особенно, мать, не переживут этого. Поэтому он терпел изо всех сил и старательно закрывал свой разум, чтобы Тёмный Лорд, не дай Мерлин, не залез в его голову.       Окклюменцию он освоил ещё летом, этому научила его Беллатрикс Лестрейндж — родная старшая сестра его матери, и это было, пожалуй, единственное, за что Драко был благодарен дражайшей тётушке. В целом же её безумный взгляд, дикий смех при многочисленных издевательствах над жертвами и рабская преданность своему господину вызывали у Драко животный страх и отвращение.       Едва Драко вошёл в залу, он не поверил своим глазам: прямо перед ним, связанные вместе, стояли Грейнджер (при её виде у Малфоя перехватило дыхание и болезненно сжалось сердце), Уизли и... Поттер? Не может быть! Неужели Поттер так изменился за то время, пока шатался Мерлин знает где? Уизли и Грейнджер не изменились, разве что у последней волосы заметно отросли и стали ещё больше походить на воронье гнездо.       Малфой невольно залюбовался ею. Чёрт возьми, даже в шаге от верной гибели она выглядит гордой, несломленной! В глазах горят решимость и отвага. Впрочем, она всегда такой была: уверенной в себе, смелой, дерзкой и... неотразимо-прекрасной. Да, именно прекрасной. Где были его глаза, раз он не замечал очевидного, проучившись с ней бок о бок шесть лет?       — Что такое? — голос отца, такой же манерно-ленивый, раздался слева от замеревшего Драко, прервав его размышления.       — Они говорят, что поймали Поттера, — произнёс холодный голос Нарциссы. — Драко, подойди.       Малфой медленно подошёл к пленникам и, бегло оглядев Грейнджер и Уизли, которых он сразу же узнал, но говорить об этом не спешил, остановился на Поттере.       Да, вне всякого сомнения, это был Гарри Поттер. Драко узнал его по зелёным глазам. Хоть его лицо заметно изменилось (чему явно поспособствовала Грейнджер), но глаза и вечно взъерошенные волосы выдавали его.       — Ну что, Драко? — с жадным интересом спросил Люциус Малфой. — Это он? Это Гарри Поттер?       — Н-не знаю… Не уверен, — ответил Драко. Он старался держаться как можно дальше от Сивого и явно боялся посмотреть на Гарри, точно также как Гарри боялся посмотреть на него.       — Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе! Драко, если мы передадим Поттера в руки Темного Лорда, нам всё простят!       Малфой и сам это понимал. Ему очень хотелось вернуть былое величие своей семьи, чтобы снова было всё как раньше. Однако он знал, что «как раньше» уже никогда не будет. Всё зависело сейчас только от него самого: если он выдаст Пожирателям Поттера, то была вероятность, что Малфои вновь окажутся в числе ближайшего окружения Тёмного Лорда и вернут себе то положение, в котором пребывали раньше. Правда, исход всего этого виделся далеко не самым счастливым.       Был у Малфоя и иной выбор: не выдавать Поттера, дать возможность сбежать и продолжать борьбу с Волдемортом, итог которой был куда более позитивным.       К тому же Малфой не на шутку боялся за Грейнджер. Он уже давно понял, какие чувства испытывает к ней, и не без борьбы с самим собой смирился с этим. Правда, он так и не понял, когда она стала частью его жизни, да, в общем-то, это сейчас было не так уж и важно. Умом он понимал, что его чувства не будут взаимны, но был готов бороться за её если не любовь, то хотя бы снисхождение. А для этого нужно вытащить её из этого страшного места, и как можно скорее.       Ситуация вышла из-под контроля тогда, когда в зале появилась Беллатриса Лестрейндж. При виде пленников она расхохоталась так, что у Малфоя мурашки побежали по спине. Смех внезапно прервался, и Пожирательница безумным взглядом уставилась на меч в руке Уизли.       — Откуда он у вас? — хриплым от волнения голосом спросила она. Пленники молчали. Тогда она отделила побледневшую от ужаса Гермиону от Гарри и Рона, а их самих велела отвести в подвал.       То, что было после, не поддавалось никаким разумным объяснениям. Всё произошло настолько быстро, что никто толком не успел сообразить, что случилось. Когда Беллатриса Лестрейндж повалила насмерть перепуганную Гермиону на холодный пол в попытке допросить, откуда у них меч Гриффиндора, Драко Малфой, которого на время оставили в покое, внезапно резким движением палочки попытался оглушить нависшую над еле живой от ужаса Гермионой Пожирательницу, но попытка оказалась безуспешной и не осталась незамеченной. Мгновенно обезумевшая от гнева Беллатриса, оставив Гермиону, развернулась к Малфою, дабы преподать урок осмелевшему племяннику.       — Не трогай её! — буравя взглядом выпрямившуюся перед ним Беллатрису, с угрозой в голосе произнёс Малфой.       — Я вся дрожу от ужаса! — сделав вид, что ей очень страшно, женщина сделала большие глаза, а затем запрокинула голову и зловеще расхохоталась так, что у Малфоя волосы встали дыбом.       — Я сказал: не смей трогать её! — несмотря на сковавший его ледяной страх, Малфой продолжал играть с огнём, зная, что последствия будут весьма и весьма плачевными. Он намеренно шёл на риск, стараясь почувствовать себя на месте той, ради кого он восстал против собственной семьи и собственных принципов.       — Ты поплатишься за это, мерзкий предатель крови! — в бешенстве крикнула Пожирательница. — Цисси, — холодно обратилась она к застывшей от неожиданности леди Малфой, — ты плохо воспитала своего сына. Пора мне взяться за его обучение. Круцио!       Малфой ожидал этого и ловко увернулся от красного луча, посланного Пожирательницей. Несмотря на неудачи в квиддиче, тем не менее он был отлично натренирован. Драко понимал, что шансов выйти из этой неравной борьбы живым у него нет: тётушка Белла обладала огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести. Но неподдельный страх за Гермиону придавал Малфою сил. Он должен вытащить её отсюда, не дать ей погибнуть.       Вспышки заклятий мелькали с бешеной скоростью, Малфой чудом успевал уворачиваться и ставить щиты. Беллатриса свирепела всё больше, и он чувствовал: ещё немного — и в него полетит Авада.       Дольше тянуть было нельзя — с минуты на минуту сюда должен был явиться Тёмный Лорд, и тогда всему наступит конец. Драко собрал все свои силы и всё-таки достал тётку Оглушающим заклятием. Отшвырнул её неподвижное тело к стене, в два прыжка подскочил к Гермионе и, взяв её на руки, трансгрессировал.       Это явилось полной неожиданностью для всех, кто находился в зале. Ведь ещё ​две минуты назад Драко сидел с абсолютно бледным от ужаса лицом, не смея даже вдохнуть! Неужели всё это время он притворялся? Если так, то из него вышел неплохой актёр, чёрт его дери!       Люциус Малфой был в ярости и не находил слов для объяснения того, что ему довелось увидеть собственными глазами. Как Драко осмелился пойти на такое? Спас грязнокровку Грейнджер! Это же несмываемый позор на всю жизнь! А что скажет Тёмный Лорд, когда узнает, что у него из рук ускользнула подруга Поттера? Это же верная смерть для всех, кто участвовал в допросе и опознании Поттера и его друзей! А умирать раньше времени Люциус не собирался.       Нарцисса Малфой стояла в стороне и тихо плакала. У неё не было сил скрывать все эмоции, которые накопились у неё за всё это время. Хотелось плакать навзрыд, но леди Малфой не могла позволить себе такого, поэтому давала выход своему напряжению в менее бурной форме.       Как относиться к поступку сына, она не знала. С одной стороны, она боялась того, что с ними сделает Тёмный Лорд за побег Грейнджер, но с другой — она начинала испытывать гордость за единственного и горячо любимого сына, который решился на этот смелый и отчаянный поступок. К тому же леди Малфой, исходя из ситуации, пришла к выводу, что сын что-то чувствует к Грейнджер. Чувствует, иначе не стал бы спасать её, а ждал бы её смерти...       Размышления Нарциссы были прерваны появлением Поттера и Уизли, которые тут же вступили в ожесточённую схватку с Малфоями. Затем в зале появился бывший домовой эльф Добби и по окончании короткой битвы трансгрессировал с пленниками. Очнувшаяся к тому времени Беллатриса метнула вслед беглецам серебряный нож, проводив его безумным взглядом и кровожадной ухмылкой.