Господи, какая я дура… я кажется во всем запуталась…
Смотрю на себя в зеркало, поправляя мокрые после душа волосы, еще и одетая в футболку Дилана.
Я кажется накручиваю сама себя!
У меня есть чувства к Дилану?
Да! (Возможно даже не только чувства.)
А у него ко мне?
Скорее да... (Ведь, если бы «нет», то тогда вряд ли было бы то, что было на кухне.)
Кажется, если я буду продолжать думать над этим вопросом, то просто сломаю себе мозг!
Нужно поговорить с Диланом.
Только так я могу все выяснить и по поводу Сем тоже.
Собираюсь с духом и выхожу на кухню, Дилан наливает кипяток в две белые чашки, мельком посмотрев на меня и снова перевел взгляд на чашки.
Чувствую себя не комфортно. Интересно, почему?
За окном уже темно, наверное часов 9 вечера.
Я подхожу к столу и сажусь на стул. Смотрю на парня:
— Помощь нужна?
— Нет.
Отвечает, ставит чайник на плиту. И садится напротив.
Кажется, на меня давят воздух и стены, от напряженного молчания. я, невольно тру правой рукой шею… мы только что здесь… хм… целовались, а теперь вновь сидим, как абсолютно чужие люди. Будто бы ничего не было.
Но я знаю — было! И не раз!
Вопрос: мне одной ни черта не понятно?!
Мысленно молю Дилана, чтобы он сказал хоть что-нибудь.
Но нет, парень молчит, никак не выдает себя и у меня создается впечатление, будто его здесь нет.
Но он есть.
Нет. Тей, соберись! Развали эту гребаную тишину!
Она же давит на вас обоих!
Отгоняю мысли, беру кружку и отпиваю кофе.
Не выдерживаю и уже намереваюсь задать вопрос, но Дилан опережает меня:
— Расскажешь, что произошло?
— Ты о чем?
— О том, что случилось дома. Мы так толком и не поговорили.
Пфф... конечно! Мы ведь немного другим были заняты.
Поджимаю губы, вспоминаю, чем именно мы были заняты, но к моему мозгу доходит, что Дилан ждет от меня ответа, смотрю на парня:
— Я хотела поговорить с отцом, — Дилан внимательно смотрит на меня, я сжимая свою кружку, — но он меня встретил не очень приветливо, мне кажется, что Фиона настроила его не только против тебя, он кстати, запретил нам общаться, но еще и против меня. Так что, я ушла из дома, где был колоссальный скандал. — смотрю на Дилана, который погрузился в свои мысли, наверное, раздумывая над тем что я рассказала.
Я невольно задумываюсь, только не над делом.
Тут мне почти все ясно.
А вот в происходящем между мной и парнем.
— Да... раньше Фиона хотя бы старалась казаться доброй и заботливой, а сейчас открыто ненавидит, — Дилан начинает размышлять, интересно, он в курсе, что делает это в слух? — здесь явно что-то не то.
Я хмыкаю в ответ:
— По-моему, в последнее время все что-то не то.
Дилан кинул на меня взгляд, молвив:
— Знаешь, мне кажется, что в этом деле она не одна.
— Какое именно дело ты имеешь в виду? — я правда не понимаю, — автокатастрофу, а может она теперь замышляет что-то другое? Вообще, объясни: что именно у тебя на нее есть, кроме догадок и вырезок из газет? — хм... кажется я вошла во вкус. Я жду от Дилана ответа, но он почему-то мнется.
Тааааак!
— Дилан? — пытаюсь привлечь парня, который глазами «ест» кружку, — ОʼБрайен!
Но я ничего в ответ не получаю, кроме того, что он встает из-за стола, тем самым оставив кружку и выходит из комнаты.
Я остаюсь наедине со своим шоковым состоянием.
Я что-то сделала не так?
С чего у него такая реакция?
Или он просто «тонет» в прошлом?
Но тогда почему Том говорит, что Дилан меняется рядом со мной?
Под давлением всех этих вопросов, я выбегаю следом за Диланом, я знаю чего хочу добиться, поэтому бросаю ему в спину:
— Дилан, объясни в чем дело?! Я что-то не так сказала или не так сделала?
Он молчит, а меня это выводит:
— Если что-то произошло, то я имею право знать все! Это дело теперь касается не только тебя, но и меня! Она не зря избавилась от нас обоих! — говорю с ним повышенным тоном, боясь, что парень меня не услышит.
Мы уже в другой в комнате, Дилан стоит, все так же спиной ко мне, правда, облокотившись на стол.
У него странная реакция, благодаря которой до меня только сейчас доходит: дело не только в родителях, а в Сем.
Я, на свой страх и риск, озвучиваю свое предположение (Боже, надеюсь, я не лишусь головы!):
— Она что, убила Сем?
Мой голос охрип от волнения, я же не знаю как Дилан отреагирует, убьет меня сразу или потом, а я с ним дома одна.
Внимательно, смотрю на его реакцию, я просто намертво прилепила взгляд к нему.
Когда Дилан медленно поворачивается ко мне лицом, я немного отступила назад, я не думала, что разговор будет «таким».
Он молчит, я слышу его дыхание. Оно тяжелое.
Теперь мне не по себе.
Кажется, мы с ним вернулись на самую первую стадию: когда бесили друг друга.
— Дилан, я понимаю, что возможно, то что случилось это...- начинаю объясняться перед ним, я не хочу его отталкивать, а наоборот, поэтому стараюсь подобрать правильные слова, — вернее, ты считаешь, что это касается только тебя, но сейчас это не так! Это касается теперь и меня, я хочу защитить тех кто мне дорог! — воу. кажется сказала, то что хотела, даже, чуток больше, — и кажется у нас была договоренность, так давай ее придерживаться.
ОʼБрайен реагирует на мои слова:
— Я тоже пытаюсь защитить тех, кто мне дорог, — говорит это тихо, но я слышу, спасибо тишине, которая нас окружила в тот момент.
Мой взгляд все так же приклеен к Дилану, а он продолжает:
— Сем покончила с собой, — ожидала чего-то подобного, у меня богатая фантазия, но сердце все равно неприятно сжалось, — я нашел ее на ее же кухне, она была еще жива, — Дилан не смотрит на меня, трет глаза, руки, смотрит перед собой, ему проще рассказывать пустоте, — ее руки были порезаны вдоль вен… я вызвал скорую, пытался перебинтовать ее запястья, но скорая не успела, слишком много было крови... — Дилан рассказывает это мне, а я не могу пошевелиться, куда там, даже вздохнуть, я просто представила эту картину и мне стало жутко... да, конечно, по телевизору множество таких историй, это уже кажется обыденным в нашем гнилом мире, но когда это касается нас или человека, который стал что-то значить для нас, ты неосознанно переживаешь эту боль с ним..., а я уверена, Дилан все еще ее чувствует. Он продолжает рассказывать, а я пытаюсь слиться со стенами, как хамелнон или стать как воздух, если Дилану от этого станет легче, он так ни разу и не взглянул на меня:
— Я смутно помню, что было дальше... полиция констатировала смерть как самоубийство. Но она сама не могла так поступить, а значит, что-то произошло, пока меня не было. Она мене звонила тогда, а я не мог ответить, — немного молчит, затем продолжает, — еще я не нашел ее мобильный в квартире. Его нигде не было.
Я так понимаю, его рассказ окончен, он посмотрел на меня, ждет от меня ответа?
— Мне жаль... — выдавливаю из себя, переваривая все это, медленно произношу, — а у нее кто-нибудь остался?
— Бабушка. Сем жила с ней. Отец умер, а про мать я ничего никогда не слышал.
Я молча киваю. Даже не знаю, что сказать. А нужно ли сейчас говорить?
Кажется, нас снова накрыло одеялом тишины…
— Давай ложиться, уже поздно. — Дилан говорит это, вставая и идет на кухню.
Я бреду к кровати и ложусь в нее накрываясь зеленым пледом.
Я перевариваю все сказанное. Слышу как ОʼБрайен включает кран на кухне, вода начинает шуметь, вскоре, слышу шаги, свет, который горел в комнате гаснет.
Надеюсь, что парень не ненавидит меня, за то что я заставила его рассказать эту историю и я безумно хочу, чтобы он лег рядом…
К моему удивлению, я чувствую как кровать прогибается, а значит парень ложится рядом, я лежу к нему спиной.
В комнате полная темнота, мы в поселке, так что в окна даже не доходит свет фонарей.
Я отхожу от шока и поворачиваюсь к нему лицом.
Какого было мое удивление, когда я обнаружила, что мы теперь лежим лицом друг к другу.
Я даже забыла что хотела сказать, но вспоминаю, шепчу:
— Спасибо.
ОʼБрайен глубоко вздохнул и проговорил:
— Извини…
Уголки моих губ дрогнули в легкой улыбке, я рада что мы в темноте.
Закрываю глаза, и засыпаю крепким сном…
***
Мэтт сидит у себя в комнате, просматривая видео, с собственных концертов, в тишине трехкомнатной квартиры раздался громкий звонок в дверь.
Но парень не идет открывать, зная кто это, но миссис Конор не в курсе дел сына, идет, открывает входную дверь.
Мэтт слышит голоса, шаги и дверь его распахивается.
Так, без стука входит только она.
И действительно, на его пороге стоит рыжая девушка, заявляя:
— И чего это ты меня не встречаешь?
Мэтт бросает на нее взгляд, произносит:
— Ты мне лучше расскажи, какого, бл*ть, хера я тебя вообще терплю?
Странно, очень. Раньше он был не прочь провести с Мелиссой лишний часок и в основном в актовом зале, но теперь она его бесит.
Ее голос, волосы, поведение, тупо все.
Мелисса, по-хозяйски проходит в комнату, заперев дверь, снимает с себя куртку, бросив на кровать.
— Ах ты теперь меня терпишь! А до этого спать со мной тебя кто заставлял? — отвечает ему со смешком в голосе.
— Можно подумать, ты была против.
— Ты в курсе, что у тебя проблемы с учебой, с группой? — Мелисса переводит тему, понимает что если тот разговор продолжиться, парень ее просто выгонит. А она хочет задержаться подольше, — скоро конкурс.
— И что? — кажется Мэтта абсолютно это не волнует.
— Да что с тобой?! — она повышает голос, знает, что он не слушает, но Конор резко встает схватив ее за плечи, рыча:
— Пошла нахер отсюда! И из группы тоже! — разжимает свои «объятья» и выходит из комнаты, кидает:
— Чтобы, когда я вернусь, тебя здесь не было.
Мелисса обняла себя за плечи, не поворачиваясь в сторону парня, но вздрогнула, когда дверь хлопнула.
Унижение и обида!
Вот что она сейчас чувствует.
Тей Миллер всегда забирала у нее все, пусть даже сама того не ведая.
Группа, ну здесь она добилась своего — Тей выгнали из группы, ну это только благодаря отцу, который спонсирует группу.
Но Мэтт… здесь она «пролетела».
Теперь она не понимает, как он мог так быстро изменить свое отношение к Тей?
Это уже не важно.
Мелисса ненавидит проигрывать.
И эта ситуация не исключение.
Мелисса всегда добивается того, чего хочет.
Флэшбек
Вечереет. Летнее солнышко заливает своими лучами парк, лаская нежную кожу лица девушки.
Жара спала, и солнце не такое жгучие, как в полдень.
Девушка любит такие вечера, но не любит проводить их одна, но сегодня произошло исключение, от чего на душу напала тоска.
Она сидит в парке, на любимом месте, наблюдая за детской площадкой, и рисуя.
Закусывает один карандаш зубами, а другим рисует картинку, которая перед ней: родители, дети, площадка. Сложно, но она хочет нарисовать его идеально.
Девушка вынимает карандаш, вспоминая, что у Дилана такая же привычка, когда он чем-то увлечен. Улыбка начинает освещать ее лицо, от мысли, что они имеют одинаковые привычки.
Она не замечает, как дунул ветер и повеяло ароматом дождя, девушка не успевает удержать начатый рисунок, который вылетает из ее рук.
Валет резко вскакивает, отслеживает рисунок, который уже пролетел несколько метров и бежит в след за своим «испачканным полотном».
Догоняет лист, но не успевает его схватить, незнакомый парень, в чьи ноги приземляется рисунок, поднимает его, взглянув:
— Красиво, — смотрит на девушку, протягивает альбомный лист, держи.
Она улыбается парню:
— Спасибо, — берет из его рук свою творение и собирается уходить, но парень хотел бы продолжить общение:
— А я могу узнать имя нарушительницы моего покоя?
Девушка останавливается, не особо ей хочется «раскрываться», пусть даже просто сказав имя.
Парень замечает это:
— Ну пожалуйста, всего лишь имя, я заслуживаю знать имя художницы, чей рисунок я спас.
Его зацепила эта девушка, в ней есть что-то необычное.
После долгих колебаний в себе, она оборачивается:
— Сем.
Он ей улыбается, озвучив ответ:
— Мэтт.
Сем ничего не отвечает, продолжив свой путь, скрываясь из виду.
Конец флэшбека
